***
~ Ты ждала меня? Ты любила меня? Фраза-заклинание мелькает в голове. Он уже не скрывается, он разговаривает и пытается выйти на свет. Но не получится, ведь я — сама тьма. Что я могу ответить? Знать бы, кто говорит. ~ В смертных плохой обзор, ограниченный их земными понятиями, но ведь ты получила удовольствие? Нет! Прикасаться к этому воспоминанию просто невозможно, оно горячо до безумия, но так сладко и маняще... Неужели я не удержусь? ~ Милая... Тело охватило тепло запредельно запретное, дурманяще-желанное. Руки цепляли все живые места. Крики остались за поволокой смирения. Но так нельзя, нельзя! Если я продолжу, то не уйду отсюда целой. Все это нужно прекратить, пока не поздно... Я не узнала, чем закончилась эта экстраваганца. В своем воспоминании я оказалась опутана, словно в густом тумане, и когда открыла глаза, почувствовала, что кто-то рвался в мою комнату, но не мог преодолеть даже дверь. Наверное, потому не было и сияющего ока. До сих пор не знаю, кому же оно принадлежит, но больше оно меня не побеспокоит.***
Билл не спал, хотя весь замок был тих, словно мавзолей, а это значило, что на дворе был довольно поздний час. Его тело, постепенно сливающееся с истинной сущностью, уже начинало отвыкать от смертных нужд, но Сайфера это не радовало. Если он не поторопится, то вполне может и остаться таким мешком мяса на всю вечность, хоть это и невозможно. Иллюминат не мог дать всему происходящему объяснения, знал лишь одно: это все из-за внешних факторов. Что-то в их Вселенной происходит не так, но в силах ли он это остановить? Сегодня у Билла было даже больше поводов для злобы: Белла становится сильнее. Масон уже не мог следить за ее сновидениями, а значит, девчонке станет намного легче манипулировать королевой. Ах, если только у него получится воздействовать на хотя бы один из тех внешних факторов, цель все же будет достигнута. Белла должна быть искоренена.***
Аберрация
Вновь дойдя до цели, палаты с решеткой на маленьком окошке на двери, совершенно такой же, как и сотня остальных, я был весьма не уверен, стоит ли делать это именно сегодня. Да, дверь — самая обыкновенная, но за ней находится та, что уже давно особенна для меня. Я сделал то, что делать был абсолютно не должен: тихонько постучался. С той стороны послышались хрипы. Не дожидаясь ответа, все-таки вошел. Подопечная лежала на раскладушке вниз лицом. Спала, наверное. Ухватившись за железное кресло, подвинул его ближе и, заняв уже привычное место справа от постели, принялся, как и всегда, изучать пациентку. Боже, скоро она превратится в ходячий скелет. Хотя, скорее, лежачий. Спутанная стрижка сальными прядями разметалась по опущенному лицу и подобию подушки. Бедняжка, нужно будет тайком пронести для нее шампунь. Я усмехнулся. Девчонка либо действительно дрыхла, либо притворялась, но так даже лучше. Мне казалось, что сегодня что-то обязательно изменится. Я должен найти в ней то, что упустил, а ведь искать намного легче, когда перед глазами ничего не мельтешит. На полу и маленькой кособокой тумбочке валялись бледно-желтые листы бумаги, некоторые были заляпаны чем-то темным. Я взял один из них. Вся бумага была исписана чьими-то именами, а посередине красовалось то самое восьмирукое существо, о котором мы говорили уже несколько сеансов подряд. Она называет его... "Дитя Причины и Следствия". Конечно, на человека это было едва похоже — по рисованию у девушки явно было C. В любом случае, мне бы очень хотелось понять, что все-таки творится у нее в голове. Судя по всему, нечто грандиозное. Даже жалко, что девчонку засадили в психушку. Внезапно я понял — ей просто нечем было рисовать. Карандаши у нее Робин отобрала еще вечером, хоть ей и не разрешали этого делать, да и цвет был подозрительно бурый, прямо как... За миг оказавшись у койки, я схватил руку подопечной. Пальцы были в крови. Опять содрала ногти и даже не перевязала. Раздраженно хмыкнув, полез в тумбочку. Снова я беру на себя слишком много. Достав