Игры со Смертью

(Беретта)

      «Чтоб я... да ещё раз… - мысленно корила саму себя, сидя на доживавшем последние дни ветхом стуле в помещении, ранее служившим “пристанищем” хозяина арены, - ради каких-то непонятных типов жертвовала собой и... своей честью!.. Да никогда! Какой чёрт меня сунул вообще спасать его сектантский зад? Ушла бы в конце-то концов к научникам, взяла эти приборы и обратно вернулась, так нет! Надо было заниматься.. хрен пойми чем!»       В сердцах ударила по сидушке стула. Для него это стало последней каплей. И так покосившаяся и покрывшаяся слоем пыли старая мебель не выдержала и развалилась в конец. Вместе с ней на полу развалилась и я, невнятно бурча себе под нос кучу не самых культурных выражений, некоторыми из которых меня “заразили” ещё в «Бандитах».       Поднялась с грязного пола и приметила соседний пока ещё целый диван. «Сколько можно здесь сидеть? Сколько можно нихера не делать? Сколько можно ждать, пока кто-то что-то сделает за тебя?! Сколько можно смотреть на то, как время утекает в никуда?! Смотреть, как умирает Художница?! Мы уже неведомо сколько, словно безынициативные ублюдки, сидим здесь, на «Ростке», и ожидаем, пока этот фанатик… да, мать его, он уже не фанатик! ...ожидаем, пока он принесёт нам наши вещи! Твою налево, я могла уже сотню раз притащить эти сраные пси-приборы! И плевать я хотела на остальной свой хлам и этот пистолетик в придачу! Ничего мне это не сдалось! Мне только одно нужно - вытащить Майю из загребущих лап смерти! Всё!»       Но я не могу больше. Внутри что-то ломается. Будто слабый прутик. И зажигается спичка, которая превращается в огромный неконтролируемый пожар. Пожар ненависти. Я поднимаюсь с пола со второй попытки и, часто дыша, покидаю место отдыха. Ноги сами несут меня в известном мне направлении. Мной движет пылающая ярость. Она заставляет меня вернуться в подвальное помещение к совсем молодому пацану или… девчонке. Алекс ушёл. Оставил урода одного. Он безмятежно посапывает на старом матрасе, не зная, что за его спиной находится его смерть. Этот ублюдок заставил нас потерять массу драгоценного времени. Мы положились на него, надеясь, что выродок поможет нам, но на деле он оказался бесполезным мусором, на который я потратила свои силы, своё время, свою честь!       А он в ответ лишь ехидно посмеялся! Он думал, что ему всё спустят с рук? Что Майя его защитит? Что он будет в безопасности? Ооо, нет, она тебе не поможет. Тебе ничего не поможет, ведь я уже здесь. Я отплачу за всё то, что случилось. За всё то, через что ты заставил нас пройти.       В несколько стремительных шагов я оказываюсь возле спящего и наваливаюсь на него сверху, прижимая его рот своей ладонью. Всё, теперь ты никуда не денешься. Ты будешь пищать, кричать, но тебя никто не услышит, ведь ты сам выбрал это место. Слишком толстые стены, слишком безлюдно. Я стану последним человеком, которого ты увидишь. И перед смертью поймёшь, что совершил огромную ошибку.       Острое лезвие ножа несколько десятков раз пронизывает худое тельце бывшего «монолитовца». Он дёргается, пытается высвободиться, но с каждым разом сил в нём становится всё меньше, а огня в моих глазах - больше. Я получаю огромное удовольствие, продолжая эти простые движения. Задыхаюсь от нахлынувшего адреналина. С животной улыбкой смотрю на эту бездыханную мордашку, закатившую глаза. Смеюсь, а потом… всё заканчивается. Я… что? Что это было? Я подскакиваю с убитого мной ребёнка. Смотрю на свои окровавленные трясущиеся руки, роняю на пол нож. Сквозь пелену смотрю на тело паренька. Он лежит. Не двигается. Весь матрас залит алой жидкостью. Это… сделала я? Но… я не могла… Как?.. Осознание реальности вновь возвращается ко мне. Сила, управляющая мной извне, отступает, и я смотрю на кровавую картину своими перепуганными глазами. Что со мной опять произошло? Это не я - это Она! Это всё Она! Зачем она делает это со мной?! Хватит! Хватит! Остановись! Я так больше не могу!       