Апогей Инквизиции

Пасмурный день. Солнце лишь иногда выглядывало из-за груды серых облаков, на несколько мгновений освещая улицы большого оживленного города. В южной его части скопилось много людей.Толпа огромным роем покрывала каждый свободный уголок. Среди этого столпотворения отряд рыцарей в тяжелых доспехах,отливающих серебром.Крепкие мужчины вышагивали с острыми мечами в одной руке и прочными щитами в другой. Они беспощадно пробивались через толпу крестьян, которая при виде герба инквизиции в спешке расходилась в стороны.Никому не хотелось попасть под горячую руку. — Пропустите! С дороги! — кричали войны, расталкивая неуклюжих зевак, попадавшихся на пути. Вооруженный отряд преследовал женщину в алом плаще. Незнакомка юрко обходила прохожих, уходя от погони.В её действиях ощущалась уверенность, каждое движение было продумано. Казалось, сбегать от людского гнева для неё не впервые. Вскоре среди городских пейзажей прорезались очертания. Громадные ворота пробуждали первобытный страх. Не за такими ли запирать чужую свободу? — Схватить ведьму! — грозно прозвучал голос одного из рыцарей. — Во имя инквизиции, приказываем тебе сдаться! Старая женщина лишь лукаво ухмыльнулась и, миновав ворота, побежала прямо в лес. Несколько мгновений, и силуэт ведьмы растворился в тёмной чаще. Природа, стремясь помочь незнакомке, сомкнула могучие ветви деревьев плотнее, замедляя отряд преследователей. Мужчины пытаясь загнать старуху в западню, бежали не замедляясь ни на секунду. Женщина на ходу что-то тихо шептала себе под нос. Её яркие голубые глаза загорелись недобрым огоньком. Внезапно за спиной у колдуньи послышалась ругань. Некоторые из рыцарей угодили прямо в топь, возникшую как по волшебству. Пытаясь выбраться из грязных объятий болотной воды,они бранились, цепляясь за все, до чего могли дотянуться. Однако, из-за проклятья все их попытки были напрасны. Другим же солдатам повезло больше: в отличии от своих собратьев по оружию успешно миновали ловушку. Вдруг ведьма остановилась и развернулась к преследователям лицом. Её громкий голос птицей взметнулся среди малахитовых деревьев. Закрыв неестественно яркие глаза,она громко заговорила на непонятном языке. Каждое точно скрежет металла по стеклу, неприятно отдавалось в ушах. Её длинные седые косы ниспадали по плечам и слегка шевелились, словно волнуемые невидимым ветром. Красные цветы и листья, что были вплетены в густые локоны, отливали огнем в редких лучах солнца. — Приказываем сдаться! — командным голосом крикнул один из мужчин и ринулся к врагу. Женщина распахнула глаза, в тоже мгновение завершилось и заклинание.Оставшиеся обидчики под воздействием магических сил были сбиты плотной волной воздуха и разлетелись в разные стороны. Их головы больно встретились с жёсткой землёй и острыми камнями. Кто-то с размаху был прижат к могучим стволам деревьев,оставив на их коре багряные пятна. Ведьма поправила алую ткань плаща и тяжело выдохнув, одной рукой облокотилась на стоящий рядом ствол старого дуба. Внезапно над головой колдуньи подозрительно зашелестела листва. Ведьма отпрянула от неожиданности.Прямо перед ней с этого самого дерева спрыгнул воин. Его доспехи и оружие были намного добротнее, нежели у других уже поверженных солдат. — Думала, что сможешь избежать наказания? — мужчина поднял на нее янтарные глаза.Его взгляд был подобен взгляду хищника,который загнал жертву в угол. — Готов поспорить, что ты ощущаешь только презрение, — ухмыльнулся блондин. — Но я изменю твое отношение, ведьма, — рыцарь достал из-за рукава фиолетовый мешочек, источающий мягкий молочный запах. — Я думаю, ты знаешь, что здесь… Испуганная женщина бросилась бежать.