***
Как и всегда, утро оказалось унылым и неимоверно жарким, что неудивительно — на дворе месяц июль. Странно, что скучала только я. Венди с Диппером свалили на очередное свидание сразу после завтрака, оставив свою работу опять на нас с Мейбл. Поначалу мы просто молча роптали на несправедливость судьбы, пока дверь не хлопнула очередной раз. Снова он. — Льюис! — Мейбл, словно пятилетка, увидевшая яркую конфету, бросилась к юноше. Вздохнула, положив руку на лоб. И ведь не докажешь, что этот дроссель-парень оказывает на нее... вредное влияние. Да и не только на нее — едва ИПДМ появился в Хижине, все посетители, особенно юные и женского пола, окружили их с девчонкой, хлопая белесыми восхищенными глазами. Надо что-то делать, иначе Стенли еще из зарплаты вычтет, что совсем некстати. — Слушайте, может вы, как Диппер с Венди, пойдете погулять? — я, упершись в бок "голубоглазой", принялась подталкивать их к выходу. — Льюис, ты хочешь? — прошептала с вожделением девушка. Парень лишь пожал плечами, ослепительно улыбаясь — какой-то он не слишком многословный. Парочка покинула магазин, и все посетители тут же вернулись к реальности, лишь поморгав вернувшимися глазами. Кошмар. Как мне теперь вытащить Мейбл из транса ее зазнобы? В зал вошел Пайнс-старший. — Это что такое? — грубо поинтересовался он. Я испуганно гляделась. Про что он? Но поняла это быстрее, чем старик успел извергнуть следующие ругательства. Все работники ушли! Кроме меня... — М-мистер Пайнс, вы же не скажете, что я должна... — Именно! Думаю, раз ты такая понятливая, будет легко отдуваться на всех четырех работах, — хмуро отозвался мужчина. — Четырех?! — ужаснулась я. — Конечно. Ты тоже здесь работаешь, — напомнил Стен. Я покачала головой. Интересно, как часто теперь придется отсиживаться за всех и будет ли мне за это компенсация в виде добавки к зарплате? "Рыба" тоже отвернулся, но вдруг произнес каким-то не своим голосом: — Слюнтяям нельзя затягивать с этим. Посетители привыкли видеть их всегда на своих местах, и вот уже который день число покупателей сокращается, а с ним и число доходов. Вся эта любовная муть, конечно, очень затягивает, но надо же и меру знать этой чертовщине! — произнося последнее слово, Стенли кинул на меня осуждающий взгляд. Неужели он думает, что я к этому причастна? Что ж, у меня нет другого выбора. — Хорошо, мистер Пайнс. Хмыкнув, старикан удалился, но я была готова лезть на стенку: если он не повысит мне зарплату после обслуживания треклятых трех десятков туристов, стоящих в очереди у кассы, и их сумасшедших детей, ломающих экспонаты и мой мозг, то точно уволюсь и уеду обратно, в Хьюстон.***
Когда-то, будучи ребенком, сидящим в детсаду и сверхурочно, я ненавидела сонный час. Оно и понятно — девчонке, у которой нерастраченной от чтения энергии оставалось валом, сон казался лишним. Но проходят года, и теперь, лежа на кассе и умирая от усталости, я вспоминаю то счастливое время, в которое могла лечь спать. И не проснуться. Думаю, это было бы наилучшим вариантом, знай я тогда, куда меня заведет жизнь впоследствии. "Друзья" и впрямь слишком увлеклись своими чувствами, позабыв об обязанностях. И почему-то не отстает ощущение, что всему виной я. Дверной колокольчик лениво шевельнулся и нехотя звякнул. Я со вселенской печалью кинула взор на вход магазина, но сердце чуть не остановилось: нет, лучше бы это была нескончаемая очередь туристов с их неугомонными детьми, чем это... Мы встретились с ней всего один раз, но с самого начала было понятно, что я вечно буду презирать эту особу. "Лама", вся из себя накрашенная и разодетая, с безупречной прической, появилась у дверей Хижины. Боже, пусть эту красотку сдует ветром, лишь бы она не зашла. Она делает шаг. Молитвы напрасны. — Чего ж-желаете? — не ожидала увидеть ее здесь и сейчас. Было даже немного стыдно за то, что она, такая неотразимая, видит, что я — работница Пайнса-старшего, вечно усталая, с несводимыми черными кругами под глазами, которые с каждым днем становятся все ярче. Нервный смех вот-вот вырвется наружу. Нет, не позволю слабости взять надо мной верх, тем более перед этой девицей. — Желаю? Собс-ственно, посмотрим... — вальяжно разгуливая вдоль полок, блондинка разглядывала их содержимое, заставляя меня напряженно и очень внимательно следить из-за прилавка. Ее не интересуют товары. — Чего же я желаю? — в некой растерянности произнесла девушка, пальцем проводя по только-только вычищенному стеклу стеллажей, отчего я заскрежетала зубами — за такое поведение нельзя выставить из магазина, но очень хотелось бы. Ведь иначе я протру стекла ее фиолетовым жакетиком. — Я — Пасифика Нортвест. Я помню