15.07.2018 Мир плачет
Случилось то, чего все ждали, но никто не был готов. Место, полное криков ненависти, отчаяния, безумия, оглушил абсолютно новый, невинный. Младенческий. В тюрьме, забирающей людские судьбы, появилась жизнь. Оттого это событие становилось еще более мистическим и устрашающим. Но я все равно пытался прорваться сквозь толпу желающих поглазеть санитаров и врачей, утопая в живой массе из любопытных. У меня родилась дочь. Вместе с новым днем она тоже пришла в этот мир. Как же я искренне сочувствовал бедному дитя. Возможно, увидеться я хотел лишь с Беллатрисой, ведь она сейчас так слаба и растеряна, а вот отцовские чувства почему-то не проснулись. Ну конечно, с бешено стучащим сердцем, не имея возможности продвинуться хоть чуть-чуть ближе, шансы на пробуждение какого-то желания, кроме убивать, крайне малы. Меня внезапно схватили за руку и резко потянули вперед. Не знаю, кем был этот скрывшийся в прорве персонала спаситель, но по силе явно соответствовал мужчине. К тому же некто явно знал, почему я так хотел достичь палаты. У дверей стоял сам Хирш и очередное новое лицо, прибывшее несколько часов назад с акушеркой. Эта дама закрывала руками вход и пыталась внушить дотошному народу, что роженице нужен покой, но из-за гула и низкого голоса самой охранницы никто так и не отреагировал. Алан удивленно посмотрел на меня. С недавних пор в его взгляде не читается то уважение, с которым он раньше относился ко мне, но сейчас было плевать на все. Лишь бы сказать последнее слово... — Билл? Почему не у себя в кабинете? — На ребенка хочу посмотреть, вообще-то. — И ты туда же... — глава положил руку на лоб. — Нам еще с ее родословной разбираться, искать отца и успокаивать Адамс, а тут эта толпа и головная боль уже больше трех часов. Пожалуйста, не добавляй новых проблем... Долго оттягивался этот момент. Последствия будут суровы. Но именно сейчас я должен быть там. — Их можно убавить, Алан, — склонившись к уху мужчины прошептал я. Лишних сплетен раньше времени не хотелось. — Мне срочно нужно внутрь. — И по какой же причине? Словно издевается, все же предельно ясно. — Я отец девочки. А насчет моей родословной не стоит беспокоиться. Ухмылка невольно исказила мое лицо. Кажется, главврач не был так поражен этой новостью, подозревая во всем изначально именно меня, но он все равно приоткрыл рот, глотая слова. — Ты осознаешь, что с этого момента ты... Срок... Убавят за чистосердечное признание, — пытался что-то выдвинуть Хирш, но я остановил его: — Дайте уже хоть семью увидеть напоследок. Слишком рано я лишился своих родителей, и теперь мне было больно и страшно за малышку. Однако Алан меня понял, шепнул пару слов дородной леди, и передо мной открыли дверь, мгновенно захлопнув от отупевшего стада за спиной. С Трисой сидела молоденькая девчушка, моложе самой Адамс, и поглаживала ее по голове, тихо бормоча что-то. Стало до дрожи противно — делать это должен только я. — Сюда сейчас нельзя, — предупредила медсестричка, услышав мои шаги, но я схватился за ее плечо, заставив незнакомку вздрогнуть, и проговорил: — Мне можно. Она спешно обернулась, в шоке уставившись на меня. — Так вы... Правда? Больше слов не потребовалось, поняла все с одного взгляда. Умная, надеюсь, моя дочь будет такой же. — Шеф вам все объяснит, — махнул рукой я на выход. — Мне вас оставить? — Буду премного благодарен. Поняв, кто я такой, девчонка забеспокоилась и засомневалась, но эта боязнь и заставила ее быстрее смыться. Я сел на все еще жесткую кровать, глядя на шевелящийся комок у груди Беллатрисы. Теперь уже внутри меня екнуло. Все так неожиданно и непривычно. — У нее твои глаза, — заметила шатенка, прижимая новорожденную к себе. — И мой мир. — А по-моему, она похожа на тебя, — я склонился над малышкой, толкающейся в тесных пеленках. Осторожно взяв дитя из нежных рук матери, не без радости уловил мелькающую улыбку на лице дочурки. Да, у нее были совсем светлые, мои волосы, но в целом это была копия Трисы. Хоть она и утверждала обратное. Не это было главным. Если ребенок и впрямь унаследовал все то, что взрастила в себе мать, то она никогда не будет одинока. Хорошо для нее. Не так больно будет терять. — Как назовем? — цепкие ручки схватили мой палец, и маленькая хозяйка засмеялась. Как по