По пути она отчаянно вкладывала остатки волшебной силы в собственное тело. Она спотыкалась о корни деревьев и, чуть не падая, что есть сил спешила убраться подальше от этого страшного человека. На её лице застыла гримаса ужаса, сдобренная посеревшей кожей. Сердце бешено билось в груди, гулким стуком отдаваясь в ушах. — Не подходи ко мне! — хриплым голосом кричала старуха, то и дело оборачиваясь, надеясь увидеть врага далеко позади. Полог багряного плаща тихо колыхался за спиной, покрываясь тонкими складками. — Я с тобой не торговаться явился, ведьма, — уверенно бросил рыцарь, не спеша следуя за жертвой. — Сдашься ты или нет, я в любом случае должен это сделать, — мужчина зачерпнул из странного мешочка щепотку серебристого порошка. В тоже мгновение колдунья не удержалась на ногах. Быстрый бег вперемешку со страхом явно истощил её силы.Споткнувшись она больно припала к траве, тут же повернусь к инквизитору и хрипло пробормотала: — Пощади! Прошу! Пощади! Никак не отреагировав на её слова,воин резко взмахнул рукой. Серебренная пыльца ударила в женщину, осыпав её с ног до головы, попав на её одежду и кожу. Старуха начала кричать от ужаса,ощутив, как вся магия из её тела исчезла в тоже мгновение. — Будь ты проклят, дьявол! — зло зашипела она, плотно сжав губы. — Вставай! — холодно отрезал инквизитор взяв её под локоть,грубо поднял с земли. Затем развернувшись в сторону города, беспощадно швырнул ведьму перед собой. — Иди, тварь. И побыстрее, если не хочешь, чтоб я тебе что-нибудь сломал. Женщине ничего не оставалось, кроме как подчиниться, и потому, с трудом поднявшись,на ватных ногах, она словно послушная марионетка,молча пошла вперед.Теперь колдунье точно не избежать смерти, и она поняла, что с этим досадным фактом придётся смириться. Железные ворота распахнулись словно ястребиные крылья,встречая инквизитора и его улов.Мужчина, вместе с отрядом, который присоединился к нему в окрестностях города,сразу же доставил ведьму в темницу и, заковав заключённую в кандалы, запер, выставив охрану. Женщина была заключена в холодных тюремных стенах до самого рассвета, ожидая казни. Как только поднялось солнце, её обессиленное тело взяли под руки и вывели из темницы.Высоко в небе солнечный диск слепил своими лучами,всех выходящих на шумные городские улицы. На эшафот колдунью вели четверо стражников. Там, в месте, где она распрощается с жизнью её ждал инквизитор. Сегодня он вынесет ей смертный приговор.Облачённый в вороное одеяние с жуткой чёрной маской на лице, напоминающей морду птицы с длинным клювом, сжимал в руках новый пергамент. Ведьму медленно повели к подготовленному стогу сена и деревянному столбу. Мужчина в черной мантии развернул свиток и торжественно произнес: — Высший совет инквизиции решил предать эту женщину огню! В этот момент громко зазвенели колокола и на площади постепенно собралась толпа мирных граждан. — Как представитель инквизиции, я казню её собственными руками. И пусть все запомнят этот день. И пусть все прознают, что магия — это величайшее зло. Да будет так! — после этих слов инквизитор свернул пергамент и качнул головой в сторону платформы. Стража немедля повела старуху к столбу, впившемуся в землю словно деревянный кол. Буквально через мгновение старуха, точно обезумев, бросилась к инквизитору. Она крепко сжала его сильную руку и начала безудержно шептать что-то на непонятном языке. Седые волосы блестели точно сталь. В наполненных злобой и отчаянием глазах горел дьявольский огонь. По телу жертвы прошелся неприятный озноб. Мужчина брезгливо отдернул руку. Подоспевшая стража тут же оттащила безумную и крепко привязала её грязными верёвками. — Сжечь ведьму! Сжечь! — неистово билась толпа, окружавшая платформу.