Югём всегда мельтешил перед Джинёном. Они жили в одном районе, в самом из неблагополучных. Отсюда бежали, старались переехать, жители других районов обходили стороной и, честно сказать, не хотели даже общаться. И не удивительно: наркоманы, алкоголики, бывшие заключённые, среди которых немало убийц, педофилов и прочих… Все хотели унести отсюда ноги как можно скорее, если попадали сюда. Семью Джинёна в этот злополучный район города занесла бедность, отцу выкарабкаться не дал алкоголь, а мать оставила их, уехав, когда единственному сыну было всего пять лет. А вот Югём тут родился, и в тринадцать, выкуривая далеко не первую сигарету сидя на крыльце, он наблюдал за пьяной дракой отца Джинёна с их соседом. Он увидел в окне и самого Джинёна, который выглянул, чтобы убедиться в том, что происходит на улице. И вот, он выходит со стулом, ударяя по спине одного из них и Югём думает, что, наверное, на день рождения ему можно и нужно подарить биту, потому что стул в действии он увидел уже не в первый раз. Зато в последний.
— Еды дома нет, а ты дерешься за бутылку! — ошалевший отец сидел на земле рядом с собутыльником. Джинён так устал от подобного, от отца было столько неприятностей. Днём ранее он опозорил его на родительском собрании, при всех учителях и одноклассниках, явившись пьяным, грязным и помятым, после чего до этой минуты был в полном игноровании у собственного сына. Который, вообще-то, тяжело переносил произошедшее. Он замечает Югёма и тот ему машет, подняв руку, подзывая к себе. И, честно, это всяко лучше, чем видеть разбитое лицо отца. Кинув спинку от стула на землю и больше не сказав ни слова, он переходит дорогу, не посмотрев по сторонам - плевать, вскоре оказываясь рядом с Югёмом.
— Привет, — потушив сигарету и протянув свободную руку, он встречается взглядом с Джинёном.
— Привет, — жмёт в ответ, тяжело вздыхая.
— Не хочешь посидеть у меня?
— Я не помешаю? — он посмотрел на окна, в которых горел свет. У Югёма вся семья была дома. У него она была достаточно большая.
— Нет. В прошлый раз же не помешал, — Югём поднимается, хватая его вновь за руку и уводит в дом.
Джинён уже был у него. Один раз. И тогда пришел брат Югёма со своей девушкой, выгоняя их в гостиную или куда угодно. Югём, размазывая вазелин у входа в комнату, все говорил, что ничего, настанет его время и тогда он уже выгонит брата из комнаты. А Джинён лишь наблюдал, чувствуя неловкость от стонов, но правда искренне смеялся от шуток Югёма, на самом деле забывая, какой кошмар творился у него дома. Ему так хотелось семью, чтобы мама вернулась, а отец перестал пить, но, увы, этому не суждено произойти…
Он впервые решается закурить сигарету, выходит не очень, да и неправильно что ли как-то. Однако продолжает и затягивается вновь. У Югёма успехи как-то получше. Он выпускает клубок дыма, смотря на Джинёна.
— Сколько ты уже куришь?
— Не знаю, — Югём пожал плечами, стряхнув пепел в банку, — может год.
— С двенадцати лет, так рано…
— Зато расслабляет, — ещё один стон и скрип кровати стал громче, — боже, блять, вот он трахает ее на первом ярусе, а представь, что было бы, будь его место - верхнее?
— Думаю, у вас бы уже тогда не было двухъярусной кровати.
— Именно, — Югём кивнул, потушив вторую сигарету за вечер. Он вспоминает слова парня, которые тот кричал отцу, думая, как сказать будет правильнее, — я ещё не ел, поужинаешь со мной? — Джинён замялся, прикидывая, что такого ответить, хоть сказать, что ел уже, но кричал он на улице довольно громко, так что, наверное, будет глупо врать парню, — пожалуйста, не стесняйся, тем более, ты мой друг, так ведь? — Пак кивнул, а Югём подошёл к холодильнику, — сестра работает в каком-то фастфуде, так что есть гамбургеры и картошка.
Вопреки стараниям отца испоганить очередной вечер, этот выдался все равно хорошим благодаря Югёму, чему Джинён был бесконечно рад и благодарен. К слову, прежде никто никогда не называл его другом и сейчас слова парня засели в сердце, как казалось, намертво. Две маленькие близняшки, бегающие вокруг, совсем не мешали смотреть телевизор, да и Югём казался невозмутимым. Привык уже.