из ящика лейкопластырь, что сам же сюда и положил из некоторых соображений, принялся осторожно заклеивать девичьи кровоточащие раны от выдернутых ногтей. Где-то на середине дела она все же соизволила открыть глаза. — Ну и зачем тебе пластыри, если ты можешь лечить все руками? Я фыркнул. Сейчас, как хороший психиатр, я должен начать вкрадчиво, но уверенно втолковывать ей то, что она и так прекрасно понимает. — Тише, дорогая. Мне хотелось смеяться. Громко, можно даже сказать, по-злодейски. Боюсь, люди не понимают, что больная здесь — вовсе не эта бедная девушка, поэтому я — все еще врач. — А зачем ты опять сделала себе больно? — Кто бы говорил! — захихикала пациентка, сев на постели. Я изо всех сил сдерживал улыбку. Она все еще считает, что я мазохист. Надо же, как убедительно бывает воображение. — Королева злится, — видимо, девчонка обиделась. Хотя только что была вполне весела. — На кого же? Вновь на своего верного слугу? — я на миг поднял глаза, чтобы взглянуть на шатенку. — Нет. Помнишь, я рассказывала тебе о "Запретном воспоминании"? Она боится, что из-за нее весь мир разрушится. Логично, что показывает она всем только агрессию. — Это из-за Мерулы, — тихо хмыкнул я. — Она тебя не особо любит. А когда ты видишь ее, у тебя в мозгу точно что-то переклинивает. — Черная птица предаст волшебницу, — посуровела пациентка. — Согласен, Робин — та еще ведьма. Только не ляпни ей это, иначе мы точно не останемся в живых. — Ладно. Закончив с ранами, я сел на стул, опершись на спинку, и посмотрел прямо в глаза девчонке. Она даже не подозревает, что я о ней знаю. На секунду наши взгляды встретились, но больная тут же опустила голову. Запущенный случай скоптофобии. Что же с ней сотворили... — Паршиво себя чувствую, — произнесла леди, упав на спину. Я ничего не ответил. Признаться, мне уже начал надоедать текущий период ее болезни. Казалось бы, наоборот, самое удачное время для изучения заболевания, ведь именно сейчас девушка может рассказать все, что нужно, но уж очень запутанным языком. К тому же, на нее жалко смотреть — забитая, уходит в депрессию и говорит с великой неохотой. Даже со мной. Скоро наступит следующая фаза, и подопечная повеселеет. Правда, ничего адекватного от нее уже нельзя будет добиться. — Тебе не нравится, как я на тебя смотрю? — надо уже избавляться от этой боязни пристального взора. — Мне не нравится, что ты вообще на меня смотришь, если честно. В тот день, когда я впервые познакомился с девушкой, лил сильный дождь. Опоздав на работу и получив выговор, я был, мягко говоря, на взводе. Не успев подняться к себе в кабинет, чуть не упал на лестнице из-за новенького санитара, что "обрадовал" меня еще больше — на мои плечи взвалили еще одну жалкую судьбу. Я ожидал чего угодно. Сбрендившую старушку, малолетнего убийцу или просто ребенка с видениями. Но все оказалось намного хуже. Открыл дверь. Самую обычную. За ней меня уже ждала семья. На вид — тоже весьма заурядная. Глава семейства, белобрысая мамаша и высокий чернобровый юноша, державший за плечи юную особу с низко опущенной головой. Именно эта персона, медленно подняв мутные глаза, заставила мое сердце екнуть, хрипло прошептав всего два слова: — Здравствуй, Билл.***
Очередной урок закончился моим беспомощным хлопком головы об стол. С момента заселения Сайфера в моем замке прошло порядка две недели, и за это время мой мозг был выеден основательно. Возможно, я не самый умный ученик, однако и Билл — не самый доходчивый учитель. Полагаю, взаимопонимания мы достигали исключительно засчет моих имеющихся природных способностей к магии, но если бы не они — меня бы уже давно сожгли. Как сосуд. Хоть что-то, что я понимаю прекрасно. Близнецы тоже были не особо довольны новым "соседом". Порой я даже корила себя за то, что дозволила именно франту учить меня, ведь Луна, на вид, имела не меньше знаний. К сожалению, я стала замечать это слишком поздно. Хотя, наверное, так даже лучше. Я еще ни разу не видела, чтобы