Началось и кончилось кино, тихо. Ни один знакомый не мелькнул в титрах. Ни один знакомый не попал в кадр. Только затонувших кораблей карта, знает, где осталась навсегда. Яхта! Прежде чем испробовать достичь цели, я хочу запомнить этот мир целым, Пусть сверкает в солнечных лучах город, бешено колотится в груди кто-то! Сплин — Выпусти меня.
***
— Полынь или петрушка, Итачи? — Йоко вываливается на песчаный берег, подпирая подбородок ладонями, и улыбается. Тёплая морская вода слабыми волнами опускается на длинный хвост, чешуя чуть поблёскивает в лучах закатного солнца. Длинные светлые волосы, убранные в высокую прическу морскими гребешками и плотными водорослями, смотрелись причудливо и красиво, но… теперь Итачи видел девичью обнажённую грудь. И это не могло не смущать. «Она не совсем ужасная, — думает Учиха. — С виду». — Я не хочу играть с тобой в дурацкие игры, Ворона, — говорит тот, напрягаясь. Вторая по счёту миссия в качестве чуунина прошла довольно неплохо (трое убитых из десяти — хороший результат), и юный шиноби отправился к морю. «Смыть кровь, — сказал он пятнадцатью минутами ранее своему командиру, — в одиночестве». Джонин, капитан команды, махнул рукой и велел быть осторожнее. Врагов на горизонте не наблюдалось, но до Листа еще пять дней пути и могло случиться… разное. — Ты говоришь родителям, что подружился с птицами, а на самом деле, ты подружился со мной, настоящим чудовищем, — Йоко насмешливо фыркает и продолжает нараспев: — Вру-ниш-ка. Итачи уже не ребёнок, он знает, кто такие русалки, знает, как мясо морских жителей ценно на Чёрном рынке, и то, что они своим пением утаскивают людей на дно. Бесчисленное количество мифов слагалось о сиренах и подводном царстве, стены которого венчали скелеты утопленников. Учиха многое узнал из старых книг, но не всё. Например, Йоко на их четвертую «случайную» встречу обмолвилась, что русалки связаны с тем, чьей крови они отведали. И наоборот. — Ты принесла, что я просил? — брюнет попросту игнорирует чужую насмешку, как и всегда. Проще не обращать внимания на глупую болтовню, чем каждый раз доказывать свою правоту. — Корыстный мальчишка, — шипит блондинка и снимает с шеи кулон в виде маленького прозрачного пузырька, наполненного отвратительной бледно-желтой жижей. — Яд бородавчатки*. Будь с ним осторожнее. Это существо породил Ад. Итачи кивает и подходит ближе к воде, не вытаскивая руки из карманов брюк: — Как он действует? — Кому-то будет очень, очень больно. А потом этот «кто-то» скончается, — просто отвечает русалка, опираясь на локти. В левой ладони мирно покоится то, что так нужно юному шиноби. — Малыш, от тебя жутко несёт смертью. Ты что, опять убивал? Итачи не очень-то хочется отвечать на глупые, очевидные вопросы. Потому что да, он снова проливал кровь. И от этого на душе так мерзко. Мальчишка опускается на корточки, напротив сирены, и кивает: — Отдашь мне яд? — Конечно, — улыбается она. Итачи видит пару неестественных острых клыков. — Но есть одно условие. Учиха не меняется в лице: — Какое? — Раздевайся. — Что?.. — Тебе нужно смыть с себя этот омерзительный запах, — кривится Йоко, шлепая хвостом по солёной воде, от чего сотни капель разлетаются в разные стороны. Шиноби и их отвратительный аромат раздражали чувствительные носовые пазухи морских созданий: смесь пота, дыма, оружейного масла и крови. — Ты права, — говорит чуунин и вздыхает. — Но у меня не так много времени. — Не разучился плавать? — ехидно интересуется девушка. — Пару лет назад ты так сопротивлялся, пока я тащила тебя на дно, а потом обжёг мне руку. Русалка демонстративно приподнимается, указывая на бледный шрам, цветущий на светлой коже живота. Учиха фыркает в ответ. В тот раз ему было восемь, и русалка вызвалась научить юного шиноби плавать. «Словно рыбка», — выразилась тогда она и оскалилась, словно опасная акула. Итачи ещё тогда почувствовал подвох, но благополучно списал чувство на привычную его профессии паранойю. Зря, очень и очень зря. Йоко тянула брюнета к неминуемой погибели, хохоча, словно безумная ведьма из злых сказок, а затем… затем она его отпустила. Учиха справился, всплыл и добрался до берега под пристальным взглядом Йоко. «Хочешь выжить — сражайся». «Огненный дракон» был ответной — защитной! — реакцией на насилие, вот и всё. А её злое шипение и болезненные стоны ласкали слух, пока Учиха тошнило водой на пару с песком. Итачи научился плавать, как никто в селении, и зарекся не доверять чудовищам из старых мифов. — Недалеко отсюда есть подводные пещеры, — Йоко пальцем подзывает мальчишку к себе, вешая склянку на его шею, — там чудесная целебная вода. — Хорошо.***
— Полынь или петрушка, Итачи? — Петрушка. — Ах, ты моя душка!