И спустя год одна из них дёргает Югёма за край футболки, пока тот, вообще-то, клеил их же большой кукольный домик.
— Ну что?! Почему ты не играешь во дворе с сестрой?!
— Мне страшно, — она захныкала, а Югём, наконец положив детальку на пол и поставив рядом клей, поспешил на улицу, чтобы узнать, в чем дело, — и ничего тут не трогать! — сказал напоследок, а девочка лишь послушно кивнула.
На улице, как он и думал, в песочнице возилась Виен, игнорируя крики и шум из дома на другой стороне улицы.
— Пора домой, посмотрите с сестрой мультики, — он поставил ее на ноги, отряхнул платье от песка и отнес в дом, включая телевизор, — я не буду вас закрывать, посидите пару минут без меня? — обе закивали, а после переключили все внимание на происходящее в телевизоре.
Из окна Джинёна вылетает вентилятор, чуть не угодив в Югёма. Да кто в столь изнуряющую жару выкидывает такую нужную вещь? Правильно. Отец Джинёна. Чьи крики Югём прекрасно слышит, и не только его. Резко дверь открывается и он видит друга, тот быстро спускается по ступенькам, хватаясь за голову и Ким уж думает, что все плохо и у того серьезная травма.
— Джинён?.. — Югём осторожно отводит его подальше, мало ли, что ещё из окна вылетит и когда. Тот, наконец, смотрит на парня, а после на чайник, который только что оказался на земле, — да что у вас там происходит?
— Отец снова напился, с ним ещё и два таких же алкаша, что-то не поделили и в итоге завязалась драка.
— Придурок какой… Я думаю, тебе лучше отсидеться у меня, — Джинён кивнул, понимая, что это хорошее решение.
А дома Югём видит, что сестры, к счастью, на месте, как и домик. Он усаживает Джинёна за стол, обращая внимание на кровь на его майке.
— Откуда кровь?
— За пару минут до того, как они начали, я пытался открыть консервную банку, очень неудачно, порезал палец и кровь хлынула, зажал майкой, пока искал бинты, — Югём лишь вздохнул, поднимаясь за аптечкой. Обработав рану и перевязывая палец бинтом, он окинул парня взглядом. Благодаря тому, что он был в свободной майке, Югём заметил, каким тощим он был, от чего где-то внутри все сжималось. Ещё и синяк прямо на ключице.
— А он откуда? — Югём аккуратно коснулся синего пятна. Почему-то так хотелось прикоснуться к этой коже.
— Такая тупая история… — Джинён неловко улыбнулся, а от прикосновения побежали мурашки, что не осталось незамеченным Югёмом, — хотел достать с верхней полки книгу, а в итоге на меня покатился стеклянный шар, тяжёлый был, так что вот.
— Ты ведь не повредил ключицу?..
— Нет, не болит совсем, все в порядке.
Югём точно осознает, что хочет прикоснуться к нему вновь, но предлога как-то нет, а лапать в наглую - глупо, да ещё и отпугнёт…
В четырнадцать Югём думает, что, наверное, это все же нормально - когда нравится мальчик. Он нашел много такого порно. За пять месяцев до пятнадцати лет, он видит во сне Джинёна. Нет, он и прежде снился ему, они гуляли, спасали мир от чего-то, попадали в какие-то странные места, но этот сон кардинально отличался от остальных. Такой непонятный, странный и липкий. Зато отчётливое понимание на протяжении всего сна - Джинён только его. И на свои пятнадцать, встречая день рождения на крыльце с ним же, он загадывает желание.
«Хочу, чтобы Джинён был моим»
— Надеюсь, ты загадал что-то нормальное, а не какой-нибудь огромный гамбургер, — смеясь, Джинён развел руки, показывая размер, Югём засмеялся в ответ. Он-то мог, — но, в любом случае, то, что ты загадал, обязательно сбудется.
