***
— Сейчас точно умру... Я облокотилась о стол кассы и медленно съехала по нему вниз. Жарко, Господи. Поскорей бы уже дождливая, прохладная осень. — Выпей, полегчает, — Диппер протянул мне стакан с водой, и я благодарно приняла кружку. Вода с привкусом хлора, напоминает хьюстонские больницы. Там такой же запах в кабинетах. — Спасибо, — отдала бокал юноше, пока тот не ушел от стола. — Как вы тут выживаете в такой зной?! Пайнс пожал плечами. — Привыкли, наверное. Ну да. Особенно Мейбл в ее бесконечных шерстяных свитерах. — А ты найди на складе вентилятор, будет нормально, — с кассы свесилась Венди. Ну почему нельзя было это сказать неделей раньше?! Вентилятор на складе правда имелся, но железный винт, на удивление, был совершенно истерзан: внушительные недлинные борозды на каждой лопасти были оставлены не то зубами, не то когтями, и точно не человеческими. Надеюсь, хотя бы внутри прибора эта картина не повторяется. С помощью голубоглазого я установила вентилятор около шкафа с сувенирами, и приятный ветерок разнесся по комнате. Присела рядом с источником прохлады. Так хорошо за все лето мне еще не было. Положив руки на колени, из-под полуприкрытых глаз наблюдала за всем и всеми. На туристов смотреть уже опостылело, и я перевела взгляд на рыжую. Не особо она мне нравится. Слишком простодушная, словно из деревни. Хотя, будучи дочерью лесоруба, как-то неудивительно. Кордрой была душевным человеком, но нам с ней определенно не по пути. Диппер Пайнс. "Сосна", как почему-то я стала часто его называть у себя в мыслях. Наверное, единственный, кого в городе я уважаю больше всех. Ну, кроме Форда, разумеется. Хотя что тот, что тот — персоны с загадкой, и оба связаны с одним и тем же... существом? Диппер впрямь заслуживает чего-то большего, чем эта провинция. Не знаю, в каком университете он учился и учился ли там вообще, но с его смышленостью и сообразительностью он бы вполне дотянул до Лиссабонского. Хотя, даже если бы Пайнс прошел там обучение, какой бы от этого был толк, если он все равно здесь, в Гравити Фолз? Впрочем, чем я лучше. Эх, Сосна. Почему же он мне сейчас так противен? "Случаем, не ревнуешь?". Звучит, как оскорбление, особенно для меня. Пайнс не поверил мне. Глупо. Стоило ему с самого начала заинтересоваться, причем не абы чем, а проблемой собственной сестры, и все было бы гораздо легче. Диппер мог стать коллегой в деле общей проблемы, но уже не станет. Никогда. Ведь он сам не поверил. А смысл просить помощи у тех, кто может бросить тебя? Диппер Пайнс. "Сосна", ты сам себя подвел. Мейбл так страдает из-за тебя, хоть и считает себя счастливой. И дело даже не в любви. Диппер пожертвовал разумом сестры за привилегию остаться при своей точке зрения. Суровое наказание должно постигнуть и его в равной степени. Любит Венди? Любовь взаимна? Худшей карой стала бы та же любовь. Только односторонняя. Влюбись в Пасифику, Диппер Пайнс, и постигни ничтожную часть мук, что испытывает твоя сестра. Жаль, что я всего лишь могу понять, что ничего не могу. Я просто мелкая колдунья, которая ничего не умеет, кроме как сдвигать предметы мыслью и заставлять мух строем улетать из хижины и не возвращаться. "Значит, ты смирилась? Как низко...". Внезапно входная дверь оглушительно хлопнула, а колокольчик будто затрясся в своем заливчатом смехе. Диппер Пайнс убежал из Хижины.***