сердцу ножом. — Ее будут звать... Кесси, — мы по очереди поцеловали кроху в пухлые щеки. — Кассиэль. — Как ангела, — заметил я, опустив дитя обратно к матери. — Она и есть ангел, — вздохнула любимая, прикладывая захныкавшую малую к груди. — Полный знаний и тайн, которые могут открыться либо избранным, либо погибнуть вместе с ней. Смешно. Ангел, рожденный от демона. — Этого никогда не случится, — пообещал я, обнимая единственных своих любимых женщин. Нет, она не погибнет. Сделаю все, но Кесси будет жить. Дверь открылась, на этот раз зашел только Алан. Он подошел ближе и смерил мою малышку взором. Отвратительно, будто глядел на мусор. Наверное, для него это так и есть. — Прелестная картина, но вынужден вас огорчить. Мы с Беллатрисой разом подняли головы. В ее глазах читался страх и напряженное ожидание, я же медленно закипал. Сколько можно мне все портить! Я избавился почти от всех своих проблем, начал жить нормально... И снова все рушится. Быть может, в другой жизни я был слишком удачлив. — Ты арестован, Билл. Вашу дочь сейчас заберут. — Куда еще? — В детдом. Тут как раз поблизости. Ничего другого и не ожидалось, но в то же время в голове не было ни одного связного предложения. Начальник вдруг выхватил девочку, я вскочил с места, но меня пригвоздил вопль Беллатрисы. Она потянулась за Кесси, начав рыдать, ребенок тоже заплакал. В одно мгновение палата заполнилась жгучей болью, которую разбавили фельдшеры, начавшие приковывать пациентку обратно к постели. У одного из них я увидел шприц. Двое покрепче схватили меня под руки, в то время как Алан пообещал даже с какой-то доброжелательностью: — Не волнуйся, мы оставим твою фамилию... Хотя вряд ли ей это поможет. Как ее зовут-то? Я посмотрел на него исподлобья, прокляв в душе всеми возможными напастями и самого Хирша, и эту чертову психушку. — Кассиэль, мать твою. Кассиэль Сайфер!***
30.06.201Х.
Нестерпимая боль чуть меньше суток. На самом деле, я начала чувствовать ее раньше, просто списывала на полуголодное существование и "бонус" к общему недомоганию. Но теперь все ощущалось как нельзя точно — живот тянуло, распирало и толкало что-то изнутри. У меня, конечно, была весьма странная догадка, но ее просто нельзя было подтвердить. Лежа на истерзанной постели, я задыхалась от пыли и внезапных вспышек рези. Живот рос. Все не может повернуться вот так, не может... Я положила руки на оголившуюся натянутую кожу и ощутила это нечто. Может, ни с того ни с сего — тератома? Нелепо, но лучше уж это, чем предполагаемая болезнь. Такие мучения. Есть хочется еще больше. Тушенка, которой планировалось питаться вдвоем около месяца, была поглощена в одно горло за вечер. Благо Луны нет. Она вновь куда-то пропала. Настроение менялось со скоростью мысли. Даже быстрее. То появлялись смутные надежды на счастливый исход, то снова полная безнадега и ярость на саму себя, потом на близнецов, на весь этот мир, на Билла... И снова надежда, и радость, и страх. Было до одури скучно. Попытки встать — провал, кровать уже не отпускала. Хотя, наверное, это уже просто предубеждения. Когда мне показалось, что порочный круг боли замкнулся, руки коснулось что-то мягкое и пушистое, заставив вздрогнуть от впервые накатившего за последние дни мимолетного удовольствия. Я даже слегка приподнялась, дабы увидеть забредшее сюда по глупости существо. Оно явно живое. Темная кошка терлась, вот ирония, теперь уже о мой живот. Что-то в ней очень знакомое. Глаза, ослепительно-желтые, сузились словно в усмешке, и даже ее урчание напоминало чью-то убаюкивающую бдительность речь. Я на секунду отвлеклась, и животное тут же пропало. Вместо него на полу сидела близняшка, медленно поднимаясь вверх по одеялу. — Тук-тук, кто там? Немного еды, — девушка вывалила из подола какие-то печеньки, я же в шоке наблюдала за этим. — Ты когда этому научилась? — поперхнулась, все еще чувствуя присутствие меха на коже. — Пока ты деградировала, — засмеялась девушка, вовремя увернувшись от слабой оплеухи. — А что тут такого? Лучше поешь, от сдобы добреют. Хотя, — она кинула мимолетный взор на мое многострадальное пузо, — тебе добреть уже некуда. — Сама вижу, — процедила я, уже принявшись за угощение. Голод не щадил. В тишине, нарушаемой активным хрустом, было очень неуютно находиться. Вдобавок