paper route – you kill me
джинён и раньше видел смерть. в смысле, он жил (существовал) с ней на пару. всегда на волоске от, но никогда дальше. что-то вечно мешало ему уйти на тот свет, к его же большому сожалению. не то, чтобы джинён жаждал смерти. не то, чтобы джинён и жить хотел. не то, чтобы джинён вообще находил хоть в чём-то из этого какой-то смысл. жить ещё не жил, умирать пока не умирал, но дышал. существовал. блуждал по разваленным округам колумбии и видел то, что видел: ссыпающиеся вековые здания, сметающие мусор ветра, мутировавших тараканов, на мясе которых продержался целый месяц. и каждый раз — новая команда спутников. эта, в отличие от предыдущей, его устраивала гораздо больше. в прошлой случился надлом изнутри. паршивая крыса сгрызла провода и сломала систему. с предателем никто так и не разобрался: одну часть он успешно изничтожил ещё в логове когтей смерти, вторую с таким же успехом сдал анклаву на расстрел, а третья часть рассосалась впоследствии сама собой. джинён остался один, но быстро смирился, хотя и мечтал однажды застать где-нибудь ю ёнджэ врасплох и украсить дорожку домой его мозгами. может быть, тогда бы он обрёл небольшой смысл в этом существовании. его мать определенно не думала над тем, какую жизнь подарит своему ребёнку. но ко всему можно привыкнуть. одно его бесило — имя. почему у предателя имя было тоже ёнджэ. он не знал, думает ли издеваться этот несчастный мир над ним ещё больше. ему послали навстречу двух ёнджэ. одному бы пулю в лоб. второму — второго бы обнять и не отпускать. но мир всегда издевается. он давал выбор, и прислал двоих: имена одинаковые, а личности — нет. первый, пустив вирус своей бессмысленной злобы и уничтожив труппу, пустился в бега, а второй...просто однажды пропал. в то холодное раннее утро, не нащупав рядом в палатке ни единого участка кожи, джинён потерял себя насовсем. он не стал срываться с места и выбегать, кричать или звать. отчасти — потому что знал, что тот уже далеко. а в общем, потому что понимал — он никогда бы его не остановил, даже если бы застал за уходом с самого начала. чхве ёнджэ исчез так же, как и появился в его жизни — тихо, без привета и без прощания. джинён однажды в семнадцать похоронил свои чувства вместе с телом наён. и их общие тетрадки тоже закопал. и её письма, и её заколки, и воспоминания о ней. чтобы не сломаться, в конце концов. и в странствия пустился, как и хотел когда-то задолго до того, как она появилась в его жизни. он хорошо научился контролировать собственные эмоции и тушить внутренние пожары. в его рюкзаке осталась опаленная книга ёнджэ — изрисованная и подписанная. на каждой странице пометки чёрными чернилами. по большей части просто бессмысленный набор слов, которые ему нравились. хоронить свои чувства он когда-то умел, но почему какая-то безделушка не позволяла ему схоронить ёнджэ окончательно — он не знал.людям, наверное, следовало бы умирать вместе со всеми их вещами.
* югём заявился к нему утром с испорченной плазменной винтовкой. — а3-21? эта штука может выстрелить шестьсот раз или пятьдесят магазинов прежде, чем сломается. югём молча кивает, соглашаясь и давая понять, что он осведомлен о характеристике своей пушки. джинён редко любопытствует, это вообще не его ума дела, но на всякий случай спрашивает: — я такие штуки в последний раз видел у команды изобретателей, — он делает паузу, напрягаясь. —последователей зиммера. знакомо это имя? тот делает вид, что не слышит. или игнорирует. может быть, просто не хочет говорить. а может просто...воспоминания разрезают его синтетический мозг? — неужели ты один из... — ты сможешь это починить? — перебивает югём. — времени мало, задерживаем остальных. джинён смотрит на него идеального с ног до головы для человека, который живёт в апокалипсисе. и кивает. * на восточном берегу реки потомак, в непосредственной близости от анкориджского мемориала и тёплого коллектора, они замедляют шаги, чтобы не навести лишний шум. это довольно опасный район — недалеко отсюда у подножия мемориала находится гнездо болотников. марк предупредил их, потому что его когда-то волокли работорговцы до парадиз-фоллз прямо по этой дорожке. они тогда многих ребят потеряли (и не то, чтобы марк по этому поводу горевал, но к слову сказал). джексон, шедший позади него, делал вид, что не слушает их, а на самом деле пытался не сильно думать о том, что он сам некогда был частью секты работорговцев и (хоть и косвенно, так как встретился много позже уже в лагере), но причинил немало боли марку, которого так усиленно