***
Утром следующего дня Эллису действительно выдали комплект одежды — одеяния мага, которые мало чем отличались от мантии ученика, зато были новыми и чистыми. Храмовник, принесший ему одежду, объяснил, куда Эллису надо переехать, и пояснил, что Эллис всё равно должен будет продолжить обучение как ученик. Первым делом, ощутив возвращение магических сил, Эллис спрятался в уборной и тщательно залечил свои повреждения. К счастью, ничего серьезного. Он с какой-то небывалой легкостью — видимо, не без тихого влияния Сострадания — справился с синяками и ссадинами. Собрав пожитки, которых было не так уж много, и они свободно помещались в небольшой ящик, Эллис отправился в свою новую комнату. Он никогда не был на этом этаже, поэтому внимательно оглядывался по сторонам, пока не увидел впереди храмовницу Кейру. Она — без брони, лишь в штанах и в чем-то похожим на ватник — шла навстречу и уже, видимо, заметив его, широко улыбалась. Меньше всего Эллис хотел сейчас общаться с ней. Он не знал, куда направляется, но резко свернул в боковой коридор. Ему было неважно, что она подумает о нем. Хотя нет. Важно. Он хотел бы, чтобы она без слов поняла, что он не намерен дружить и общаться с ней. Потому что со словами он не мог — ввиду занимаемой ею должности. Эллис плутал по коридорам некоторое время, но знал, что все коридоры в башне так устроены, что он не попадет в тупик. Он потратил время, зато приметил уборную на этом этаже и небольшие балконы, с которых открывался красивый вид. Когда Эллис вернулся в коридор, по которому шел изначально, Кейры там уже, к его облегчению, не было. Он немного прошел вперед и обнаружил искомую дверью. Эллис не знал, с кем будет жить и кто окажется за дверью, поэтому немного переживал, отворяя ее. Но внутри никого не оказалось. Более того, все три кровати — здесь их было тоже три, как и в его общей с Дарси и Мэни комнате, — были не заправлены, а свежее постельное белье лежало лишь на одной. Закрыв за собой, Эллис, почему-то крадучись, подошел к одной из кроватей и положил на нее свой ящик. Потом он открыл каждую тумбочку, но ничего не нашел в них — никаких вещей. Неужели он будет жить один? Эллис не знал, радоваться или огорчаться. С одной стороны, это лучше, чем такие соседи, как Дарси и Мэни. Но с другой стороны, так он никогда не найдет друзей и останется одиноким изгоем — один на один с сэром Блэкледжем, который, как он знал, тоже обитал на этом этаже. К счастью, магов не селили в одни комнаты с храмовниками. Хотя после своего Истязания Эллис уже ничему бы не удивился. Разложив вещи и заправив кровать, он покинул комнату и направился в сад — как обычно он это делает по утрам после всех необходимых процедур вроде завтрака и умывания. Там, пусть и за высокими каменными стенами, но всё же под открытым небом, он может претворяться, что находится на свободе, а не в заточении в Башне Круга. В саду маги выращивали множество растений с полезными свойствами, и Эллис любил их рассматривать, вспоминая эти свойства и рецепты зелий, которые можно приготовить из них. За этим увлекательным занятием его и застали врасплох. Кто-то незаметно подошел сзади и закрыл ему глаза. Эллис вздрогнул и резко вдохнул. — Угадай, кто? — услышал он голос, который сразу опознал. Эллис ни о чем толком не думал, но волна раздражения прошла по нему, и он грубо сдернул со своих глаз чужие руки и обернулся. Кейра, которая так непривычно выглядела без брони, гладила свои запястья и смотрела на него удивленно. Видимо, он сделал ей больно. Эллис поспешил проигнорировать укол сожаления — не он первым напал на нее, в