тебя, ты была в Торговом Центре. Странно, что теперь я вижу тебя здесь. Все ясно. Ее интересую я. — Мне тоже странно, что вижу тебя здесь. — Что ж, раз она не знает о бонтоне, то и мне нет смысла быть с ней на "Вы". — Мне казалось почему-то, что персоны вроде тебя не ходят в такие "мелкие" магазинчики, — съязвила я. — Ох, значит, ты ничего не знаешь о Гравити Фолз, — закрутив длинный локон на палец, блондинка разгладила платье. — Любезно поясню тебе: в этом городе никто не выделяется, понятно? Ходи серой неприметной мышкой, и тогда, может, тебя еще примут в здешнем обществе. Живешь простой жизнью, одеваешься так же, как и сейчас, хотя, можно было бы и поскромнее, ешь то же, что покупала во время прошлой нашей встречи. И никаких попыток бунта, уясни это, пока живешь в нашем городе, — лицо красотки было очень приближено ко мне, ее глаза смотрели в мои в упор, а сама она дрожала мелкой дрожью, злобно прищурившись. Я скрестила руки на груди и ухмыльнулась, без капли уважения смотря на блондинку. — Так, значит? Спешу порадовать, ну, или огорчить — я и не собиралась ничего делать с вашим Гравити Фолз. И так слишком хлипкое у вас восприятие нормального мира. Насчет меня — делаю, что хочу. Уясни это, пока живу в вашем городе, — спародировала я последнюю фразу Пасифики. На удивление, она всего лишь отошла от кассы. — Вот и отлично. Тебе не тягаться со мной, правнучкой самого основателя города! — синеглазая вскинула правую руку высоко над собой, но я лишь хмыкнула. — Не-е, твой прадедушка не был основателем города, я знаю. Он был фермером, — напомнила, пряча улыбку. Добью эту "папенькину доченьку" окончательно. Блондинка тут же пришла в ярость. — Пусть так, но мои родители о-о-очень влиятельные люди, и в случае чего они смогут быстро и без проблем устранить того, кто мне не по нраву, — девушка направилась к выходу и хотела дернуть дверную ручку, но случайно стукнулась кистью о дверь, после чего отчаянно замахала ладонью, шипя и ой-ей-ейкая. — Осторожно, дверь не шлифованная, можешь сломать ноготок, — ехидно напутствовала я, подперев щеку рукой и с интересом наблюдая за предсказуемой реакцией красотки: вскинув голову, та ушла, бросив что-то вроде: "Да пошла ты", напоследок громко хлопнув дверью. Я вновь облегченно положила голову на прилавок, давая приятной истоме растечься по телу — отдых... Рабочий день заканчивается. А эта Нортвест с изюминкой. Эх, была бы неплохим человеком, если бы не ее гордыня. Я поняла, к чему были эти "советы" — ей не нужны потенциальные соперницы, которые могут занять место любимицы публики на маленькой сцене жизни. Вот и решила поучить уму-разуму. Но мне-то все равно, не претендую ни на чье место, ведь у меня уже есть свое, которое я стараниями и муками, но все же выкроила. — Кто это сейчас заходил? — Стен высунулся из коридора. — Да так, никого особенного, — махнула я рукой. — Тогда, раз никого уже нет, сходи в магазин. Кончились продукты, — старик опять бросил в руки сумку, но деньги на этот раз вручил лично. — Сус занят, а до Центра далеко. Поймай попутку, но смотри, не разъезжай со всякими молодыми прохвостами, еще не хватало тебя в любовной паутине, — отдельно от пачки денег на покупки Пайнс вручил мне две-три бумажки. Я усмехнулась. Может не сомневаться, уж я-то точно не куплюсь на этот дешевый трюк сердца.***
Несмотря на усталость, я шагала по улицам до остановки, где могла бы тормознуть такси. Внезапно, ноги, сраженные дневной беготней, чуть подкосились, заставив судорожно вцепиться в столб, на счастье оказавшийся так близко. Я уже начала жалеть, что решилась идти за покупками в таком состоянии, но героически продолжала путь. Вдруг, носок кеда наткнулся на что-то крупное, похожее на камень, и я, потеряв равновесие, шлепнулась на землю. На удачу, приземлилась на колени и ладони, лишь слегка поцарапав подушечки пальцев. Сбоку послышался смешок — несколько подростков с энергетиками и сигаретами начали хохотать, тыча в меня пальцами. Быстро встав и отряхнувшись, я собралась пойти дальше, гордо отвернувшись, но смогла только застыть на месте, как вкопанная. "Друзья" посмеялись надо мной. Нортвест посмеялась надо мной. Эти малолетние недоросли посмеялись надо мной. Круто развернувшись, направилась в лес — знатно посмеюсь надо всеми, если в статуе иллюмината было что-то ценное. Миновав тропинки и узнав в некоторых те, по которым брела, когда только приехала в город, я вышла на дорожку, что непосредственно вела к треугольнику. Хрустя сосновыми иглами под ногами, дошла до места, что могла безошибочно бы найти даже с завязанными глазами. Вот и настал момент истины. Я приблизилась к месту разрушения