Югём с улыбкой смотрит на него, на душе так тепло, спокойно и хорошо. Ему бы стало ещё лучше, ощути он губы парня на своих. Прошлой ночью ему это снилось и после пробуждения в груди было совсем гадкое чувство из-за того, что это лишь сон. Так хочется воплотить его в жизнь, но Югём боится, вдруг все испортит? Джинён кладет голову ему на плечо. Каждый раз, когда он так делал, сердце замирало, а после было на удивление настолько спокойно, насколько могло. С парнем Югём себя чувствовал расслабленно и слишком хорошо, настолько, что сердце не колотилось, сходя с ума.
Но через пару дней, когда они в который раз у Югёма, смотрят телевизор, все словно замирает. Джинён так поглощён просмотром, ведь «Терминатор» - это его любимый фильм, а Югём в свою очередь поглощён парнем настолько, что не может отвести глаз от него. Пак будто и не чувствует на себе взгляд, настолько фильм его цепляет и забирает все внимание. А Югём рассматривает внимательно, стараясь запомнить все. Небольшой, еле заметный шрам на скуле, Югём, почему-то, никогда не интересовался, откуда он. Может, спросит позже. А пока он переводит взгляд на родинку, что расположена на верхней губе и его почти ведёт, потому что Джинён так близко и к нему так тянет…
В один из напряжённых моментов, когда металлическая рука вот вот должна была схватить ногу героини, это же делает Югём, хватая Джинёна, и тот, конечно, дёргается - слишком уж проникся происходящим в фильме.
— Югём, блин! — он смотрит на него убивающим взглядом, таким, каким одаривает парня после каждой выходки. А Югёму мало, он ещё и щекотать начинает и смеётся, пока Джинён пытается отбиться, сам не сдерживая смех и лишь надеется, что пока вырывается, не вмажет случайно парню. Впрочем, тот знал, на что шел… В прошлый раз Джинён скинул его на пол с грохотом, чуть не сломав столик,
и Югём первые несколько секунд пребывал в шоке, а потом сказал, какой парень буйный, вновь набросившись, чтобы продолжить свое дело, но не тут то было - Джинён уже дал деру.
И сейчас он вырывается с трудом, сам падая на пол и угрожая Югёму какой-то несчастной подушкой, с чего тот откровенно ржёт.
— Ой, какая страшная подушка, мамочки! — он сцепил руки в замок, — умоляю, не убивай! — он получает по голове, а после Джинён садится обратно, правда остаётся бдительным, вдруг Югём снова начнет. По телевизору уже идут титры и Джинён переводит очередной уничтожающий взгляд на парня.
* * * *
В одну из ночей, переписываясь до самого утра, Югём видит рассвет. Такой красивый.
«Видишь рассвет? Он так красив, вау»
Югём тут же пишет это Джинёну и тот поднимается, подходя к окну.
«Ты прав. Я редко наблюдаю рассветы, но этот - самый красивый»
«… но не настолько красивый, как ты» так хочет ответить Югём, но мешкается, вновь боясь все испортить. Он хочет встретить с Джинёном ещё один рассвет, посмотреть на закат, а потом смотреть с ним фильмы, и съездить куда-нибудь, обниматься, картинки так и понеслись перед глазами. Югём хочет с Джинёном все. Тот, не дожидаясь ответа и не зная, что творится с Югёмом, пишет ещё одно сообщение.
«Я бы посмотрел с тобой на закат. В нашем городе много красивых мест, где хорошо будет видно»
Югём думает, что уже спит и последнее сообщение Джинёна просто слишком хороший сон. Но с другой стороны, они же друзья, вряд ли у парня к нему что-то там. И это все равно не мешает обрадоваться, поэтому Югём пишет, что тоже очень хочет этого.
В ту встречу ничего такого не произошло, только Джинён был словно ближе, положив вновь голову парню на плечо. Тот не увидел его улыбку, когда почти невольно положил руку ему на талию. У Джинёна сердце тогда трепетало, он был так счастлив. Югём подарил ему спокойствие, которого дома было не видать, подарил радость и множество положительных эмоций. Все это так привязало и в груди расцвела первая любовь, в которой хотелось нежиться, прижиматься и засыпать крепким сном. Порой эта любовь словно обжигала, когда казалось, что им никогда не быть вместе. В такие моменты Джинён хотел целовать парня под проливным дождем, который хотя бы попытается потушить пожар в сердце. Югём для парня весь чертов мир. Только Югём. Никто другой ему не нужен и не хочется.
Джинён так хотел признаться ему, но страх сидел глубоко в нем.