конце концов. — Эй, ты чего?.. Это игра такая… — пораженно пробормотала она. — Игра? — возмутился он. — Это не похоже на игру. В чем смысл? — Эй, откуда ты?.. Из леса, что ли? — усмехнулась она в неловкой попытке сгладить напряжение, но просчиталась. — По-моему, это ты из леса, — обиделся Эллис. — Почему? — Ведешь себя, как… — Он замолчал. Она напугала его. И из-за эмоций он выпалил не подумав. С храмовниками нельзя так разговаривать… и нельзя грубо отбиваться от них. Может, отсутствие брони сбивало с толку?.. — Как? — Неважно. — Важно! Мне важно. Я хочу знать, как себя веду. — Если я скажу, ты как храмовник должна будешь наказать меня. Она вдруг хохотнула: — А ты хочешь? Он нахмурился. — Безумно. Люблю, когда меня бьют. Все маги любят. Верь мне, — прошептал он едко. Улыбка исчезла с ее лица. — Эй, я не буду бить тебя. Просто скажи уже! — чуть ли не подпрыгивала она. Если хочет, пусть получит, разозлился Эллис. Он пережил Блэкледжа — уж с ней-то справится и подавно. — Как ребенок. Ты ведешь себя, как наивный ребенок. Она фыркнула. — Неправда. Это ты такая бука-бяка, что… — Что? — перебил он нетерпеливо. — Что это за слово «бука-бяка»?.. Кто так говорит? Она смотрела на него задумчиво. — Знаешь, ты странный. Серьезно. Я не могу понять, ты злишься или шутишь… Если ты шутишь, то как тебе удается не улыбаться? — Я злюсь. Она рассмеялась, взмахнув руками: — Ну вот опять! Он лишь вздохнул в ответ. А потом развернулся и демонстративно направился в сторону от храмовницы. Но этой девушке было всё нипочём. Она даже не замечала, что он бегает от нее. Кейра шла за ним, как утята за уткой или наги за своим королем. Эллис не видел ее, но чувствовал спиной и раздражался. Чего она хочет от него? — Кгхм, — прокашлялась Кейра, и в этом кашле сквозило напряжение и дискомфорт, почувствовав которые, Эллис невольно порадовался, — я… Хочу поздравить тебя с прохождением Истязания… Эллис вспомнил их встречу перед Истязанием и поежился: тогда именно он вел себя, как ребенок, а она… зачем она вообще говорила с ним? Успокаивала его… Как-то неловко теперь. — Спасибо, — только и ответил он, продолжая прогуливаться по саду. — Слышала, не всё гладко прошло… — Я жив — всё прошло гладко, — успокоил ее Эллис. Кейра вздохнула за его спиной. — Ты был в темнице… Мне жаль, что так вышло. Приношу извинения — за всех нас, — чуть ли не торжественно произнесла она последнюю фразу. Эллис резко остановился. И почувствовал толчок в спину: видимо, Кейра не сразу сориентировалась. Он хотел обернуться, но переживал, что окажется слишком близко, поэтому не оборачивался. — Извинения за что? И за кого — за всех вас?.. — уточнил он с подозрением: Кейра знала о том, почему он всё еще жив?.. — Ну… Это… — Кейра обошла его и сама встала перед ним: Эллис обнаружил, что она немного розовее, чем в начале их сегодняшнего общения. — Я спрашивала о тебе... Мне сказали, что ты оказался в темнице лишь по подозрению в одержимости, которое, как потом выяснилось, было ошибочным… Вот за это я извиняюсь. За всех храмовников. Эллис внимательно смотрел на нее, следил за ее мимикой, глазами, но не мог распознать фальши. Она действительно говорила то, что думает?.. — Но ты должен понимать… Все знают о том, что произошло в Киркволле. Мы, храмовники, вынуждены перестраховываться. Она уже говорит о храмовниках «мы» — это прогресс, конечно. — Тебя так рано отправили на Истязание по этой же причине. Рыцарь-командор хочет всех учеников как можно скорее провести через ритуал, — сообщила она. — Они боятся слабовольных магов, подверженных одержимости и не чтящих заветы