фигуры, но увидела лишь камни, которые еле-еле напоминали старую статую. Верхушка отломилась и теперь валялась обломками на траве. Даже посветила фонариком на мобильном, но ничего, что могло бы светиться так ярко, как в прошлый раз, не увидела. Теперь еще и глаза посмеялись надо мной. Издав утробный рык, подошла к остаткам фигуры и со всей силы пнула их, отчего камни распались на совсем маленькие кусочки и разлетелись в разные стороны. Тяжело дыша, я еще несколько минут смотрела на вмятину на траве, которая свидетельствовала о том, что иллюминат здесь все же стоял, но после почувствовала, что силы совсем покинули меня. Забыв про все, я свернулась калачиком на траве и тут же погрузилась в сон.***
~ Как долго это будет действовать? ~ Уверен, ее не укротить даже этим. Но мы сможем выиграть время. Горестные всхлипывания прорезали тишину. ~ Не позорь меня. Прекрати. Ты даже не плачешь. ~ Но так нельзя! Она еще ребенок! ~ Она уже не ребенок. Она родилась с собственными взглядами на мир, до которых нам расти и расти. Внезапно, дверь хлопнула. Беседующие оглянулись, но никого не заметили. В то время их разговор уже обсуждался двумя детскими голосами. ~ Ой, весело! А если она вернется, она будет такая же? ~ Тебе смешно?! Пусть никогда не возвращается! ~ Иногда с ней все же было интересно... Мимо промелькнула тень. Щелчок дверного замка, и тишину вновь разрушает крик: ~ Не смейте ее и пальцем тронуть!!!***
Проснувшись, я обнаружила, что все еще лежу в лесу. Часы показывали полпятого утра, значит, проспала здесь всю ночь. Интересно, а в Хижине меня уже хватились? Охотно бы проверила, но если не верну деньги Стену, он вытащит меня даже из-под земли. Знаю я этого скупердяя. Осторожно поднявшись, в последний раз посмотрела на обломки статуи. Больше я никогда сюда не вернусь. Все это время каменное изваяние манило меня, и я, поддававшись гипнозу, следовала за зовом, но теперь разрушила эту связь. Собрав остатки в кучу и забросав их хвоей, я направилась домой. Странный все же сон мне приснился. Или это не сон? Два взрослых голоса, два детских, и один, который я точно слышала, и даже не так давно. Но это было в Хьюстоне, в родном городе. Впрочем, те четыре голоса тоже были знакомы, а два детских, готова поспорить, принадлежат тем самым существам, которых я вижу в Мейбл и Диппере. Все это слишком подозрительно. Как я могу помнить все эти голоса, пусть и смутно, если никогда не встречалась с их владельцами? При таких мыслях я постоянно слышала какие-то внутренние смешки, как будто кто-то смеялся над моими попытками понять. Только вот, кто-то — это я. Я медленно приближалась к дому, внутри которого было светло, значит, там не спят. Осторожно заглянула в окно кухни, но там, хоть и горел свет, никого не было. Решила войти — я ведь не сбегала, как в прошлый раз, а значит, меня должны понять. В конце концов, немудрено, что после дня, полного работы, между прочим, чужой, я свалилась без сил прямо в лесу. Хорошо хоть, вообще хватило сил дойти дотуда, ведь задержись я в городе на полчаса больше, кто знает, вернулась ли бы сейчас вообще. Я прошла в дом. Во всех комнатах горели лампы. Странно, и это-то при ужасной экономности Стена. Как всегда, сразу прошла в гостиную, где Пайнсы старший и младший сидели в полной задумчивости. — А где остальные? — решила, что в таком непонятном состоянии мужчины не будут расспрашивать, где же была я. — Все на своих местах. Только Мейбл до сих пор нет, — мрачно ответил брюнет. — Нет с того момента, как она ушла вчера днем. Мы пытались звонить ей, но она не взяла сотовый, — так же ответил старик. Стало даже немного обидно. Я понимаю, семья, но ведь меня тоже не было с самого вечера, а обо мне даже не спросили! Я вдруг быстро развеселилась, несмотря на критичность ситуации. А мне уже сразу было понятно, что доверив девчонку непонятному проходимцу невиданной красы, Пайнсы явно останутся в дураках. — Диппер, а помнишь, я предупреждала? — стараясь скрыть усмешку, посмотрела на близнеца, который, видимо, тут же вспомнил, о чем я, и даже, кажется, виновато опустил взгляд, а вот Стенли наоборот, заинтересованно поднял голову: — Ты это о чем? — Я пыталась вам сказать, но ведь вы мне не верили. А теперь поплатились за собственную глупость. — Говорила ведь, что Льюис — не обычный парень! Я с самого начала увидела, какое действие он оказывает на всех вас, а в особенности на Мейбл. Он зачаровывает своим видом, и ваши глаза становятся белыми, и чем дольше находитесь в его компании, тем больше даете власти над собой. Я не поддаюсь его гипнотизированию, и вы, — я посмотрела на Пайнса-старшего, — тоже. Если не давать