Давясь своими слезами, я подхватываю сектанта на руки и выношу его из подвала. Вокруг темнота, тишина. Никого рядом. Мне нужно… нужно избавиться от тела. Его нельзя так оставлять. Рано или поздно его обнаружат… Нельзя… Нельзя этого допустить… Куда? Куда его? Что с ним делать? Да… Да! Точно!       Тёмную улицу освещает свет луны. Он падает на дорогу, из-за чего перегородившая её аномалия заметно переливается, выдавая своё местоположение. Я не нахожу ничего, кроме как бросить тело в неё. Это… это будет несчастным случаем…       Я поспешила убраться отсюда. Поскорее, чтобы не видеть разлетевшиеся во все стороны от аномалии останки. Не хочу видеть, не хочу думать. Забыть, ничего не было… Это не я… не я… не я!       Меня трясло крупной дрожью. Я бежала прочь от этого злосчастного места через лабиринты «Ростка». Хотела спрятаться. От себя, от всех, от всего Мира. Я схожу с ума. Всё это становится невыносимым. Нельзя… нельзя попадаться на глаза Алексу. И Майе. Они… они сразу поймут, что со мной что-то не так… что что-то случилось. Нельзя. Нельзя окончательно подкашивать наше шаткое состояние. Мне нужно… нужно на «Янтарь»...       Больная дура. Настолько больная, что потеряла и память, и голову от своей чересчур сильной вспыльчивости! Забыла о своей дырке в животе. Опомнилась только тогда, когда от слишком резких телодвижений рана дала о себе знать - закровоточила и заболела. Та-а-ак, кто там говорил, что пойдёт к врачу, когда вернётся в Бар с артефактами? Хм...! Всё, спокойно. Ты делаешь только хуже. Приди в себя. Всё хорошо. Всё будет хорошо… Ничего, блять, подобного!       Держась рукой за больное место, кое-как забралась по лесенке вверх, где ещё какое-то время назад мы с Майей наблюдали за тем, как с кровососами разбирается парочка бравых парней. Там я села на пол, достала аптечку с бинтом и принялась латать себя. Затратила не больше десяти минут, дабы привести в божеский вид ножевое ранение. Фух, ладно. Одной проблемой меньше.       Вслушиваясь в тишину, стоящую на близлежащей территории, смела предположить, что вокруг всё, возможно, более-менее спокойно. Можно двигаться дальше.       Взяв в правую руку SIG и повесив его за спину, спустилась вниз, отправилась вперёд. Туда, где меня точно кто-то ждёт...       Темно и холодно. Под ногами - поросший мхом и пропитанный кровью асфальт. На нём отдала жизни не одна сотня бродяг. Каждый день здесь погибали и продолжают погибать люди. Сегодня ты был, строил планы, думал о будущем, а сегодня тебя нет. Таковы реалии Зоны. Их не изменить, как ни старайся. Скорее Зона изменит тебя, нежели ты изменишь Зону. Если же пойдёшь против её правил, то, скорее всего, она не просто изменит тебя, а сломает. Уничтожит.       Меня она не стала ломать. Ломает меня другое. То, что сидит глубоко внутри и время от времени вырывается наружу. Она заявляет о себе, показывает, что никуда не ушла. Даёт понять, что мы ничего не сделали с ней. Она вновь затаилась, дабы набраться сил. Каждой клеточкой тела понимаю - совсем скоро грянет гром. Она совершит обещанное. И, пока я могу держаться, должна хоть как-то помочь любимой. Боюсь, мои дни сочтены. Я теряю контроль над собой…       Постоянно думаю об этом. Меня берёт панический страх. Мне больно думать о Её планах, замыслах, намерениях. Нет, за себя мне не страшно. Мне страшно за то, что Она сделает моими руками. Причинит вред той, кто для меня дороже всего на свете. И что с этим делать не знаю. Как я огорожу её от себя? Взять и уйти, бросив, я не могу. Никак. Слишком сильно нуждаюсь в ней. Наша связь очень сильна. Разорвать её невозможно. Я запуталась. Погибаю.       