мрачности нагоняла Луна со своей широчайшей бессмысленной улыбкой. Она внимательно наблюдала за мной, и стоило только на секунду остановиться, взгляд становился прожигающим. Будто дьяволица хотела, чтобы я уничтожила все до последней крошки. Так и случилось. Как только я покончила с последним печеньем, желание есть без остановки таинственно отступило, хотя прежде держалось часами. Здесь явно не обошлось без магии. Блондинка, наконец, потеряла к моему обеду (или нет, я даже времени не знаю) интерес, протянув какую-то склянку размером с два пальца. Но это было не самое странное — подозрительнее выглядело то, что пузырек был завернут в темный бархат, и не представлялось возможности посмотреть на содержимое. Помутившаяся разумом, я взяла фиал, но пить, конечно, не торопилась. — Что это? Решила отравить? — недоверчиво трясла я пузырьком. — Хотела бы — отравила раньше, — протянула близняшка эти слова с таким видом, будто говорила это до того тысячу раз. — Тогда соизволь объясниться. — Меньше знаешь... — Ну, не обессудь, — я занесла кулак с зажатым предметом над полом и дальнейшего никак не ожидала. Девчонка подлетела, хлопнула меня по руке, выхватила фиал и, резко открыв, залила непонятную жидкость прямо в рот. Как и всегда, все произошло слишком неожиданно, чтобы я успела что-то сообразить, не то что воспротивиться. Она снова села у кровати, приняв точно такой же вид, как когда я ела. Ни капли отличия. Я же пыталась понять, что только что проглотила. Не горько, не сладко, как вода с примесью глины или пыли. Никаких тревожных ощущений нет. Только сердце колотится, да и то от пережитого. — Теперь-то скажешь, что это было? Луна отрицательно помотала головой, лишь загадочно заверила, что теперь мне "будет легче". Интрижная коза, что ж я ей такого сделала? Может, это ей от родных предков передалось? Но ведь Марк другой. Сестра никак не вписывалась в его компанию, да даже под обычное определение иллюмината. Она какая-то слишком хитрая, верткая и темная. Не слишком в тему, но я даже ни разу не видела у нее кровь. В то время как у близнеца она отчетливо красная, живая и, согласно законам человеческого тела, течет в случае повреждений, у Луны я такого ни разу не замечала. Хотя она в таком же смертном обличие, как и мы. Может, и хорошо, что в свое время я породнилась с ней. Неизвестно, что бы она вытворила, не расти с мыслью о том, что я ее мать. Но даже и надеяться не стоит, что она в это верила. Нет, она нисколько не изменилась. Теперь я и вовсе сомневаюсь, что ее память стерлась в тот злополучный день. А актерское мастерство девчонки легендарно, великолепно и ужасно. Его не раскрыть. — А он быстро развивается, — масон ни с того ни с сего приложил холодную ладонь чуть пониже моей груди, заставив встрепенуться. Хотелось вскочить, сбросить эту ненавистную руку и замотаться в теплое одеяло, которого тут не имелось, но вместо этого я просто поинтересовалась, что она имеет в виду. Девушка подняла глаза. В них плескалось истинное безумие, дьявольское веселье и холодная насмешка. — Ребенок, — она буквально сказала это, улыбаясь и крепко стиснув зубы. Чертов чревовещатель. — Твой ребенок, — голос словно звучал со стороны. Снова начнет мне сказки рассказывать? Помню я такие байки, из-за которых чуть было не лишилась и Царства, и жизни. Что пугает больше всего — это ведь и не сказки. Это все была сущая правда, но настолько отвратительная и жестокая, что больше походила на выдумку именно такого изуродованного разума, как у Луны. Я закрыла глаза руками. — Хватит, хватит, сколько можно врать!.. И ответа не последовало, ведь лгала сейчас только я. Невозможно. Этой же мыслью я поделилась со златоглазой, на что она напомнила мне о наших прежних достаточно тесных отношениях с Сайфером. Она действительно знает все. — Издеваешься? Это было... миллионы лет назад! — Иллюминаты способны сохранить зародыш в себе до самого благоприятного момента, — объяснила мне по человеческим меркам блондинка. — По-твоему, сейчас самое время заводить себе дополнительные неприятности?! — По-твоему, — пожала плечами дьяволица и снова напомнила: — это твой ребенок. Теперь уже точно захотелось плакать. — Ты можешь гордиться, твое дитя очень сильно, — заметила Луна, кружа рядом. — Чтобы он смог появиться