брат с сестрой колдовали по-отдельности. Только вместе, держась за руки. Это очень подозрительно. Тем не менее, чары выходили в последнее время все качественнее. Я уже не раз замечала, что во время сильной злости магия улучшается уровней на пять вперед. Сайфер подтвердил мои догадки, но легче, правда, не стало. Как я могу злиться, когда дела налаживаются? В моих снах что-то шепчет мне: я могу быть сильнее. И именно там я действительно чувствую прилив энергии. Конечно, тут все просто до смешного — сон ведь дает силы. Но... мои сны особенные. Они дарят мне радость, заключив в каком-то бесконечном кольце времени. Я вспоминаю что-то, что уже случалось много лет назад. И почему-то это повторяющееся действо будто возвращает саму меня во времени, в годы, что я уже почти собрала по кусочкам воспоминаний. В годы своей первой жизни. Нет, моложе я не становлюсь, но знания и мощь возвращаются. Меняюсь даже внутренне — разговоры становятся не такими... простодушными, все чаще просыпаются манеры. Близнецы еще не поняли, и мне придется играть для них обычную вредную Беллу. А вот Сайфер... с каждым днем он смотрит на меня все страннее, все более изучающе. Теперь даже страшно рот при нем открыть. А любую игру он раскусит, это уж точно. Черт, я не хочу терять себя! Я будто возвращаюсь в свое запредельное начало... — Знаешь, даже твоя смертная справлялась лучше тебя, — ухмылялся иллюминат, катая в ладонях желеобразный шарик, который должен был получиться белкой. Или птицей. Я уже и не знаю, чего же хочу на самом деле. — Спасибо, — скучающе произнесла я, глядя на собственные пальцы. — Хорошая Королева должна хоть что-то уметь помимо царственных ужимок, — хмыкнул золотой. — Вот что ты можешь, а? — Выставить тебя за дверь, — мрачно констатировала я. — Неплохое начало, — пожал плечами масон. — Но этого мало. — Хорошо. Могу еще оркестр организовать в честь проводов! Думаю, твоему уходу будут рады все. Билл захохотал. Из его рук выпрыгнул еж, фыркая и выставляя иголки в сторону обалдевшей меня. — Не удивляйся! Это было просто, — самодовольно сложил руки на груди мужчина. Я лишь отвернулась. Еще этой колючей твари на моем обеденном столе не хватало. — К твоему сведению, вы с ним очень даже похожи! — окликнул меня слуга. — Потому что он такой же злой? — Потому что он такой же тупой. А может, и поумнее будет, — снова маниакальный хохот. Громко поднявшись с места, я, сжав губы, сверху вниз посмотрела на Сайфера и его гребаное творение. Демон перестал смеяться, и в его золотых зрачках я увидела искру. Подняв руки перед собой, я перевела этот ненавидящий взгляд на животное, которое, испуганно хрюкнув, решило делать ноги, но не успело. Вокруг него прямо в воздухе разверзлись черные дыры, из которых тянуло гнилью и могильным холодом. Мое создание было голодно, у него не было глаз и оно не нуждалось во рте. Окружив лесную тварь, мрак буквально сожрал ее, жадно накинувшись и поглотив без каких-либо следов существования зверя. Правда, на столе осталась вмятина, но она совершенно не беспокоила меня. Чернота будто развернулась, и я поняла: она ждет приказа. Все еще жутко алчущий, мрак искал следующую жертву. Медленно он начал придвигаться к кажется опешившему, но бездвижному масону, и я также не сделала ни одного движения. Сейчас это свершится. Билл останется лишь смутным пятном в памяти. В моих глазах снова горело то самое алое пламя. Оно было настолько жарко, что я, без раздумий, откинула повязку. Мир предстал передо мной в иных красках. Возможно, потому что спрятанное Око не привыкло к свету... но это было лишь малой частью проблемы. Мельком взглянув на иллюмината, так сказать, в последний раз, я дернулась, ощутив в себе неимоверную слабость. Неужели моя чернота взяла столько духу? Мне вдруг показалось, что кто-то ослабил меня. И дело вовсе не в Сайфере. Что-то холодное разливалось по мне, окутывало. Воля погасла. Осев на пол, я сжала кулак. ~ Placet, abierunt, frater anima, ardet in Inferno