Упрямый преподаватель

Эвен затащил Исака на диван в гостиной, нежно укладывая на него. Он несильно ударил по щеке, стараясь привести в чувства. Исак что-то пробурчал, рукой пытаясь отмахнуться от обидчика, но не открыл глаза. — Давай, детка. Ты напился? — смутно верилось в это. Все-таки Найшейм заметил бы запах перегара. — Или мне лучше вызвать скорую? — Не н-надо. — Тогда скажи, почему ты в таком состоянии, — Эвен снова включил режим строгого учителя и нахмурил брови. В любой бы другой момент Вальтерсен закатил глаза и отшутился, но сейчас он лишь недовольно выдохнул и прижался всем телом к своему преподавателю. — Я болею, — скороговоркой выдавил из себя парень и уткнулся сидящему возле него Эвену в живот, согнувшись в три погибели. — Как же ты умудрился заболеть? Хотя не отвечай. Сможешь дойти до моей комнаты? — Исак слабо кивнул и с помощью старшего поднялся на ноги. Они шли медленно, Исак чуть не упал, но с наслаждением, добравшись до кровати, завалился на нее. — Э-эвен… я… прости ме… — Вальтерсен опять не смог продолжить, прерываясь на кашель. Казалось, если сейчас он не сможет объяснить Эвену, то все пропадет. Все, что еще не было разрушено. — Тише, молчи, — старший осторожно погладил его по волосам и встал с кровати. — Не уходи. — Не ухожу, — Найшейм снял с него футболку и штаны, откидывая их в другой конец комнаты. Исак позволял ему делать все что угодно, только глядел преданными глазами, в которых читалась бесконечная любовь и просьба не бросать, понять и простить. Эвен улыбнулся лишь уголками губ и вышел из комнаты. Исак испугался, что тот просто так оставил его одного, на глазах наворачивались слезы, но он ждал. Может, это его болезненный бред и на самом деле он лежит у себя в кровати в окружении друзей? Как бы Исак хотел, чтобы все оказалось именно так. Просто чтобы Эвен простил не из жалости, простил по-настоящему… Эвен вернулся минут через десять с какими-то таблетками и небольшим тазиком в руках. — Ну ладно, Исак, давай, выпей это, — тот послушно выполнил приказ и снова откинулся на подушки. — Эй, не спи, я еще не закончил. Старший с трепетом взял ткань в руку и намочил ее. Он знал, что его парень будет сопротивляться, говорить, что ему холодно, и приготовился к этому, но Исак не издал ни звука, только глядел на него с благодарностью и терпел. — Все нормально? — спросил Эвен, откладывая тазик куда-то за пределы взгляда младшего, и поцеловал его в лоб. — Я не умираю, — пожаловался Исак. — А я и не за этим целую. Просто проверял температуру. — Мне легче, — проговорил Вальтерсен и закрыл глаза. — Я… сказал это для Эммы… Это ложь. — Ага, — недоверчиво протянул Эвен, но лег рядом, прижимая к себе хрупкое тело и укрывая их одеялом. — Правда! — выкрикнул младший и в который раз закашлял. — Она угрожала, что уволит тебя… я не мог этого допустить. — И как же она это сделала бы? — Она дочь декана… — прошептал Исак и поднял голову, пытаясь сфокусировать взгляд и снова увидеть прекрасные голубые глаза. — Ну тогда это все немного проясняет. — Ты простишь меня? — А у меня есть выбор? — Я люблю тебя. Правда. — Я тоже люблю тебя, милый. Спи, спи и тебе станет лучше. Эвен еще долго лежал в кровати и думал. Обдумывал все, что произошло, происходит… Он осознавал, как спокойно ему находиться в объятиях своего парня, когда он вот так доверчиво прижимается к нему всем телом и тихо постанывает от боли в горле и груди. Он понял, что Исак уже не просто парень, он нечто большее… может, родственная душа?

