джинён актив
— Югёми, не расстраивайся, — Джинён гладил парня по голове, — они придурки, а не ты. — Ну почему я не могу быть таким, какой есть? Какое им дело? Я ведь никак не врежу им… — он прижался к парню как можно плотнее. — Не все такие понимающие, для кого-то это ненормально. — А для тебя?.. — Ким поднял голову, смотря в глаза парня, его одобрение ему нужно было как ничьё. — Для меня, — Джинён вздохнул, — ты всегда будешь нормальным, даже больше, ты замечательный, — он увидел улыбку на лице парня, так ему нравилось гораздо больше. Он ненавидел, когда Югёма задевали и оскорбляли, но каждый считал это своим долгом. Киму было комфортно краситься, одеваться не так, как одевались парни, даже его мать смирилась с этим и принимала таким. Помимо нее был ещё один человек, принимающий Югёма таким и это был Джинён. Они знали друг друга давно и Пак не хотел отказываться от друга просто за то, что тот вел себя женственно. Нет, он не чувствовал себя девушкой и не жалел, что родился в теле парня, но он находил что-то прекрасное в косметике, юбках, платьях, каблуках… Конечно, он не решался пройтись в чем-то помимо штанов, тогда от него, наверное, и мокрого места бы не осталось. Но отказывать себе в макияже совсем не хотел, за что расплачивался. Джинёну всегда задавали вопрос, почему он вообще заступается за парня и каждый раз уводит и чуть ли не уносит на руках подальше от тех, кто не мог смириться с «ненормальностью», он отвечал всегда, что ценит парня как человека и что он там предпочитает - его личное дело.* * * *
— Больно… — Югём всхлипнул, когда Джинён промывал рану на его колене. — Потерпи, — он старался делать это аккуратно. На ногах красовались ещё не прошедшие синяки, большие и маленькие, некоторые слишком яркие. — Ну почему они это делают… — Я говорил с ними, они не понимают, если хочешь, я могу сходить с тобой в полицию. — Тогда они убьют меня, — Югём помотал головой, вытирая слезы, тем самым размазав косметику сильнее. — Я не хочу заставлять, — Джинён пытался подобрать нужные слова, — но может тебе краситься меньше и носить что-то другое?.. — И ты туда же, — Югёма это явно задело, хоть Джинён и действовал лишь из хороших побуждений. — Нет, Югём, я говорил, что принимаю тебя таким, но тебе самому лучше так будет. — Не будет, я перестану быть собой, — он ни за что не хотел отказываться от настоящего себя. Ему просто хотелось жить так, как будет комфортно, в его дальних и далёких идеалах его никто не трогал, он мог носить, что хочет, краситься сколько угодно и, желательно, быть немного меньше, возможно даже хрупким, чтобы его с лёгкостью можно было поднять и он выглядел красиво и аккуратно. Нет, ему все ещё нравилось быть парнем, но его комплекция совсем не давала ему покоя… Он так хотел быть в сильных руках, чувствовать себя защищённым и любимым. Быть любимым Джинёном, находиться именно в его руках. И это не потому что парень был единственным, кто не отвернулся, хотя это тоже играло роль. Пак всегда был для него идеалом, но он не хотел быть таким же, он хотел быть просто с ним, чтобы этот идеал принадлежал ему. Джинён был для него действительно идеальным, он соответствовал всем его критериям «лучшего бойфренда», но наверное потому, что по нему Югём этот список критериев и составлял. Он вновь покорил сердце парня, когда первый раз заступился, когда вытирал все слезы рукой с разбитыми костяшками после драки. Пак действительно думал, что в начальной школе драка была первая и последняя, но из-за Югёма пришлось заняться этим в старших классах. У него впереди поступление, а он возится с местным «фриком», которому покоя не дают. Но Югём был его другом и Джинён не мог смотреть на его страдания. Правда издёвки не прекращались и Пак