Мой ласковый и нежный...ректор?!

Смерть наступит через… а, не, у меня еще пол-лекции до его приезда. Нет, ну вы себе такое представляете? Иду я, значит, спокойненько себе, и тут меня ректор сбивает на своем «лэнд ровере». Я сразу же думаю: ну, не, становиться человечиной по-пекински мне еще рано. Только я решаюсь на побег от горе-водителя, как меня берут, усаживают на заднее сидение и везут в лес! О том, что у него дом рядом с лесом, я, конечно, не подумал, так что чудо, что я доехал до жилища Каннибала Ректора (отсылка к Ганнибалу Лектеру) не обделавшись. И вот я уже решил, что все, перестанут меня таскать, как меня берут на руки, заносят в дом, кидают на диван, раздевают… ладно, не раздевали меня. Так вот, ставят меня на пол и сразу же говорят: - Облепихин, посидишь здесь. Ты пока в душ сходи, одежду сменную возьмешь в моем шкафу. И все. Дверь закрыли на ключ. Я только подумал выбраться через окна, как дождь начался. А я весь мокрый, в грязи, в песке,- все из-за этого Владимира Аркадьевича! Подумал и решил – пойду в душ. Не, ну, болеть-то не хочется. А что, если он меня домогаться будет, как только приедет? Не, вряд ли. Хотя, из нас двоих извращенец не я, так что надо быть осторожным… Стал я натягивать одежду каннибала-извращенца, как понял, что Владимир Аркадьевич создан для того, чтобы стебаться надо мной. Признаю, я невысокий и худой, но разве может одежда ТАК висеть? Даже на мне. Владимир Аркадьевич – молодой ректор моего университета. Вся информация, которая известна мне – это его возраст, тридцать два года, и то, что прибыл он из Швейцарии, хотя родился на Руси-матушке. И вся информация эта – от Даш-следопытов, одногруппниц моих, то есть. Не густо, что уж тут. Так вот, хмырь этот, как только появился, сразу начал подкалывать учащихся. Он очень быстро из профессора стал ректором, почти за два года, но даже с приобретением нового, более значимого и высокого поста, шутить он над нами не перестал. Не успел я подумать обо всем, о чем хотел, как послышался хлопок двери. Черт возьми, да это же воры, сто пудов! Не мог Володька Аркадьевич так быстро вернуться! У него еще даже лекция не закончилась! Так, надо защищать дом ректора, тогда он мне точно люлей не будет прописывать. А если меня там убьют? Та-ак, собрали волю, силу, мужественность, храбрость, вольную силу, сильную волю, храбрую мужественность, мужественную силу, вольную храбрость в кулак и… А в шкафу-то темно. Не видно ничего. И не слышно. Опа, а это что? Шаги? Ой-ой, плохи наши дела, Санька. Наверное, завещание зря не написал. - Саша?- голос Володеньки Аркадьевича. - Фу, Владимир Аркадьевич, это вы,- вздохнув, я хотел уже было выбраться из шкафа, как запутался в какой-то одежде. Мда, обидно, когда ты не как царь снисходишь к простолюдинам из шкафа, а как моль рыбехой падаешь простоволодям в ноги. - Ну и реакция у тебя на меня, Саш,- Владимир Аркадьевич присел на корточки.- Чуть что, так сразу «фу». Да и кого ты ожидал здесь увидеть-то? - Какие мы обидчивые, это я тут, между прочим, обижаться должен! Сашку, думал, встречу. Да не простую, а Грей, истинную русскую красавицу! И вообще, что это вы встали как истинный среднестатистический русский гопник? Я кушать хочу, между прочим, животик-то бо-бо,- я поднял голову на ректора. Чувствую, когда-нибудь меня покарают всевышние пельмешки за такое обращение к ректору, снизойдя в виде незачетов по всем предметам, но сейчас мне на это почему-то наплевать. Хотя, нет. Я увидел его гневный взгляд. Кажется, мне нужно в туалет, иначе кирпичей наложу столько, что самое высокое в мире здание позавидует… А затем, как будто ничего и не было, Владимир Аркадьевич, усмехнувшись, протянул мне руку. Я лишь поднял одну бровь, не отрывая от ректора взгляда. - Так и будешь здесь валяться?- противная улыбка на его лице говорила, что он забавляется всем происходящим. Ага, весело ему! А то, что я здесь полдня торчу и ничего не покушал, это ничего, да? - Чем мешаю-то?- ничего, мы - русские, позиции сдавать не будем! Сколько захочу, столько лежать и буду! В стране правит свобода выбора и коммунизм! Не нравится тебе, Володя, прямо сейчас тебе комнату помечу, как кот соседки, и вообще отсужу, чтобы показать, в каком мире мы живем! Главное немного метить, а то запах стоять будет… - Кушать пойдем,- потрепав меня по голове – чего это он? – Владимир Аркадьевич убрал руку в карман, поднялся и ушел в неизвестном направлении. Спустя минуту блужданий по дому ректора, я все-таки нашел его. Он стоял на кухне, повернувшись к плите. - Проходи, Саша, садись,- сказал он, даже не повернувшись. - Володечка Аркадьевич, вы меня, конечно, простите, но я все-таки спрошу…- не успел я договорить, как взор темно-зеленых глаз миндалевидной формы упал на меня, а на лице красовалась улыбка в стиле я-сейчас-так-заржу-что-умру-от-смеха-все-не-могу-сдержаться. - Володечка Аркадьевич?- переспросил мужчина. Я сначала кивнул. А потом дошло. - Я не специально, простите меня, ради святых дошиков! - Саш, а, Саш… ну и что мне с тобой делать?- на лице ректора была действительно странная улыбка. Он оглядел все мое тело, метнулся пронзительным взглядом сверху вниз и обратно. - А не надо ничего со мной делать, добрый дядя ректор,- пискнул я. А что, если у него сейчас стояк? Нет, нет, я не извращенец. Но логика то в его действиях есть какая-то. Он же меня больше всех ненавидит. Вот, от большой любви меня так и гнобит. Хотя, нет. От большой любви бы не трогал. Нет, Саня, мы не будем смотреть на его брюки. А в книжках такое, наверное, часто бывает… между девушкой и парнем, конечно же! Хотя, всякие книжки бывают. Оп, а у него и вправду стояк! И нехилый такой. Интересно, если ж это у него такой стояк, то какой у него... пестик, тычинка, пиписькан. А почему это у него стояк? Может, на меня? Стоп, у него же стояк! Кажется, мне пора валить! - Что же ты Саша так занервничал, а?- сквозь ухмылку процедил Владимир Аркадьевич. Между смертью от рук извращенца-каннибала и от колес машины-танка извращенца-каннибала я, наверное, выбрал бы вторую. Машина бы на меня хоть взглядом таким не смотрела...