nos sunt simul. ((лат) — "Прошу, иссякни, близкая душа, гореть в Аду мы вместе будем.") Мрак, издав жалобный вой, исчез между моих пальцев. Кто-то мягко взял меня под руки и переложил на софу. Естественно, я знала, кто. Но так не хотелось признаваться себе в этом. — Похоже, я понял твою силу, Королева, — насмешливый голос эхом отдавался в сознании. — Больше ничего не говори мне, не смей! — вымученно взмахнула руками я, глядя в пустоту. — Даже о плюсах? Возникла короткая пауза. Глубоко вздохнув, я мотнула головой: — Хорошо, но ничего больше. — Тебе не придется создавать никчемную жизнь! Еще немного молчания, и снова эта холодная насмешка: — Ты просто не можешь. Я широко открыла глаза, уже в который раз за день. Что ж, хоть что-то. Не могу творить жизнь... Но, в таком случае, вывод напрашивается только один. Я в совершенстве умею делать нечто противоположное. Отнимать. Уничтожать. Стирать, в буквальном смысле, с лица земли.***
Marcus
— Пригласишь меня на Бал? Сидя в самом углу маленькой комнаты, пациентка номер 2501960915 взглянула на меня сквозь слезы. Я запомнил эти цифры достаточно быстро — дата рождения и 0915, что приставлялось ко всем текущим номерам в этом году. Скоро ей будет двадцать. Она уже совсем не девчонка. Хотя мне, почему-то, хотелось называть ее именно так. — Ваше Величество не желает решить более важные вопросы? — занимаю законное место у постели. — Боюсь, я — не Королева. Как интересно. — Я... — шепчет, два раза оглянувшись за оба плеча, — ... это я. Вот и настал мой самый нелюбимый период в болезни девушки. Односложные ответы, из которых можно почерпнуть пищу для размышлений. В то же время, собеседница из нее сейчас — так себе. Это одна из фаз-близнецов, полностью противоположная второй. Условно мы назвали ее — Marcus. — Кто ты? — Пешка. Вот черт. Я уже надеялся, что она пришла в себя. — Кто тобой руководит? Девушка посмотрела на меня, как на идиота. Вполне заслуженно, хах. — Ферзь. — Бедная девочка, — поднявшись со стула, медленно приближаюсь к ней. Боже, что же я делаю? После той трагедии любой мужчина для нее — угроза. Но я просто не мог сдержаться. — Ты все же умеешь читать мысли! — звучит довольно радостно для того, кто должен меня ненавидеть. — И не только, — утвердительно мотаю головой. Больная удовлетворенно пыхтит, заключенная в слабые объятия. Если начальство узнает — кому-то определенно свернут шею, но мне не страшно: для моей дорогой я — бессмертен. — 17:00. Мне пора, — кивком указав на часы, я поднялся с колен. Шатенка, тут же опустив лицо, пробормотала: — Время истинных дьяволов. Я прыснул. Сейчас к ней на обход должна прийти Робин, здешняя медсестра. Конечно, до дьявола ей еще далеко, а вот на каргу она уже вполне смахивает. Взяв со стола папку с графиками, тестами и прочей бумажной ерундой, я вдруг почувствовал тепло на предплечье. — Тебя ведь тоже никто не ждет. Ты тоже никому не нужен. Останься. Я спасу тебя... — поглядывая из-под опущенных ресниц, лепетала подопечная, слегка повысив голос. — Я буду очень осторожен, — пообещал в который раз, мысленно согласившись, что здесь, рядом с ней, мне было бы куда спокойнее. — Если Мерула обидит тебя, обязательно расскажи мне завтра. Я с ней разберусь. — А если опять принесет сырую чечевицу? — в ее голосе проскользнули жалостливые нотки. — Вылей ей это на голову и передай привет от меня. А когда она побежит жаловаться, — аккуратно достав из внутреннего кармана пиджака припрятанную плитку шоколада, протянул девчонке, — можешь съесть это. Только потом спрячь хорошенько, я уборщицу и санитаров кормить не собираюсь. Смотреть на эту наивную улыбку можно вечно. Как малое дитя, прижимая к груди несчастную шоколадку, шатенка была готова прыгать от счастья. Ладонь, сжимающая папку, задрожала. Вот теперь мне точно надо уходить. И побыстрее. Но все же — девушка продолжала стоять на месте, глядя мне в спину. Даже и спрашивать не нужно, чего же ей надо. Обернувшись, я посмотрел на нее так