пытался сейчас защитить. просто чувствовал за него ответственность. больше он друзей терять не намерен. — к югу расположен лагерь рейдеров, — продолжает марк. — тогда нам точно не на юг, — заключает бэм, оглядываясь по сторонам. — и не вперёд, — снова говорит марк. — чуть выше по берегу реки можно встретить кентавров из соседнего лагеря супермутантов. — со всех сторон оккупировали. джинён вздыхает. как их сюда занесло, чёрт бы побрал. если они не налажали с координатами, а пип-бой джексона не врал, что маловероятно, то они были бы уже давно далеко отсюда. проблем не оберешься, позади ещё полу глухой парнишка по имени вонхо, который может не услышать подкрадывается ли кто или что сзади. чжухон зовёт их жестом руки, чтобы не кричать и не подвергать потенциальной опасности. а тут здание. большое многоэтажное и хорошо сохранившееся. похоже на какой-то отель. двери заставлены баррикадами. на них, около входа написано предупреждение о неприятных последствиях, если пришедшие гости достанут свою артиллерию. вход в отель снабжен щитом с корявой надписью: «keep your weapons holstered or get gratuitous amounts of bullets put into you».* — эй, знаешь, что это за место? — тихо спрашивает джексон. марк неуверенно качает головой в разные стороны, читая надпись. отвечает: — не помню это здание, если честно. думаю, мы просто обошли его. — думаю, мы поступим так же, — говорит им джинён. — ты с ума сошёл? — шипит экси. — с одной стороны рейдеры, с другой — кентавры, мемориал вообще кишит болотниками. мы сдохнем, если не остановимся где-нибудь и не продумаем, как поступить дальше. чжухон согласно с ней кивает. джинён смотрит на других членов команды, но не находит ни одного солидарного с ним: бэм смотрит строго, югём в любом случае подчиняется только его приказам, вонхо растерян, но умирать не хочет, кихён и так всегда считал, что их уровень выживаемости — это прямая заслуга экси, джексон помалкивает, потому что хочет двигаться, но марк явно боится, поэтому за экси, а он всегда за марка. — класс, — усмехается джинён. — и что дальше предлагаете? жрать пули внутри? — для начала, — встревает кихён. — было бы хорошо сложить оружие. — это ещё с чего? — недоумевает джексон. — с того, что там жирным текстом сказали держать оружие в кобуре. — а если в нас, блядь, палить начнут? — не начнут. наверное, тот, кто это написал сделал это не просто так. скорее всего, тут засел нейтральный персонаж. — как будто есть плохие и добрые персонажи. — смешно слышать это от бывшего работорговца, — говорит экси. джексон подходит к ней так близко. — слушай, а не пошла бы ты со своими нравоучениями? — тебе все равно никогда никто не сможет доверять, продавец живых людей — и она такая смелая, что становится не по себе. джексон теряет себя окончательно. он и так никогда её не любил, но держался молодцом, только сейчас: — захлопнись. кто ты вообще такая, чтобы судить? ты, блядь, бывшая шлюха мориарти, которая спала со всей блядской нечистью, которая убивала людей. — прекращайте! — встревает марк и отталкивает разъяренного джексона от неё. — у нас положение не самое лучшее для разборок. он не успевает это договорить, как чжухон открывает входные двери. приходится нагонять его. изнутри дом похож на...действительно отель. мраморные лестницы. пару столбов. всё это, конечно, уже побитое временем. бильярд, огромное количество бутылок с различными спиртными напитками, в основном виски с пивом, а также баллончики с винтом. — здорова, — смеётся кто-то. этот кто-то разгуливает в пижаме, на нём чуть-чуть треснувшие очки, бесподобное лицо, ничего не скажешь. а в руках у него, как ни странно, нет пистолета. — а вы... — начал было кихён, но его перебивают. — нет-нет, начнём с вас. всё-таки это вы ко мне припёрли средь белого дня, а не я к вам. вау, наконец-то кто-то прочитал надпись, — смеётся мужчина. — с рейдерами, знаете ли, обычно разговор короткий. — мы обычные странники, — представляется джексон. — ага, а ко мне нахрена пожаловали? — улыбается тот. — нас окружило со всех сторон, мы в принципе потерялись и сбились с пути. мы этот...надеялись, что обитатели этого места...