на свет, нужно было исчезнуть другому существу, такому же сильному, как и ты. Именно из-за постоянной дележки энергии тебе было так плохо. Но он смог развиться, продолжает это делать и уже совсем скоро родится. Скажи спасибо своему происхождению, у демонов беременность длится намного меньше. Хотя, как таковой беременности у них не происходит... Но раз уж ты в мясном мешке, то придется и помучиться по-человечьи. Все оказалось так просто. — Нужно было все-таки убить эту Адамс... Амаранту, — проговорила я в бессильной ярости. — Я позаботилась об этом и уничтожила твои резервы энергии. Теперь она не сможет питаться за счет них и начнет умирать, а это даст силы тебе. В моей памяти смутно промелькнули темные пятна об этих "резервах". — Ты убила детей? — Только одного. Другой сделала одолжение. До такого я точно бы не додумалась. — Чудовище, — прошелестела я сквозь полуприкрытые губы. — Такое же, как и у тебя в пузе, — засмеялась девчонка. — Спасибо тебе, мама! Не за что... И всегда так было. Я никогда ничего для них не значила. Для нее. Родится девочка. И это было не просто желание, а искренняя уверенность. Сильно сомневаюсь, что она сможет достойно заменить свою непутевую мать. Сомневаюсь, что ей вообще это нужно. Уже появившись на свет, она будет иметь четкую цель, и какую — знает только Луна. А я знаю, почему. Выходит, я все же не такая глупая. Выходит, я все же стала ее мамой.***
15.07.201Х Мир смеется
Впервые муки схваток я познала ближе к двенадцати этого чертового дня, о чем незамедлительно прознала падчерица. Какой смысл уже лгать себе? Хотя даже таким образом я не желала с ней родниться. В любом случае, Луна зачем-то перенесла нас в Хижину, хотя мне, собственно, было плевать — боль затмевала все. Внутрь спины бодро загоняли молоток, или даже хорошую такую кувалду, заставляя внутренности сжиматься в преддверии фатального финала. К такому вряд ли можно привыкнуть, но я умудрилась разлепить глаза и даже слегка похлопать ими. Как бы слабо мозг ни соображал, удалось заметить, что в доме необычайно тихо. И это не было связано с очередным выходным, которые здесь так сильно любят, ведь отсутствовали даже хозяева — Пайнсы, рыжий на кассе, фитоняшка с вопросом на футболке. Вокруг сновала только блондинка, что выводило еще больше, чем обычно, и туча затуманенных мыслей. Дьяволица выкладывалась по-полной, окружая меня подушками и медленно освобождая от верхней одежды, продолжая улыбаться и иногда спрашивать, не чувствую ли я себя хуже. Представить себе не могу события худшие, чем сейчас. Точнее, могу, но сейчас совсем не до этого. Но все-таки — чертовщина надвигалась. Наверное, для Луны это вполне комфортное состояние, ведь что-то, порой страшное для меня, ее мало волнует. Вон, как бегает. И никаких изменений в лице. Все дежурно и весело. Замок скрипнул, послышались тихие шаги и снова шепот: — Мама? Сердце екнуло, но уже по-другому. Он пришел. Единственный, кому можно доверять — доказано еще с первой жизни и времен до знакомства с моими истинными создателями. Как, впрочем, и после. На что угодно готова поспорить — Луна позвала. Да и не одного. Близнец держал под руку бледную ведьму. Глядя на то, как гаснут ее глаза, я невольно хмыкнула, и вдруг мне стало ее жалко. Просто вся ненависть взяла и исчезла, по крайней мере до обычного раздражения, но не желания уничтожить на месте в сию же секунду. Может, слишком размягчилась из-за своего положения. Но было приятно наблюдать и за ее страданиями. — Тебе можно как-то помочь? — Марк сел на колени у разложенного кресла и взял мою ладонь. Я дернулась — он был... горячий! Нет, без всяких шуток, существо, использующее, по сути, мертвое хладное тело, стало обычной, жизненно необходимой температуры! Неужели это все чары заучки? Или что-то большее... От этого тепла стало даже легче. И это не испортил и момент, когда Амаранта тоже подошла ближе. Конечно же, помощи не могло быть никакой, да и рожать прямо при них как-то не было настроя вообще. А хуже становилось с каждой секундой. — Пока ты все еще в сознании, я хочу сказать одну вещь, — набрав побольше воздуха, начала чародейка. — Марк рассказал мне о твоих терзаниях насчет прошлого, убийства, меня... — кажется, это было одним предложением. — Выходит, ты и сама желаешь все