восхищению взять над собой верх, вы и сами поймете, насколько этот ИПДМ странный. Облегченно выдохнула. Интересно, мои слова хоть как-то подействовали на этих толстолобых? — Хочешь сказать, Льюис владеет гипнозом? — недоверчиво переспросил Стен. — Конечно! Иначе как объяснить, что вы не помните, что имя Льюису дала Мейбл? — выдала победный аргумент я. — Если это правда так, то что нам остается делать? — развел руками Диппер. — Нужно подумать. Но сначала — найти Мейбл, — щелкнула пальцами я. Но искать и не пришлось. Брюнетка сама появилась в дверях комнаты с выражением абсолютного счастья на лице, с белющей кожей, будто валялась в муке, и без радужной оболочки в глазах. — Мейбл! — воскликнули разом Пайнсы и кинулись ее обнимать, однако та ни слова не вымолвила. — Что с тобой было? Где ты была сама? — закидывал ее вопросами брат. Наконец, там ответила каким-то нечеловеческим, машинным голосом: — Я гостила у Льюиса дома. — Что вы делали? Он не причинил тебе боли? — допрашивал прадядя. — Мы разговаривали с ним, — глядя невидящим взглядом, поведала девушка. — О чем можно было разговаривать весь день и ночь??? — воскликнули родственники. — Не помню... Пайнсы удрученно посмотрели на меня. Близняшка была в глубочайшем трансе, будет непросто ее вытащить. — Что нам делать, Адамс? — одними губами произнес Стен. — Нужно отвлечь от мыслей о ее кавалере. Разозлить или переключить внимание на то, что ей более дорого, — предположила я. — Она не очнулась даже рядом с нами, своей семьей, — повернул голову Диппер. — Неужели есть что-то более дорогое для нее, чем мы? — А если... Не договорив, старик кинулся из гостиной и куда-то умчался. Через несколько мгновений он появился со свиньей внучатой племянницы в руках. — Пухля?! Я разделяла удивление Пайнса-младшего. Свин был любимцем девушки, но разве он может быть настолько любим Мейбл? — Смотри, Мейбл! Пухля! Пухля здесь и он голоден! А ведь только ты знаешь, в какой пропорции нужно смешивать его корм с овощами! Если ты его не покормишь, он может умереть от истощения! — махал несчастным животным дед перед внучкой. Некоторое время все молча стояли и ждали реакции голубоглазой. — Пухля... — кажется, что-то шевельнулось в сознании Пайнс, и ее крохотные зрачки устремились на свинку, но та тут же замерла. — Не вышло... — выдохнули мужчины. — ...умрет? — договорила вдруг белыми губами близняшка. — Да-да! Умрет, если хозяйка о нем забудет! — я решила тоже поучаствовать в спасении Мейбл, хотя и прекрасно знала, что свинья еще долго сможет продержаться без еды. Девушка опять замерла, смотря в одну точку. Судя по всему, в таком состоянии вещи долго до нее доходят. Я вдруг поняла — наверное, сущность Мейбл, Мейбл-хохотушки и сестры, внучки и хозяйки, борется с духом Мейбл-влюбленной, ведомой слепым очарованием. И теперь, когда сущность любящей хозяйки лидирует, нужно только подтолкнуть ее... — Ты нужна своему питомцу! И нам нужна! Очнись, Мейбл!!! — зарыдав, Диппер положил лицо на плечо сестры, сжимая ее ладонь своей. Интересно, а мой брат так же любит меня? Девушка шевельнулась. Я увидела еле заметное движение ее колена. После, будто случайно, шевельнулась ее белая губа. Моргнул правый глаз. Дернулись пальцы, сжимающие ладонь близнеца. — Нужна... Зрачки брюнетки медленно, но верно приобретали нормальный размер, а область вокруг них принимала четкую форму и все яснее являла голубую радужку. Девчонка вдруг упала на колени, изумленно озираясь, и мужчины опустились на ковер вслед за ней. — С тобой все хорошо? — Пайнс-старший пригладил волосы на макушке племянницы. — А почему вы спрашиваете? — широко улыбнувшись, спросила она. Судя по взглядам близнеца и Стена, я поняла, что они начали убеждаться в моих словах. — Ты совсем ничего не помнишь? И даже то, что тебя не было дома почти весь вчерашний день? — глаза Диппера лезли на лоб. — Разве? — Мейбл действительно не понимала, что происходит. Внезапно, старик встал с пола. — Ладно, рабочий день скоро начнется. Я очень рад, что ты вернулась, но про это мы позже поговорим, — уходя, Стенли как-то странно задел меня, хотя я даже не загораживала дверь, но после этого я поняла, что пачка денег, предназначенная для покупок, исчезла из ладони. Старый пройдоха! Близнецы продолжали сидеть на ковре, о чем-то тихо переговариваясь. Ничего, скоро я пойму, что не так с дроссель-Льюисом, и тогда точно докажу Мейбл, что ей не стоит встречаться с таким парнем, раз она сама не понимает. Я улыбнулась, глядя на лобызающихся близнецов. — Аллилуйя.***