— Знаешь… — он решил, что нужно начать хоть с чего-то. Хотя бы рассказать о своей ориентации.
— Что? — Югём сидел напротив. Поздним вечером они были у него и перед ними лежал сломанный все тот же кукольный домик.
— Я вижу тысячи парней, — он чувствовал, как сердце начинало биться быстрее, — знаю около ста, — ну вот, ладони вспотели, а во рту напрочь пересохло. Югём смотрел на него, не понимая, — говорю с десятью, — он не может найти сил продолжить, все теперь кажется глупой затеей и хочется исчезнуть. На его счастье, в дом заходит старшая сестра Югёма со своей подругой и близняшками. Для Джинёна это идеальный момент ускользнуть. Но Югём так не думает, вылетая за ним следом, понимая, что Джинён явно не договорил. Он хватает его за руку.
— Никуда не отпущу, пока не закончишь, — на щеку Джинёна капнула первая капля и он посмотрел на небо, а после на парня.
— Я не могу.
— Там что-то настолько плохое? — Джинён смотрит ему в глаза и все ещё боится. В груди жмёт нещадно.
— А люблю одного, — он произносит на выдохе, думая, что это конец всему. Джинён так хочет кричать во все горло о том, как любит, но в то же время боится, что его хоть кто-нибудь услышит. Югём, кажется, просто застыл, — я люблю тебя, Югём, я уверен, что это не просто желание близости из-за возраста и все такое… — он сделал глубокий вдох, — я люблю тебя так, как человека, без которого не могу жить.
Джинён не слышит никакого ответа и корит себя, хочет сбежать, отцепив парня от своей руки, но тот притягивает лишь ближе.
— Извини, что я молчу, просто… Когда ты рядом, я словно становлюсь глупее и я просто хочу обнимать тебя, крепко, а потом что-нибудь смотреть, или играть в приставку, — он сжал руку парня сильнее, — да блять, я никогда ни к кому ничего такого не чувствовал, я не знаю, как это объяснить, но я думаю и уверен, что тоже люблю тебя.
Улыбка, которую он сейчас видит - одна из самых счастливых, он хочет видеть ее всегда.
— Ты делаешь меня счастливее, — Джинён говорит правду. Наконец Югём отпускает его руку, но тут же обнимает, теснее прижимая к себе. Джинён же в ответ обнимает его за шею, чувствуя в теле дрожь от нервов, а также очередную каплю дождя, что совсем сейчас не волнует.
И наконец, он целует парня под проливным дождем уже через день. Это их первый поцелуй, от чего дрожь по всему телу и совсем совсем плевать на прилипшую мокрую одежду. Югём обнимает его так крепко, как только может, а в поцелуй вкладывает все свои умения, получая взамен от парня то же самое.
* * * *
У Югёма в голове один бред другим погоняет. Он стащил откуда-то полароид и последний час игнорировал уговоры Джинёна вернуть украденное.
— Лучше попозируй для меня, а не играй в правильного, — в ответ Джинён помотал головой, скрестив руки на груди. Югём делает фото. Самое первое и самое красивое. Только сейчас он заметил, что комната залита лучами уходящего солнца и Джинён, в этот момент отвернувшись от парня, смотря куда-то вперед, словно купался в этих лучах. Они падали на его лицо и, черт, цвет его глаз преображался. Как самый чистый янтарь. Джинёну интересно, чего это парень так залип и тянется, чтобы посмотреть на фото, но Югём прижимает его к своей груди.
— Ты же против, вот и не смотри тогда на результат трудов этой крохи, — Югём повертел перед лицом парня полароидом, а после показал язык.
Джинён смирился через пару дней, когда у Югёма появилось ещё несколько его снимков. И он очень хотел сделать ещё. Но немного другой тематики, чем обычно…
— Джинён-а, — они валялись на кровати Югёма, расположившись на втором этаже. Наслаждаясь близостью, оба были счастливы, что им никто не мешал. Брат Югёма свалил к девушке, сестра только недавно уложила близняшек спать. И сейчас, в тишине, нарушаемой лишь поцелуями и шепотом, они утопали друг в друге.
— Что? — Джинён запоздало отвечает. Он опьянен. Югёмом.
— Хочу сфотографировать тебя.
— Неугомонный, — улыбнувшись, Джинён утыкается ему в ключицы, а Югём ведёт кончиками пальцев по его плечу и лопаткам, наблюдая за тем, как много появляется мурашек.