Набирая полную грудь мёртвого воздуха, шла вперёд, скрываясь за редкими кустарниками, что проросли сквозь трещины асфальта. Там, где они кончались, прыгала за серые своды зданий. Быть замеченной и терять время на разбирательства с кем бы то ни было? Извольте. Преследую совершенно иные цели.       На глаза показался лежащий на площади “мишка”. Часть его лопастей томилась долгими ожиданиями быть развеянными по ветру, распавшись на атомы. Ждать долго. Утомительно. Так же, как и мне пробираться через разваленные обглоданные кости, валяющиеся возле вертолёта Ми-8. Если остановиться и внимательно начать осматривать их, можно понять, что среди них не только человеческие. Некоторые принадлежат и мутантам. Звери в порыве голодной ярости убивают себе подобных, чтобы заглушить жажду крови. Как же мы, люди, похожи на них…       Протяжный вой, который невозможно спутать ни с чем. Такие звуки издают одни обитатели Зоны. Они передвигаются на четырёх конечностях, а морды скрывают за затрёпанными противогазами. Я резко повернулась на отдалённый звук, пытаясь скорее отыскать противника. Тварь сидела на крыше небольшой будки, сверля глазами свою предполагаемую добычу. Заметила как мышцы передних лап сократились. Мутант делает стремительный рывок и слетает с крыши, в разы сокращая расстояние между нами. Чтобы выиграть немного времени, выпускаю короткую очередь в снорка. По недовольным воплям и рычанию стало понятно, что одна (или же больше) из пуль всё же угодила в одну из частей тела монстра. Разбираться куда именно не стоит. Стоит брать ноги в руки и давать ходу. Не люблю влезать в споры с мерзкими существами. Перестала любить.       Бежала, не оглядываясь назад. Рвалась вперёд, пытаясь оторваться от снорка. Но спиной чувствовала, что он нагоняет. С каждым прыжком всё ближе и ближе. Ещё пара скачков и окажется на мне, завалив меня на асфальт, а потом растерзает комбинезон вместе с плотью, скрывающейся под ним. Мне необходимо остановиться и пустить ещё одну очередь в преследователя, иначе скоро окажусь в западне - через десятки метров будет туннель, заполненный «Жарками». Он застопорит мою беготню. Я не пройду его без остановки. Да и выдыхаюсь я. Больше... больше не могу бежать…       Стройка. Моё возможное спасение. На ногах, будто сделанных из ваты, забежала по лестнице на второй этаж. Ноги совсем перестали слушаться меня. Запнулась за одну из последних ступенек и свалилась на пол. Кое-как приподнявшись на руках, на полусогнутых добежала до опоры здания и прильнула к ней спиной, скатившись на пол.       В это мгновенье на этаже показалась морда мутанта. Он, завидев меня, грозно зарычал и, встав на задние лапы, с силой ударил кулаками передних по бетонке, подняв тем самым вверх слежавшуюся пыль. Не теряя больше ни секунды, начал близиться ко мне. Трясущимися от усталости руками поднимаю оружие и направляю дуло в сторону твари.       Палец мягко жмёт на спусковой крючок, но даёт осечку. Жму ещё, ещё, ещё, но автомат продолжает щёлкать, оповещая об отсутствии патронов в магазине. Я в западне. Он уже рядом. Вижу, как снорк отрывается от земли в последний раз и летит на меня, раскинув в разные стороны изъеденные язвами “руки”. Но полёт держит неудачу. Уродливая морда неожиданно для себя встречается с прикладом SIGа. Монстр издаёт жалобный визг и заваливается на бок, но сдаваться не собирается - решает подняться.       