Мечты, мы отдаемся им с головой. И ею же платимся. Возможно, когда-то я отдала бы все только за способность телекинеза. Или, к примеру, в детстве часто видела сны, как летаю на огромных крыльях. Но это глупо и противоестественно. И, к несчастью, я поняла это только сейчас. Просыпаешься — взлетает постель. Завтракаешь — ложки появляются в совершенно неожиданных местах. Спишь — восковые люди стоят за спиной и шепчутся, как лучше убить ведьму. Кажется, это не совсем то, чего я хотела. Это совсем не то, чего я хотела. Да, с того дня, как я пообещала спасти Мейбл, прошло много времени, практически месяц. Ничего не сделала и ничего не нашла. Я бесполезна. Даже вместе со своей магией ничего не могу сделать. Как глупо... Как же я хочу попасть в некую Утопию, где меня будет ждать или белое, бесконечное "Ничего", или безумно скучный, на первый взгляд, мир, где будет много-много людей, которые будут просто заниматься своими делами, а я буду смотреть на них и каждому придумывать возможные судьбы. Кто-то бы стал моим другом. Кто-то — конкурентом по знаниям. Нет... В моей Утопии никогда, НИКОГДА не будет ни слова о учебе. Я бы осталась при своих знаниях, но не получала бы новых. Это предел. Вся моя жизнь могла бы стать той самой Утопией, которую я так хочу осознать, но из-за стараний родителей превратилась в Эреб. Они думали, что наука — правда, но на самом деле все зависит лишь от случая. "Ужасно понимать, что даже с грузом своего умишка, жалким маленьким могуществом, ты ничтожна?". Голос. Я пытаюсь что-то вспомнить, но бесполезно. Я не могу понять, почему я так связана с тем, что постоянно издевается надо мной. Почти над каждым действием. Может, это самокритика? По-моему, я никогда так серьезно к себе не относилась. Громкий стук отвлек от чего-то, что могло бы стать важным. Еще одна вилка, находясь на самой середине стола, упала на пол. Если те гости, кто как спешит ко мне, — здравый разум и логика, то очень и очень кстати.***
— Адамс, я спрятал пачку денег в этом пакете со старыми крекерами, и прямо на моих глазах они исчезли! — грозный голос Стена, машущего шуршащей оберткой, заставил усмехнуться. — Вам так нужны были эти крекеры? — Не прикидывайся! Если купюры сейчас же не появятся, я урежу эту сумму у тебя из зарплаты! У тебя будет зарплата в минусе! Я прыснула со смеху. — Извините, но деньги вряд ли вернутся в этот пакет. Может, им там не нравилось? — хихикнула я. Внезапно в ладонях Стенли что-то хлопнуло, а после оказалось, что ассигнации вернулись в свое "хранилище". Проворчав несколько ругательств, Пайнс удалился, и я с вновь затуманенным разумом созерцала толпы туристов, снующих туда-сюда между экспонатами и шкафами с сувенирами. — Триса! Хватит смотреть на мой обед, он улетает! — рыжая, подпрыгивая на месте, пыталась схватить поднявшуюся уже достаточно высоко над ней пластмассовую тарелочку с лапшой из бичпакета. Я на миг протрезвела и поняла, что уже минут пять смотрю на кассу, где Венди только собиралась приступить к еде, как под моим взглядом тарелка начала подниматься вверх примерно так же, как и лежак в самый первый день знакомства с моим будущим кошмаром — колдовством. — Триса, прекрати-и-и! Мейбл, желавшая причесаться, безуспешно бегала из угла в угол, пытаясь поймать свою расческу, телепортировавшуюся все дальше от брюнетки. Вновь очнулась в реальности и поняла, что уже вечер, и я стою по какой-то причине в комнате близнецов и наблюдаю, а может, создаю этакое приключение Мейбл, которая уже буквально набрасывалась на тут же исчезающую из-под нее вещь. — Триса, хватит! — Триса, достала! — Адамс, прекращай! — Триса, а где?.. Я совершенно не понимала, что происходит, но точно запомнила, что за целый день достаточно насолила каждому обитателю Хижины. Но ведь... я не хочу! Не хотела! Зачем же мне все эти способности, если только мешаю ими окружающим? Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Родилась вроде человеком, превратилась во всадника аморальности. В чем я виновата? Какой смысл? Почему теряю память? "Маленькое существо, такое глупое, хотя полно ответами на свои вопросы". Нет, прекрати, прекрати! Это какой-то резонанс, который, задевая струны моей души, заодно и обрывает их. Вся эта боль и непонимание — отголоски чувств, что еще остались во мне. Я решила — в любом случае, не буду прежней, никогда, но сделаю хотя бы жалкую попытку вернуться к старой жизни, обычной и человеческой. Мне не нужна магия, которая только вгоняет в