Пересмешник в королевстве Такикардийском

      Охота была единственной и подлинной страстью короля Карла V+III = VIII + VIII = XVI. Он хотел быть настоящим королем, таким королем, про которых ему рассказывал его гувернер, на своей лютне наигрывавший ему, тогда еще очень маленькому принцу, мелодии из балета о том, как король одной некогда большой и процветающей державы ездил охотиться на дроздов (1). Зачем всесильному монарху было необходимо убивать дроздов, наставник объяснить не мог, но венценосный мальчик усвоил достаточно твердо: блеск и великолепие королевской охоты — наилучшее выражение государственной мощи и личной харизмы правителя, демонстрирующего свое превосходство над подданными в меткости царственного взора и твердости руки, в которую самим Небом были вложены тяжкие бразды…       Была, однако, серьезная загвоздка. И вовсе даже не та, что во многоэтажном дворце не нашлось бы места для королевской охоты. Инженерный корпус представил несколько перспективных проектов — от манежа в форме восьмерки на выносных колоннах на уровне 54 — 57 этажей, до нового подземного туннеля сложного профиля. Намного хуже было то, что в Такикардии была настоящая беда с дичью. Собственно, никакой дичи не было. Вся, водившаяся в зоосадах и вольерах города-дворца живность, вырастала в неволе многими поколениями, ела с рук у смотрителей и совершенно перестала бояться человека. Даже львы, тигры и медведи, которых держали в одном из подземелий, чтобы пугать возможных преступников перспективой оказаться в желудках у хищных тварей, превратились в ручных котят и ленивых панд, совершенно неспособных напасть на кого-то из породы двуногих благодетелей. Его косоглазое величество могло бы поразить любого зверя из имеющихся в наличии в его дворце, ибо ни у одного из них не было бы ни малейшего желания убегать или прятаться. Но такая охота Карлу была не мила. Ему хотелось настоящей дичи, дающей охотнику радость преодоления и счастье победы…       И тут как-то ночью, которая застала Карла в его личных секретных покоях на 296 этаже, король услышал хриплый голос.

Dormez, dormez, petits oiseaux, Petits oiseaux cheris, petits oiseaux cheris… (2)

      Голос был резкий, неприятный, трескучий, но слова и мелодия — это была настоящая колыбельная.       Одно нажатие тревожной кнопки, замаскированной под фигуру слона на шахматной доске, и покои наполнились толпой агентов в белых рубашках, черных смокингах и котелках.       — Многая лета Вашему Величеству! — крикнули они хором, синхронно сняв головные уборы.       — К Вашим услугам, сир! — подобострастный голос Начальника Полиции, показавшегося из-за спин подчиненных, уже одним своим тоном мог дать понять — королю не о чем беспокоиться, любой его приказ и любой его каприз будут исполнены в наилучшем виде, притом быстро и без возражений.       — Я хочу, я желаю, я требую, я приказываю, в сей же момент узнать и доложить мне, кто мешает спать королю своим мерзким голосом?       — Так ведь, Ваше Величество, никакого секрета тут нет. Вашей полиции давно известно, — Полицмейстер щелкнул пальцами, и один из агентов подал ему папку с фотографиями крыши дворца, — птица, Ваше Величество, в гнезде…       — Птица? — процедил Карл сквозь сжатые губы, — В гнезде? Кто разрешил?       — Прикажете разорить, сир! — бодро вскрикнул Начальник Полиции.       — Погодите-погодите, всегда успеется, — задумчиво произнес король, — никогда прежде не видел говорящих птиц. Пригласите ее завтра ко мне на аудиенцию в Нижний Висячий Сад к 11 часам до полудни. Выполняйте!       Стройный хор агентов прозвучал в ответ. Поставленная королем задача не была слишком сложной для агента с позывным Летучий Мышь. При помощи ручных крыльев и реактивного ранца, спрятанного под длинным плащом, он в несколько мгновений взмыл над градом-дворцом и довел до Птицы волю Его Величества. Умеет или не умеет существо птичьей породы говорить и понимать сказанное, его не интересовало. Приказ получен — приказ выполнен.       Впрочем, в назначенный час Птица явился на аудиенцию, шумно хлопая своими разноцветными крыльями.       — Многая лета Вашему Величеству! — торжественно провозгласил он хриплым голосом, с поклоном сняв со своей головы маленький черный цилиндр.       — Искренне рад Вас видеть, любезнейший, — ответил ему король, с достоинством восседающий на троне, — но кто Вы, говорящий птица. Поведайте мне свою историю!       — Ваше Величество, — подчеркивая каждый слог ответил гость, — меня зовут Птица, просто Птица, хотя некоторые, между нами, не очень разумные особы почему-то зовут меня «Пересмешником», и я не скажу, что эта кличка доставляет мне большое удовольствие… В нашем птичьем роду бытует поверье, что нас когда-то придумали, чтобы подслушивать чужие разговоры и передавать их врагу. Но мне, Ваше Величество, оно не кажется правдой. Я — переводчик, я — полиглот и моноглот, я знаю языки людей всех стран и всех времен, всех существ и растений, я знаю латынь и санскрит, языки Панема и Такикардии, языки удавов и кроликов, язык попугаев, разумеется, а также языки лилий и гвоздик.       — Отлично, милый Пересмешник, — улыбнулся король, — Вы ведь позволите Моему Величеству называть Вас именно так… что хочет сказать вот та красная гвоздика?       — Она говорит, что ей будет великая честь украсить секретные покои Его Величества…       — Передайте ей, что честь ей будет оказана!       Птица довольно уверенно изобразил нечто похожее на жужжание пчелы и выразительно посмотрел на короля:       — Сделано, сир, к Вашим услугам!       — Хорошо-хорошо, — скороговоркой пробормотал Карл, — но я позвал Вас к себе не для того, чтобы переводить мою суверенную волю яблоням и грушам и слушать разговоры дуба с рябиной. У меня есть проблема, дорогой Пересмешник, и я надеюсь, что Вы сможете помочь несчастному королю.       — Я буду просто счастлив, Ваше Величество!       — Тогда как Вы посмотрите на то, что я буду на Вас охотиться? — задумчиво произнес монарх, — Видите ли, мне совершенно не на кого охотиться в моем королевстве… Ни одна живая тварь не желает от меня убегать даже понарошку. Вы же здесь недавно, нашего менталитета пока не набрались, обычаев не знаете… Может быть, согласитесь поиграть в королевскую добычу? Вы, конечно, можете отказаться, но, в таком случае… Начальник Полиции, — изменившимся голосом позвал он.       — Слушаю, сир!       — Сколько понадобится агенту Летучий Мышь времени, чтобы разорить гнездо нашего гостя?       — Ровно пятнадцать минут, Ваше Величество!       — Надеюсь, милейший, Вы услышали, и Вы согласны с моим предложением… Королевская охота у нас раз в неделю. По средам. Взамен Вы можете гнездиться на том же месте и говорить все, что Вам вздумается. Абсолютно все. Но каждую среду кто-нибудь из Вашего гнезда должен участвовать в охоте. Согласны?       Птица посмотрел в глаза королю. В этот момент оба зрачка монарха переместились в углы глаз, как будто Карл силился с двух сторон увидеть кончик своего носа. Поклон Пересмешника был знаком его согласия.