Пока он того не сделал, я вскакиваю с пола и ударяю его в ушибленное место. Раз за разом. Раз за разом. Смотрю, как извивается тварь, размахивая лапами. На голове у него выступает кровь, я продолжаю бить его, скалясь от ненависти. Продолжаю бить и тогда, когда противник совсем не двигается, а через проломленный череп толчками бежит кровь.       В моих глазах горел огонь, не дающий прекратить заляпывать оружие вонючей кровью. Осознала, что он мёртв чуть позднее. Я упала совсем рядом, выпустив ствол из рук. Упала и, не сдержав эмоций, закричала во весь голос, заливаясь слезами горечи…       Здешний воздух пропитан сыростью и гнилью разлагающихся растений озера. Из-за этого становилось тяжело дышать. Закашлялась. Мне показалось, что в лёгкие набилась вода и я вот-вот захлебнусь. Но судорога, схватившая внутренние органы, скоро отпустила, и, распрямившись, я пошла по сухой земле.       Приметила как военные, охраняющие бункер, вскинули свои стволы, когда только заметили приближающуюся меня. Чтобы не проверять на прочность их нервы и не заиметь пару-другую новых дыр в своём теле, убрала оружие за спину и подняла руки с раскрытыми ладонями вверх, всем своим видом показывая свои дружественные намерениям…       ...За спиной захлопнулись двери бункера. Когда покинула территорию за забором, захлопнулись и главные центральные ворота. Я шла, волоча в нагрудных карманах нечто ценное. В них лежали заветные пси-приборы. Ооо.. как они мне достались. Забыть бы выражение лица профессора вместе с его негодующими высказываниями в тот момент, когда я сообщила ему весть о их потере. К счастью, он согласился выдать новые экземпляры. Однако по одному его виду было ясно, что делать тот этого вообще не хочет. Но, так как старик имел корыстные цели (не только с нашей помощью отключить «Выжигатель Мозгов», но и проэксперементировать на нас, как на подопытных крысах, работоспособность своих изобретений), уговаривать долго его не пришлось.       Я, довольная собой, вышагивала вверх по склону в надежде, что наша застоявшаяся поредевшая группа наконец-таки сдвинется с мёртвой точки.       Прошёл ни один час после моего возвращения в Бар. Напряжение после содеянного медленно и неохотно спало. Я осознавала уровень мной совершённого, но никакой жалости внутри меня не было к погибшему фанатику, лишь страх от того, что это было совершено бесконтрольно моим руками. Что я могу снова сорваться, и в следующий раз на месте сектанта может оказаться кто-то другой. Более близкий мне человек. Но как бы то ни было, я должна бороться. Майя должна жить.       В Баре продолжала кипеть работа. Прибывшие в Зону сталкеры усердно занимались восстановлением некогда бывшей излюбленной бродягами базы. Кто-то обустраивал самое помещение Бара, кто-то - баррикады, кто-то бездельничал, валяясь в углу и поглощая выуженную из рюкзака початую бутылку прозрачной. Все были чем-то заняты. Видимо, из-за того, что и моей команде нашлось занятие, они вовсе не заметили моего отсутствия. Или не делали вид? Не знаю. Вечером я нашла Майю в Баре за ужином. Она сидела в одиночестве у дальней стены. Я хотела поговорить с ней, высказаться, но не могла...       В самом начале клялась ей, что не оставлю её, что она будет жить. Со временем ко мне всё чаще закрадываются мысли об обманчивости этих обещаний. Я пускала на ветер слова, в которых сама не была уверена. Всегда внушала ложь, в её глазах превращающуюся в надежду. Кажусь себе Лукой из ночлежки, рассказывающим её жителям небылицы, дабы скрасить неминуемые ухудшения в их жизнях.       