попросту не знал, что ещё сделать, как уговорить всех просто не трогать Югёма. Он держался, но Джинён понимал, что рано или поздно он начнет ломаться и кто знает, к чему это приведет. Если не получалось договориться с теми, кто издевался, значит, нужно было предпринимать хоть что-то с другой стороной. — Пожалуйста, тебя действительно рано или поздно изобьют до смерти. — Ну и пусть! — Югём резко поднялся, уносясь в прихожую, Джинён кинулся за ним. У парня ещё бровь не обработана, да и куда он в таком состоянии пойдет? Ему бы успокоительного и в кровать. — Югём, черт возьми, я сказал это не потому что мне не нравится, мне нет дела до этого, но тебя же избивают почти каждый день! — Почему тебя это волнует? Почему ты помогаешь мне? — Что… — Джинён был уверен, что Югём и так все прекрасно понимает и вся эта помощь по той причине, что они так давно дружат. Пак был достаточно порядочным для того, чтобы иметь совесть не отказаться от друга детства. Югём прижимается своими губами к его, задерживаясь так, с горечью осознавая, что никакого ответа не следует. Он, кажется, все разрушил. Отстраняясь, быстро покидает квартиру, надеясь больше никогда тут не появиться. Джинён касается пальцами губ, он даже не представлял, что Югём может чувствовать к нему что-то. И своим бездействием он наверняка задел его. За сегодняшний день он обидел его дважды, от чего хотелось дать себе по лицу. Югём не отвечает на звонки и сообщения, этого следовало ожидать и вместо репетитора Джинёну приходится идти к нему. Поначалу он долго не открывает и парень начинает волноваться, но потом он наконец появляется на пороге и Джинён счастлив просто видеть его. Заключая в крепкие объятия, он не намерен отпускать, пока Югём не скажет, что все в порядке. — Прости меня. — Я не должен был так резко реагировать и целовать тебя, я сам во всем виноват. — Ты не виноват, — Джинён гладил его спину, а Югём прижимался. — Я попробую носить что-нибудь другое, может, мешковатую темную одежду…* * * *
Получилось не по щелчку, поначалу Югёма все равно донимали, а потом наскучило, потому что он всегда был в черном, к чему даже не придраться, большая часть парней в школе ходили в подобном. Некоторые, конечно, все равно отпускали язвительные комментарии в его сторону, но это всяко лучше, чем лежать где-нибудь избитым. У Джинёна теперь явно больше времени на подготовку к экзаменам и ему куда спокойнее за Югёма. В каком-то плане. Становилось тоскливо от мысли, что скоро их будет разделять много километров и Джинён не сможет касаться его каждый день. Не сможет прижимать к себе и, в случае чего, заступиться. За последний год он так привык к постоянному обществу парня, что теперь было сложно представить свою жизнь без него. Хоть они и общались с детства, раньше они не были настолько близки. Кажется, это все из-за поцелуя, который порой не давал покоя Джинёну и его зубрежке. А потом и вовсе в голову забралась дурная идея, но так хотелось. В конце концов, это бывает раз в жизни. Выпускной, чёртов выпускной, на котором без пары появляться было отстойно. Были и девушки на примете, которые явно не отказались бы, но взгляд все равно падал на парня, сидящего напротив. Югём был красив и Джинён замечал это всегда, но теперь он готов был любоваться им долгое время. Без косметики и с ней он был привлекателен. — Югёма, — начал Джинён, решаясь сказать то, что хочет. — Да? — Ты пойдешь со мной на выпускной? — Я? — Югём был уверен, что ему послышалось. — Если ты не хочешь, то… — Хочу. Касаемо реакции не самых лучших одноклассников Джинёна, то ему плевать было, в любом случае, какой выпускной без драки? У Югёма половина мира перевернулась от приглашения Джинёна и он так хотел не налажать, но боялся, что будет