* * * *
с трудом помирившись, все, вроде как, не так плохо. к югёму приходят друзья, которых джинён совсем не любит. это же люди. чертовы люди, которых он все еще не полюбил. кроме одного, но молчал, не собираясь обнажать свои чувства, как сделал это уже некоторое время назад. устав гулять, он плетется обратно домой, и, к его большому разочарованию, в доме все еще посторонние люди. у него в планах были посиделки с югёмом, а не все это скопление неприятных ему придурков, с которыми он не собирался делить парня. понимая, что тот всех не выпроводит, а в комнату к русалу точно не пойдет, джинён, ни с кем не поздоровавшись, просто усаживается к парню на колени, пока он сидит между двух своих друзей. они смотрят телевизор и джинён типа тоже хочет, он заваливается на парня, скрестив руки на груди, сидя спиной к нему. — мог бы хоть поздороваться, — югём обнимает, а джинён фыркает. после югём возвращается к обсуждению того, о чем говорил с друзьями. русалу все это не нравится, он хочет, чтобы все внимание его парня было только для него. очень кстати двое решают, что им пора, а остальные просто выходят покурить, понимая, что друг с ними не пойдет. — ты ведешь себя хуже ребенка, — югём шлепает его слабо по бедру и джинён садится боком. — нет, — скрестив руки на груди, он смотрит ему в глаза. — ты будешь со мной спорить? — когда твои друзья свалят? — не знаю, — югём пожимает плечами, — тебе-то что? они тебя не выгоняют и, в отличие от тебя, они нормально к тебе относятся. — может они мешают? мне, — тон голоса джинёна смягчился, — тебе, — он принялся целовать скулы парня, — нам, в конце концов. югём понимает, что джинён просто хочет избавиться от людей в доме через секс. совместить приятное с полезным, но югём сейчас хотел другого. — не сейчас, — все продолжая усыпать лицо и шею поцелуями, джинён резко прерывается. — что? — потом, джинён, слезай, — но русал не спешил, вновь возвращаясь к шее. он оставляет засос и тогда югём предпринимает попытку спихнуть его, но джинён внезапно кусает его, да так сильно, что по ощущениям, будто кожу прокусывает. югём толкает его сильнее, потому что теперь зол и ему больно. — ты что делаешь?! — он держался за место укуса, а джинён просто молча удалился в комнату. кое-как они и эту ссору прекращают, но у парня новый укус, тоже на шее, вот только теперь он на всю жизнь останется, потому что джинён кусает слишком сильно. — подумаешь, я провожу время с кем-то помимо тебя, — валяясь на кровати, югём обнимал джинёна, который был вполне спокоен, по крайней мере, парень так думал. он расслабляется, пока джинён сидит на нем верхом и смотрит сверху вниз. — ага, — тянет русал и прижимается к нему, он кладет голову на его плечо, и, смотря на шею югёма, проводит языком по своим зубам. он приближается, и югём, будучи уверенным, что конфликт исчерпан, просто водил рукой по спине парня. джинён еще думал, делать это или нет, как вдруг решил, что да, делать. он вцепляется зубами в его шею. гораздо сильнее, чем в прошлый раз, югём матерится и спихивает его с себя, что получилось не с первого раза. — да какого черта ты творишь?! — шею снова пронзила боль, он чувствовал, как место укуса пульсирует и кровоточит. — а это такая метка у русалов! — что ты, блять, несешь?! — югём злился, он не знал, что русалы кусаются, и нахера эта метка вообще нужна была. — ничего, придурок. метки они ставили, но обычно с предупреждением, что будет больно, хотя русалы и так знали это, когда оставляли их друг другу. югём о таком не знал, а зубы у джинёна были острее, чем у людей. — нельзя было предупредить, что укусишь? — югём больше не подпускал его к своей шее. — так веселее. обычно это происходило без криков: русалы долго нежились друг с другом, и лишь после этого, целуя шею, медленно вонзали зубы. джинён же так не может, ему гораздо легче без предупреждения просто внезапно вцепиться, и плевать, что югёму больно, он испугался и теперь лишь ненавидит весь мир. — слушай, если тебе так не нравится, сделай с этим что-нибудь, замазывай, а я больше тебя трогать вообще не буду! — джинён запирается в одной из комнат. вечером югём подходит к двери и стучится, но его посылают. — эти метки значат у вас много? — отвали. — джинён! — представь себе, много! — в таком случае аккуратнее это было не сделать? — нет! не могу я так! у джинёна с выражением чувств полная лажа, югём это понимает, но все равно бесится.* * * *