Отоспавшись часов до одиннадцати, я узнала, что в магазин послали Суса. Мейбл так ничего и не вспомнила, а Диппер со Стеном ходили в мрачном недоумении. После завтрака старик лично позвал меня побеседовать. — Значит, все дело в том красавце? Странно, в первый раз о таком явлении слышу, — сидя в кресле за телевизором, размышлял Пайнс. — Конечно, он ведь только недавно приехал, — фыркнула. — Я благодарен за то, что ты раскрыла мне глаза, но сути не меняет — как вразумить девчонку? Пропадет ведь, — покачал головой старик. — Не маленькая уже. Должна же она будет понять, что Льюис опасен, причем лично для нее, — взмахнула руками я. — Ты просто не знаешь Мейбл. Она будет любить, заставлять себя любить до посинения, пока эта "любовь" не разобьет ей сердце. Но она не будет долго горевать и начнет себе искать другого. Но боюсь, что в этот раз она отхватила себе лакомый кусочек, тот парень и правда привлекательный... — помахав головой, Стен продолжил. — Она будет долго с ним, я чувствую. А с его способностью гипнотизирования мы просто обязаны защитить Мейбл! Я ухмыльнулась. Обязаны? — Прошу, Адамс, спаси мою девочку. Я же ей родной, как-никак, но в этой магии-шмагии ничего не смыслю. У тебя ведь тоже есть какие-то задатки к колдовству, тебе будет легче, чем всем нам вместе взятым. К тому же, с твоим мега-умом, ты быстро разберешься, что к чему, да? — подмигнул Стен. Я вздохнула. — Если хочешь, и с зарплатой согласую... Я взмахнула руками. Если и буду спасать Мейбл, то никак не за деньги. В конце концов, она мне тоже не совсем чужая. — Никакой оплаты, мистер Пайнс. Магия вряд ли поможет мне в этом деле, но есть кое-что, что может дать зацепку, — задумчиво произнесла я. — Проси, что угодно, главное, чтобы это было не дороже десяти долларов, — серьезно ответил старик, заставив хихикнуть. — Мне не нужно ничего покупать. Я видела у Диппера дневник, в котором описаны аномалии Гравити Фолз, но, как я поняла, там не все. У него третий дневник, значит, остальные два тоже должны быть, и там будет больше информации о других явлениях. Почему-то, услышав о дневниках, Стен тут же переменился в лице. — Дневники... я в этом не знаток. Знаешь, у меня есть брат-близнец, его Стенфордом зовут, он и есть автор этих дневников. Раньше жил здесь, но потом, после нашего путешествия по морю, сказал, что не хочет теснить нас и уехал в другой конец города, выкупил там домишко, вроде. Если хочешь больше знать о дневниках, то один советчик — Форд. Я цыкнула — другой конец города... — Тогда мне все же понадобятся деньги. — Едешь к нему? — И обратно. Мне кажется, то, что интересует меня, действительно находится в каком-нибудь из оставшихся дневников. Мужчина молча вручил мне деньги. — Узнай все, что нужно и, пожалуйста, спаси Мейбл.***
Чертыхаясь, я пыталась разобраться в адресе, что Стен написал на бумажке. "Булочная"? "Белкина"? "Белая"? Черт его разберет, этот почерк Пайнса. Слава Богу, хотя бы приехала на нужном автобусе в нужное место. Поблуждав среди улиц, поглядев на пыльные дворы, я удивилась, что это место такое... заброшенное. Даже не ожидала, что Гравити Фолз может быть таким неживым. Здесь много домов, но все пространство вокруг них напоминало пустыню — высохшая жухлая трава, песок вместо земли и полная тишина. Я подумала, что тот дом, который больше будет походить на жилое место, а не забытую площадку, и должен быть жилищем родственника Стена. Близнец Стенли. Любопытно, какой же он? Зная своего работодателя, мне уже становилось страшно. Думаю, все не должно быть настолько плохо. Почему брат с сестрой, даже болтливая Мейбл, не рассказали мне? Забыли? Странно о таком не помнить. Это же их почти родной дед. Эта пустошь тревожила. Почему здесь так тихо?! Где все жители? Наконец, я нашла то, что искала. Маленький дом с немного кривой крышей и облезшей краской на стенах почему-то сразу показался мне жилым. К тому же, дворик был немного неопрятным, но зеленым. Цветущим. Калитка была закрыта и на ней не было ни звонка, ни колокольчика. Не докричусь до владельца дома, как бы ни хотелось. Возможно, если бы я постучала в дверь самого здания, то меня с вероятностью шестидесяти двух процентов услышали бы. Но забор из кирпича портил все дело. Какой-то азарт завладел мной. Я не хотела, но что-то внутри подстрекало меня: "Что, не преодолеешь этот идиотский заборчик? Да что ты вообще тогда можешь?". Я буквально боролась с собой, но нечто извне толкало, заставляло сжимать зубы и через силу преодолевать препятствие в виде немаленькой ограды. К счастью, некоторые кирпичи торчали на несколько сантиметров или вперед, или вовнутрь, создавая удобные выемки. Хватаясь за торчавшие кирпичи руками и наступая в выемки ногами, я с колющим бока страхом долезла до вершины забора. Он был не только