загадочно, как только мог. — Скупай золото, — весело окликнул подопечную, одной ногой переступая через порог. — Пока! — Ты думаешь, что это правда, но на самом деле все зависит лишь от желания, — получил я вслед тихое напутствие. Если бы это объясняло все тайны Вселенной, включая мир внутри пациентки номер 2501960915, клянусь, я бы забрал девчонку отсюда вместе со всеми потерянными годами. К сожалению, понять ее сущность практически невозможно. Хоть я и "всезнающ". Хоть я и "могущественный демон разума". Слишком сложно быть существом Биллом Сайфером для одной больной девочки, которая и не подозревает, насколько она здорова по сравнению со всеми окружающими. Особенно, когда ты — он и есть.***
Очевидно, Билл все еще следит за мной. Еще неделя. Я все больше привыкаю к новым мировоззрению, знаниям и слуге. Близнецы тоже что-то начинают подозревать. Луна чаще стала интересоваться, как я себя чувствую, Марк, в отсутствие сестры, напоминает об уговоре. Я отлично помню условия: если Сайфер будет давать мне повод для сомнений даже после заключения сделки — гнать его в шею. Но — легко ли признаться? — я уже не могу сделать этого. В ответ мальчишка лишь шептал мне... ... Он говорил: ~ Ты думаешь, что это правда, но на самом деле все зависит лишь от желания. Чертовы загадки. И слишком знакомая фраза. Я как раз собиралась приступить к завтраку, когда случилась катастрофа. Мой замок окружили. Два непробиваемых дуболома-стража впервые подвели, сдавшись мятежникам. Меня уже практически зажали в кольцо, как вдруг кто-то неведомый приказал: — Беги. У меня не было причин оставлять свою еду. На улице бунтари громыхали своим возмущением, во дворце тоже что-то беспрерывно начало падать и, сквозь брань и гомон, можно было услышать звуки бьющихся стекол и треска ткани. Мои любимые портьеры, за которыми было так удобно прятаться. Тупые идиоты-монстры будут веками возмещать мне ущерб. Вновь прозвучало со всех сторон, только уже требовательнее: — Беги! И я полетела, мать вашу, со всех ног. Сбивая на пути всех и круша свой же дом. Отлично, теперь возмещать ущерб будем все вместе. Не понимаю, пытались ли меня поймать, но сделать это не удалось никому. Я все же научилась бегать на каблуках. Я очнулась, будучи уже за пределами замка и странным образом оказавшись на ветке огромного дерева. Отсюда было очень хорошо видно почти все Царство Кошмаров. А я все-таки была права — беспокоиться не о чем. Около дворца было не так уж и много народу, значит, на мятеж поднялись не все монстры. Хотя, встреться я хоть с одним, мне бы точно не поздоровилось. И чего они взъелись? Вроде, и особых поводов-то не было. Вспомнили старые обиды? Кто прошлое помянет, тому, как известно глаз вон. Вот я, например, уже лишилась. Ничему они не учатся. И кто же там такой бессмертный, раз решил командовать мной? Беги, беги. Как будто я и сама бы не догадалась. Хм, а ведь и вправду — бессмертный! Луна, Марк или Билл. Близнец отпадает уже хотя бы по той причине, что никогда не обращается ко мне на "ты". Стало быть, осталось всего два безумца. ~ Ты многому научилась. Боже, опять. ~ Но ты не знаешь саму себя, так смысл истязать разум? Ну и что вам от меня теперь надо? ~ Всего лишь последний урок. Я настороженно оглянулась — ну некому было все это говорить. Снова какие-то голоса, преследующие мою голову. Но, стоит отметить, это был не тот, что обращался ко мне во снах. Для Луны — слишком взрослый. Для Сайфера — мягкий. Не женский, но и мужским назвать сложно. Будто какое-то сплетение... Дуэт. ~ Ты не можешь называть себя правителем, если не знаешь, кому должны подчиняться твои подданные. А вот это уже похоже на ту заунывную песнь франта. "Если ты Королева, то должна уметь не только кривляться перед зеркалом, но и бла-бла-бла". — Как будто у них есть выбор, — хохотнула я. ~ Несомненно. Разве ты не помнишь урок о своем втором "Я"? Ты ~ не одна. Твое место можно легко занять, спрятав или усыпив сознание. Так-так-так. Выходит, те