вернуть? Жалеешь о содеянном? Похоже, она решила поиздеваться. — А какой уже смысл? Из меня тут, извините... душа лезет, вообще не понимаю, как я разговариваю, а ты говоришь мне об этом только сейчас. Девчонка пожала плечами. — Я же предупреждала, мне не нужна была вся эта война. Если бы кое-кто по-хорошему пришел поговорить, то сейчас были бы уже дома! — Я и пришла говорить! Но если бы кое-кто не выпендривался, а лучше — изначально думал мозгами, и не связывался с Сайфером, то искать способы попасть домой и не пришлось бы! — Ах это я, значит, выпендриваюсь?! — с огромными глазами шатенка кинулась на меня, но повисла на руках близнеца, который, судя по виду, вообще ничего не понимал, но был крайне недоволен. — Вижу, у вас с переговорами действительно плохо, — одной рукой придерживая все еще шипящую на меня ведьму, другой демон оперся на спинку кресла: — Ами хотела сказать, что готова сотрудничать. И вы сможете... уйти. Последнее он произнес с ощутимой тревогой и печалью. Он совсем не хотел отпускать. Ее, по крайней мере. И в чем-то я сына понимаю. Когда находишь того, за которого сердце зацепилось и грозит оторваться к чертям с его уходом, пусть это и редкостная сволочь, меньше всего желаешь расставания. Оттягиваешь этот момент, играешь, злишься... И все равно приходится уйти. Или молча наблюдать за тем, как убегает любовь. Нашли же время драму разводить! — И что ты предлагаешь сделать? — мы с Адамс обменялись взаимными прищурами. — У меня есть верное средство, — она достала из юбки склянку, в которой пузырилось нечто синее. — Только вот... Она протянула мне пузырек, мы держали его двумя своими руками, как вдруг третья рука схватила его за горлышко и мягко вытянула. Мы обернулись, глядя на Марка, который сжимал фиал до мелких трещин. Амаранта вскрикнула. —... Пить придется ей, — закончил он и опустил пузырек, разочарованно глядя на девушку. — Но почему? Почему ты не хочешь остаться? Ведь мы же... — он зарычал и снова попытался разбить бутылек, но колдунья прыгнула ему на шею, что-то горячо зашептав. Иллюминат еще сильнее помрачнел в лице, но опустил ладонь. — Вообще-то, он прав. Тебе нужно пожить хотя бы сейчас, потому что больше тут в медицине никто не разбирается, — я схватилась за живот, снова загибаясь от толчков. — Я не врач, — хмуро заметила шатенка. — Но ты женщина, в конце концов! И я явно не ошиблась, судя по ее забегавшему взгляду и смешку Марка. Тут произошло нечто катастрофическое: кресло подо мной стремительно намокало. Как существо, имевшее смелость читать в еще живом теле Адамс о репродуктивном процессе (и запомнить это слово) я понимала, что сейчас намечается та еще вечеринка с сюрпризом из тортика, и потому, неосознанно уставившись на златовласого, пробормотала: — Слабонервным на выход пора... Ворожея сообразила быстро и вытолкала сына за дверь, подскочив и зачем-то схватив мою руку: — Дыши, дыши... Да уж, а то бы не догадалась. Тут как раз и Луна появилась, но дальнейшее я словно проспала, отключившись сразу же после прихода дьяволицы. Хотя самое важное уловить удалось. — Надо привести ее в чувство! Еще не хватало, чтобы она тут откинулась! — Чтобы все прошло гладко, нужно было принести жертву, равную ей по силе, и ребенку бы не пришлось делить с ней энергию, чтобы появиться на свет! А ты, я смотрю, что-то еще не мертва! От этих криков я и впрямь проснулась, понимая, что снова Амаранту во всем обвиняют, только на этот раз — близняшка. Лучше бы обо мне подумали! — Ни на что не намекаю, но у меня тут адские боли, и если вы, мать вашу, не решите все свои проблемы, то я достану вас с того света, и их станет еще больше! Истерзанный разум сам формулировал фразы, я даже не думала, что говорю. Хотелось просто поскорее сдохнуть или выдавить, наконец, из себя это отродье, мучившее меня месяцами. Да, он еще не появился, но я уже ненавижу его. Мой ребенок. Его ребенок. Наше с Биллом потомство, которое, к сожалению, ему совершенно не нужно, как, в принципе, и мне. Даже страшно представить, что оно будет из себя представлять. А мне ведь это еще растить и воспитывать. — Еще чуть-чуть, и дитя задохнется! — смутно слышался голосок травницы. — Может, мы ее уже порежем? — тише добавила она, но я все равно дернулась, все прекрасно услышав. — Ни в коем