Я что-то так зафангёрлила по Никитке, что хочу ему палочки в интимное! (Из обсуждений в СлотоСлэш-группе)
- Камуйсан? - осторожно позвала заскучавшая Морген. - Нет! - видимо, слэшерская интуиция передаётся воздушно-капельным путём... или Гакт вспомнил "Марию" (пернатый, к слову, тусовался где-то неподалёку), "борщ в ладошки и ешь палочками", сольное выступление на площадке перед общагой. Кстати об этом выступлении... - Ты мне и так полноценный обед должна. - Это ты "Ваниллу" за супчик должен был, - встряла в беседу Ромаха, ибо пить ещё рано, да и нечего. То есть, в теории можно взять в качестве тягловой силы Мива с пернатым и сгонять, но за главную сейчас Даша, и у Даши те самые палки. - А обед никто не гарантировал, поскольку честных слэшеров в природе не существует. - Нас больше, - почуяв спинным мозгом поддержку, воспряла духом Моргенша, рассеянно расчёсывая свежую царапину на коленке. Камуи крепко задумался. - Я тут недавно у Люциферихи такой милый костюмчик медсестрички видела, - протянула Дария, поигрывая палочками. Всея Японии аж вжал голову в плечи, предчувствуя большие неприятности на свои кудряшки. - Как раз вашего с Хаяши размера... Гакта как ветром сдуло. Фикрайтеры и примазавшаяся к ним вокалистка Слота переглянулись и расхохотались.* * * * * *
Здание общежития дрогнуло от акустического удара. В руке Бантеевой зашипела и погасла уже третья свеча. Наговор прервался на полуслове. Находившиеся рядом с окном Далецкий и баба Катя зажали уши. Ларина, Райдос и Воскобоева, кое-как объясняясь жестами, выскользнули на лестничную площадку и попытались разузнать, в чём вообще дело. Вернулись озадаченные и процитировали бухих парней с пятого: "Не лееезь, убьёёёт". А дело в чём? В том, что палочки вкупе с суровым видом пернатого и перспективой драки "все на одного" всё же оказали поистине благотворное влияние на упиравшегося рогами Камуи, и звездун (пафосные титулы историк благоразумно оставит при себе) таки сдался на поругание жаждавшим хлеба и зрелищ слэшерам: даже послушно позволил себя намазать содержимым Ромахиной косметички (к Люциферихе в заначку лезть побоялись, а ехидная розоволосая пакость послала всех к главнокомандующей) и переодеть в тот самый "милый костюмчик", включавший в себя коротенький халатик, кокетливые беленькие чулочки с красными крестами и прелестнейшую заколочку для хаера. Заодно Моргенша откопала в своих запасах вполне себе садо-мазо вида плёточку и вручила вместо большого страшного шприца. Смеялись все долго - не лицезревших особо жуткие выкидыши слэшерской фантазии Ясу и Дая пришлось отпаивать пивом, за которым послали Димона с пятого, иначе доблестные японские рокеры принимались икать и похрюкивать не хуже самых натуральных хряков. Но круче всего вышло само сольное выступление главного клоуна цирка Общаги Имени Недобитого Гомофоба: на это смотрели буквально все обитатели здания, а выжившие после прошлого раза аборигены неплохо наварились, предоставляя самые козырные места в рядах зрителей и объясняя неофитам, на что они нарвались. Весь полученный в качестве оплаты магарыч честно делился пополам и складировался в холле шестого этажа: связываться со злющей Люциферихой после баек о призраке маленькой девочки с сорокасантиметровыми поцарапанными деревянными предметами в руках не желал никто.* * * * * *
Но вспомним о нашем пари, условием которого было "сбежит прекрасная рыжеволосая фея от Йошики через двадцать минут или всё же позже" - шла как раз пятнадцатая минута, Хаяши заливал про "Глобус" в третий раз, Милен гипнотизировала Алису умоляющим взглядом, Алиса держалась и молча усмехалась в кулачок: получить за так возможность вытребовать у "их Величества" хотя бы один альбом из обещанных трёх... дураков тут вроде как не наблюдается. Однако, подливать французской диве ещё вина она не забывала, пользуясь случаем выиграть буквально всухую. А заодно: закончить своё грязное дело и склонить на сторону Зла наивную интеллигентную певицу. А разговор между тем каким-то (интересно, и кому это много наливать не стоит?) образом шёл об обидах и всяких извращенцах, которые порочат честное имя скромной (вот тут, попомня содержание некоторых клипов и песен мадам Фармер, можно было б и посмеяться... да ситуация не позволит) дамы. - Фикрайтеры? - Штирлиц был как никогда близок к провалу, но Хаяши занесло, и вероятность срабатывания стоп-крана в виде показанного исподтишка кулака и пинков