причиной очередного конфликта. К счастью, все прошло лучше, чем он ожидал, все были заняты обсуждением планов на дальнейшую жизнь, поступление, устройство на работу, кто-то очень быстро напился и проигнорировал бы даже, будь Югём одет как самая настоящая девушка. Он танцевал с Джинёном и на самом деле не хотел, чтобы этот вечер заканчивался. В конце концов, парень должен был вскоре уехать и дни наверняка пролетят незаметно, от чего будет обидно и больно. Но сейчас, кружась в танце, Югём старался не думать об этом и совсем не раскиснуть во время белого танца, положив голову на плечо парня. Ему было уютно, как нигде, объятия Джинёна были словно его вторым домом и он так не хотел их покидать. Джинён уводит его на улицу и берёт за руку, переплетая пальцы, ведёт вдоль красивой аллеи, прямиком к реке. Когда-то, будучи детьми, они сидели у нее, и однажды Югём чуть не свалился в воду и Джинён поймал его, сам перепугавшись, прижав парня к себе как самое драгоценное, что у него есть. Как и сейчас, пока Югём прижимался спиной к его груди, задирая голову, смотря на звёзды на чистом небе. Пак сцепил руки в замок на животе парня, точно так же разглядывая звёзды. — Если у тебя снова будут неприятности, я заберу тебя, — нарушил молчание Джинён. — Так просто… — Да, я буду далеко, — он обнял крепче, — и не смогу защитить, если вдруг что, поэтому, чтобы не волноваться, я заберу тебя, если будет хоть намек на угрозу в твою сторону, — Югём сжал губы, прямо сейчас он чувствовал себя хрупким и в то же время защищённым, но скоро эти ощущения покинут его. Так не хотелось отпускать парня. — Хорошо, — он тихо ответил, но продолжил ещё тише, — мне в любом случае будет тяжело без тебя, я будто уже скучаю. — Я буду приезжать, мы сможем связываться по скайпу. Всего год и ты приедешь ко мне, ведь так? — Да. Джинён взял парня за руку и провел по его ладони пальцами. — Я уеду в конце августа, но уже ближе к концу сентября хочу приехать, тем более, мой день рождения, я хочу провести его с тобой. Это первый месяц, — он загнул большой палец парня, — я, если честно, не знаю, что делать с октябрём, но ты ведь приедешь ко мне в конце или в ноябре, когда у тебя будут каникулы? А там и я приеду, — улыбнувшись, Джинён продолжил, — и тебе уже восемнадцать будет, — он загнул сразу два, — декабрь, мы будем вдвоем ждать новый год, ведь так? — Это наш любимый праздник, — Югём кивнул и воспоминания об украшении их комнат, готовке и выборе подарков, а после просмотров всего всего до самого утра, тут же согрели его. — Верно. Я буду целую неделю с тобой, а потом уеду и вновь вернусь меньше, чем через месяц, буду будить по утрам и провожать в школу, как делал это буквально несколько дней назад. Так пролетит зима, — Джинён пропускает четырнадцатое февраля, на которое Югём писал ему небольшие письма, но никогда не отдавал, нежелая терять такого друга. В этот раз он, видимо, тоже напишет письмо и оставит его в своем блокноте, — март, апрель и май могут быть тяжёлыми, но мы переживем, но главное, Югёми, сдай хорошо экзамены. — Как ты? — Ким посмотрел на него. — Как я, — Джинён улыбнулся и коснулся кончиком носа его виска, — если вдруг тебе будет тяжело, связывайся со мной, я всегда найду для тебя время, — Югём кивнул и положил голову на его плечо. Слезы все равно скопились в уголках глаз, от чего он через некоторое время шмыгнул, — давай без этого, — Джинёну тоже было тяжело и меньше всего на свете он сейчас хотел видеть слезы парня. — Я стараюсь, — Пак целует его руку и прикрывает глаза, медленно раскачиваясь с ним из стороны в сторону.* * * *