высоким, но и широким, создавая наверху дорожку, на которую и присела, оказавшись прямиком на ограде. Отдышавшись, я подумала — не сама ведь преодолела этот забор. Я слышала чей-то голос в себе, что издевался, заставляя лезть, дабы доказать ему мою решительность. Свесив ноги, я свободно спрыгнула вниз, несмотря на высоту, которая уже не казалась такой страшной. Удачно приземлившись и даже почти не поранившись, усмехнулась — я действительно что-то могу. Гордо прошагав по зеленой дорожке, я постучала во входную дверь. Через некоторое время она открылась, и из дома выглянул мужчина, удивительно похожий на Стена, заставив мысленно возликовать — мучения не напрасны! — Кто ты? — спросил Форд. — Я от вашего брата, Стенли. — Стена? Мужчина вдруг исчез, но после этого дверь открылась, и передо мной предстала копия Пайнса, только не такая седая и в грязно-бежевом пальто, приглашая меня зайти внутрь. Я осторожно зашла, постоянно оглядываясь по сторонам. А домик ничего. Все вполне чисто и прилично. Мы прошли, видимо, на кухню, так как там стояли дубовые стол и стулья. Стенфорд тут же кинулся ставить чайник на плиту и начал шарить по шкафам, очевидно, выискивая какую-нибудь закуску. Я устроилась на одном из стульев, повесив рюкзак на спинку. Не знаю, зачем его взяла. Просто становится спокойнее, когда он со мной. Чай, подаваемый хозяином в больших пузатых бокалах, дымился и издавал резкий, но пряный и даже приятный травяной аромат. Форд сразу же сделал глоток, а вот я с чаепитием временила. — Так что там, со Стеном? — вновь спросил мужчина. Господи, у них даже голоса почти один-в-один. — Дело даже не в нем. Не так давно Мейбл начала встречаться с очень странным и подозрительным парнем. Он настолько красив, что все, кто на него смотрит, тут же впадают в непонятное состояние, в котором они походят на кукол, меняя цвет радужных оболочек и кожи на белый. Больше всех от этого страдает Мейбл — она безнадежно влюблена. Но, вот оказия — в нашу первую встречу этот юноша на мой вопрос о его имени назвался ИПДМ-ом, "Идеальным Парнем Для Мейбл". Имя ему придумала сама девушка, назвав его Льюисом. Удивительно то, что никто об этом не знает, точнее, не помнит, так как, судя по моим наблюдениям, подвергшиеся гипнозу люди по выходу из него не помнят, что происходило в его время. К сожалению, сначала ни Диппер, ни Стен мне не поверили, но бедняжка в компании Льюиса совсем теряет рассудок. Вчера днем она ушла с ним погулять, а вернулась утром и ничего не помнила. Страшно не только это — Мейбл, впадая в состояние куклы, никого и ничего не слышит и не воспринимает никакие слова. Единственным способом вернуть ее в реальность — дать ей разозлиться или напомнить о чем-то более важном. Но с каждым разом это работает все слабее. Форд внимательно слушал и не менее заинтересованно смотрел на меня, подперев подбородок ладонью. Я старалась в подробностях рассказать о проблеме, но становилось как-то не по себе от его изучающего взора. Чтобы не поддаться панике, ведь до жути боюсь пристального внимания ко мне, я тоже принялась разглядывать Стенфорда, и первое, что заметила — шесть пальцев. На обеих ладонях. Да что там говорить, это ведь еще один "особенный"! Как все Пайнсы и те несколько людей, при взгляде на которых я видела таинственные знаки, как-то связанные с ними. В данном же случае — шестипалую золотую ладонь. Погодите-ка, такую же ладонь я видела и на дневнике Диппера! Так вот что она значила… По окончанию моего рассказа Форд еще некоторое время молчал. — Так Стенли хочет, чтобы я приехал туда? — Нет. Я видела Третий дневник у Диппера, и это натолкнуло меня на мысль, что должны быть еще два. Стен сказал мне, что вы — автор дневников, и поэтому я подумала, что вы должны знать, где находятся другие два, — пояснила я. — Ты очень сообразительна, должен сказать, но... — мужчина положил ладонь на лоб. — Дневники? Диппер же должен был уничтожить их, бросив в Бездонную яму! Выходит, мальчишка меня обманул... — покачал головой Автор. — Про это ничего не знаю, Диппер мне не рассказывал. Так вы не знаете, где Первый и Второй? — Прости, ничем помочь не могу. В последний раз я видел дневники, когда мы с внуком собрались бросать их в Бездну. Наверное, Диппер оставил их себе. Тебе нужно было спросить у Стена, — взмахнул руками Форд. Я вздохнула. Выходит, зря ехала сюда? Может и нет, мне определенно не помешало знакомство с братом Стенли. — И насчет того парня. Я никогда не сталкивался с таким раньше и не писал о нем в дневниках. Еще большая невезуха. — Ну, возможно, там есть что-то похожее, что может дать хотя бы маленькую зацепку, — в надежде предположила. — А почему