Люди словно дикие звери вопили и требовали крови. — Вздор какой-то… — в смятении прошептал рыцарь, посмотрев на своё запястье. Надев плотные перчатки, обхватил рукой горящий факел и приказал людям разойтись. Медленно подошёл к платформе с привязанной к столбу ведьмой и задал, до боли знакомый каждому гостю эшафота, вопрос. — Твои последние слова? — Гореть тебе в аду, дьявол! — зло бросила старуха, сверкая изумрудными глазами. — Проклятье убьет тебя! Ты будешь умирать медленно и мучительно! И никто не сможет тебя спасти! Никто! — Мне почти жаль, что ты не увидишь этого, — равнодушно ответил палач и поджёг сено. Копна соломы моментально вспыхнула. И ,казалось, бушует не алый огонь, а синее адское пламя. Стихия усиливалась, вбирая в себя горсти серебристого порошка, лишающего любого колдуна магии. Именно благодаря ему возгорание происходило так стремительно. Столб огня издавал жуткий потусторонний вой, вторя громким воплям сгорающей колдуньи. Несмотря на очень сильный жар, её кожа горела медленно, словно она была объята не пламенем, а кислотой, разъедающей плоть. Душераздирающие крики ведьмы раздавались на всю улицу достаточно долго. Когда наконец старуха смолкла, площадь наполнилась вонью сожжённого тела. У каждого, кто лицезрел чудовищную казнь остались неизгладимые впечатления. Как только действие завершилась, народ, как ни в чём не бывало, разбрелся по своим делам. Запястье мужчины неприятно ныло.Боль ощущалась в том самом месте,которого коснулась колдунья. «Вот сука,» — инквизитор сжал поражённый магией ведьмы участок кожи и почувствовал сильный жар. Ещё раз выругавшись про себя, приказал собрать её прах и развеять в тех местах, где обычно люди не появляются. Ему хотелось полностью стереть память мира о том, что это чудовище вообще существовало. Сам же рыцарь вернулся в свой дом, располагавшийся в восточной части города у рынка. Принял очищающий душ, чтобы избавить свою кожу от прикосновения ведьмы. Однако, теплая вода не помогла смыть магический след. Дом у рыцаря был не очень большим, но и не маленьким. Всё только самое необходимое, никакой роскоши или излишеств. Зал, покои хозяина, комната для гостей, кухня, уборная и подсобка. Второй этаж деревянного дома был не достроен.В каждой комнате царил легкий полумрак. Несмотря на чистоту и порядок, это место всё равно не выглядело уютным и приветливым. Одиночество — именно то чувство, которое возникало у всякого вошедшего или проходящего мимо.Остальную часть дня блондин провел в городе, закупаясь фруктами и различными вкусностями. Ему очень нравилось гулять по городу и забредать на различные перекрестки с диковинными вещицами: начиная от самых разнообразных украшений и заканчивая высококачественными тканями с золотой или серебряной вышивкой. Вдоль надышавшись городским воздухом и обойдя все нужные ему места, мужчина вернулся домой и погрузился в сон. Первая часть ночи была тихой и приятной, однако покой длился недолго. Покалеченное запястье стало сильно болеть через сон. Из-за этого инквизитора всю ночь беспокоили кошмары. Наутро мужчина чувствовал себя жутко уставшим и казался гораздо бледнее, чем обычно. И, конечно, заметив сие изменение, он долго осматривал себя в зеркале. Его светлые волосы чуть потемнели, лицо почти потеряло свой лёгкий живой румянец. — Быть может я заболел? — нервно спросил самого себя блондин и вдруг вид запястья заставил его пошатнуться на ровном месте. «Вот дерьмо!» — рыцарь заметил, что ноющая от боли часть тела приобрела багровый оттенок. Это было очень похоже на… — Ожог? — первое, что пришло на ум. Темно-янтарные глаза теперь ни на секунду не выпускали из виду эту находку. — Она прокляла меня? Откинув прочь столь глупое предположение, сир Роннхилд решил обратиться к медицине и потому изготовил лечебную мазь, снимающую боль. Воин наносил её каждый вечер на обожжённое магией запястье. Лицо же обрабатывал другой смесью, имевшую в своём составе чистотел, как главный ингредиент. Это растение прославилось в народе своими целебными свойствами. Не забывал инквизитор варить настои и для хорошего сна. Избавление от кошмаров также помогло бы ему поправить здоровье. Естественно, нельзя сказать, что труды рыцаря ничего не изменили. Даже