отчаяние. Мне вообще не нужна магия. Я — ученая, и для меня не существует никакого колдовства. Хотя, на сей раз, можно пока забыть об этом правиле. Я знаю существо, что тоже имеет чары, ну, или подобие их. В любом случае, оно точно магическое. Пожалуй, стоит проведать его, а заодно спросить, как избавиться от чародейства. Надеюсь, принцесса Селестия готова к моему визиту. Схватив рюкзак, я достала из него клок гривы единорожихи и направилась в лес. Так как уже темнело, волосы начали издавать слабый свет, но не такой сильный, как в прошлый раз — наверное, еще не достаточно темно. На всякий случай я переложила сотовый из сумки в карман джинсов. Звонить точно никому не буду, но фонарь может пригодиться. Тяжело осознавать, но за меня в Хижине вряд ли будет кто-то волноваться. Неудивительно, после всех-то неприятностей, что сумела создать в огромном количестве всего лишь одна я.***
Пробираясь сквозь все более сгущающиеся и сплетающиеся ветви сосен, я не переставала давать обещания себе о том, что обязательно повырубаю тут все к чертям. Ну, или загружу этим рыжую. Темнело. Волосы Селесты начали светиться ярче, да так, что необходимость в сотовом фонарике вовсе отпала. Поняла, что пришла куда надо, когда чуть не споткнулась об огромный гриб, где точно была пирушка. А гномы умеют веселиться. Я подошла к месту, где должны были появиться ворота в мир "принцессы"-кобылы, но ничего не происходило. Наученная прошлым разом, я покорно ждала некоторое время, пока волосы, задымившись, не начали гореть разноцветным пламенем, из-за чего тут же скинула клок на землю. Огонь радужных оттенков, по поводу которого я даже придумала одну шуточку, издавал такого же цвета мутный дым, который, рассеявшись, явил мне наконец долгожданные ворота. Ворота открылись, не успела я и дотронуться до них, и около дверей увидела саму Селестию с почему-то дымящимся затылком. — Ну, проходи, у меня из-за тебя чуть грива не сгорела, — единорожиха явно злилась, но меня эта встреча заставила хохотать внутри — сервис, смотри-ка. За вратами тоже было темно, но все же намного красивее, так как маленькие фонарики, постоянно дергающиеся из стороны в сторону, освещали разнообразные дорожки в единорожьем саду. Откуда-то доносилась музыка, которую играл пушистый сатир. Я подошла к водопаду, что приятно шумел и издавал прохладу. Господи, да он тоже радужный... — Так что тебя привело, Белль? — Селестабелль-а-беттабелль (надо же, выговорила!) опустилась рядом на землю. — Хотела узнать кое-что о магии. Лошадь фыркнула. Конечно, колдовство для нее определенно за тему не считается. — Я хочу избавиться от своих способностей. Не хочу колдовать! Мучаюсь с этим проклятием почти месяц, и за это время тысячу раз пожалела. Есть же какой-то способ изъять из себя чары? — я села рядом на колени. Кажется, вопрос привел единорожиху в полную ярость. — Да ты хоть знаешь, каким даром наделена?! Ты обязана хранить его в себе! Дал Единорог магию — даст и желание! Магию-то нужно использовать, пока молодая! Гневная тирада кобылицы, которую я и не слушала, вызвала откуда-то из сада еще двух единорогов, и, похоже, жеребцов. — Ну че за визги, Си-бет? Ты ваще в тему не врубаешься — попросили же молча пастись в этой части сада! — проговорил через свой рог зелено-бирюзовый конь. — Ага, ваще не улет! — вторил синий. — Мальчики, только представьте: это неразумное дитя имеет колдовство, но хочет избавиться от него! Муки ждут каждого, кто не ценит свои природные таланты, — на глазах Селестии появились слезы, она упала на траву на передние копыта, рассчитывая на осуждающую меня реакцию жеребцов, однако они просто стояли поодаль, хмуро наблюдая за спектаклем Си-бет. Когда драма закончилась, "мальчики", все же, заговорили и со мной. — Не, реально, а че тебе в магии не нравится-то? Нам бы вот твои проблемы — наши так называемые рога, тупые винтообразные бесполезные палки, ваще ниче не могут. Только