Вот оно. Вот тот момент, когда ты прирастаешь к земле, когда нет сил сделать и шагу, как-будто твое тело больше не твоё, когда кажется, что весь ты сделан из мрамора и пошевелить чем-то сродни чуду света. Ты просто стоишь, стоишь и борешься с самим собой. Потому что страшно. Потому что отказ - моральная смерть.
Я думала, что поборола это отчаянное чувство ещё в полёте, но нет - я с ним ещё не встречалась. Сейчас он вышел из тени. Сейчас он передо мной во всей красе: чёрный, слизкий, подобно чернилам, что впиваются в ткань, оставляя ужасающий след, который убрать практически невозможно.
Но ключевое слово здесь "практически". Все моенутро цепляется за вот это "практически" и старается не впускать страх дальше в сердце.
Рука так и зависает в воздухе возле небольшого дверного звонка, боясь... просто боясь. Кажется, что один шаг, и я лечу в огромную пропасть.
Я просто не переживу новую ложь, не переживу новое отчаянье. Если сейчас перед моим носом захлопнут дверь, то меня можно будет спокойно уложить в психушку на всю оставшуюся жизнь, чтоб каждый день мне давала синие пилюли для забвения.
Резкое тепло на руке и трель звонка. Я открываю глаза и замечаю, как наши руки сплелись на звонке.
- Спасибо. Без тебя бы я ни как, - я сжимаю тёплую ладонь сильнее.
- А по другому и никак, - он аккуратно целует мою кисть, и я понимаю, что это мое единственно счастье. Он подарил мне самое хорошее, самое лучшее в этой жизни. Он и есть моя жизнь.
За дверью слышится шорох, топот, стук, затем, кажется, шуршат тапочки по полу, доносится: "Сейчас открою, подожди". Замочная скважина медленно трещит, открываясь. Время тянет долго, мучительно долго. Секунды превращаться в минуты, в минуты самобичевания и прокленания всех и вся. Это моя долбаная вселенная, в котором эта дверь "не знания" будет открываться раз а разом, не доходя до конца, лишь открывая небольшую щелочку.
Но у всего есть конец. Даже у моего личного ада.
Тяжелая железная дверь открывается и я вижу ее. Такую живу, настоящую. Такую, какой я ее запомнила семь лет назад. Казалось, ее лицо совсем не изменилось: все та же нежная кожа, небольшие карие глаза, которые она всегда подчеркивала черным карандашем, черные волосы до плеч и красивая челка, скрывающая лоб, правда в уголках глаз появились небольшие морщинки-лучики, которые возникаю, когда человек часто и искренно улыбается.
Видимо, она счастлива.
Я смотрю на ее лицо и замечаю, как эта прекрасная улыбка угасает, а на смену ей приходит страх и недопонимание.
- Д-дженни? - Сдерживая слезы спрашивает она.
- Мама? - В тон ей отвечаю я. Хотела быть сильной? Хотела вытерпеть?Это невозможно.
Я медленно оседаю на колени и преклоняю голову перед ней. Мой лоб касается холодной плитки, отрезвляя.
- Прости меня, - с трудом вырывается из моей груди. Я не слышу, что говорю: все перекрывает истерика и стук собственного сердца. - Прости, что тогда не поверила тебе. Прости, что говорила такие слова, - воздух. Нужен воздух. - Прости, что предала тебя. Я была такой не благодарной, такой некчемной. Мне так жаль...так жаль. Я была не достойной дочкой всю жизнь. Я никогда не замечала отношение отца к тебе. Не видела как тебе было больно. Всегда была сосредоточена на своих проблемах, не замечая, как рушится твое счастье. Я была такой эгоисткой. Мне тошно от самой себя и от своих ужасных поступков. Я просто тебя не достойна.. но...но... единственное о чем я могу молить тебя - это простить. Я прошу прощения от чистого сердца. Прощения, которого еще никогда так сильно не желала. Я умоляю тебе не ненавидеть меня: я твою ненависть не переживу... не смогу. Я...я...
-
Замолчи! - перебивает она меня. Я со страхом в глазах поднимаю взгляд - она смотрит пристально, не отворачиваясь. Даже, когда плачет, ее лицо такое прекрасное и светлое. - Замолчи!
Боль - мой единственный друг по жизни. Товарищ,который, видимо, со мной никогда не расстанется.
Я готова была уже смериться со своей ролью пустышки и профана по жизни, как почувствовала теплые руки на своих плечах,, от которых шли приятные мурашки по телу.
- Я никогда на тебя не злилась. А ненавидеть просто не могла. Ты для меня все. Я всегда буду тебя любить. - Новая волна слез, истерик и тихие слова любви. Она рядом. Она со мной. Наконец рядом есть моя настоящая семья. Наверно, именно такой свет и тепло должно исходить от родных. Наверно, именно так должна пахнуть родительская забота.
Видимо, в свои двадцать лет я только начинаю познавать этот мир.
