Полуночный кот

Они всегда встречались на окраине в уютном ресторанчике, затерянном среди старых построек. К приходу Джима Майкрофт успел заказать кофе и маленький десерт. Майкрофт был одет, как обычно неброско и элегантно. Его всегда застегнутый на все пуговицы пиджак и идеально туго затянутый галстук – создавали ощущение, что смотришь на крепость, которая расположена где-то высоко на горе, настолько неприступным и отгороженным от собеседника Майкрофт казался. Но сейчас, когда Майкрофт медленно, отточенными, изящными движениями, которые, видимо, въелись в кровь, поглощал десерт, то выглядел чуть мягче, чем обычно, скорее всего из-за того, что в глубине глаз, которые обычно смотрели с той же теплотой, что и бойницы крепости, мелькало удовольствие. Мориарти был взвинчен тем, что произошло, адреналин бродил по венам, безбашенность била в голову. Джим с размаху сел на стул и небрежно бросил на стол солнцезащитные очки от Диора, так, что они, проехавшись по столу, остановились у края. - Выкладывайте, что нужно, - небрежно бросил он. При этом Джим слушать Майкрофта не собирался, думая о том, как бы сбросить эмоциональное возбуждение с кем-нибудь в постели. Постоянного партнера на данный момент у него не было, поэтому его взгляд блуждал по залу, останавливаясь на столиках с одинокими людьми. Холмс оторвался от десерта и сначала, поджав губы, высказался о выходке Мориарти в бизнес-центре – конечно же, он был в курсе того, что там произошло, а после этого неторопливо, но очень доходчиво начал объяснять, что предстоит сделать. - Нужны три взрыва без жертв. Вы меня не слушаете, Джим! - раздраженно высказал своё недовольство чиновник. Он заметил, что Джим рассеян и абсолютно не вникает в его слова. - Три взрыва, которые Вам нужны, чтобы… – повторил Мориарти его слова и после паузы, наконец, сосредоточившись на деле, продолжил. – Чтобы получить деньги. Того, что произошло в Лондоне недавно, оказалось недостаточно, чтобы государство осознало проблему и открыло для вас свой карман. Озвучив собственные выводы, Джим продолжил сканировать зал и остановил жадный взгляд на симпатичном парне за столиком у входа. - Они просто не понимают, насколько велика угроза. Инцидент в Лондоне, который мы не смогли предотвратить, показал миру нашу беспомощность, – счел нужным пояснить Майкрофт, выдав информацию, которая не имела особой секретности. - А вы отлично понимаете, что, пока все играют в игру «Свободу Британии от Евросоюза», они потеряли контроль над Востоком, раз прямо в центре Лондона произошло такое. Вам нужны деньги, чтобы снова взять в свои руки и предотвратить подобные вещи в будущем. Очень много денег. И вы не готовы тратить слова на убеждение тупых чинуш. Джим улыбнулся и закусил нижнюю губу в ответ на встречный заинтересованный взгляд незнакомца у окна. Казалось, его совсем не интересует разговор: он просто на автомате анализирует и выдает информацию. Майкрофт проследил за тем, куда он смотрит, ослабил туго затянутый галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Наверное, если бы метеорит упал прямо к ногам Джима, это произвело бы меньшее впечатление, чем такой жест. Майкрофт не походил на человека, которого интересует одноразовый секс, тем более с тем, кто фактически работает на него. Представить его сторонником служебных романов было невозможно. И тем не менее этот закрытый, далекий, ставящий жесткие рамки по отношению к другим, человек позволил себе такую вольность в присутствии Мориарти. Майкрофт явно сделал откровенное и очень заманчивое предложение, вот только мотив оставался совершенно непонятным. Открытая полоска кожи притягивала внимание, как магнит, и, несмотря на все попытки найти внятный ответ, в голове плескались только эмоции и желания. Неуравновешенное состояние не позволяло адекватно оценивать ситуацию в данный момент, отголоски припадка все еще влияли на рациональную часть мозга. Внешне Майкрофт уступал парню у окна, но ум Джим считал куда более притягательной вещью, чем просто красивая картинка, а Майкрофт, несомненно, отличался умом. Кроме того, Майкрофт являлся запретным плодом, таким, о котором и думать-то было невозможно в этом контексте. И вот то, что оставалось скрытым за непреступной стеной, само шло в руки, так что Джим позволил гормонам унести себя. Одна расстёгнутая пуговица на рубашке Майкрофта дала больший эффект, чем любое полностью обнаженное тело. Сидеть стало совсем неудобно, ширинка сдавливала рвущееся наружу желание. - Здесь рядом есть отель, – закинул пробный шар Джим, не до конца уверенный, что правильно понял Майкрофта: слишком уж это выходило за пределы обычного поведения. - Замечательно, – пальцы чиновника стали мерно постукивать по поверхности стола, теперь уже выдавая четко обозначенное нетерпеливое желание. Джим расплатился и поднялся, Майкрофт проследовал за ним. При этом выражение его лица не слишком изменилось, будто они шли по делу, просто в другое место. Не забыл он при этом и забрать телефон, который всегда во время встреч клал на стол, как будто боялся пропустить важный звонок. В течение этого короткого пути Джим думал о том, что Майкрофт сейчас выглядит как чиновник, который направляется на очередное