рейв передают и создают иллюзию "Чистого сердца", — пожаловался синий единорог. — Я только мешаю всем. Все, на что смотрю, начинает со скоростью света появляться в разных частях дома или подниматься высоко вверх, — покачала головой. — А, да ты просто не шаришь! Магия нужна для забавы, так веселись на полную катушку! — стукнул копытом бирюзовый. — В общем, ты странная, ничем тебе помочь не можем, до свидания, — только услышав голос Селесты, я тут же оказалась за воротами, которые в мгновение ока исчезли. Думаю, друзья-единороги еще долго будут меня вспоминать. Путь домой лежал через очень черный от сгустившейся тьмы лес, и я все же достала фонарь. Освещая дорожку, осторожно шагала к Хижине, благо, отлично запомнила путь и не могла заблудиться. Вдруг вспомнилось обещание навестить место разрушенной статуи. Желания сворачивать на ту тропку не было, к тому же, было все-таки немного страшно, но ведь не зря я на любой случай ношу с собой складной ножик в рюкзаке — вдруг захочется по грибы сходить. Вот и оно, незабвенное место, отбившее у теснившихся фактов у меня в мозгу место для себя. Вот и обломки, валяются почти так же, как и в прошлый раз, но некоторые уже разнесло ветром. Присев около остатков фигуры, с фонариком в руках принялась составлять из лежащих рядом кусочков какую-нибудь картину, но ничего не получалось. По очам резанул дикий, яркий свет. Он буквально порезал мне глаза, только вместо крови потекли слезы. Слегка-слегка приоткрыв веки, я увидела, что свет, создающий прямо передо мной какую-то фигуру, был ослепительно-золотым. Что за... Вроде, все утихло, но глаза все еще были застланы пленкой ярких пятен из-за непомерно резкого свечения. Я решилась. Широко раскрыв глаза, увидела лишь пустоту. Но когда догадалась поднять голову выше... — Что за чудесный темный лес встречает меня? Ну конечно же, лес Гравити Фолз, и как я запамятовал! И что за скрюченное существо ты? Кажется, у тебя все же есть кости! Он, он, он... Мысли спутались, слова потеряли соединение с языком и спрятались в глубинах разума. Я просто не могла ничего выговорить, так как боялась, что точно скажу что-то не то, но подмечала мысленно каждую деталь. Мужчина с просто дьявольской улыбкой смотрел на меня левым глазом, правый же был закрыт черной треугольной повязкой. Волосы его были растрепаны и имели цвет чистого золота, но этот жест легкой неряшливости лишь делал его вид еще более обворожительным. Длинный черный цилиндр левитировал над его головой, впрочем, как и весь этот тип. Его пронзительно-желтый плащ тоже развевался на легком ветру, а ладони были облачены в черные перчатки. Ну и финалом стала черная трость, которую мужчина держал в правой руке. Льюис со своей красотой просто меркнет на фоне этого индивидуума, как мелкая звездочка против скопища галактик. — Я Билл, Билл Сайфер, и тебя я знаю, Ученая. Очень удачно ты мне подвернулась, кстати, ну и спасибо за подаренную оболочку! Хотя, лучше бы ты была каким-нибудь монстром, но я мог бы это устроить! — свободная рука блондина зажглась синим пламенем, но огонь тут же погас, заставив того чертыхнуться. — Ладно, в любом случае, я уже получил это нелепое тело, так что придется мучиться с ним до получения истинной физической оболочки. Ну а теперь прощай, дорогая Зубрилка, мы еще перекинемся парочкой сдело... словечек! Не успела я ничего понять, как после звонкого щелчка пальцами оказалась в Хижине. К счастью, это произошло у меня на складе, а не где-нибудь посреди гостиной, что вызвало бы кучу вопросов и сомнений. Но у меня сомнений теперь-то точно нет — кажется, я встретилась с материализованным иллюминатом. Но почему он человек? И почему благодарил за его тело? Из-за закрытой двери послышались крики и громкий топот. Нашествие гномов? Нет, ведь это обходится лишь визгами Мейбл и звуком тяжелого бега Диппера. Сейчас же слышно и голос Стена, и Кордрой, и даже Сус пытался что-то