монстры тоже об этом знают? Они хотели свергнуть меня? ~ Об этом знает тот, кому ты доверилась больше всего. Но он никогда не воспользуется этой слабостью, если ты не позволишь. На ум снова пришел только Билл. Неужели это его рук дело... Вот же весело будет, если окажется, что все это говорил именно он. ~ Скрой свои помыслы в надежном хранилище. Три угла, три стороны меж собой соедини. Сущность их отобрази ~ облик истинный верни. Детская загадка про треугольник. Как смешно. Но что значит строка об "истинном облике"? ~ Finis mundi venturus! Aperi oculos! Prope affectus! Arcu ante Regina. Cadere est peccatum, Passio est via in Aeternum. Quod Pactum Periodice. Id est, voluntatem Deorum. Hoc est mortem scientia. ((лат) — "Конец света грядет! Откройте очи! Закройтесь от чувств! Склонитесь перед Королевой. Падение — грех, Страдание есть путь к Вечности. Таков завет Первородителей. Такова воля Богов. Таково смертное знание".) От яркой вспышки я свалилась на землю. Но боль не успела настигнуть ушибленную пятую точку, потому что со мной что-то творилось, и этот странный процесс заглушал любые осязания. Я почувствовала необыкновенную легкость. Словно тело лишилось килограммов десяти. Хотя, по ощущениям, его вообще не было. С отвращением взглянула на свои руки. Маленькие тонкие палочки серебристого цвета. Не лучшая участь постигла и ноги. Но что же со всем остальным??? Я попыталась встать. Ах, да, у меня же теперь крохотные палки вместо нормальных конечностей. Кое-как поднявшись на это смехотворное подобие ног, посмотрела вдаль. Блин, что я теперь такое?! Муравей-переросток?! Хорошо хоть, зоркость не упала. Однако на таких культяпках далеко не уйдешь. Да и видно, откровенно говоря, сейчас мне было лишь корни и чуть-чуть — стволы деревьев. Надо найти озеро. Я просто обязана посмотреть, куда на этот раз меня засунули. Прощупать тело было просто невозможно. Ладони вроде куда-то и утыкались, но явно не в плоть. Растерянно оглядевшись, я побрела куда-то в сосны, все равно замка уже не видно. Может, в лесу встретится Голова и все мне расскажет? Уже и подумать об этом страшно. Он легко мог сожрать меня при моем человеческом размере, а про нынешний и говорить нечего. Но мне так или иначе необходимо понять, кто же я. Меня осенило лишь через два часа адского пути на своих двоих: мои способности! Их-то никто не отменял! Наверное. Я хотела произнести заклинание левитации, но оно вышло как-то само. Я просто взмыла в воздух, потрясенно болтая ступнями. Это заклятье еще никогда со мной не срабатывало. Перекувыркнувшись через себя и сделав несколько нехилых сальто, я наконец освоилась и начала понемногу продвигаться. Теперь я могла набрать любую высоту, чем, собственно, и воспользовалась, вскоре паря уже выше верхушек сосновых деревьев. Снова замок и город были в поле обозрения, и я, вздохнув, собралась уже лететь в ту сторону, как вдруг сзади что-то громко дыхнуло в "спину". Не знаю, есть ли у меня теперь сердце, но оно наверняка словило приступ. Что за дебильная привычка у здешних пугать сзади? Ох, если бы это был безобидный Рукалицо. Я медленно повернулась. Жадно мигая восемью глазищами, на меня уставился огромный. Просто ужаснейше-гигантский. Паук. Вот задница, задался денек. Для паучка я, наверное, казалась мелкой мушкой. В любом случае, что надо удирать, поняла я быстро. На всей скорости пару раз чуть не впечаталась в деревья, но в целом — после марафона от башки и первых дней скитания, пардон, правления, местности уже не казались такими неизвестными. Страха я тоже практически не чувствовала, наверное, из-за нового тела, хоть чем-то оно полезно. И момент истины все же настал. Я вступила в очень близкое знакомство с очень широкой сосной. Это было больно. Раскрыв глаза, ну, или чем я теперь вижу, я снова столкнулась взглядом с насекомым. — Паукообраз-з-зное, — прошелестел мутант. — Чего? — о, этот тоже разговаривает. — На вс-с-сякий с-с-случай. Я — не нас-с-с-секомое, я — паукообра-а-аз-з-зное!!! Вечно вс-с-се путают, — встав поначалу в стойку, посетовал зверь. — Да плевать мне! Черт, я Королева, не слышал о такой? — Королева? — свистящий голос "паукообраз-з-зного" показался задумчивым. — Тогда выделю для тебя VIP-кокон. Я уважаю монархиз-з-зм. — Идиот... — сюда явно не хватало смачного хлопка по человеческому лбу. Кажется, я начинаю скучать по своему "мясному мешку". Монстр задергал жвалами, и мою и без того несчастную шкуру сжало со всех сторон белой пеленой. Фу, паутина. Выглядит даже еще более ужасно, чем в углах заброшенного дома. Я закрыла глаза, ожидая конец. Мое сознание все же было затуманено. Даже с этой формой. Таинственные голоса, вы были неправы, твари.***
Силлогизм
— Профессор, наша главная задача — не дать пациентке 2501960915 вспомнить трагедию. Мы должны заблокировать это воспоминание. В этом деле нам сможет пригодиться ваш метод. Как вы там его назвали? — Вряд ли он вам поможет. Мой способ хорош только в том случае, если у больного наблюдается крайняя степень фрустрации. — Но ведь она и наблюдается у вашей подопечной! — Неужели? Думаете, я не знаю своего же пациента? Ей просто нужен покой. Она должна заново пережить свой стресс, если хочет с ним справиться. — Коллега, у нас не реабилитационный центр. Покоя здесь нет ни для нас, ни для этих чокнутых обезьян. — Это не мои проблемы. — Ох, нам бы ваше спокойствие, профессор. Тем не менее, мы отошли от темы. Что вы, наконец, скажете насчет расстройства 2501960915? — Я не буду ничего предпринимать. Повторяю, я начну лечение лишь после того, как она справится с шоком. — Отлично! Тогда мы с коллегой Дирном займемся обследованием больной. Полным обследованием, включая энцефалограмму и методы суггестии. — Какой же вы, Этвуд, интересный! Хотите решить проблему, заставив девчонку забыть саму себя? Или внушите ей, что никакого инцидента не было? — А что же нам делать? Вы ведь не хотите работать. — Как раз наоборот: у меня именно такая работа. — Предупреждаю, уважаемый, если вы не возьмете это дело в свои руки, мы справимся и сами. Лечение электрическим током проверено годами. — Применение насилия? Как низко, господин Бронте. Что ж, боюсь, для такого тонкого рода убийств вы слишком безалаберны. Хорошо, я сам начну лечение. — Вы замечательный человек, господин Сайфер. — А вы замечательный лжец, господин Дирн. Я бы не взял вас в команду межгалактического разбоя. — Что? — Я сказал — до следующей конференции!***
Я скажу вам честно: даже у бессмертия есть свои минусы. Основной состоит в том, что вот, сейчас тебя все-таки прибьют, в твоей истории поставят точку. Ты драматично закрываешь глаза, промотав в мозгу все события из, кажущейся в последний миг такой короткой, жизни, как бац! и ты понимаешь, что ты все равно не умрешь! И ты снова неубиваемое дерьмо, не понятно зачем существующее. К тому же, пока тебя соберутся уничтожить со всей пафосностью момента, уже раз десять спасут. Что и случилось. Минуты три мне понадобилось на то, чтобы понять, что беда миновала — паука уже не было слышно. Увы, если тебе суждено быть треугольным придурком-Королевой, тебя уже ничто не исправит. — С добрым утром! Или спокойной ночи? Я уже раздраженно раскрыла глаза. Лучше, правда, не стало, потому что за время обморока меня опутали по самые... ну, не уши, но нельзя согласиться, что сквозь плотную, да еще и противно-липучую хрень теперь я могла выбраться самостоятельно, а уж тем более — видеть. А судя по голосу "спасителя", лучше было бы, если б меня сожрал мутантский паучище. — Двигай лапками, Величество! — Как смешно, — проворчала я из глубин липкого плена. — Видишь ли, я тут это... влипла! — О, сейчас ты влипнешь еще больше, — гад, злорадствуя, ходил где-то неподалеку, но факт, что он удаляется, меня совсем не радовал. — С чего это? — А вдруг я захочу вспомнить былое и, скажем, брошу тебя здесь? В этом коконе ты вполне хорошо сохранишься для потомков, так что о тебе не забудут, не бойся. — А-а-а-а, открой