Deep dark light

Он считал, что защищать — это всегда легко. Просто выстроить дом-крепость со стенами из титана, спрятать кого надо за ними, в железный костюм впихнуть для пущего спокойствия, или, на худой конец, собой заслонить, подставить свое мертвое сердце взамен того, что дорого ему, близко до чертиков. Считал и ошибался. Потому что нихрена это не просто. Тони Старк стряхивает пепел с ладоней, и серые крупицы соскальзывают с кожи мелкой пылью. Он глядит неотрывно, моргает заторможено. Питера Паркера не стало шестьсот секунд назад. Пшик и горстка из ничего. А он не уберег. Взял ответственность на себя и проебался. Кроме матов нет иных слов. Лишь горечь в уголках глаз и прошитая сквозь грудь ровная дыра. Не стало и других героев из наскоро скроенной команды. Точно так же развеялись по ветру. Но ему плевать. Он не знал кто они, не находил их никогда и не знакомился специально, не давал умудренных советов, не усмехался их прыти и бурной реакции на этот вертящийся против своей оси мир, не смеялся ответам и не хотел передать свой многолетний опыт, который помог бы стать хорошим и образцовым персонажем, коим Старк никогда не был. Питеру ничего из этого не пригодилось. И виноват исключительно Тони. И дыра меж костей и мяса вполне настоящая, осязаемая. Даже если не обращать внимания, что она когда-то затянется, он все равно будет чувствовать сквозняк и пустоту. Вакуум за грудиной. И тишину там же. Всегда же боялся тишины. И теперь она его накроет, не даст нормально спать, будет звенеть в ушах с черной ночи до смешливого рассвета. Что делать-то? Кажется, Старк отупел. Мозги теперь не сила, а слабость. Жаль, что отключить их насовсем не получится. Он до одури хотел счастливого финала. Или хотя бы положительного. Тогда бы все улыбались, пили шампанское и сжимали друг друга в объятиях. У Мстителей всегда так было. Черт знает, как они побеждали. Ценой всего, наверное. Теперь так победил Танос. Не худший исход для лысого. Только Старку неизвестно, что поставил на кон новый обладатель цветной перчатки. Мало. Много. Всегда есть ценник. И у всего. Он думает о Пеппер. О своем ей обещании вернуться и быть рядом. О ее улыбке, о ее ладонях, тонких, маленьких, чуть костлявых. Ее рук не хватает. Она бы его обняла, сказала бы, что он не виноват. Легче бы не было. Просто Тони бы заставил себя поверить ее словам. Она же никогда не врала ему. Значит, то значилось бы правдой. Истиной, которая не давит гирями на плечи, а наоборот, которая освобождает от гирь. Но пока он один. Сидит и разглядывает прелый порошок, взметаемый порывами ветра, что звался Питером Паркером еще несколько минут назад. У него есть время на исповедь, время просить прощение. Жаль, что никто не выслушает и никто не простит. Тони задирает голову к небу. Где-то позади ровной горсткой лежит доктор Стрэндж, вынуждает мужчину обернуться, выпустить тяжелый вздох. Проиграть, чтобы выиграть? Что-то такое имел ввиду колдун. Железный человек усмехается. Железный человек больше не нужен побежденным и сломленным. Потому что он может начать соображать. Может что-то сделать полезное. Старк верит интуиции, верит Стрэнджу. Один благополучный вариант из четырнадцати миллионов возможного будущего. Старк — есть этот вариант. Он не подведет, конечно. Разобьется в лепешку, но использует этот единственный шанс. И Питера вновь увидит. И тех других, до которых ему не было дела. И не потому что вдруг решил, что герой. Неа. Всего лишь потому, что обязан. И Пеппер, и Мстителям, и левым притесавшимся. Обязан кругом. Со Старком всегда было все предельно ясно. Права и обязанности. Это сделало его таким, каким он сейчас является. И Таносу он вернет дыру в груди. Эту зияющую пустоту в теле. Получится же? Да, получится. У Тони Старка оплошности случаются редко. Но чужие проблемы никогда не будут перекочевывать на его больную голову. Своих хватает. Их огромная куча, которая уже прорезает небесную синеву верхушкой. И времени в обрез. Старк чувствует, что надо торопиться. Воздавать по заслугам он тоже умеет. Крупицы пыли катаются по земле, сбиваются в насыпи, оседают мелкими горками. Он оставляет их здесь. На Титане. Придется вернуться — он вернется. Без вопросов. Но пока все останется именно так. Корабль взмывает в небо. Дыра в груди чуть ноет, засасывает боль извне. Поганое это ощущение. Тони морщится. И наехать не на кого, поругать, поучать. Точно Питеру придется воскреснуть. Хотя бы для того, что в любой момент слушать Тони. Спорить и противиться разрешает. Пускай. Главное — будет слушать. Железный человек в этом уверен и убежден. Он же неспроста вариант.