Ненавижу себя за это. Ненавижу за всё, что нас связывает с Художницей. За то, что пошла с ней, подарила ей какие-то надежды. И сама поверила в них. Поверила в возможность измениться. В реальности же всё оказалось иначе. Я лишь сделала нам обеим только хуже. Из-за меня мы обе страдаем ещё больше. Я не способна стать другой. Живущее внутри меня не искоренить.       Никто из нас не хочет терять друг друга. Она верит мне, а я вру. Каждый день. Постоянно. Снова и снова. Я будто запустила Колесо Сансары и теперь не могу его остановить, чтобы прекратить наши страдания. Сделать это невозможно - два противостояния борются, не уступая друг другу. Я люблю, поэтому хочу уберечь от себя, но от привязанности невозможно избавиться. Не забыть всё пережитое нами. И не забыть мне будет того, что может случиться впоследствии, если вовремя не уйти. Не забыть и не простить себе.       Знаю что делать. Знаю как. Знаю чем всё завершится. Приняла ещё одно решение. Так лучше. Это единственный верный вариант…       - Майя, послушай меня. Я была на «Янтаре». У нас снова есть пси-приборы. Мы можем идти дальше. Скоро всё закончится. Я обязательно доведу тебя до «Оазиса».       - Это шанс! Шанс! Шанс!!! Спасибо! А потом? Мы вернёмся назад и будем жить как раньше! - она ещё долго говорила мне о своих мечтах, которым не суждено сбыться, смотря на меня своими заплаканными глазами. На Зону постепенно опускалась ночь, поэтому мне пришлось увести девушку спать. Я бы и сама была не против лечь и отключиться, забыв обо всём, но увы. Не могла найти себе места, расслабиться. Переживания съедали меня.       Я ещё раз глянула на Майю, которая отдыхала на диване возле стены, и с печальным видом села на пол.       Она всё ещё думает о нашем будущем, мечтает о нашей старой жизни на «Большой Земле». Но она не знает, что этого не произойдёт. Мне придётся уйти, оставив её одну. Только для того, чтобы обезопасить её от себя. Она не должна видеть то, во что я постепенно превращаюсь, не должна становиться жертвой всего этого. Она должна жить и радоваться этой жизни. Не важно со мной или без. По началу будет нестерпимо плохо, но со временем чувства утихнут, затупятся. Всё встанет на свои места. Майя справится. Я уверена в ней. Пережила многое. Переживёт и это. Я помогу ей восстановить здоровье, а затем покину её. Навсегда. Надеюсь, Алекс сможет сопроводить Художницу за периметр. За весь период знакомства с ним у меня сложилось впечатление о нём как о надёжном человеке.       На этом моя история завершится. Я сделаю то, что так боялась сделать. Понимаю - готова. Верно, всё пережитое мною было нужно для прихода к этому. Зона не хотела меня убивать, хоть этого хотела я. Она направляла. Показала всю ценность жизни, показали её прелесть, красоты, научила искренне любить всем сердцем. Я наконец почувствовала себя живым человеком, а не изгнанником, к которому относились как к дворовой собаке, - с презрением и ненавистью. Поняла, что всё не так плохо, а мои мысли на этот счёт - ошибка. Глупая ошибка. Все мои действия - ошибка.       Зоне плевать на то, что к ним я почти не причастна. Я с давних времён ощущала и знала, что мной управляет кто-то другой. Я - кукла с подвешенными верёвками к каждой из конечностей. Мной манипулировали, использовали как вещь, а я не сопротивлялась. Зря. Я должна была остановить это, должна была вырываться из сковавших всё тело оков, должна была биться изо всех сил. Однако не понимала этого. Хотела умереть, сгинуть, пропасть, раствориться. За это и терплю наказание: изменив мою жизнь кардинально, заставляет от всего этого отказаться. А выбора другого и нет.       Прости…       Я вновь не сдержалась, пустив на волю пару слёз, что сразу же поторопилась стереть с лица. Затем продолжила бессмысленно пялиться в пол.       - Эй, соня моя, просыпайся. Ты слишком долго спишь. Нам пора.       С улыбкой я открываю глаза, посчитав, что говорящей приходится Майя, но улыбка с лица бесследно исчезает, когда перед собой вижу себя. Опять. Она вернулась и, ухмыляясь, смотрит на меня сверху вниз.       - Что? Ты не рада меня видеть? Какая досада! А я вот очень рада. Давно с тобой не виделись. Так соскучилась! Ты бы знала! Ну! Чего ты сидишь? Иди, обними меня!       Не знаю где мы находимся. Точно не там, куда я увела Художницу тем вечером и где, видимо, уснула. Это совсем другое место. Улица. Здесь темно, неба не видно. Его запеленала чёрная тьма. Не могу хорошо осмотреться. Со всех сторон всё будто размыто. Сфокусироваться удаётся лишь на Ней.       - Не упрямься! Ведёшь себя как обиженный ребёнок. А ты же уже совсем взрослая. Сколько тебе? 28? Неважно. Важно то, что я вернулась. Как и говорила. Не думай, что в прошлый раз мы распрощались. Так просто я тебя не отпустила бы. Забыла о моём обещании? Я не забыла. Обещания свои выполняю очень строго. И не разбрасываюсь ими. Как ТЫ. Да, Беретта? Наплела бедной девчонке о прекрасной жизни. Сама-то понимала о чём говоришь? Да какая жизнь! С тобой? Пф! Тебя нет, понимаешь? Есть только твоя хиленькая оболочка. Её я медленно разрываю. Мне осталось ещё чу-у-уть-чу-у-уть, и она БАМ и лопнет. От тебя не останется ничего, кроме тела. Но ты уже ничего не сможешь сделать. Ты полностью станешь подвластна мне. Ох, как же я жду этого, родная. Ты даже не представляешь…       Она провела рукой по моим волосам, на некоторое время остановив свой монолог. Я опять не могла сопротивляться. Не чувствовала себя. Такое чувство, что осталась моя душа, запертая где-то внутри. Кажется… то же самое было и с Ней. Она хочет поменяться местами?..       - Как же я устала… ожидание утомляет. И тебя, я вижу, тоже. Утомило и ожидание, и страх. Не бойся. Я рядом. Я тебя не брошу. Вот уж поверь. Я - не то, что ты. Мне, как тебе, не придётся уходить от частички себя. Почему? Потому, что ты глупая. У тебя было столько шансов… сто-о-олько… а ты не пользовалась ими. Руки опустила, бороться не захотела.       Я с непониманием смотрела той прямо в глаза. Что? О чём Она говорит?       - Вот уж хотя бы теперь не строй из себя дурочку, Женька. Ты всё сама поняла. Вспоминай свои слова… «...я должна была остановить это, должна была вырываться из сковавших всё тело оков, должна была биться изо всех сил. Однако не понимала этого. Хотела умереть, сгинуть, пропасть, раствориться...» Скажешь, этого не было? Смешная же ты. Выход был. Тебе была дана возможность попрощаться со мной тут, в Зоне, а ты. Тьфу. Слабачка. Ничего ты не стоишь. И что эта Майя в тебе нашла? Да мне нет дела до этого. Со своей “любовью” разбирайтесь сами. Я в это вмешиваться не буду. Я посмотрю на это со стороны. Посмотрю как ты поступишь. Очень интересное представление. Только представь: вы добираетесь до «Оазиса»... По каждой жилке Майи пробегает дрожь, что-то происходит с ней. Болезнь отступает. Она безумно счастлива, бросается тебе на шею, обнимает, плачет от радости, а ты безмолвно пялишься в никуда, понимая, что сейчас уйдёшь далеко-далеко прочь. Отстраняешься от неё, последний раз смотришь в эти заплаканные, полные счастья глаза и говоришь: «Я ухожу. Навсегда.» Её и так заплаканные глаза начинают сокрушённо метаться. Она не верит твоим словам. Не хочет в них верить. Но ты повторяешь эту роковую фразу. Тяжесть в груди у обеих нарастает. Ты разворачиваешься и покидаешь её, оставляя девчонку одну. Бежишь, не зная куда. Бежишь дальше ото всех, от себя. Забиваешься в угол, разбиваешь кулаки о стену в кровь, ломаешь хрящи, рвёшь на голове