***

Утром Эвен проснулся раньше. Было даже как-то некомфортно. Он привык, что Исак будит его мягким поцелуем в губы, осторожно переходит на шею и ключицы, спускаясь ниже… А сейчас тот лежал рядом и скулил из-за потери тепла рядом. Он попытался как-то закинуть свою руку на Эвена и притянуть к себе, но тот отмахнулся и ушел на кухню за градусником. Когда он вернулся, Исак уже сидел в коконе из одеял, тихо подрагивая и стуча зубами. — Доброго утра, — поздоровался старший, улыбаясь, и сел напротив. — Так, отдай-ка мне все эти одеяла. — Н-нет, мне холодно, — дрожа от холода, проговорил Исак и уткнулся носом в одно из них. — Тебе холодно из-за жара. Отдай мне их, и я помогу, детка. — Т-ты меня простил? — он задал единственный интересующий его вопрос. — Если ты отдашь мне одеяла, да. — Я серьезно, Эвен. — Я тоже! Ну ладно-ладно, — он сдался под пристальным взглядом младшего. — Ну как я могу не простить тебя? Я люблю тебя, в конце концов. Если, конечно, все, что ты мне вчера сказал, было правдой. — Это правда! Я думал, что ты поймешь. Она дочь декана, она могла добиться твоего увольнения… Я… сказал все это, не думая о последствиях. Прости меня. — Одеяла, — потребовал Эвен, глядя на того снисходительным влюбленным взглядом. — Я прошу прощения, признаюсь в любви, а тебя интересуют лишь одеяла… — пробурчал Исак, но послушно отдал их. — Жизнь несправедлива. Сам сможешь сходить в душ, пока я меняю постельное? — Да. Эвен отвел Исака в ванную, оставляя того наедине с собой, и вышел. Вальтерсен вышел через десять минут, посвежевший и почти не больной. — Я вижу, тебе лучше? — Так всегда. Я болею только первый день, а потом уже мне намного лучше. — Оо, так вот почему ты отключился у меня в коридоре? Ты уверен, что нам не стоит идти в больницу? — Со мной все в порядке, правда. Слушай, можно твой телефон? Я, кажется, вчера ушел без него. — Сначала оденься. — Меня никто не увидит, — отмахнулся Исак и взял с тумбочки телефон. — Оденься. Только я могу тебя таким видеть, — Вальтерсен закатил глаза, но вернулся в ванную и прикрылся полотенцем. И через минуту уже вышел. — Так лучше? — Не намного, но сойдет. — Спасибо, — казалось, их общение возвращалось в пределы нормы. Исак быстро набрал заученный наизусть номер и нажал на вызов. — Хэй, привет, бро. — Неа, не лезь ко мне со своим «бро», — послышался ответ. — Тебя, блять, где носит? Мы обыскались тебя! Или думаешь, что классно пошутил, когда смылся от нас? — Юнас, я не хотел вас будить. Я у Эвена. — Оу, так вы помирились? — Я надеюсь на это, — он взглянул на Эвена, который подозрительно смотрел на него. Вроде недовольным, но в то же время пожирающим взглядом. — Эм… ну ладно… Тогда рад за вас… наверно… — Спасибо, бро. — Пока. — Пока. Исак улыбнулся своим мыслям и отложил телефон. Эвен все так же продолжал на него глядеть, мысленно раздевая его и раскладывая на любой горизонтальной поверхности. — Что-то не так? — Нет, я просто думаю, как тебя наказать за твои слова. — И потом ты простишь? — Нет, я уже простил тебя. Не обращай внимания, это просто мысли вслух, — встряхнул головой Эвен. — Звучит многообещающе. Продолжай, мне нравится, — Исак сел перед ним на кровать и притянул к себе, утыкаясь в живот. — Я правда не хотел всего этого. И сказал Эмме то, что она хотела услышать, чтобы не трогала тебя. Прости меня, — быстрый поцелуй в живот. — Ох, если бы ты только не болел… — То что? — Отстань. Открывай рот, — Исак открыл рот и приспустил штаны Найшейма, но тот ударил его по рукам. — Я не об этом! Озабоченный. Я хотел просто померить тебе температуру, — младший наигранно обреченно вздохнул. — Детка, пока ты болеешь, ничего не будет. — Я уже здо… — правда, кашель не позволил ему закончить фразу. Поэтому он, шмыгнув носом, повалился обратно на кровать с долгим протяжным стоном недовольства. — Отдыхай, детка. Вот одежда, переоденься. А я пока позвоню в универ и скажу, что заболел.