Упрямый преподаватель

Исак: Пообедаем? Сейчас? Эмма: Конечно😘😘😘 Исак: В кафе около универа Сейчас Эмма: Хорошо, милый

***

Исак сидел в этом кафе уже второй час, пытаясь придумать, как объяснить причину их расставания, не упоминая Эвена, но ничего не мог выдумать. Он знал Эмму, знал, что она просто так не отстанет, если он скажет, что ему просто надоело. Но если же она узнает, что у него кто-то появился, то этому человеку она проходу не даст. Ну а если Исак все же расскажет правду, то Эвена просто уволят. Она дочь декана, и она может посодействовать… Как же все сложно. Конечно, Вальтерсен не станет подставлять Найшейма, но… как все это объяснить. Казалось, это просто невозможно. Но расстаться им надо было. Хотя можно было со временем выработать отвращение к нему у Ларсен, но он обещал старшему закончить со всем именно в этот день, чтобы они могли попробовать жить вместе. Их небольшие каникулы, как они решили, не считались за проверку их отношений, ведь лежать в кровати целыми днями легко, а вот рутинные будни показывают истинную природу их отношений. В эти каникулы они узнавали друг друга, знакомились заново, запоминая каждую частичку души и тела, каждую положительную и отрицательную черту характера, каждое прикосновение, каждую мечту и желание. Сейчас они знали друг о друге все, но им было важно испытать их короткие отношения. Пока Исак рассуждал об их отношениях, мечтательно улыбаясь, Эмма вошла в кафе и направилась прямо к нему. — Привет, милый, — она хотела поцеловать своего парня, но тот быстро увернулся и, указав на стул напротив, предложил сесть. — Привет. Я хотел с тобой поговорить о… — он начал свою речь, которую обдумывал довольно долго, но Эмма серьезно на него посмотрела, и слова забылись… — Я хотел поговорить о наших отношениях. — А что с ними не так? — напряглась она, заглядывая парню в глаза, словно читая того, как открытую книгу. — Разве тебя не все устраивало? — Так было раньше. Сейчас я хочу расстаться. Так будет лучше и тебе, и мне, — лживые заезженные слова отдавались эхом в его голове. Он видел слезы девушки, и ему безумно хотелось обнять ее и успокоить. У нее еще будет парень, который будет ценить, уважать и, главное, любить ее. Просто этот парень не он. Он уже влюблен в другого. — Будет лучше? Правда? — из-за слез ее голос дрожал, но она пыталась кричать. Ее переполняли огорчение, разочарование и обида, они управляли ей, не давали просто уйти, не разобравшись. — Эмма, ты замечательная девушка, но я не люблю тебя, — слова словно резали ей сердце, выкачивали из нее всю кровь, она даже не могла говорить, лишь обессиленно сидеть на чертовом стуле и смотреть на него, как на предателя. — А ты мудак, Исак. Просто попользовался, оттрахал и бросил! Что-то тебе не мешала твоя нелюбовь ко мне приходить в мой дом и иметь меня! Кто она? — выкрикнув первые два предложения, она глубоко вздохнула, глядя на него, и сдержано продолжила. — Что? — Кто эта шлюха, которую ты полюбил, из-за которой бросаешь меня? — Во-первых, у меня никого нет. А во-вторых, если бы и был, то это было бы не твоего ума дело. Ясно? — Исак не собирался кричать, устраивая ссору на пустом месте, но слова о его любимом в одном предложении со словом «шлюха» бесили и невероятно злили. Но он пытался говорить, не повышая тон. — Кто эта шлюха? — по словам произнесла Эмма, ожидая ответа. По ее щекам катились слезы, она содрогалась от плача, но говорила сдержанно, не теряя контроля. — У меня никого нет, — ответил Исак и встал из-за стола, чтобы уйти, но следующий вопрос Эммы заставил его застыть на месте. — Это тот преподаватель литературы? Найшейм вроде? Это он? Лиза рассказывала, как видела вас, держащихся за ручки. — Что? Найшейм?! Ты в своем уме?! Я бы не стал спать с преподавателем! — стараясь это отрицать, выкрикнул Исак. — Я попрошу папу уволить его. Завтра же! — Хорошо! Я скажу правду! Это не Найшейм, я просто пытался втереться к нему в доверие! Мне просто нужен был зачет, а он не хотел мне его ставить! Понимаешь? Я бы сделал все, чтобы он мне поставил хорошую отметку! Даже зад бы подставил, ясно?! Ты довольна?! Я лег бы под препода ради зачета! Но этого не было! — Исак сорвался на крик, слышный, наверно, даже в самом универе, он стоял, опираясь руками о стол, разгневанно дыша. — Более чем, — она нагло посмотрела ему за спину и улыбнулась, ехидно смеясь над ним. Исак развернулся и увидел стоящего в десяти шагах Эвена, который с неподдельным ужасом смотрел на них, раскрыв рот. Только их взгляды встретились, старший выбежал из кафе, желая провалиться сквозь землю, умереть, но никогда не возвращаться. Все его построенные мечты рухнули в один миг. Мысли путались в один комок, не желая хоть немного привести себя в порядок. Эвен был сильным мальчиком, подростком, парнем, мужчиной, но сейчас… он позволил себе плакать, позволил горьким слезам катиться по его щекам, обжигая своей болью и отчаянием. Это действительно больно, когда любимый человек, твой соулмейт, говорит, что просто использует тебя ради оценки. Дрожащими руками он вынул свой телефон из кармана. И первым же делом позвонил Крису. — Хэй, привет, бро, — бодро поприветствовал Шистад, излучая позитив. И в любой другой момент Эвен улыбнулся бы, но не сейчас. — Крис… ты же дома? — хриплым и дрожащим голосом спросил он. — Конечно, и Эва тоже. Что случилось? — он в одно мгновение стал серьезным и строго спросил, ожидая ответа. — Мне нужны ты, виски и твой дом. Сможешь? — Без проблем, Эв. Но скажи, что случилось. — Все было ложью. Он… он использовал меня ради оценки… — Где ты? Я заберу тебя, — в ответ тишина. — Давай, Эв, говори. Ты не сможешь нормально добраться. — Эм… я почти у себя дома. — Я приеду через десять минут, постарайся не убить себя! В любой другой раз он бы рассмеялся, но именно сейчас идея самоубийства казалась ему достаточно уместной. Глупой и необдуманной, но уместной. Он сидел у себя на ступенях и тихо плакал. Как плачут только от сильной душевной боли. Он взглянул на метку. Исак Красивый некогда почерк стал рваным, злым и резким. Метка на его запястье исчезала на глазах, оставляя лишь первую букву имени. Он глубоко вдохнул и попытался чуть успокоиться. Эвен увидел на другом конце улицы машину своего друга и поспешил к ней, прихватив с собой ключ из-под коврика перед дверью. Чтобы Исак не мог войти и ждать его там. Это было сложно. Это было больно. Это было обидно. Это было необходимо. Крис остановился у его дома, и тот, не раздумывая, сел на соседнее сидение, пытаясь незаметно всхлипнуть. Безуспешно. Только он вспоминает Исака, слезы скапливаются в уголках глаз. Он зажал переносицу, стараясь успокоиться. Крис положил руку ему на плечо, сжимая его и как бы говоря, что он рядом и не бросит в трудную минуту. Эвен был благодарен, честно, но ответить ничего не смог. — Ты предупредил кого-нибудь в универе? — он покачал головой. — Давай телефон, я позвоню. — Спасибо, — выдавил из себя Найшейм и отдал его.