напротив: первое время все средства имели пусть и не полный эффект, но хотя бы положительный. По прошествии одной луны всё стало,как прежде. Блондин проснулся в холодном поту и с жаром во всем теле. Ему было очень больно и сложно дышать. Это была агония, как при смерти. В это утро ему пришла повестка из соседнего города, где граждане и правительство требовали и просили его помощи в борьбе с ведьмой, которая, по их словам, похищает детей, травит скот и проклинает людей. Несмотря на недуг, инквизитор собрался и вышел в тот же день, взяв с собой всё самое необходимое. А так, как это дело требовало именно поимки и казни чародейки и не было официальным, сир Роннхилд отправился один. Дорога в город верхом на коне была долгая и должна была занять несколько дней, а может даже недель. С каждым вздохом Роннхилд чувствовал в своих лёгких паутину. На следующий день после перевала мужчина начал замечать и отвратительный запах, который поразительно не отличался от трупного. Ему казалось, что на коже что-то выросло. Инквизитор увидел своё отражение в воде и продрог. Поверх лица была его же кожа, но сгнившая и кровоточащая. После этого потрясения он обнаружил новое. Посмотрев на свой язык, которого он совсем не чувствовал, заметил, что тот был черным, как уголь. Конь рыцаря, не признав хозяина, ускакал прочь, только завидев его. Блондин срезал часть гнилой кожи с лица и на землю полилась кровь, черная как смола.Вместе с ней из гнилой кожи выбралось на волю несколько трупных червей. — Ох…проклятье… От увиденного мужчину пробил озноб. Отвращение и тошнота были такими сильными, что через несколько минут бедолагу вывернуло наизнанку. Противный привкус желчи во рту раздражал и не давал сосредоточиться. — Кажется, я не смогу дойти до города… — прошептал Роннхилд себе под нос, бросив тусклый взор на быстро темнеющее небо. Ночь была настоящим кошмаром. Невыносимая боль вновь и вновь пронзала, заставляя инквизитора корчиться на земле.Отнимая все силы, она не давала возможности подняться на ноги. Стоило ему на мгновение заснуть, как страшные ведения, монстры и чудовища нарушали его сон, выдергивая из мира грез. Холодный пот покрыл почти всё тело. Воздух казался ледяным. Вздыхая Роннхилд, сходил с ума от боли. При любой попытке это сделать он чувствовал, будто тысяча лезвий, вонзается в лёгкие. 

 Весь следующий день мужчина слонялся от дерева к дереву, чтобы не упасть. Сил почти не осталось, а боль и агония стали привычным состоянием. Они точно огромные стальные цепи, сковавшие всё тело и тянущие пленника прямо в костлявые руки смерти. Гнилые наросты распространялись по всему телу, быстро поражая оставшиеся здоровые участки кожи. Они казались инквизитору отдельной частью, трупным наростом, но в действительности — были его кровью и плотью. Губы потрескались и почернели, так же, как и глазные яблоки. Язык приобрел грязно-серый оттенок, полностью потеряв чувствительность. 

 Блондин еле добрался до ближайшей реки и, упав на колени, впился глазами в своё жуткое отражение. Теперь на мужчину глядел уже не сильный, здоровый воин церкви, а какой-то жалкий, источающий омерзительный запах мертвец. Зачерпнув в худые ладони как можно больше живительной влаги, Роннхилд умыл лицо, надеясь хоть немного очистить и освежить кожу. Вода становилась грязной, но не давала никакого эффекта. Вся «грязь» была им самим. В голове слышались разные голоса, шёпот и крики. Некоторые звуки отдаленно напоминали шорох. Когда мужчина огромным усилием воли поднялся на ноги и отошёл от воды, его глаза вспыхнули ярким светом, а внутри всё погасло. Кромешная тьма поглотила его сознание и душу, от чего последний с грохотом упал на землю. Мелкие конвульсии вновь и вновь били тело. Изо рта по губам и подбородку потекла смоляная кровь, глаза закатывались. Дыхание стало едва слышимым, а сердце тихо отсчитывало последние удары.