труповозка

Рома был виноват, это он понимал очень ясно. Некрасивая сцена с кровью и жареной рыбой отпечаталась в мозгу, как первая библия у Гуттенберга, и уже две недели он делал все, что просил его Олег. Хотелось загладить выходку и порадовать друга. Или порадовать выходку и загладить друга, но такие мысли он гнал из головы, потому что этого еще не хватало только. Было утро воскресенья, нормальные люди еще спали, а Рома шел домой с набитыми под завязку пакетами из супермаркета, потому что Олег сказал, что было бы неплохо закупиться по хозяйству, и думал, почему в подъездах старых домов всегда пахнет кошками и мочой. Навстречу мыслям выбежала красивая грязная трехшерстная кошка и заластилась о Ромины щиколотки. - Привет, девочка. – Рома поставил сумки на пол и погладил животное большой ладонью. Кошка прищурилась от удовольствия и начала ласкаться еще активнее. – Я тебе поесть принес. Парень вытащил из пакета кошачий корм и выдавил прямо на пол под лестницей, выбросив в подвальную дыру, в которую он обычно швырял окурки, упаковку: надо заметать следы, никто не должен знать, что Рома Англичанин – сердобольная девица, подкармливающая голодных котов. Где-то в подъезде заскрипела дверь, и Ромка, схватив пакеты, с помощью лифта покинул место преступления. *** А Олег купил новый тюль. - Что вообще за слово такое уебанское? Это обычная занавеска, кто вообще называет ее тюлем? Двухсотлетние бабки? - Олег угорал и цеплялся к словам как последняя сучка. - Отъебись. Я так говорю. Ты не разбираешься в занавесках. Толстые – это шторы, тонкие и прозрачные – тюли, чего ты мне мозги полощешь? – Ромка смешно злился, и Олег только сильнее веселился. - Просто ты Бенджамин Баттон бабкиных слов, Роман Николвч… - Олег проглотил конец выражения, потому что Рома налетел на него и завернул в занавеску, оборвав половину крючков. - Бля, из-за тебя придется ламбрекены переделывать. У Олега приключилась истерика. *** Все шло как никуда лучше, Олег был в приподнятом настроении – таким податливым и добрым он Рому давно не видел. От этого хотелось петь и делать всякие глупости. Когда, выпив пива и порядочно им набравшись, Рома заснул, Олег решил нарисовать ему усы, потому что Англичанин хоть умри был похож на кота. Для Олега дурное дело вообще было нехитрое, а маркер всегда наготове. Ромка точно не проснется. На работе он вымотался, и если музыка из соседней комнаты – а у них снова была вписка – его не будила, значит, и маркер не разбудит. Олег присел на краешек дивана и склонился над спящим Англичанином. В голову полезли всякие девчачие мысли и кусочек из «Общества мертвых поэтов», с той только разницей, что парня-амбала у Ромы точно не было. Сердце слабо затрепыхалось от близости и руки слегка задрожали, так что усы получились неровные, а нос – не идеальным сердечком. Рома открыл глаза, совершенно трезвым и сознательным взглядом посмотрел на Олега, улыбнулся и погладил его по голове. А потом отвернулся и мгновенно отрубился опять. *** Утром Олег получил леща.