— Хочу запечатлеть их, — начал тихо Югём, — и запомнить этот момент, хочу ещё раз сфотографировать твою улыбку, и то, как ты злишься, как читаешь, делаешь уроки или просто спишь, — опускаясь ниже лопаток, он скользит по ребрам и чувствует на ключицах, как у парня сбивается дыхание. Джинён ложится сбоку, смотря на него, а тот вновь проводит пальцами по его телу. Теперь от плеча, по груди и ниже, останавливаясь на опасной близости от резинки нижнего белья. Они не заходили дальше невинных, насколько это было возможно, ласк. Только объятия, поцелуи, взаимные поглаживания через одежду и не более. Югём хочет шагнуть чуть дальше, немного, завести парня на каплю больше, чем обычно. Проведя пальцами вдоль резинки, он вновь поднял руку к груди, очерчивая сосок, от чего Джинён напрягся, но было приятно, да и хотелось. Югём несколько раз делает круговые движения, а после слегка надавливает, наблюдая за реакцией: у Джинёна глаза мутнее, а грудь стала подниматься чуть быстрее и, желая увидеть больше, Югём начинает массировать сосок и даже слышит подобие стона.
— Я сфотографирую тебя таким, — у Югёма немного дрожат руки, но снимок все равно оказывается хорошим.
* * * *
Боль резко пронзает низ, от чего Джинён вцепился в плечи парня ещё сильнее, чем до этого, пытаясь отстранить от себя хоть немного.
— Медленнее, Югём… — болезненный стон, — боже…
Парень действительно двигался очень быстро, вколачивая в кровать со всей дури. Он так ждал этого момента, что сейчас ему основательно снесло крышу. А ещё Джинён теперь точно был целиком и полностью только его, что распаляло, но его слова отрезвили, поэтому пришлось замедлиться. С тяжёлым дыханием Югём наклонился к его лицу, с трудом сдерживаясь, чтобы не вернуть прежний темп.
Вновь стон, но уже с явным большим наслаждением, и Джинён цепляется за спину парня, стараясь расслабиться ещё хоть немного. На форумах же писали - расслабься, вот только сложно это, а Югём с темпа сбивается, видимо решая затрахать в их первый же раз. Ему только стукнуло шестнадцать, и черт Джинёна потянул за язык, раз он спросил в тот злополучный день, чего хочет его возлюбленный в качестве подарка. Нет, ответ «тебя» очень даже польстил, пока Джинён не понял, какой извращённый смысл был вложен в эти четыре несчастные буквы и почему Югём улыбался так довольно. А Джинён дурак, раз на свои шестнадцать каких-то два месяца назад попросил просто книгу. И Югём даже не спёр ее, как обычно делал, а купил, и это, наверное, и было самым настоящим подарком.
И кто же знал, что именно эта книга и подбросит Югёму такую идею для желания, знай Джинён наперед, он бы подумал, а стоит ли оно того. Но вроде и приятно, когда парень проезжается по простате и что-то самозабвенно шепчет на ухо, целуя, не отказывая себе в засосах (Джинён ведь в кои-то веки разрешил), а вроде и больно, когда он теряет контроль и так безжалостно вбивает в кровать. Джинёну даже кажется, что Югём его как минимум убить хочет и думает, не сломается ли кровать, но потом он переключается на нежные слова у самого уха и снова забывается, забивая на боль и последние быстрые толчки, игнорируя то, как вцепился в его бедра Югём, сжав их до синяков. Это можно и потерпеть, ему ведь приятно и причина тому - Джинён, который отдавался бы впервые снова и снова. Он ведь правда весь его. Целиком и полностью.
И он действительно принадлежит тому, кто несколько лет назад сказал: «он мой» и все тут. А Джинён и не понял, не тем его голова забита была, мал был, да и вряд ли тогда Югём на полном серьезе говорил.
— Я же тогда сказал, что ты мой, — он кидает презерватив со второго этажа кровати, целясь в корзину у стола. Проведит ещё раз руками по телу парня, обходя белые капли семени на его животе. Тот притягивает для поцелуя, расчувствовавшись, хочет столько сказать, но решает, что как-нибудь потом, а сейчас можно просто долго целоваться, обнимая крепко, будто это их последняя ночь.