тебя это так волнует? Обычно в таких передрягах был часто задействован Диппер. — Дело имеет связь с магией, а я... сама по себе имею с ней связь, — замялась я. Не хотела признавать, что все же ведьма. Стенфорд посмотрел на меня еще внимательнее. Казалось, он как сканер, пытается просмотреть насквозь. А может, он это и делает? — Что ты имеешь в виду? — ну вот, он все же спросил. — Ну, все говорят... Хотя лично сама я так не думаю! Ну, в общем, что я — ведьма. Форд покачал головой. — Ты умная и грамотная девушка, я не вижу в тебе это зловредное, неказистое существо, — с полуулыбкой произнес Автор. Я вроде как с облегчением выдохнула. Стенфорд — человек знающий, он не ошибется. Только, если я не ворожея, то кто же? — Что ж, спасибо за помощь, мистер Пайнс, — усмехнувшись, собралась выйти, но мужчина вдруг схватил меня за руку, от чего я встрепенулась. — Я ведь тоже не так прост. Ты же имеешь отношение к нему, верно? — о Боже, опять этот пристальный взгляд... — П-про что вы? — белыми от страха губами пролепетала я. — Не притворяйся, я чувствую, что ты похожа на него, — в голосе Форда звучала то ли угроза, то ли жалость, но от слепящего страха мне вообще казалось, что тот меня сейчас убьет. — Да про кого вы? — чувствуя противный холодный пот на лбу, попыталась вырваться, но мужчина сам дал мне это сделать, махнув рукой: — Ну, даже я иногда ошибаюсь. Передавай Стенли привет. Выбежав из дома и не переставая бежать до самой остановки, я пыталась справиться с ужасом, который накатывал на меня после каждого взгляда "глаза-в-глаза". Этот Форд... еще более странный, чем вся его семья.***
— Я вспомнил! — громко хлопнув себя по лбу, Стен даже подпрыгнул в кресле. — Диппер дневники оставил, сказал, что еще понадобятся для исследований. Первый куда-то пропал, а может, мальчишка его и вправду выкинул, а остальные два точно у него. Я слушала старика, едва ли не валясь с ног. Если меня каждый день будут так загружать беготней по городу, то долго я не продержусь. В живых. — Да, Третий у него. А Второй? — Должен быть у Диппера, — пожал плечами мужчина и повернулся к телеку. Я быстро поднялась на чердак к близнецам, где и сидел Сосна. — Послушай, возможно, ты до сих не веришь во все это дело с Льюисом, но я хочу образумить Мейбл, и для этого мне нужны Дневники. Скажи, Второй у тебя? — с порога крикнула я голубоглазому, который затеял уборку у себя в прикроватной тумбочке. — У меня только Третий. Второй мне не нужен, и я отдал его Гидеону на сохранение, он ведь "исправился", — кажется, парень был не очень уверен в перемене Пятиконечной звезды. То есть Гидеона, конечно же. — А можно твой дневник? — я ожидающе посмотрела на юношу. Диппер осекся. В его взгляде читалось недоверие, которое он не спешил прятать, и заинтересованность. Вдруг, его рука резко взметнулась вверх, но после этого он протянул мне Третий дневник. Правда, его ладонь при этом почему-то сильно дрожала. Я взяла книгу. Начала перелистывать ее, пытаясь отыскать нечто похожее на запись об ИПДМ-е, но наткнулась на совершенно другую страницу. Едва увидев, я сразу остановилась на этой записи и сначала даже не поняла, почему же именно она. Но вглядевшись, я побелела не хуже загипнотизированной Пайнс — иллюминат из леса, ужасный, нарисованный толстыми черными линиями, смотрел своим глазом не то что в душу, но куда-то глубже, заставляя не убирать взгляд в ужасе, а смотреть с еще большим страхом. На другом листе же была запись, сделанная огромными, такими же черными и толстыми буквами: "НЕ ВЫЗЫВАТЬ НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ!!!". Трясущимися руками я начала перелистывать дальше, но у самой крутилась одна мысль в голове — издевается, что ли? Он преследует меня даже в дневниках. В этом томе тоже не было ни единой записи, даже нескольких строк, похожих на описание ИПДМ-а. Положив книжонку обратно на тумбочку, направилась к выходу из Хижины — надежда оставалась только на Второй дневник Глифула. А я знаю, где он живет.***