спросить у Пайнса-старшего, но тот явно был не заинтересован толстяком. Я приоткрыла дверь, с огромными глазами созерцая бедлам, что творился в магазине: все куда-то носились, что-то кричали, и только Стен, как было видно, сидел на улице, на своем продавленном диване, с попкорном в руках. Решила узнать, что же вообще творится и чего я так много пропустила, но дверь склада закрылась за мной сама, явив за спиной рыжую. — Так, давай по-честному, — прищурившись, Венди стала еще ближе ко мне. — Почему с сегодняшнего дня Диппер перестал обращать на меня внимание и все время бегает к особняку Нортвестов? Нортвест? Пасифика? — Пасифика?! — повторила за мной опять сказанную вслух фразу Кордрой. Кажется, она была готова метать глазами громовые стрелы, но от верной гибели меня спасли еще более громкие крики на улице. И, судя по шуму, там целый город собрался, не иначе. Благополучно смывшись от рыжей, я вышла во двор — и действительно, весь Гравити Фолз у Хижины чудес! — Что это за кипиш такой? — толкнула я локтем рядом стоящего Суса. — Ну, понимаешь, пришел Гидеон Глифул, и он хочет биться с Льюисом, — со ртом, полным бургеров, объяснил рабочий, после чего отвернулся к полю боя. Протискиваясь сквозь толпу, я все-таки попала в первые ряды, где было отлично видно толстого Глифула и идеального Льюиса. Несмотря на темное время суток, видимость была замечательная, так как двор был освещен яркими белыми фонарями и различными гирляндами, что усиливало яркость. Оба противника выглядели уверенно, но Гидеона, казалось, просто распирало от самодовольства. Я вдруг заметила, что в руке он держал какой-то листок. Переведя взгляд на лицо самого беловласого, я увидела, как он что-то много и долго шептал одними губами, а его взор был устремлен на ИПДМ-а. — Льюис, прости, фамилии не знаю, я — Гидеон Глифул, и я буду драться за любовь Мейбл! По толпе пробежала волна умиленных женских охов, но она была вызвана отнюдь не смелым заявлением юноши. ИПДМ, проведя рукой по золотистым волосам, с ослепительной улыбкой взглянул на зрителей, отчего те быстро вошли в гипноз, а после лишь громко усмехнулся. — Как пожелаешь, — пожал плечами блондин. Гидеон бросился на соперника. Очевидно, он рассчитывал на разницу веса, пытаясь повалить и подмять под себя Льюиса, однако тот, воспользовавшись мудреным приемом, забросил Глифула себе за спину и откинул куда подальше. Не сдавшись, парень вновь кинулся в атаку, но синеглазый лишь слегка отошел, заставив Гидеона, споткнувшись, упасть самому. Я отвернулась, приложив руку ко лбу. Средневековье какое-то, что ли? Уже за "любовь" дерутся... Интересно вот, зачем же Глифулу нужно было имя ИПДМ-а? И что за бумажку он держал? Во время этих размышлений меня отвлек бешеный рев толпы. Обернувшись, я с ужасом лицезрела, как Льюис, подхватив Гидеона за воротник, поднял его высоко над головой и, раскрутив, так бросил юношу, что тот, пролетев метра два, упал на землю, оставив за собой полосу оголенного от травы дерна. Вот тебе и нежный принц из мечты! ИПДМ, с обыкновенным видом вселенской красоты, о которой словно и не догадывался, стоял над поверженным Глифулом, лежащим лицом в земле, поставив на его спину ногу, как истинный победитель. Толпа возликовала, кто-то из девушек подбежал, чтобы взять его автограф, хотя Мейбл тут же разогнала их, что-то восторженно визжа. Однако меня совсем не волновала эта победа. Больше меня напрягал проигрыш Глифула. Я была единственной, кто все же подошел к беловолосому. По его состоянию было видно, что парень был раздавлен не только физически, но и морально, и вот-вот расплачется. Черт, а ведь жалко. — Эй, ты в порядке? — присела на корточки, подавая юноше руку. На него было больно смотреть. Костюм запачкан и местами разорван, прическа больше напоминала спутанный грязно-серый ком непонятной формы. По всему лицу и рукам ссадины, кровоподтеки, а кое-где и достаточно большие