совещание, и, это несмотря на то, что, по сути, инициатива исходила от него. Джим никогда до этого даже не представлял себе секс с этим человеком: с мраморной статуей такое в принципе невозможно, так что абсолютно не знал, чего ожидать, и не было ни одной мысли, как его расшевелить. Но все прошло даже лучше, чем Джим думал, и на удивление гладко. Никаких особых усилий не потребовалось. Майкрофт оказался, пусть и не слишком страстным, но вполне умелым любовником. И, хотя в постели он не особо раскрывался, но и не был настолько отгорожен, чтобы ощущать, что твой партнёр пришел сюда неизвестно зачем. Заранее выяснив роли, Майкрофт прекрасно справился со своей. Всего хватало в меру, как будто было скрупулёзно выверено: эмоции, действия, внимание. Джим понял, что Майкрофт изначально знал, что окажется сверху и формальный вопрос задавался исключительно из вежливости и желания продемонстрировать своё уважение к партнёру. Приятно было обнаружить, что Майкрофт следит за собой и его тело в идеальном порядке. В целом Джиму понравилось, и он не отказался бы повторить. Ощущение осталось, будто поприсутствовал на приеме у королевы Англии: когда понимаешь, что тебе оказали высокую честь. С Майкрофтом, с одной стороны, все было просто и понятно, достаточно расслабиться и получать удовольствие, а с другой – сложно и запутанно. Джим не видел объяснения тому факту, что Майкрофт решился переспать именно с ним. Он ни на секунду не обольщался, что является единственным, кого Майкрофт держит около себя. Вот в том, что он − единственный в его постели в данный промежуток времени, Джим не сомневался: физиологию не обманешь. Но спрашивать было бесполезно, Холмс не считал нужным отвечать на любые вопросы, если они не касались их совместных дел. Вместо прощания Майкрофт, уже стоя на пороге, несколько раз стукнул металлическим кончиком зонта об пол, чтобы привлечь внимание Джима, который лежал на кровати, едва прикрытый простыней, с закрытыми глазами, и произнес: - Напомню, Джим, никаких жертв, количество разрушений оставляю на Ваше усмотрение. Это то, что можно восстановить, человеческую жизнь – нет. Холмс развернулся и вышел. Джим еще час пролежал в постели, пытаясь привести мысли в порядок и достичь внутреннего равновесия. Даже оргазм не помог ему расслабиться и переключиться. Потом он посидел, сдавливая с силой виски и, наконец, пара глотков прохладной воды, оставленной на тумбочке для постояльцев, помогли Джиму справиться с внутренней эмоциональной бурей. Когда он ощутил, что окончательно пришел в себя, то испытал что-то наподобие благодарности по отношению к Майкрофту, который спас его от случайного секса с незнакомцем, о котором позже Джим скорее всего пожалел бы. Причин для подобного альтруизма он по-прежнему не видел. Он оделся и, недовольный своим внешним видом, вышел на улицу. Прическа безнадежно испортилась, рубашка слегка помялась, а на пиджаке виднелась пара едва заметных пятен от грязной стены. Уже в такси Джим начал искать варианты. Ничего нового в просьбе Майкрофта не было, Мориарти давно знал правила игры. Теперь необходимо раздать указания, рассчитать время и объекты, где под ударом никого не окажется. Еще нанять какого-нибудь араба, чтобы тот появился прямо перед взрывами во всех нужных местах, и его заметило максимальное количество людей. Первое, что пришло в голову, – библиотека на окраине города: утром туда никто не придет, вторым – остановка, которую Джим сейчас проезжал – идеальное место. Он уже понял, куда можно незаметно положить взрывчатку и откуда ее активировать. В голове быстро складывался пазл. Джим продолжал смотреть, анализируя, пока такси стояло на светофоре. Пожилая женщина на остановке, ожидающая автобуса, пыталась удержать котёнка, который, пища, норовил выбраться из ее сумки. Джим ее уже видел. Его дом располагался недалеко, и он часто проезжал мимо. Довольно бедно одетая и всегда с этим котенком, который медленно подрастал. Малыш рвался наружу, царапая старческие руки, она что-то говорила ему и гладила по голове. Джим передумал, так как не знал, будет или нет, эта женщина здесь рано утром, и не хотел рисковать их жизнями. Так что второй взрыв состоится в воскресенье возле стройки. И последний – ранним утром в будний день в торговом центре. - Притормозите на остановке, – попросил он таксиста. Тот выполнил просьбу. Джим открыл окно машины и поманил рукой пожилую женщину, та подошла. - Вы хотите узнать, где что-то находится? – с готовностью помочь спросила она. - Нет. Возьмите, – Джим сунул женщине в руки две банкноты по 50 фунтов. – Купите ему самого лучшего корма, какой только найдете. Поехали! – он обратился к водителю. Такси двинулось с места, опешившая женщина даже ничего не успела сказать. «У тебя есть чувства к нему». «Ты ошибаешься». «Я не умею ошибаться. Он находится рядом с тобой дольше других». «Ты часто ошибаешься в отношении его расчетов. Меня устраивает, как он мыслит. Это лучше, чем у многих, ты и сам в курсе, именно поэтому он рядом со мной дольше других. С идиотами работать сложнее». «Совсем недавно ты назвал его «непредсказуемым психопатом». Ты непоследователен в своих словах. Тебе надо следить за тем, что говоришь».