В долгом и томительном ожидании мне пришлось простоять почти пятнадцать минут драгоценного времени около двери Гидеона, пока мне не открыли. На удачу, это был сам беловолосый. — Слышала, у тебя есть Дневник номер два. Не дашь взглянуть? — я совершенно забыла поздороваться, но тон, с которым я задала вопрос, показался мне забавным. — Зачем тебе? — коротышка прищурился, сжимая дверную ручку. Если за одно предложение не объясню, что к чему, то мне придется остаться за дверью и без дневника. — Мейбл и многим жителям грозит опасность. Есть надежда, что путь спасения описан в дневниках, но в Третьем про это ничего не говорится. Если не дашь Второй, то Мейбл будет обречена. Кажется, я попала в точку. При имени Пайнс Гидеон заметно напрягся. — Хорошо, дам тебе посмотреть, но... за одну услугу. Это сущая мелочь. Слышал, что Мейбл нашла себе какого-то ухажера. — И? — отчего-то заподозрила неладное. — Я дам тебе дневник, если скажешь имя этого... парня, — ответил, краснея, наверное, от злости, толстяк. Странное условие. Но почему бы и нет? — Льюис. Фамилии не знаю. — Отлично. Держи, — ненадолго исчезнув внутри дома, Глифул кинул мне прямо в руки Второй дневник. Я принялась быстро перелистывать страницы, как и в прошлый раз. И, опять застопорившись на одной записи, прекратила листать. На двух страницах был снова изображен треугольник. На второй была прикреплена купюра, где опять-таки было изображение масона, а вот на первой... На первой был изображен его рисунок, где этот иллюминат парил посередине круга из... раз, два, три... десяти символов. Минуточку! Это же те самые особенные символы! Очки, Звезда, Сосна, Пятиконечная звезда, Рыба, Лама... Короче, я же встретила всех их носителей! Но причем тут этот одноглазый? Почему он в круге из всего этого? Какая связь?! Листать дальше даже не стала. Все равно нигде нет ни словечка информации о Льюисе, Стенфорд был прав. Ну конечно, стоило сразу поверить, в конце концов, он же автор. С пустым взглядом отдала книгу Глифулу. Медленно шагая к дому, я пыталась переварить, что же все это означает. Однозначно, все эти диаграммы и рисунок круга из Второго дневника были рецептом "вызова" этого иллюмината. Но при этом в Третьем было заклинание его отвода и предупреждающая надпись. Будто Форд вызвал масона, но потом пожалел об этом. Иллюминат, который издевается над разумом. Который следит и видит. Которого можно вызвать и отозвать. Да он же демон, черт его побери!!! Вспомнились мои слова в разговоре со Стеном: "Мне кажется, то, что интересует меня, действительно находится в каком-нибудь из оставшихся дневников". А может, я была права? Но нет, ведь ничего не нашла об ИПДМ-е. А если все-таки нашла? Интересовал-то меня вовсе не он. И я, сама того не зная, уже с самого начала напророчила себе находку того, что уже не первую неделю и даже не месяц гложет душу, подтачивая подозрительность. Треугольник — демон, это уже понятно. Но, выходит, пожав ему руку и сказав, что мы похожи, я природнила себя к нему? Быть того не может... Как бы то ни было, я точно сделала что-то неправильно. Откровенно говоря, накосячила. Статуи-то больше нет! А что это может значить? Демон... ... Освободился?***
Лежа в своей постели, я все не переставала думать о том, что же сделала. Было интересно, но страшно, что казалось самым омерзительным. Наверное, я потеряла дар речи, ведь остаток вечера провела абсолютно безмолвно. Без слов пришла, без слов поела, приняла душ и улеглась спать. Конечно, завтра я расскажу Пайнсам, что ничего не нашла. Расстроятся наверняка. Но теперь я действительно обязана найти средство от Льюиса. Не люблю ввязываться в долги, особенно если они не связаны с деньгами. Купюры ты рано или поздно отдашь, а вот когда задалживаешь какое-то действие, то даже после исполнения долга чувствуешь себя в какой-то степени виноватым. День казался прожитым зря, хотя я определенно чувствовала заинтересованность во всей этой истории с масоном. Надо будет завтра в последний раз сходить к бывшему месту статуи. Внезапно, мысли направились в другое русло. Ясно и точно прозвучали слова Стенли из того же дневного разговора. "Она будет любить, заставлять себя любить до посинения, пока эта "любовь" не разобьет ей сердце". Странно это. Как-то по-другому я представляла себе многими любимое чувство. Как вообще можно заставлять себя любить? В принципе, с Мейбл и такое возможно, но все же... Любить. Любить — неужели это делать себе больно? Преднамеренно, с теплотой в сердце и по собственной воле. Любовь скоротечна, я часто видела такое по телевизору, да и в реальной жизни. Девушки с наивными глазами доверяются тем, кого считают "единственными навек", но потом плачут в подушку по ночам, высказывая всем желающим и нет свое негодование с полной уверенностью, что больше никогда не позволят любви взять над их сердцами верх. Но проходит некоторое время, и вот они опять, дурочки с наивными глазами, ходят по улицам с новыми ухажерами, а иногда — даже с "прощенными" старыми. Да в задницу такие чувства! Та же химия, с непостоянными, непредсказуемыми реакциями кажется вернее и преданнее, чем хваленая "любовь". И что же творится с моей головой? Все, о чем сейчас мои суждения — о треугольнике с глазом и ненужном мне чувстве. Я никогда не умела сосредотачиваться на важных вещах.