волосы, кричишь, кричишь во весь голос от боли, пронзающей всё тело, каждый его уголок. А Художница где-то там… одна, без тебя. Осталась брошенной как бесхозный щенок. Одинокий. Никому не нужный. Вас разделят расстояния, которые покажутся мизерными по сравнению с неутихшими чувствами. Но тебе нельзя к ней, ведь ты - монстр. Скоро на воле окажется другая твоя сторона. Та, что не знает ни любви, ни жалости. Всё, что ей надо, - это видеть как из свежих ран жертв течёт ярко-красная кровь, слышать жалобные крики о помощи и пощаде. О-о-о, и первым делом ты… я доберусь до твоего ближайшего окружения. Убью всех, кто станет находиться с тобой. Да-а, ты знаешь это, родная, поэтому и сбежишь. Тебе до смерти страшно увидеть как я твоими руками хватаю за волосы эту девку, как острым лезвием ножа касаюсь её тоненькой шейки, как она с ужасом смотрит на тебя, не веря в это, как я с силой надавливаю на рукоятку и прорезаю волокна тканей, как из открывшейся раны толчками бежит багровая жидкость. А потом… потом Я ухожу. Ухожу, чтобы оставить тебя. Ты придёшь в себя, станешь опять управлять собой. К тебе вернётся осознание реальности. Ты увидишь на своих руках кровь. Кровь Майи. Возле твоих ног будет лежать её бездыханное тело. Ты бросишься к ней, постараешься зажать трясущимися руками рану, но всё бесполезно. Она мертва. Вместе с ней и ты. Ты будешь снова проклинать тот день, когда родилась. Вспомнишь всю свою проклятую жизнь на «Большой Земле». Все избиения родителями, их жуткие высказывания в свой адрес, твой уход из дома, самостоятельная жизнь, рутина, серые одинаковые дни, уход в Зону. И твой шанс. Шанс всё осознать. Прийти к тому, что Зона - это твоё. Не то, что в ней ты найдёшь смерть. А то, что в ней ты найдёшь свой дом. Свою новую жизнь, полную опасностей, приключений, но не смерти. Ты бы смогла распрощаться со всем, что было. Просто начать меняться, выбросить из головы мысли о суициде, на который не решилась. Выбросить всё плохое, чем ты губила себя. Перестать думать, что в этом Мире всё против тебя. Думай головой, а не живи своими вечными обидами. Но твоё время вышло. Как говорится - “поздно, доктор”. Теперь живи с этим. Хотя… что-то не то я сказала. Ты не будешь жить. Мы обе знаем что ты сделаешь. И я не стану тебя держать. Больше ты мне не станешь нужна. А сейчас… я ухожу. До встречи. В следующий раз я вернусь и сделаю то, что пообещала...       ...очнулась в холодном поту. У той же стены, к которой уселась, уложив Майю спать. Горло было сухим, словно бескрайняя пустыня Сахара. Сделать бы хоть один глоток воды, чтобы оросить саднящее горло, но у меня ничего нет. Ужасно плохо… мне ужасно плохо. Проклятые сны… они сводят меня с ума. Сводит с ума и то, что они скоро окажутся реальностью.       Я вернулась к Худе. Девушка всё так же спала на диване. Я знаю, что она меня не поймёт, не примет моего решения, но… иначе никак. Я бы отдала все сокровища мира, только чтобы быть с ней всегда. Но да… я слишком глупа. Она была права. Я упустила шанс. И теперь на меня снизошла кара. Мне предстоит расплатиться за всё. Я не хочу, чтобы Майя видела этого. Всё, что я могу сделать для тебя, - уйти. Уйти и никогда не вернуться. Уйти, чтобы всё остановить. Уйти, чтобы умереть…       В глазах помутнело. Руки и ноги ослабли. Больше не имея возможности усидеть, я упала на бок, больно ударившись о железяку на полу. Через неуспевшую зажить рану выступила кровь.       Все внутренние органы горели огнём. Мне было невыносимо жарко. И даже специализированная ткань комбинезона не давала в достаточной степени охладить тело. Находясь ещё во сне, я завертела головой, тяжело дыша через рот, пытаясь набрать в лёгкие холодного воздуха. Если бы не что-то холодное на лбу, мне было бы гораздо хуже.       