Андрасте… В воздухе витает дух напряженности между Церковью и магами. Мы делаем, что можем, чтобы избежать больших жертв. В ее голосе была горечь, но и уверенность в правоте своего дела. Раздумывая о сказанном Кейрой, он прошелся дальше по саду. Храмовница не отставала. Ее слова отвечали на много вопросов, но сейчас Эллис с унынием осознал для себя одну насущную вещь: скоро свободные кровати в его комнате займут Дарси и Мэни… Опять. Если они, конечно, пройдут Истязания. Дойдя до деревянной лавочки, Эллис опустился на нее. Рядом с ним села и Кейра — на достаточно приличном расстоянии. Они молчали некоторое время, пока храмовница не заговорила. — Рыцарь-командор сказал, чтобы я не общалась с тобой, пользуясь его словами, «так тесно». А еще добавил, что лучше бы вообще не общалась… — бурчала она недовольно. — И вот ты здесь, — выдохнул Эллис, глядя прямо перед собой. Наконец-то нашелся кто-то достаточно для нее уважаемый, чтобы сказать ей об этом. Только вот ей опять как о стену горох. — И вот я здесь, — раздраженно подтвердила она очевидное. — Ты мне нравишься. Это так плохо? Эллис нахмурился. — Ты спрашивала об этом у рыцаря-командора? — Ты опять за свое… Шутишь без улыбок. Я не понимаю. Меня это путает, — пожаловалась она. — Нормальные люди улыбаются, когда шутят. И смотрят в глаза, когда говорят, кстати. Он повернулся к ней. Их взгляды столкнулись. Румянец медленно заливал щеки Кейры. Через несколько секунд обмена взглядами она не выдержала и отвернулась: — Забудь. Повернись обратно и смотри куда смотрел. Он повиновался. Помолчав немного, она снова нарушила тишину: — Почему у тебя такие глаза? — Какие? — Желтые. Они сверкают еще на свету, кстати, если ты не знал. Он знал. Дарси говорил ему: «Чего ты сверкаешь на меня своими гляделками?» — Магия, наверное. Они стали такими, когда проявились мои магические способности. — Ничего себе! А какие у тебя до этого были? — Я не помню, — соврал он. Она помолчала еще минуту. Потом вздохнула и помолчала еще чуть-чуть. — В общем, я решила проигнорировать его просьбу, — на выдохе оповестила она и бойко заявила: — Никто мне не помешает общаться с теми, с кем я хочу. — Ты… из знатной семьи? — вдруг понял Эллис. — Ну, можно и так сказать. Моя семья пользуется почетом и уважением в Вольной Марке. И на хорошем счету у Церкви. Так что рыцарю-командору придется учесть этот факт. — Ты не понимаешь. — Эллис решил рискнуть и попробовать образумить ее. — Дело не в тебе и не во мне. Дело в порядке. В правилах, которые теряют свое значение, если в них появляются исключения для кого-то. А нарушения правил и дисциплины приводят к хаосу, который в наше время никому не нужен. Он сам не верил, что говорит это храмовнику… — Тебе шестнадцать, Эллис, — напомнила Кейра с недовольством. — Ты рассуждаешь как старик. Как мой дедушка. — Откуда ты знаешь мой возраст? — насторожился Эллис, повернувшись к собеседнице. Она снова покраснела. — Ну, я… Это… — Обратив взор на свои ногти, она наконец призналась: — Посмотрела твое личное дело… — Зачем? — Из тебя же ничего не вытянешь! — пошла она в наступление явно в защитных целях. — А что ты хотела узнать? — Твой возраст… например. — Например? А что еще? И зачем тебе знать мой возраст? — Любопытно! — наконец посмотрела она на него, с вызовом сощурив глаза. — И что еще тебе было любопытно? — Я не пойму, ты злишься?.. — вглядывалась она в его глаза. — Почему по тебе никогда нельзя понять, что ты чувствуешь и что у тебя на уме?.. Это так… так путает! — Ты уходишь от темы, — напомнил он. — Просто… мне хотелось узнать о тебе, о твоей жизни… Она снова перевела взгляд на ногти и, говоря, неимоверно краснела — даже шея ее краснела. — Ты узнала? — Более-менее. — И каких знаний не хватило? Она вздохнула. — Ты такой тяжелый человек, Эллис… — прошептала она, покачав головой в расстройстве. — Ты слишком легкий, Кейра, — так же прошептал он в ответ и с этими словами встал и пошел прочь.***