случае! — крикнула Луна. — Все должно произойти естественно. — А какая разница, если это так важно? — Важно, чтобы Белла действительно не умерла, ведь тогда ее действительно придется "резать". Дети иллюминатов никогда не рождаются мертвыми. Но это не повод расслабляться! В комнате снова раздались шаги, что заставило девушек раздраженно перешепнуться. — Какие-то проблемы? — Марк подошел ближе, отчего я невольно сжалась, хотя делать этого было категорически нельзя. — Она периодически теряет сознание из-за слабости, и ребенок никак не может появиться, — объяснила сестра, и блондин чуть слышно охнул. Не то что бы я отключалась, скорее, не могла контролировать себя. Будто парализовало, ведь все было слышно, хоть и не видно — глаза были закрыты, а открыть их не хватало сил. — Кажется, вы что-то говорили про энергию, — вспомнил юноша, встав, кажется, позади меня. — Да, но уже слишком поздно. Теперь сил нашей юной самоучки может не хватить. — А моих? До меня не сразу дошло, что он имел в виду. До всех остальных, видимо, тоже. — Только не опять... — проговорила рядом с ухом Ами, будто она сидела на коленях слева от меня. Но Луна только оживилась. — Знаешь, а ты прав, — она переместилась с другого угла комнаты поближе к нам. — Все-таки хорошо, что ты не решился на это раньше. Конечно, не вторая половина Гармонии, но все же... Потенциала достаточно. — В таком случае надо поторопиться. Что нужно для этого сделать? — Освободиться от физических оков. Выпустить разум, направив его в свободное плавание по кругам перерождения, а силы отдать ей, — похоже, указали на меня. — Убить себя... Вскрикнув, шатенка будто бы перемахнула через кресло и кинулась к Марку, и вдруг вновь послышался уже знакомый железный скрежет, проехавшийся по ушам. Такое я пропустить не могла, потому, приложив титанические усилия, приоткрыла одно веко, увидев еще более странную картину, чем при первом знакомстве с ведьмой. Она прижималась к масону и закрывала его своим квадратно-корневым крылом, рыдая и пытаясь отвести руку с уже знакомым пузырьком. Но тут к ним подошла близняшка, держа в руках кинжал. Мой кинжал, который всегда лежал у меня в кровати, и который я так и не успела использовать. — Ну что ж, выбирай, Ромео, — усмехнулась она, играя лезвием на свету. Вздохнув, демон обнял сероглазую, и, смотря на меня, произнес: — Та, которую я по-настоящему люблю, не способна подарить мне маленькое чудо. Поэтому я подарю его вам. Он поднес уже открытую колбу к губам и разом осушил, после чего подобрался ближе и взял мою ладонь. Рукопожатие охватило зеленое пламя. Последнее. Вот и ушел демон, способный на большее, чем от него можно ожидать. Хотя, ушел он не демоном — человеком, а может, действительно святым. В его прощальном взоре плескалась надежда и нечто светлое, мудрое, печальное. Он упал молча, под истошный вопль Амаранты, но вместе с затухающим пламенем в голове пронеслось тихое: "Я буду им отцом. Буду следить. Увидимся на Втором, зови Михаила". Последний завет прозвучал во всем теле эхом, так, что и ребенок, будь он проклят, скорее всего услышал. Понятия не имею, что это было. Может, что-то вроде видения на смертном одре. Однако это впрямь помогло, подействовав хорошим двигателем — наконец-то я смогла подчиняться указаниям близняшки, но я все равно была как в тумане, очнувшись окончательно только тогда, когда всхлипнул ребенок. Из-за последующей тишины мне показалось, что он умер, но, открыв глаза, я увидела вполне себе живого дитятку... с улыбкой на лице. И на руках у Луны. Я протянула собственные, подумав, что надо покормить ребенка или что-то вроде того, может, хоть к груди прижать, но близняшка только отошла дальше, объяснив тем, что нужно ребенка омыть, и вовсе исчезла. Тут подползла и Ами, усевшись на ручку кресла. Наверное, глядя на нас, нельзя было точно определить, кто тут только что родил, ведь выглядела она не лучше. — П-поздравляю, — пробормотала она, попытавшись пожать мне ладонь, но я видела, как пуст ее взгляд, и что смотрит она исключительно на пол. Я тоже оглянулась и поняла, что в комнате нет Марка. — Он р-растворился, — продолжала отстраненно шептать девушка, схватив себя за колени. — Я не успела и попрощаться... У меня получилось только понимающе вздохнуть. Глаза уже слипались, но