Полуночный кот

Демонстрация силы навела порядок в группе, а часть денег, перечисленная на предоставленные боевиками счета, сделала их более дисциплинированными и сговорчивыми. Джим выбрал для себя не вагончик, а распространённое среди местных жителей строение из глины и песка, которое располагалось в конце ряда жилищ. В нем было не слишком жарко. На полу лежали доски, а на них − что-то наподобие матраса, стол и пара стульев. Организационный процесс прошел довольно быстро, и вышки опять заработали, часовые снова появились вокруг, расставленные Себастьяном. Холмса теперь боевики опасались − не боялись, а именно опасались, как чего-то непонятного. Брат Майкрофта спокойно передвигался по лагерю, но вот его самого обходили стороной, стараясь не встречаться, но, похоже, того это мало волновало. За водой Джим начал ездить с Колибри и Шерлоком, который неизменно увязывался за ними и не расставался с ноутбуком Мухаммеда. Сотовая связь, а значит, и интернет, на определённом участке пути были лучше, чем в лагере. Моран оставался всем руководить. Себастьян выступал против этих вылазок Джима, считая их непонятной причудой, и не уставал напоминать Мориарти, что наемники Катара так и не появились, следовательно, нападения можно ожидать в любой момент. Джим и сам об этом думал: у них в распоряжении находилось слишком мало людей, чтобы удержать вышки, это было и так ясно, и постоянно беспокоиться об этом не имело смысла, так что он продолжал ездить за водой. В первую же ходку, оказавшись в зоне стабильной связи, Холмс развернул к Джиму гаджет: - Напиши Майкрофту, мне нужны вещи. - Можно просто позвонить… - Нет, − Шерлок произнес холодным тоном, не терпящим возражений, − напиши. Мориарти пожал плечами, заняться в дороге все равно было нечем, а желтый однообразный пейзаж ему приелся. Холмс продиктовал список одежды, добавив к нему зубную пасту, щетку. Что случилось с предыдущим приспособлением для чистки зубов, Джим не понял, поскольку видел её, и та находилась в хорошем состоянии. Возможно, одна из щетинок стала не идеально ровной, и это тут же послужило причиной для ее замены. У Мориарти, конечно, сразу зашкалило любопытство − неужели Майкрофт поднимет «всю королевскую конницу, всю королевскую рать», чтобы доставить брату зубную щетку в пустыню. Похоже, что сам младший Холмс в этом не сомневался. Однако уже через пару дней, когда они снова отправились к озеру, старик протянул Джиму хорошо запакованную коробку, указывая на небо. Любопытство − это порок, не дожидаясь, пока подойдет Шерлок, Джим открыл ее. Там оказалось всё, что Холмс просил, и прямо из Англии. За двое суток нужные любимому брату вещи были куплены и доставлены прямиком в пустыню военным вертолетом, который вылетел, видимо, из Сирии, где шли боевые действия. На коробке виднелись два слова «срочно», «секретно». Оперативность политика заставила Джима восхититься, а вот содержимое коробки оказалось слишком безликим и однотонным, исключительно белый и черный цвет. Все строгое, пусть и дорогое и удобное. Только сейчас Мориарти подумал, что у брата Майкрофта нет ничего лишнего, да и не было − всего-навсего предметы туалета и минимальный набор одежды. Шерлок подошел, закрыл коробку и отнес ее в машину, не проявив по этому поводу никаких эмоций, как будто все так и должно быть. Джим остался со стариком. Он общался с пожилым человеком каждую поездку, несмотря на языковой барьер. Мужчина показывал Джиму фото внучки и радовался буквально всему. Стандартная больничная одежда деду казалась просто роскошным одеянием, и Мориарти, помня, какие рваные тряпки девочке приходилось носить в пустыне, его понимал. Старик тыкал пальцем в телефон и что-то восторженно говорил. На этот раз на фото ребенок лежал на кровати, длинные черные волосы рассыпались по белоснежной подушке, а рядом была кукла. Джим подумал о том, что фото выглядит слишком уж постановочным, значит, Майкрофт устроил PR-кампанию из помощи девочке, зарабатывая очки себе и Англии. По возвращению в лагерь, несмотря на настоящее пекло, Джим уже в который раз обошел территорию, состоящую из хаотично расположенных вагончиков, снова убеждаясь, что перед Катаром в случае внезапного нападения им не устоять. Людей у Джима в распоряжении было еще меньше, чем в самом начале операции: часть убил он сам, часть − Шерлок и Колибри, и того, которого Моран полоснул по руке ножом, Мориарти тоже уже считал покойником. Расположение на открытой местности являлось как достоинством − легко заметить противника, − так и недостатком − они тоже оказались, как на ладони. Первые признаки теплового удара Джим проигнорировал и, только почувствовав себя уже совсем плохо, вернулся