они едут в отпуск на две недели. все то же море, но зато обстановка почти другая. правда даже при таком раскладе они умудряются поссориться, потому что джинён язвит и грозится покусать парня с ног до головы, но лишь сваливает из номера, оставляя югёма. не боится того, что на улице жара невыносимая и он не знает местность. конечно же, вскоре он заблудился, но был уверен, что все под контролем. становилось хуже, когда жара не спадала, а он и так переносил ее плохо. вдобавок, в конце концов, он русал. его изводило, а ноги будто отказывались идти, ощущения были сравнимы с теми, когда у него появлялся хвост. ему хотелось в воду, но он забрел с такую задницу города, что воды поблизости нигде не было. он не знал, как вернуться к отелю, а спрашивать у людей не хотелось, да и пропали они куда-то… в городе в самом деле было пустовато, видимо, все отдыхали на пляже или же разъехались кто куда, да по домам сидели. джинён забивает на все и находит ближайший фонтан, в который тут же и забирается. у него появляется хвост вместо сводящих уже от боли ног. он любил его, каждую чешуйку, цвет, то, как он переливался. безумно скучая по нему, парень был бесконечно рад, что хвост вернулся. фонтан огромный и определенно нравится русалу, он плавает в нем и совсем теряет счет времени, также совсем не заботится о том, что его могут увидеть. после он засыпает, забившись куда-то в угол, где его и не видно, если не знать, что он там. к ночи югём просыпается и понимает, что джинён так и не вернулся. волнуется, потому что город русал не знает, а телефон, конечно же, не взял. он отправляется на его поиски, и к этому времени джинён вполне выспался, но из воды выбираться не спешил. югём замечает его, когда тот выныривает из воды и разглядывает луну на небе. — не боишься, что заметят и на опыты отправят? — скажу, что хвост искусственный, — джинён пожимает плечами, а югём подходит к воде и опускает в нее руку. — плыви сюда, — к удивлению, тот слушается и уже вскоре оказывается напротив, — возвращай свои прекрасные ножки и пошли в номер.* * * *
сидя на доске для серфинга, югём просто наслаждался тем, что джинён катал его, толкая эту самую доску. вокруг никого, даже берега не видно, но русал уверяет, что они вернутся без проблем. — тут где-то должны быть дельфины, — джинён посмотрел по сторонам, замедляясь. — откуда ты знаешь? — чуйка. — вау, — югём не знал, что его парень так может, — хочу их увидеть. — не надо, — русал потащил югёма в другую сторону и тот посмотрел на него через плечо. — почему? — они не такие дружелюбные, как показывают по коробке, — наконец, помимо одной воды вокруг, виднеются большие камни, на которых сидели птицы. на таких раньше сидел джинён, и он уверен, что и на этих время от времени сидят ему подобные. он останавливается, опираясь локтями на доску. они просто разговаривают, как джинён внезапно закрывает парню рот рукой. он слышит чей-то смех, как и сам югём. решив убедиться, что это то, о чем он думает, отплывает за камень, при этом сказав югёму, чтоб тот никуда не уплывал. будто он сможет уплыть далеко… джинён застревает и югём уже волнуется, он сначала зовет его тихо, а потом громче. — я тут, — он возвращается, и не один, а с еще двумя русалами. те поначалу побаивались парня, хоть джинён и растрепал им о том, что это существо безобидное и что он даже живет с ним. что-то говоря на своем, они косились на югёма, а джинён поддакивал. югём замечает, что у русалов на шее такие же глубокие отметины, как у него, но совсем свежие, только недавно поставленные. — они не знают человеческий, твой конкретно, — джинён поясняет и югём понимающе кивает, улыбнувшись этим двоим, — а еще, недавно они… — русал задумался, — переводя на ваш, обручились. югём почти понимает, что к чему, но для чего было так агрессивно ставить свою метку, он так и не понял, но ничего у джинёна спрашивать не стал, лишь поздней ночью обнимает его спящего крепче, из-за чего русал шипит, но вскоре затихает прижавшись.