меня! Сука, ублюдок хренов, выпусти быстро!!! Иначе о тебе потомкам и вспомнить будет нечего, твою мать! — психанула. — Если ты клаустрофоб, то просто закрой глаза. Тебе это, конечно, не поможет, а вот мне будет, над чем посмеяться. — Падла одноглазая, выберусь — ты у меня не только клаустрофобию заработаешь, мразь! — я принялась толкать стенки паутины, но только сильнее липла. В итоге, я просто сложила руки на коленях и снова принялась ждать. Это я умею. — Арахноморфы имеют одну интересную особенность — нить, с которой они начинают плетение, всегда остается на виду. Дернешь за веревочку — дверь и откроется. Беда только в том, что этот кончик видно исключительно с внешней стороны, чтобы жертва не могла все распутать и сбежать. Но у нее все равно остается шанс на спасение, если кто-то вдруг захочет позаботится о ее жалкой жизни. — И с какой поры ты стал таким заботливым? — фыркнула я. — С той самой, когда ты научилась не перебивать! Ну, шутить новый слуга точно мастак. — Эта нить с твоей стороны, — мрачно утвердила я. — Бинго! Знаешь, Вашество, я наблюдал за тобой. Да-да, конечно, ты это прекрасно знаешь. — какой-то странный акцент на "знаешь". — И ты вполне хорошо прижилась. Я бы даже с радостью освободил тебя, но... Все верно. Я — тот самый мерзавец, который хочет чего-то взамен. — Черт с тобой, да что угодно. — Сейчас мне от тебя ничего не нужно. Но когда я скажу — любое пожелание — не будешь ли ты прекословить? — По-моему, я уже выполнила одно такое желание: до сих пор хранила в тепле и безопасности твой зад. Не жирновато ли будет? — тихо усмехнулась. Кому я это говорю — Сайфер все равно добьется своего. — На твоем месте, Белла, я бы подумал. Пока что тебя спрашивают, а не ставят в известность. — Ладно. Билл, — язвительно выделила я. — Но только в пределах разумного. — А вот это уже решать мне, — в голосе масона очень ясно прозвучало злое торжество, но мне было побоку, так как кокон внезапно показался очень тесным. Черт, он ведь сжимается. — Да тяни меня уже! — почти взмолилась я, ожесточеннее забарабанив ногами. После нескольких мгновений тишины перед глазами пронеслось яркое пятно, и я стукнулась об землю. Когда, наконец, смогла поднять немного разъяснившийся взор, едва сдержала вздох. Этот Билл со своей ухмылочкой был теперь таким высоким. И красивым... У меня точно помутнения в разуме. — Ну, про лапки я не ошибся, — подперев подбородок ладонью, демон склонился ближе, но я опять была близка к полуобморочному состоянию и соображала весьма туго. — Что с моим домом? — я смогла произнести это на одном дыхании. Ведь там остались дети... — А с ним что-то случалось? — выгнул бровь иллюминат. — Просто доведи меня как-нибудь дотуда. — Вот еще! — Пожалуйста. Блондин явно не ожидал такого поворота событий. Я попыталась сделать жалостливое лицо, абсолютно не уверенная в его присутствии, хотя на Сайфера это, похоже, подействовало. Нахмурившись и сложив руки на спине, он вдруг отвернулся, отступив на несколько шагов, но тут же оказался рядом с дикой улыбкой: — Все для Королевы! Мужчина вдруг взял меня прямо на руки. Видимо, я настолько мала, что смогла поместиться на двух его раскрытых ладонях. Мне почему-то стало неудобно, но я не знала, как отразится смятение на моем лице-нелице, поэтому просто махнула лапкой. — Вперед, мой верный... Билл. Вау, неужели дьявол и сам потрясен? По его физиономии читать было намного легче, и я прекрасно заметила старательно скрываемую, но дающую четкую картину эмоцию. — И еще: сперва отчаливаем к озеру. — Горло промочить? Или личико освежить? — подал, наконец, голос золотой. — Боюсь, ты сильно разочаруешься. — Как? — Глазом об косяк. Завтра я дам тебе еще один урок. Из раздела геометрии. "Свойства треугольников" называется. Тебе двадцать один есть? — Если верить близнецам, мне скоро двадцать пять триллионов стукнет. Нормально? Сайфер опустил на меня глаз, и мне стало как-то нехорошо от этого взгляда. — Это очень интересная тема.