в строение из глины и песка, где было прохладно. Мориарти махнул рукой, показывая, чтобы Шерлок убрался с их общей кровати, но тот не двинулся с места, продолжая что-то смотреть в ноутбуке. - Черт с тобой, − пробормотал Джим, заваливаясь прямо на Холмса. Сознание погрузилось в тяжелую дремоту, больше похожую на бредовое состояние между явью и сном. Мориарти казалось, что он дома в своей квартире, и рядом кот, но этот кот совсем другой − его кто-то принес, − и лежал Джим на какой-то неудобной кровати, под ним что-то задвигалось, и стало лучше. Кот провел пальцами по щеке Мориарти и замер. Почему у животного есть пальцы, Джим даже не задумался. Кот понял, что человек сейчас не в том состоянии, чтобы прогнать или оттолкнуть. Он зарылся пальцами в короткие пряди волос человека, потом рука опустилась на шею и настороженно замерла − кто-то вошел. Военный, который появился в помещении, не нравился коту, поскольку мог забрать то, с чем тот не хотел расставаться, хотя пока и не совсем еще понял почему. К людям в общей массе животное ничего не испытывало, у него не было в них необходимости: его все равно никто не понимал. Джим подумал, что кот за то время, что они знакомы, разговаривал всего с парой человек, кроме него. В мысли Мориарти ворвался голос Себастьяна: - Джим? − Моран коснулся его лба. − У тебя температура. Подчиненный расстегнул рубашку босса и обтер лицо и тело влажной тряпкой, охлаждая. Влил в рот, приподняв голову, воду. - Отдохни. А ты не трогай его! Пусть поспит. Кот сделал вид, что понял, и застыл на какое-то время. Он не боялся этого человека − просто не хотел отдавать то, что уже считал своим. Еще животное знало, что сейчас военный ляжет спать, долго не продержится, так как слишком устал: этот мужчина бодрствовал по ночам и отключался днем. Спал человек чутко, но кота ему было не провести: тот точно знал, когда сон станет глубоким, и снайпер ничего не услышит. Кот стал ждать – это он хорошо умел. В прошлом он однажды прождал много лет, когда за ним придет Майкрофт и заберет. Когда кот осознал, что тот, кто рядом с ним, наконец, в его полном распоряжении, то погладил кожу на груди лежащего и прихватил пальцами, то же самое проделал с материалом своей рубашки, сравнивая ощущения. Относительно вещей и еды у кота отсутствовали понятия «нравится» или «не нравится» − он надевал то, что давали, и ел, если голоден то, что ставили перед ним. У него долго не было права выбирать, и необходимость в этом ушла сама собой. Сейчас все вещи стали просто тем, что выполняет определенные задачи, не отвлекая разум от вычислений и не мешая ему. За пределами головы кота лучше, чтобы все всегда оставалось одинаковым, привычным. Единственное исключение, которое он себе позволял, − это осматривать места преступлений, чтобы совсем не уйти в себя. Но в последнее время идеальный мир животного претерпел слишком много критических изменений. Кот приложил еще раз руку к груди лежащего, по-видимому, сделав для себя какой-то вывод, и провел ладонью до ремня. Потом зарылся носом в волосы и вдохнул запах и опять сравнил с тем, чем пахла его собственная рубашка, затем наклонился ко лбу и вдохнул там, где коснулся снайпер. Казалось, что при этом кот недовольно зашипел. Снова сделал для себя какие-то выводы и пропустил прядь волос сквозь пальцы, оставляя на них запах, который ему понравился. Потом, изогнувшись, коснулся губами губ Джима и замер, проверяя реакцию собственного тела. Джим почувствовал, что под ним что-то начало твердеть, и кот тут же отпрянул, выравнивая дыхание. Температура стала постепенно спадать, и сон, похожий на бред, остался где-то позади, теперь Мориарти почувствовал, что замерзает: ночи в пустыне бывают прохладными. Что-то накрыло его, и он, согревшись, заснул нормально, без сновидений, уже ночью Джиму стало еще теплее. Утром Джим понял, что все это время спал на Шерлоке, который полулежа упирался спиной о стену. Импровизированное одеяло, которое согрело его, состояло из пиджака Шерлока, а ноги укрыл своей курткой Себастьян, когда ночью ушел смотреть за лагерем. Странный сон остался смутным воспоминанием, единственный вопрос, который захотелось прояснить Джиму: - Шерлок, ты где учился? - Сначала в обычной школе, потом… − здесь была долгая пауза, лицо при этом слегка исказилось, отображая неприязнь, Джим, пожалуй, впервые увидел какие-то эмоции у Шерлока, − New Eccles Hall School. Джим что-то слышал о ней: - Школа-пансионат для детей с нарушением психофизического развития? Шерлок кивнул и отвернулся. В детстве, видимо, младшего Холмса считали не слишком нормальным ребенком, и домой забирали не часто, впрочем, и взрослым он был не сильно адекватным.