я понимала, что могу не открыть их, стоило только дать слабости верх. Это была девочка. Как я и сказала себе. Не успев толком ее разглядеть, все же быстро приметила, что у нее были мои, темные волосы, причем уже достаточно густые для младенца. Глаза черные и бездонные, и конечности почему-то чернели к пальцам. А вот на кого она была больше похожа — оставалось вопросом. Луна пришла с уже замотанной в сероватые пеленки дочкой, пытаясь укачивать ее, хотя ребенок и так был спокоен. — Как назовешь? — Касикандриэра, — выдохнула я, после чего ведьма нервно прыснула. Ну а что? Давно увидела это имя, почему бы и не воспользоваться. — Дело твое, — пожала плечами блондинка. — Отдай, пожалуйста, ее мне, — не знаю, что меня охватило, но хотелось уже поскорее взять дочь. Не зря же столько страдала. И Луна засмеялась.***
Время неизвестно
Сайфер стоял, повернувшись ко мне спиной. Хотелось кричать — почему все вечно поворачиваются ко мне спиной? Но вместо этого я проинформировала: — Ты стал отцом, Билл. У тебя дочь. Он, не оборачиваясь, хохотнул. — У меня? Кажется, это ты носила ее и вообще оказалась здесь именно из-за нее. Спорить, что если б не он, то не было бы и повода, не имело смысла. — Да и мне плевать, дорогуша. Я ведь даже не часть этого мира. Это она — моя часть, так и пусть учится жить, тем более, у нее хороший наставник. Я фыркнула. — Чему я смогу ее научить, если даже с собой не разобралась. И вот тут демон повернулся, сверкая всем, чем только можно — глазами, ухмылкой, да он весь сегодня как-то по-особенному светился. — Ты, кажется, не в курсе, — он покрутил трость и притянул меня ею за талию, после чего взял за руку и крутанул на месте, — но это к лучшему. — К какому "лучшему"? — я вырвалась из этого издевательского танца, но Билл снова оказался рядом, но теперь уже с руками за спиной, но прежним заговорческим взглядом. — Я недооценивал твою девчонку. Она действительно обижена на этот мир, на эту жизнь, на нас и в принципе на всю эту параллель событий. — Не о Луне ли ты сейчас говоришь? — прищурилась я, ведь нашу дочь он пока что никак не обозвал, а близняшку — постоянно и с удовольствием. Он щелкнул пальцами, подмигнув: — Быстро учишься! Но все также медленно соображаешь. — И что же ей от меня нужно? Или вы... — догадка пришла спонтанно, — ... уже давно сговорились?! Сайфер снова захохотал, присаживаясь прямо на воздух: — У нас были изначально разные интересы, но, похоже, они пересеклись, — он провел пальцами, воссоздав любимую чашку из ничего, и сделал глоток. — Ей нужно было более могущественное перерождение, мне — твое вечное заточение. Благодаря ей я уже добился своего, а она получила желаемое благодаря моей давней ошибке, которую ты теперь пытаешься свалить на меня. Я сжала кулаки. — Да я уже давно поняла, какие вы... — шквал ругательств неминуемо бы обрушился на масона, если б не внезапные швы, наложившиеся на мой рот. Что, не хочет слышать правду? А мне тоже плевать! Я схватилась за нитку и вытянула из кровоточащих губ, закричав еще громче: — ...сучьи дети! Ты не можешь просто так бросить все! А эту паршивку я сейчас уничтожу. — Видишь ли... Уже смог, — одноглазый ухмыльнулся и взял меня за плечи. — Помнишь, мы заключили с тобой сделку когда-то? После этого ты попала сюда, в свою жалкую реальность, но уж не думала ли ты, что все это было просто так? Я помог найти тебе ответы на вопросы, а ты обещала помочь мне, забыв уточнить, с чем! И сейчас ты как нельзя помогаешь, милостиво решив остаться навечно в Пустоте. Я открыла рот, не зная, как подобрать слова, но Сайфер все сделал сам, приложившись к моим израненным губам, пальцами медленно расчерчивая спину. Я не могла даже заставить себя что-то сделать. А он, закончив, прошипел на ухо: — Если не веришь, то просто открой глаза. Щелчок, и я снова выныриваю, хватая воздух.***
