Я найду тебя

       "Я должен вспомнить. Да, точно.... курс истории. Это может спасти мне жизнь. Но я не должен вмешиваться в её ход. Хотя, что может изменить такой бесполезный человек, как я? Маленькая песчинка на дне безбрежного океана.       Помню, как Мистер Брайнс-учитель истории, заставлял нас зубрить все события, касаемые Гражданской войны. Никогда не думал, что это сильно пригодится мне. Как же я ошибался. Надо будет сказать ему "спасибо", если вернусь... если"... — Рядовой Пайнс, насколько я помню, я не давал команду "отставить", — голос капитана вывел Диппера из раздумий. — Простите, такого больше не повториться, капитан Сайфер! — на лице паренька читались смущение и испуг. Он действительно побаивался капитана, так как о нем ходили не очень хорошие слухи, и его методы обучения новобранцев были немного радикальными. Некоторые в шутку называли Сайфера демоном. Но, несмотря на это, он, видимо, был хорошим офицером, так как смог дослужиться до капитана в 23 года. Билл Сайфер — человек очень приятной наружности. Его волосы имели цвет золота, а голубые глаза, словно два бездонных омута, завораживали. Что-то таинственное скрывалось в них.        Диппера он невзлюбил практически сразу. При их первой встрече ничего особенного не произошло. Но это только на первый взгляд. На самом деле Сайфер сразу заметил этого паренька в толпе новобранцев, он отличался от других своей потерянностью. Его несколько забавляло незнание Пайнса самых элементарных вещей. По крайнем мере, до тех пор, пока Билл не увидел черный кулон на его шее: "А игра обещает быть интересной", — заметил он тогда про себя.       В наказание за очередной проступок, капитан приказал Пайнсу пробежать 20 кругов вокруг их большого лагеря. У Диппера заняло это весь день. Вечером он просто валился с ног, поэтому после отбоя заснул сразу. Обычно на это у него уходило пара часов. Ему всегда трудно удавалось засыпать на новом месте, а в прошлом и подавно.       Дипперу снился лес. Вокруг было светло, птицы пели, неподалеку олень щиплел траву. Но вдруг, в одно мгновение эту идиллию прервал чей-то голос. Этот голос с каждым разом становился все громче и отчетливее, словно он стремительно приближался. И с каждым разом вокруг становилось все темнее и темнее. Птицы перестали петь, олень, в предчувствии беды, убежал, трава и листья деревьев начали желтеть. Пайнс не на шутку перепугался. Он тоже хотел убежать, пока не стало поздно. Но когда шатен обернулся, то почувствовал, что на его лицо капает что-то теплое. Парень дотронулся до своего лица и ужаснулся, увидев кровь на своих пальцах. Он медленно начал поднимать глаза, пока не увидел мертвого оленя на ветках деревьев. Все нутро оленя было вывернуто наружу, вместо глаз виднелись черные дыры, а на шее был вырезан треугольник. От страха Диппер не мог даже пошевелиться. Все казалось настолько реальным, что шатена чуть не стошнило. И тут над его ухом послышался шепот: "Я прямо позади тебя, Сосенка". Парень в ужасе начал поворачиваться... — Проснись, Диппер, проснись, вставай. Команда "подъем" уже была, — пытался разбудить Пайнса Скотт Реннер. Он стал единственным другом шатена за все это время. Скотт был небольшого роста, шустрый. На его голове постоянно торчала копна непослушных рыжих волос.       Диппер быстро встал и начал одеваться. Он знал к чему может привести неподчинение приказу и не хотел повторения вчерашнего дня. — Что с тобой? Ты весь бледный. И мешки под глазами, — с неподдельным интересом спросил Скотт. Он очень волновался за своего друга. — Всю ночь кошмары снились, — ответил шатен так, словно не хотел продолжать этот разговор.       Спустя пару минут появился капитан Сайфер. Все построились. Сегодня по плану капитана должны начаться уроки боевых искусств.       Сначала Дипперу не удавались никакие приемы. С каждым днем он тренировался все больше и больше. И в конце концов, в результате упорных тренировок, у него начало получаться. В отличии от других офицеров, у Пайнса не было столь крепкого телосложения, поэтому он приноровился использовать свою ловкость. Но особых успехов он добился в стрельбе из винтовки. Он владел винтовкой так, словно она была продолжением его тела.       Но парня больше всего волновала лишь одна мысль. С каждым новым днем у него все сильнее сжималось внутри. До его первого боя осталась всего одна неделя...