раны. Гидеон поднялся на колени и, возложив руки на голову, провыл: — Я совершенно уничтожен! Мейбл для меня потеряна навсегда! Резко сорвавшись с места, парень поспешил к выходу, а я же успела заметить, как тот самый листок, вылетев из ладони, полетел на землю. Успев схватить его на лету, я попыталась разглядеть бумагу в свете фонарей, но ничего не разобрала. Стоп, эта страница мне что-то напоминает... она вырвана из дневника! — Погоди, Гидеон! — я догнала юношу, пока тот не ушел слишком далеко, и показала ему страницу. — Это заклинание контроля разума, — всхлипнул толстяк. — Пытался применить его на Льюисе, потому мне и понадобилось его имя. Но у меня не вышло! У него каменная стена вместо головы! — взмахнув руками, Глифул ушел, а я убрала листок подальше в карман. Пятиконечная звезда. Обладает многими качествами, но предпочитает перед любым делом прежде заручиться чьей-то помощью. И что-то мне подсказывает, не просто "чьей-то", а... Большой глаз в обрамлении пяти лучей, смотрящий прямо в душу. Глифул тоже зависим от него.***
Я пыталась заснуть у себя на складе. Почему пыталась? А попробуйте уснуть под топот, крики и смех. Мейбл с Льюисом помолвятся. Завтра. Блондин просто покорил сердце Пайнс своей мощью, и голубоглазая абсолютно уверилась в том, что ИПДМ — ее суженый. Снова виновата. Даже перед Глифулом... Если бы не я, то парень остался бы цел и невредим. Что же я наделала... Опять. Захотела закрыть глаза, чтобы хоть с малой вероятностью заснуть, но у меня не вышло. Тело сковало, я не могла пошевелиться. По организму прошла волна нагнетающего страха, оседая в конечностях, которые начали нервно дергаться. Я попыталась успокоиться, но ужас просто накрыл меня с головой: оно двигается во мне, оно распирает меня изнутри, оно пытается что-то сказать! "Ну же, хватит сопротивляться, в тебе все равно есть слабое место!" Я замерла, слыша лишь свой стук сердца. Чувствовала, как оно, говоря тем голосом, что я слышала днем, двигается отдельно от меня, во мне, и что-то ищет. Глаза сомкнулись сами собой. Я погружалась в нечто, что совершенно не имело отношения ко сну, но не могла очнуться. Оно захихикало. Оно нашло то, что искало.***
~ Да как ты смеешь, щенок? ~ Уходи, уходи сейчас же! Два голоса, потревоженные щелчком двери, разом обернулись к непрошеному гостю. ~ Не смейте! Я отобью ее у вас! Обладатель низкого мужского голоса расхохотался. ~ Ах, значит, все же "отобьешь"? Кажется, совсем недавно ты был бы рад тому, против чего сейчас борешься. ~ Возможно, год назад! Но ведь вы не можете! Вы... вы... ~ Хочешь сказать, что мы родные и не можем причинить ей вреда? — женщина с приятным бархатным голосом задумчиво провела рукой по телу, лежащему на алой кровати. ~ Вот именно! Вы ведь сами это знаете, так почему хотите разрушить ВСЕ? Все то, что мы с ней так долго строили? Мужчина хмыкнул. ~ Иди с миром, дорогой зять. Отныне ты освобожден от уз брака. За дверью послышался смех. Быстро обернувшись, женщина приказала: ~ Привести их сюда! Как же все-таки удобно, что их двое. Каждое воспоминание и затея окажется под надежной охраной и никогда, никогда больше не вернется к обладателю. ~ Не пытайтесь увильнуть от разговора! Треск пламени и громкий, яростный крик. ~ Значит, все же битва? Жалко тебя, "сынок", но ты сам выбрал свою кончину. Дьявольский смех разнесся по комнате. Все больше треска пламени, и вот, громкий вопль разрезает воздух: ~ Я все равно уйду вместе с ней!!!***
Я проснулась, громко охнув и тяжело дыша. Но я не засыпала! Какие-то голоса, какие-то угрозы... Ах, Утопия, забери меня. Как же мне хочется освободиться от этих мук и лететь, лететь в бесконечность, навстречу чему-то неизведанному и простому, без всех этих тайн и загадок. Я — проблема этого мира, маленькое ничтожество без права выбора и, надеюсь, хотя бы в своем собственном мирке я буду жить лишь с одним правилом: никакой суеты. Забери меня, Утопия.