Там, под водой, Ждёт тебя покой. Так глубоко, Очень далеко Ты упади В объятия мои. Так иди за мной, За своей мечтой Ты мой навсегда, Забудь, что есть земля… Сирена — Там, под водой.
***
Йоко всё ещё пятнадцать на вид. Для неё время идёт совершенно по-другому, тянется медленно и с каждым годом теряет свою остроту. Сирены всегда выглядят чудесно и молодо, выменяв почти что бессмертие на чёрные души. «Убивай или умри» — простая истина. Вода требует крови, морские жители подчиняются беспрекословно: они — те, кто заносит кинжал над несчастными жертвами, упиваясь властью. Мало кто из русалок доживает до самой старости: кто-то умирает от рук охотников, кто-то от щупальцев/зубов тварей огромных океанов, а кто-то просто убивает себя, устав от долгих лет. Каждому — своё. — Наше мясо дарует людям силу, лечит самую неизлечимую болезнь, — говорит Йоко, укачивая Итачи в объятьях; тот не сопротивляется, не ворчит, а дышит ровно, — наша кровь позволяет даже смертельным ранам затянуться в кратчайшие сроки. Учиха тёплый и влажный от своей и чужой крови. Ткань чёрной водолазки липнет к светлой коже, и Йоко думает, что когда подросток очнется, тому будет до одурения неудобно. Русалка озвучивает мысли вслух. Он мало что понимает, но Йоко не может замолчать, продолжает нести бред, сыпать очередными фактами из сказок, лишь бы друг не засыпал. Сон — это конец пути. Во всяком случае, сейчас. Белокурая вздыхает тяжело, вдали от воды ей тяжело, но и бросить мальчика она не может: тот умрёт раньше, чем взойдет земное солнце. Тяжёлые раны, нанесенные Итачи более сильными соперниками, продолжали кровоточить, а тело полыхало от лихорадки. Тяжело. «Шиноби умирают на миссиях с завидной частотой, — сказал как-то Итачи, — не думаю, что я чем-то отличаюсь от них». Отличается тем, что Учиха выживет. Справится. Он же сильный, да? Самый сильный и храбрый её друг. — Когда-то ты пил мою кровь, — продолжает она, вспарывая запястье острым кунаем, — та мерзкая на вкус, я знаю, но ты потерпи, хорошо? Глотай и не плюйся. Холодная липкая дрянь скапливается во рту, стекая по глотке прямиком в пустой желудок. Итачи тошнит, выпитая гадость просится наружу, но сирена не убирает запястье, продолжая резать кожу снова и снова. Ее регенерация впечатляет: кожа на месте пореза стягивается быстро, оставляя после себя тонкую белую полосу. — Ты не умирай, ребенок, — Йоко прижимает тело ближе, — тебе ещё рано. Учиха исполняется двенадцать в июне. Мама целует его в лоб, поздравляя с Днём Рождения, и обещает испечь огромный торт к возвращению старшего сына. Итачи нравится сладкое и он благодарит маму за ещё не испеченный десерт. — Даже в такой особый день, — причитает Микото, — моему сыну не могут дать выходной! Да ещё и на миссию отправляют. — Брось, — Фугаку строг, как всегда, — у АНБУ нет праздников — лишь отдых между заданиями. Саске крепко обнимает старшего брата и неловко сообщает о том, что он нарисовал ему подарок: — Не совсем я… мама моей знакомой — художник. Вот я и попросил её… — Спасибо, — благодарит именинник, — я безумно хочу увидеть картину. Саске кивает, сбегает в свою комнату, откуда притаскивает рисунок. На обычном белом листе бумаги карандашом нарисована вся семья: мама, папа и двое братьев. Итачи складывает лист в четверо и убирает тот в карман. — Зачем? — спрашивает Саске. — Чтобы мои родные всегда были со мной. Йоко притаскивает Итачи ближе к воде, оставляя на заросшем травой берегу тянущийся длинный след от двух тел. Они и так были недалеко, пара метров от реки — не больше, но русалке и без того пришлось повозиться. Та ныряет в пресную воду и рыщет под водой в поисках тёмной тени от лодки. Много времени это не занимает и уже спустя двадцать минут Учиха покачивается на слабых волнах внутри деревянной рыбацкой посудины. Под крепкими длинными когтями скопилась грязь и песок, в светлых волосах затаилась тина, а на запястье шесть белых полос цвели, как лотосы в сезон. Русалка выглядит ужасно замученной и уставший, словно не спала пару дней к ряду. Йоко расслабляется, а потом слышит чьи-то голоса. Человеческие. Злые. Обоняние у сирен отменное и морская ведьма чует запах Итачи на нарушителях. Убийцы? Шиноби. Йоко гладит ладонью шершавое дерево, не боясь подхватить случайную занозу, и скалится. Боги хотят крови? Боги её получат. Чудище уходит под толщу воды, преодолевая сопротивление, и всплывает без брызг: — Там, под водой, ждёт тебя покой… Она поёт. Люди замирают и идут на зов. На погибель… Мама заговорчески улыбается и садится рядом со старшим сыном, придерживая в руках корзину со свежей выпечкой: — И как её зовут? — Кого? — АНБУ бросает удивленный взгляд на Микото. — Девочку, которая тебе нравится. Она куноичи? — женщина игриво подмигивает сыну и пихает того в бок. Свитки в руках элитного ниндзя вздрагивают. — Мне не нравится ни одна девушка, мама. — Ну, конечно, поэтому ты так странно вздыхаешь в последнее время, смотришь в никуда и задаешь наводящие вопросы твоим кузинам. — Они обещали не рассказывать. Микото прячет улыбку: — Так и кто же она? — Просто птичка.***
— Полынь или петрушка, Итачи? — спрашивает Йоко, хватаясь ладонями за края деревянной лодки, и приподнимается. Учиха видит светлые волосы русалки, её голубые глаза и бледные тонкие губы. Он стонет, прикрывает предплечьем усталые покрасневшие глаза, и улыбается: — Здравствуй, Ворона.Так иди за мной, За своей мечтой. Ты мой навсегда.