В день отлёта Югём не может успокоиться и нервно смотрит на время. Осталось несколько часов и Джинён улетит, это было так больно осознавать. От нервов он даже не красится и надевает первое, что попадается под руку. Уже в аэропорту Джинён лишь с парнем и вполне рад такому раскладу. Его мама в командировке, в том же городе, куда скоро прилетит Джинён. Друзья уже разъехались кто куда и перед ним остался Югём, нервно оттягивающий рукава кофты и кусающий губы. Пак тащит его перекусить и покупает ему мороженое, которое он любит больше всего, Джинёну всегда было без разницы, но они каждый раз покупали именно то, которое любил Югём и он свято верил, что это и Джинёна любимое мороженое. Пак до сладкого вообще был спокоен, Югём же наоборот, лишний раз съесть какую-нибудь шоколадку никогда не откажется. — Я бы сам заплатил… — бубнил тот, ложечкой почерпывая мороженое. — В следующий раз, хорошо? — Джинён достал из сумки фотоаппарат и включил его, — улыбнись для меня. — Ну Джинён… Я даже не накрашен. — Меня это не волнует, ты и без этого безумно красив, — парень закрыл один глаз, приблизив фотоаппарат к лицу. Югём улыбнулся, он честно попытался сделать это как можно более жизнерадостно, но как это возможно, если сердце разрывалось? Он доел мороженое, а Джинён к своему даже не притронулся, листая фотографии. Пожалуй, там было слишком много Югёма и все последние дни чуть ли не покадрово. — Можешь взять мое мороженое, — Джинён подвинул его парню. — Ты уверен? — Да. Югём уплел его и Джинён был уверен, что если целовать сейчас парня, то поцелуй будет таким сладким, что голову вскружит. Наверное, большинство поцелуев с ним были бы слаще меда, но почему-то Джинён не торопится, хотя очень хочет. Он поцелует его уже в сентябре, когда Югём будет в теплом свитере, укутанный в плед и держать в руках горячий шоколад. За просмотром одного из фильмов, который так ждали, но сейчас было совсем не до него. Югём сам как горячий шоколад, а поцелуй с ним тягучий, пока руки греются у него под свитером. За окном льет дождь, листья с деревьев падают на землю, пока Югём укрывает парня пледом с головой и даже свет от ночника не пробивается к ним в укрытие. Только темнота и поцелуи с нежеланием отстраняться. От тесноты сбивало дыхание, но останавливаться не хотелось, Джинён лишь крепче прижимал к себе такое драгоценное тело и Югём был счастлив. Любимые сильные руки сжимали его и от всего происходящего перед глазами чуть ли не звёзды появлялись, как те, на которые они смотрели после выпускного. Он, наконец, вновь чувствовал себя защищённым и любимым, хрупким, ведь парень обращался с ним словно с самым дорогим хрусталем. Каждый поцелуй и каждое прикосновение заставляло дрожать, а сердце трепетать. — Я люблю тебя, — шепчет Джинён в самое ухо парню и у того сводит низ живота от этих слов. Он чувствует тяжесть, когда Пак ложится на него и это оказывается настолько приятно, что Югём не хочет отпускать. — А я тебя.* * * *
Джинён теперь целовал при любом удобном моменте, потому что хотел ухватить как можно больше. По этой причине Югём провел у него почти все выходные и под конец его губы были красными и припухшими, а щеки почти всегда пунцовыми. Джинён не заходил дальше, разве что гладил руками его тело, залезая под футболку или кофту, также он обнимал ночью, целуя куда-то в макушку или, если обнимал со спины, лопатки. — Мы ведь теперь встречаемся, да? — Югём лежал под ним, обнимая за шею, чувствуя на губах его невесомые поцелуи. — Конечно, котенок. Очередные поцелуи и внизу живота снова сводит, Югём шумно выдыхает, когда вжимается в парня и тот прикусывает кожу на его шее. Он присасывается к ней и Югёму совсем немного щекотно. Эта щекотка так приятна, но Джинён отстраняется, ещё раз поцеловав теперь уже краснеющее пятнышко. Руки под футболкой и он касается соска, от чего тот вздрагивает и Джинён чувствует