Когда во время учебного занятия он посмотрел в окно — она всё так и сидела на той лавочке. Она сидела там и после занятия. Пошел дождь. Эллис снова посмотрел в окно, будучи почти уверенным, что под дождем она сидеть не будет. Но ошибся. Делать было нечего. Пришлось вернуться в сад — за ней. Может, он был слишком груб и обидел ее. Надо было это исправить как-то. Когда он только подошел к ней, она, не глядя на него, тоскливо спросила: — Ты не хочешь со мной общаться, да? Эллис вспомнил, как ему было обидно, что деревенские мальчики не хотят с ним дружить, и его сердце сжалось. Но ведь Кейра не ребенок. Да и он уже тоже. Это всё глупо. Здесь их дружба просто неуместна. Она старше него и должна всё понимать. — Здесь холодно, ты замерзнешь и простудишься. Пошли под крышу, — протянул он руку. — Не пойду. Если я заболею, то тебе придется меня лечить, а значит, и общаться со мной, — она скрестила руки на груди. — Это еще почему? — нахмурился он. — Ты же целитель. — Нет, я всё еще ученик. — Но целитель. Чародей Томас очень доволен твоими способностями. Так что если я заболею, то буду настаивать, чтобы меня лечил именно ты! И поверь, я умею настаивать. Глаза Эллиса расширились. Она не настаивать умела, а капризничать. Как ребенок. Ну ведь в самом деле, она вела себя как капризный ребенок! Это было немыслимо. Взрослая девушка, храмовник, воин… — Ты же знаешь, что магия не панацея ото всех болезней, да? — уточнил он. — Она не всесильна. — Ну уж простуду ты вылечишь, — фыркнула она, но уже не очень уверенно. — Но даже если и нет, то что? Какая разница? Какая тебе разница, что со мной будет? Действительно. Надо было просто развернуться и уйти. Но ведь жизнь такая хрупкая, в самом деле. Он всегда должен был пытаться спасти то, что еще можно спасти. — Кейра, — вздохнул он, — что ты хочешь от меня услышать? — Ответ на мой вопрос. — Она подумала и добавила: — Честный ответ. — И прежде чем он открыл рот, добавила еще: — И не вздумай сказать, что не помнишь вопрос! — Я помню, — уверил он. — Кейра, я хочу с тобой общаться, — ответил он ровным тоном и снова протянул руку. — Теперь пошли в тепло. — Ты честно ответил?.. — с сомнением смотрела она на него, неуверенно протягивая руку к его ладони. — Я редко вру, — сообщил он и осторожно сжал пальцы вокруг ее руки. — Пошли же. Он хотел развернуться, чтобы пойти внутрь здания и повести ее за собой, но она вдруг прыгнула вперед, заключив его в объятия. Ее щека легла на его плечо, а нос почти уткнулся в шею. Их руки невольно рассоединились, и Эллис, немного неуверенно, но обнял ее слегка в ответ. — Ты теплый, Эллис… — пробурчала она в его шею, и он напрягся. Его беспокоила такая близость. Они стояли так, и Эллису уже начинало казаться, что объятия затягиваются. Он попытался нарушить молчание: — Кейра… Но в этот момент она вдруг втянула воздух, а потом громко чихнула. Прямо в его шею. Он немного дернулся от неожиданности. — Ой… — смущенно отозвалась она. — Прости… Кейра наконец отстранилась. Эллис заметил, что она снова красная, как гранат. Достав откуда-то платок, она принялась вытирать его шею, щеку, ухо… Он перехватил ее нервную руку. — Пойдем уже, Кейра, — нетерпеливо повел он ее внутрь башни — туда, где сухо и… по-настоящему тепло.