ну то есть, ты сможешь помочь. — парень, у тебя на руке пип-бой, как я погляжу. ты в любом случае должен знать больше, чем я. — старая модель. не определяет неизвестные координаты, мне их нужно вбивать самостоятельно. — ты чё, давно сбежал? — в семнадцать лет. мужчина чешет затылок. вероятно, думая о том, что ему делать с группой непонятных людей. джинён держит руку, готовый в любой момент сорвать дробовик со спины. — ладно, бригада, располагайтесь. постараюсь откопать свои старые карты и чертежи. ты, — тыкая пальцем в джексона, говорит он. — ты мне понадобишься только. — понял. — остальные можете занять комнаты на втором этаже, выше всё завалено нахрен. — тебя звать-то как? — спрашивает югём, провожая бэма на второй этаж взглядом. — а, химчан. джинён, снимая рюкзак и складывая оружие в углу, интересуется: — чем ты тут занимаешься целыми днями? химчан становится похож на лисицу, когда улыбается. джинёна он уже заранее бесит. — ем, пью, рыгаю, трахаюсь, — смеётся тот в ответ. чжухон смотрит на манекены в разных уголках комнаты и шепчет экси: «надеюсь, он не про манекены». химчан его, конечно же, по принципу блядства слышит. — ха-ха, нет, хомяк ты тупорылый, здесь есть ещё двое. солнышко, вишенка! подите-ка сюда. папочка хочет вас познакомить с новыми друзьями. солнышком оказывается какая-то миловидная девочка с короткими волосами, волей судьбы оказавшись в лапах извращенца-алкоголика. по ней, правда, и не скажешь. выглядит она достаточно счастливой. и в пижаме. * джинён напрягается и тихо спрашивает у человека, стоящего подле него: — вишенка? — он меня так называет. мальчик, стоящий рядом с ним, просто...сияние. у него ярко-пшеничные волосы, ровные и мягкие черты лица. и отрешенный взгляд, направленный куда-то сквозь толстую стену. джинёну режет глаза: этот мальчик ему так кое-кого напоминает. химчан на диване что-то втирает джексону. рядом с ним играют в бильярд вонхо и кихён. чжухон с экси распивают виски, остальных вообще не видно. а они с этой...этим вишенкой стоят, прислонившись к стене. — как тебя зовут на самом деле? — тэхён. ким тэхён. — он тебя похитил, ким тэхён? — нет. просто подобрал. джинён не хочет спрашивать, что именно он с ним делает, но его схожесть с ещё не угасшим воспоминанием проезжается по его чувствам. ему почему-то хочется просто...защитить его? — ты не думал сбежать от него? — как бы намекая, спрашивает он. — думал, — кивает тэхён. — но у меня нет ничего своего. даже ножа. и зарезать бы я его тоже не смог, он спас меня однажды как никак. — но продолжать тебе так тоже не хочется? тэхён смотрит на него и улыбается, давая утвердительный ответ. джинён думает. потом говорит тише обычного и ему на ухо: — я могу забрать тебя отсюда. просто скажи, есть ли тебе куда идти? у тэхёна взгляд-отчуждение на миг заменяется взглядом щеночка, у которого горят в надежде глаза. — есть...в ривет-сити...— заикается он. — мой друг. его зовут чонгук. мы росли с ним в грейдиче вместе. джинён прикидывает в голове карту местности, но не помнит всё равно, в одну ли им сторону. теперь он сталкивается с собственной неуверенностью. стоило ли ему давать такие надежды абсолютному незнакомому мальчику. — вы...ты меня правда отведёшь? — шёпотом спрашивает тэхён. — правда отведёшь к нему? это похоже на столкновение тяжелых тел. а ещё на падение с небоскрёба. прямо вниз, где...[его волосы приятно трогать. всегда было приятно. они у него такие светлые, красивые, мягкие. он такой воздушный сам по себе, хотя и грустный. очень грустный. не в том мире родился, совсем не в том. ему бы на много лет раньше, где ещё росла трава, а он бы, такой нежный, купался в лучах солнца, а волосы бы его отливали и отливали платиной. — эй, — мягко зовёт джинён. тот сначала не реагирует. — ёнджэ, — тише и ласковее становится его голос. он себе такого не позволяет ни с кем. — м-м-м? — отзывается. — ты очень. и это на джинёна так похоже — не договаривать. ёнджэ это знает, поэтому поворачивает голову к нему, перестав чиркать веточкой по сухой земле. и его улыбка. всегда такая заразительная. и летняя. он его очень. так сильно.]
джинён его передразнивает: «правда-правда-правда». и даёт зеленый свет. пожалуй, это стоит того, чтобы рисковать. отвести его к другу, сделать хоть кого-то счастливым. жить не для себя и не для фантома прошлого, а позволить начать с чистого листа этому подростку. тэхён улыбается. и это так заразительно. по-летнему. — мне быть готовым к утру? — да. у моей комнаты жди. джинён улыбается ему тоже. * на диване химчан между делом рассказывает джексону о ещё каких-то двух путешественниках, захаживавших к нему месяцем раннее. говорит, что чувака с тяжелым взглядом звали «каким-то джейби», имя второго он не запомнил, и смеётся, что «кажется, у них любовь была». джексон усмехается. ни о каком джейби он не слышал, но что-то заставляет его слегка усомниться в своем неведении. он быстро забивает. в конце концов, они его, наверняка, не касаются...nell – 멀어지다