Открыв глаза, не сообразила где нахожусь, ведь в последний раз помню себя падающей на пол, а сейчас обстановка слегка изменилась. Посчитала, что сон до сих пор продолжается. Но, когда сознание потихоньку начало возвращаться ко мне, смогла сквозь пелену разглядеть Художницу. Она сидела рядом. Со мной. Сердце сжалось и неумолимо забилось, как птица в клетке. Сколько можно её мучить?..       - П..пить... - я, сама того не заметив, опустошила вмиг всю бутылку, протянутую мне девушкой, и облегчённо выдохнула.       Вода стала глотком свежего воздуха. Именно её мне не хватало. Организм требовал больше жидкости. Он обезвожен. После выпитого уже не стало той слабости, что была ранее. Мне хватит десятка два минут, дабы окончательно прийти в норму. И всё благодаря Майе. Она позаботилась обо мне. Чёрт… чёрт… чёрт!       - Спасибо тебе… спасибо за всё… Я очень тебе благодарна. За всё... за всё, что ты для меня сделала и делаешь. - Сердце требовало выговориться, но мозг заставлял молчать. Не нужно выбивать её из колеи, ей нужна уверенность. И её, и моя. Так мы спасём жизнь Майи. По-другому нельзя. - Что бы не случилось, знай, что я... я стараюсь только для тебя… не вини никого из нас…       - Послушай… Женя, мы же не чужие люди. Ты единственная, ради кого я ещё живу и борюсь с болезнью. Скажи мне… честно. Только честно. Что с тобой происходит? Ты всё чаще ходишь “кислой”, стараешься не смотреть на меня. Неужели тебя опять мучает эта… ну… эта девушка? Я знаю, что ты любишь меня. Поэтому, пожалуйста, если это так, скажи мне правду. Ты помогаешь мне, а я хочу… хочу помочь тебе.       Всё слишком очевидно. Моё сумасшествие выходит за мои же границы. Скрываться, как прежде, больше не получается. Оно написано у меня на лице. Несдержанность и раздражённость, вспыльчивость и странное поведение. Тянет ко дну тяжёлый груз, крепко обвивший шею. И я уверена, что никто не способен вытянуть меня оттуда.       - Ничего... просто я устала… это всё усталость... И нервы. Скоро всё закончится. Мне станет.. лучше. Тебе тоже. Правда.       «Что мне ещё сказать? - думала я, глядя на обшарпанную серую стену. - Всё, как есть? Сказать, что я уйду? Или что останусь, но тогда она увидит как я умираю морально, превращаясь в… а потом как она сама же погибнет... из-за меня?.. Нет… она не должна этого видеть… я должна уйти… уйти и покончить со всем…»       - Точно? Ты всегда... всегда можешь мне выговориться. Мы вместе можем победить кого угодно и что угодно. Даже если оно не материально. Вспомни… вспомни ведь тот поход в «Неизведанных Землях»! Мы с тобой всё сможем.       Как же сложно обманывать единственного родного человека. Я понимаю - мы не в состоянии больше бороться с Ней. Нет выхода из положения. И выбора тоже нет. Для меня нет. Да, можно до конца оставаться вместе, но мне известно во что выльется это. Поэтому мы расстанемся. Побороть Её невозможно - Она - не просто человек, от которого можно избавиться распространённым в Зоне способом. Она - совсем иное. Она неуязвима. Теперь. Что бы не говорила Майя, ничего у нас не выйдет. Она ошибается.       - Да, не беспокойся… Я знаю, что мы справимся. Наша цель - вылечить тебя. Давай думать только об этом. А со мной всё в порядке… - в груди всё сжалось, а лёгкие будто онемели. Мне так тяжело дышать…       - Мы… мы сможем. Я вылечусь. Уже лечусь. Но моё самое главное лекарство - это ты. Не знаю, в какой канаве моё мёртвое тело лежало бы, если бы не ты. Так что я не смогу обходиться без тебя. Надеюсь, что этого никогда не случиться. И… когда… когда мы пойдем в поход? Я готова…