двадцатисантиметровой платформой по голени или иных тормозов неуклонно стремилась к абсолютному нулю. - Не лезьте, убьююют... И понеслась душа в рай: блондинистый японских кровей скот, почуяв реальный шанс завоевать благосклонность понравившейся красотки, в красках живописал прошлую эпопею, даже не соизволив обратить своё царственное внимание на весьма красноречивые жесты Люциферихи, которая отчаянно старалась не думать о том, что всё идёт не по плану именно у неё. В оправдание лидера Иксов нужно сказать то, что большую часть сей эпической саги клевавшая носом от переизбытка спирта в крови и новых впечатлений Милен благополучно пропустила мимо ушей, повиснув на крайне взбешённой главе Сопротивления, которая мысленно насиловала болтуна в особо извращённой форме всю долгую дорогу до общаги. А потом, обнаружив непорядок на вверенной ей территории, сначала заботливо разместила незваную гостью на своей же кровати, придвинув на всякий пожарный тазик, а потом оторвалась сполна за все разочарования последнего времени, так рявкнув на буянов, что упали на задницы даже Сафронов с Башаровым, а Шепс задумчиво почесал в затылке и пошёл каяться во всех смертных грехах и сдаваться добровольно, прихватив с собой ненаглядную Мэри. И Димон побежал за бухлом, дабы не попасть в самый эпицентр стихийного бедствия.* * * * * *
- Она красивая, - Даша отворачивается к окну. - Красивая, - соглашается Алиса. За стенкой бурно отмечают первую победу в противостоянии, а ей тошно и вообще не по себе: верная и преданная Куколка обижена, ревнует и почти плачет, а что с этим делать... неизвестно. И всему причиной мирно спящая на соседней кровати рыжеволосая женщина, которой уж точно всё равно. А Алисе не плевать на Дашку. Но Дашке не плевать на то, что вот такая вот приятельница, с которой могло, но они обе не захотели, сейчас засматривается на другую. - Если она предложит, - может, это и профессиональная ревность, ведь кумиром является кто-то ещё. Может, и воспоминания. Кто сейчас знает?.. - ты... - Не знаю, - кажется, будто они понимают друг друга с полумысли, и нет нужды говорить вслух. Но вслух и честно будет больнее, и они обе с готовностью включаются в эту незамысловатую игру. - Даш? - Она красивая, - подоконник в этой комнате старый и скрипит от каждого движения, под стать рассохшимся советским рамам. Нажмёшь чуть сильнее, и вывалишься на голый щербатый асфальт. Костей не соберут, а от тела останется только алое месиво на серой поверхности. - Она красивая... - Даш? - Алиса понимает, что творится какая-то чертовщина. Пытается сопротивляться, ухватиться изо всех своих невеликих сил за подругу-Музу. - Забудем, - безрезультатно. Даша уходит, аккуратно прикрывает за собой дверь, словно, как в дрянной мелодраме, отсекает малейшую возможность до неё достучаться, вернуть, помочь справиться. - Только дай мне слово, что скажешь ей об этом. Полускрытый эластичными бинтами рыжий парик бессмысленно валяется на тумбочке, рядом пристроились ботинки на головокружительной платформе, изумрудно-зелёные линзы покоятся в специальном контейнере, "камуфляж" аккуратно висит на стуле. На главнокомандующей мини-войска, способной с чем угодно справиться безбашенной нечисти, драная флотская тельняшка. В руке зажата незажжённая тонкая ментоловая сигарета, а взгляд устремлён будто сквозь причину этой беды. Слишком красивую и слишком притягательную в свои пятьдесят с копейками лет причину. - Обещаю. Этажом выше мечется по кровати, не в силах скинуть с себя чужие бредовые видения, Маша Ган: раз за разом касается нежной кожи, раз за разом сжимает до боли в пальцах покорное и податливое тело огненноволосой француженки, раз за разом шепчет сорванным голосом сбивчивые признания. Чужой сон - но сновидящая словно тоже хочет быть в нём, быть на месте другой, поймать губами прерывистый выдох, остаться и стать желанной, стать любимой ветреной иконой на одну ночь. Быть любимой богиней - пусть и без надежды на продолжение, без надежды на взаимность, без ответных ласк и смущённо-торжествующей улыбки. Маша застревает в снах Алисы, а Алиса аккуратно закрывает за собой дверь, отрезая саму возможность, возвращаясь к верной и преданной Музе-подруге, ложась на соседнюю кровать и криво улыбаясь: спать в одной комнате с почти фарфоровой Куколкой гораздо лучше, чем в одиночестве, и Даша куда важнее. ... - Обещай... - Всё, что ты скажешь. - Тогда поцелуй её за меня. - Обещаю.