труповозка

Рома проснулся довольный, в голове было слегка мутно от вчерашнего косяка и пива. Он лежал с закрытыми глазами на коленях у Олега, который так и проспал всю ночь сидя, чтобы не разбудить Англичанина, и надеялся, что до будильника еще есть лишних два-три часа. Медленно его снова поглотила дрема, полная тепла олежиных коленок под щекой и снов о магическом городе, которые черт знает откуда появились в его голове. Какая-то розовая женщина кружила его в танце, пока он не устал, а когда захотел присесть, дама начала заставлять его танцевать. Приходилось подпрыгивать и перебирать ногами до изнеможения. Он не понимал, зачем это делал, но женщина тыкала в него палкой, и он выводил все новые нелепые па, пока не решил это прекратить. Рома ударил нахалку по лицу и открыл глаза. Нега пропала, все тело свело из-за неудобного положения при сне, хотелось не то есть, не то сблевануть прямо Олегу на колени. На часах - пять-сорок, никакого завтрака или хотя бы просто кофе, проспал. Рома встал, и тело заныло хуже, чем Олег над курсачом. Он подумал, что полгода назад, когда они впервые накурились с Савченко, было лучше. Все было, в принципе, так же, но лучше. А теперь прошло полгода, и все по-старому. Только тяжелее. Рома поднял олеговы ноги на диван и накрыл его одеялом. Подумав, подпихнул подушку ему под голову. Так, может быть, хотя бы пятьдесят процентов жителей этой квартиры не будут чувствовать себя австралопитеком при пробуждении. На работу не хотелось совсем. За полгода он на всякое насмотрелся, работая санитаром. Реакция притупилась, и теперь мертвые недельные трупы в закрытых квартирах перестали его шокировать. Перестали даже просто удивлять. Сперва он приходил домой и чуть не до слез жаловался Олегу на безумных родственников, которые не заметили пропажи человека, на матерей, которые не смотрели за детьми, переломавшимися до последней косточки, на человеческую тупость, всепоглощающую и разрушающую все на своем пути. Иногда что-то все еще выводило его из себя, но гораздо реже. Куда уж. Рома натянул одежду и умылся ледяной водой. Помогло не сильно, но и выбора особого не было – выпьет энергетик по дороге, а потом мерзотный кофе из автомата. И еще один, пока они едут на вызов. Как традиция – погладил по голове спящего Олега, все еще беспочвенно пытаясь приручить непослушные кудри, улыбнулся и ушел. Дверь хлопнула, и Олег проснулся. Растрепал чересчур прилизанные волосы и отрубился опять. *** Когда Рома вернулся домой, Олег снова спал, положив голову на кухонный стол. Видно, хотел его дождаться, а не получилось. Из-под рук торчали листки, которые слабо трепыхались под сквозняком из окна, и Англичанин выудил один, чтобы посмотреть. Пробежался по диагонали – все такая же сладкая чушь. Что у него вообще в голове, кроме конфет и мечтаний о славе? И почему это не бесит так, как в других людях? Рома не хотел себе признаваться, но единственной причиной, по которой он все еще возвращался домой после работы, а не набухивался каждый раз, был, кажется, Олег. - Ты без меня пропадешь, если я вдруг уйду. – сказал Рома спящему другу. – Даже чай сам заварить не сможешь. Рома поставил чайник и помыл трясущиеся руки прямо средством для мытья посуды. По кухне разнесся сладкий химозный запах. - Я себя не утешаю, что ты и правда сможешь один? Влезать в долги? – Англичанин говорил и ходил по кухне, доставая из холодильника яйца и колбасу. – Ссаную яичницу и то только у меня научился делать. Бестолочь. Запах докторской, ничуть не менее химозный, но более аппетитный, разбудил Савченко. - О, Ромка, пришел, наконец! Олег с трудом разлепил глаза и пытался привыкнуть к свету, часто-часто моргая. Рома почти видел, как шевелятся его мысли под неуемными кудрями, стараясь придумать очередной сочувственный вопрос о том, как прошла смена. И еще то, что ответить на всегдашнее пуленепробиваемое «хуево». - А что мне было, сдохнуть там что ли? С другой стороны, сэкономил бы на дороге – в таких случаях нас подбрасывают на рабочей. – Рома рассмеялся над собственной шуткой и поставил тарелку и яичницей и колбасой перед растерянным Олегом. – Приятного аппетита. Олег, конечно, не отказался. Рома, конечно, закончил вечер только чаем в прикуску с олежиными рассказами об универе и будущем.