кончиками пальцев мурашки, что теперь по телу парня. Возвращаясь к шее, он задерживается рядом с засосом, прикусывая нежную кожу зубами и Югёму уже не щекотно, теперь он чувствует сладкие волны возбуждения, а перед глазами мутнеет. Ему легко завестись, потому что Джинён - его любимый человек, прикосновения пьянят и, в конце концов, у него все в первый раз. В первый ли у парня, он не знал и не хотел спрашивать, боясь ответа. Пак снимает футболку и задирает ту, что на его возлюбленном, до груди, большими пальцами слегка надавливая на соски, от чего Югём слабо выгибается и Джинён смотрел бы на это вечность. Он наклоняется для поцелуя, массируя соски, Ким отвечает, первым углубляя, проскальзывая языком в рот парня. Югём не помнит, когда успел так широко развести ноги, но Джинён ведь теперь его парень, значит, это в порядке вещей? Стон вырывается из его груди, из-за чего поцелуй разрывается и Югём наблюдает за тем, как парень проводит языком по подушечке большого пальца и делает то же с другим, вновь надавливая на соски. Они давно затвердели и пальцы легко скользили по ним из-за слюны. Югём тяжело дышит, повернув голову, смотря на полку с книгами, но она расплылась перед глазами, как только он почувствовал язык парня, скользящий по соску. — Джинён… — ещё один стон и теперь Пак уверен, что все делает правильно. Опыта в подобных ласках у него не было, но он старался сделать приятно настолько, насколько это возможно. Он сам ощущал возбуждение и в свободных штанах заметно стало теснее, что почувствовал Югём, когда Джинён вжался в него. Вот черт, он, возможно, не был готов, но останавливать Джинёна совсем не хотелось, особенно, когда он начал двигать бедрами и тереться о промежность парня. Он оттягивал соски и тому действительно было хорошо. Югём выглядел сейчас как одна лужа, не умеющая соображать, он тяжело дышал, хватая жадно воздух, что же с ним будет, когда Джинён возьмёт его? От этого Югём тут же напрягся, широко распахнув глаза и вцепившись в плечи парня. Он забылся. Совершенно. — П-подожди, — он старался не запинаться, Пак сразу заметил его волнение и остановился. — Я перешёл черту? — Нет, я просто боюсь. У меня никогда этого не было, — Джинён приблизился к его лицу, — и, блин, я ни разу даже не растягивал себя, а ты наверняка хочешь… — Стой, стой, — положив руку на щеку парня, Джинён поцеловал в лоб, понимая его волнение, — я держал себя в руках и все понимаю. Ты ведь у меня такой сладкий и хрупкий, тебя нужно хорошенько подготовить. Я бы не поступил так необдуманно, — очередной поцелуй в щеку и Джинён сел между разведенных ног, — все в порядке. Югём подался к нему, обнимая за шею. Плотно прижался, как всегда это делал, и прошептал на ухо. — Я люблю тебя.* * * *
В зимние каникулы Джинён не выпускает из кровати, если раньше ему было мало поцелуев, то теперь парня в целом. Его податливого тела, стонов, укусов, спина Джинёна была располосована, ведь Югём всегда царапался и помимо длинных тонких полосок оставлял следы, напоминающие полумесяц. Также он любил кусаться и Пак получал удовольствие даже от этого. Его малыш, требующий только ласкового обращения и никак иначе, сам кусался до синяков и не мог отказать себе в том, чтоб оставить огромный засос. Каким же собственником оказался Югём, наверное, сам от себя был в шоке, но парня без очередного засоса не отпускал обратно на учебу. Джинён не против, ему без разницы, главное - Югём спокоен. Что касалось пристрастия к женской одежде, то при Джинёне он все так же не стеснялся одеваться так, как ему нравилось. Пак одобрял все, лишь бы Югём был счастлив. И, если счастлив Югём, то счастлив и Джинён.* * * *
День, когда Югём переехал к нему, стал, пожалуй, одним из самых счастливых.