Первое, что я увидела, было Ами с ножом в руках. Она выглядела вполне уверенной и удовлетворенной. Я и не пыталась ее остановить. Надо же, Сайфер прогадал, нет тут никакой пустоты, но кинжал неожиданно перехватила Луна, убрав его в складки тряпок. — Не стоит марать приданое девочки. Мы с чародейкой переглянулись. — Хватит уже всей этой чуши, — я приподнялась с места, ощущая препротивнейшую дрожь в ногах. — Может, хоть по случаю рождения ребенка преподнесешь подарок и все наконец расскажешь? Кого я обманываю, она снова наплетет с три короба. Хотя в последнее время дьяволица и не врала. Она никогда и не врала. Только скрывала неудобную правду. — А что ты хочешь знать? Ты же сама все понимаешь. И кого ты родила, — она наконец показала нам Касикандриэру, — и что теперь будет, мама. Не согласилась бы, но теперь хоть могла с точностью сказать, что дитя не было копией никого из родителей. Может, чудным миксом. Но скорее всего — абсолютно уникальным. — Еще одно слово не по теме, и я сожгу вас всех, — по пальцам пробежали искры, заставившие тлеть старую накидку моей "лежанки". — Полегче. Девчонка, конечно, есть зло, но не ты тому причиной. Уже ближе, но все еще далеко от понимания. — Если ты правда хочешь знать, то для начала оглянись вокруг, — дьяволица махнула рукой, заставив проследовать взглядом в том же направлении. Я знала, что творится что-то неладное, но теперь все выглядело слишком пугающе. Опять ее шуточки. Или нет... Наша комната была единственным местом, которое можно было увидеть. Все остальное просто исчезло. Стало белым. Белое ничего, Пустота. Я уже слышала это. Давно... — Опять морочишь голову, — констатировала я. — Это хоть когда-нибудь прекратится? На самом деле я понимала, что дела плохи, и мне нужно было просто узнать, что же происходит, но зная любовь двух одноглазых предателей к шарадам, нужно было либо откровенно тупить, либо вывести их из себя, и второе часто достигалось за счет первого. А вот Амаранта, похоже, ничего не понимала и дико боялась, вцепившись в меня, ведь белизна, как казалось, подступала. — Что ты думала, когда я называла тебя Гармонией? — Луна качнула ребенка и взяла свободной рукой меня за подбородок. — Именно с твоим приходом этот мир достиг идеала, получил и Свет, и Тьму, и Мир, и Войну, и Жизнь, и Смерть. Но не думала же ты, что мы и правда являемся Святой Троицей? Не думала ли ты, что я правда до этого момента считала тебя матерью? Как я и подозревала, она изначально не изменилась. — Ты совершила фатальную ошибку, переписав тогда нашу судьбу. Мы и так с Марком нарушили главный закон, разъединив одно целое и став двумя разными частями, но тебе удалось убить нас, так чего же не сиделось дальше? Я должна была умереть давно. Знаешь, кого я держу на руках? Я взглянула на малышку, будто это могло дать мне ответ. — Твоя дочь — моя инкарнация. Безумно, да? Если бы ты оставила нас и вернулась одна, то сейчас она была бы уже миленьким демоническим подростком, готовящимся взойти на престол. Прямо как мы когда-то. Но твоя дочь — это я. Забавная вещица — спустя столько времени ты правда стала моей матерью... Это что еще за бред... — Ты уже давно заметила, что я не похожа на тебя или, тем более, Марка. Верно. Мои возможности шире. Я — Зло. Дьявол, тот самый, которого боятся люди. И она — тоже Зло. Слишком много для одного маленького мирка, поэтому нам пришла пора прощаться. — Я родила тебя при живой тебе?! — Можешь думать и так. Говорю же, все теперь происходит иначе благодаря тебе. — А с домом что не так?! Ведьма просто вцепилась в мой локоть и тыкала пальцем на стремительно белеющее пространство. Было больно, но страх и опустошение играли хорошую альтернативу согласию, и мы вместе вжимались в стенку, ожидая ответа. Дьявол и сам постепенно растворялся. К счастью, не с головы. Однако когда она сделает это полностью, то мы будем обречены. — А ты сама посмотри, кого мы собрали. Смерть, Дьявол и Конец Света. Пока вы будете вместе, мир никогда не оживет, а идти-то вам... некуда. Последние слова разнеслись ветром и песчинки, бывшие вот только что моими дочерьми, настоящей и приемной, прилетели к моим ногам. Мы словно в первый раз открыли глаза, тут же зажав их руками — было просто ослепляюще бело. Места было предостаточно, но смысла — уже никакого. — И снова я все теряю, — безутешно пробормотала Амаранта, присаживаясь на белый пол, если можно это так обозначить. Я примостилась рядом. — Будто ты одна, — фыркнула я. — Я потеряла свой дом, свои знания, старое тело, а теперь — еще один дом, слугу, любимого... Лучше бы я выпила этот яд! — Я искренне сожалею, что подталкивала тебя тогда... — с досадой выдохнула я. Думаю, теперь у нас точно есть время поговорить.