Из лесу, вестимо

Глава четырнадцатая, в которой Эллис покидает Круг       Эллису выдали посох и сказали, что теперь этот посох его — во всяком случае на время похода.       В оружии не было ничего особенного: деревянная палка с кристаллом и металлическим острием, — но Эллис был в восторге. Не являясь эмоционально открытым человеком, он не танцевал вокруг своего посоха, но несомненно где-то там внутри себя был в самом настоящем восторге, которого не испытывал еще со времен детства.       Посох гудел в руках и от легкого магического толчка наполнялся холодной энергией. Эллис несколько раз проделывал такой трюк — заставлял дерево и кристалл напитываться магией, но не выплескивать ее вовне. Это были удивительные ощущения!       В Круге Эллиса немного научили, как управляться с магическим оружием, но он всё равно так и не был уверен, что именно надо делать с металлическим острием… Брать как копье и нестись на врага по прямой траектории, изображая равнодушный ко всему таран?.. Тогда, пожалуй, главное не споткнуться на бегу — уж с его-то удачей… Будет нелепо.       Наигравшись, а потом гордо прицепив посох за спину, Эллис отправился к главным воротам.       Во второй половине дня рыцарь-командор совместно с первой чародейкой Круга, стоя на возвышении — постаменте, оставшемся от разрушенной беседки, — у ворот крепостной стены Башни выступал с напутственной речью, обращенной к отряду храмовников и магов.       Подошедший Эллис слушал вполуха, предпочитая осторожно разглядывать собравшихся.       Маги — по одну сторону, храмовники — по другую. Рядом с Эллисом оказались Дарси, Мэни, чуть подальше — скучающая Тревельян, а за ней — уже на дороге, ведущей за ворота, — стояла Кети, удерживая за поводья запряженную в телегу серую лошадь.       Обычно с этой клячей и телегой Кети отправлялась на базар, где торговала приготовленными в Круге зельями. Теперь телега была забита не только зельями, но и вещами, едой, водой, а также несколькими спальными мешками и другим походным хламом.       Им придется провести в общей сложности две ночи в пути (туда и обратно). Оказывается, до деревни путь неблизкий, а еще и дорога неудобная, неровная — то низменность, то возвышенность.       — Приблизительно в это время завтрашнего дня вы должны быть на месте. Все ориентиры и карты — у капитана Блэкледжа, — рассказывал рыцарь-командор. — По нашему обоюдному решению, сэр Блэкледж возглавляет миссию.       Эллис обратил внимание на храмовников.       Методом исключения — среди них был только один храмовник, имени которого Эллис не знал, — можно было выяснить, кто же такой сэр Лиск. Не самый приятный тип. Маги между собой называли его Гнусом. Рыцарь-лейтенант нелепой наружности: маленькие глаза, длинный нос и рот будто бы сплотились в кучку в центре его лица, освободив изрядно места для высокого лба и широких щек, — был известен своей любовью к мелким подлостям. Почти как Дарси, только хуже, потому что власти больше. Мог плюнуть в чью-то тарелку с едой, подставить подножку, «случайно» пнуть, проходя мимо, и смеяться-смеяться-смеяться... Словом, из числа тех, кто любит повеселиться. Однако очень не любит, когда смеются над ним.       У Гнуса был меч на поясе, но на спине вместо щита — лук и колчан со стрелами. Видимо, храмовник-лучник… А значит, ближний бой будут вести Блэкледж, Скилман и Кейра.       — Вы все слышали, что произошло в Киркволле, — с недовольством припомнил рыцарь-командор, оглядывая толпу. — Оствикский Круг — один из островков стабильности в наши неспокойные дни, но Киркволл не так далеко, и многие маги, сбежавшие оттуда и ставшие отступниками, затерялись в том числе и в наших лесах. Так что среди бандитов могут быть маги. А где бесконтрольные маги, там, как известно, зачастую и демоны. Вы должны быть готовыми к этому, — предупреждал главный храмовник Круга.       Закончив свою нехитрую речь, рыцарь-командор сделал паузу, во время которой обвел всех взглядом сощуренных глаз, потом осведомился о вопросах и, не получив ни одного, подошел к группе храмовников, чтобы дать им какие-то особенные — храмовничьи — указания.       В то время как первая чародейка довольно грациозно для своих лет прошествовала к группе магов.       — Среди вас два боевых мага, один некромант и целитель, — без предисловий заговорила она. — Эта миссия — ваше испытание. Вы должны показать себя достойными… достойными жизни. Потому что это настоящее задание, настоящий бой. А значит, и смерть тоже будет по-настоящему.       Эллису не надо было поворачивать голову, чтобы почувствовать страх Дарси. Более того, Эллис был уверен, что не увидит никаких эмоций на лице неприятеля — этот страх можно лишь почувствовать.       — При этом вы должны не только не умереть во время боя, но и не умереть вне боя от рук храмовников. Храмовники всегда будут впереди и позади строя. Это касается и боя, и самого похода. Впереди они нужны, чтобы защищать, а позади, чтобы защищаться… От вас, конечно. Чтобы вы не думали сбежать. — Первая чародейка обвела всех надменно-суровым взглядом, с каким смотреть могут только пожилые дамы. — Я бы не советовала пытаться. То, что повсюду раздрай, не означает, что он касается и вас. Кто-то должен поддерживать порядок, и наш Круг пока неплохо справляется. — Говоря, чародейка смотрела в упор на стоящую поодаль Тревельян. — Я надеюсь на вас, Эвелин, надеюсь, что вы сможете призвать своих соратников-магов к здравому смыслу, если они из-за неопытности и страха забудут о нем. Поэтому назначаю вас главной среди магов.       Дождавшись кивка Тревельян, чародейка отвела от нее свой взгляд и продолжила:       — Конечно, не забывайте слушаться и сэра Блэкледжа. Безусловно, любой приказ храмовника не может быть проигнорирован и не подлежит оспариванию. Приказы рыцаря-капитана Блэкледжа — в приоритете. Что касается боя, то некромант и целитель должны прикрывать тех, кто в авангарде, а значит, держаться подальше от эпицентра сражения. Думаю, это всё и дураку понятно, но… на всякий случай, — задумчиво пробормотала она, почему-то глядя на Эллиса, чем вызвала смешки от Дарси и Мэни. — Надеюсь, вам будет так же весело там, в бою, как здесь, — окинула она ребят строгим взглядом, и те вмиг перестали улыбаться. — И, молодые люди, не забудьте позаботиться о Кети, — кивнула она в сторону девушки. — На этом всё. Вопросы?       Так как вопросов не последовало, чародейка пожелала всем удачи и удалилась вместе с освободившимся рыцарем-командором. Вместо них подошли храмовники.       Несколько минут ушло на то, чтобы сэр Блэкледж смог выстроить отряд. Он разделил всех на группы по два, и каждая пара пошла друг за другом следом: сначала сам Блэкледж со Скилманом, метра через два — Дарси и Мэни, еще через два — Эллис и Тревельян, а замыкали ряд Лиск и Кейра.       Кети же с запряженной лошадью двигалась перед Лиском и Кейрой — за Тревельян с Элиссом. Она не села на телегу, а стойко шла вместе со всеми, ведя лошадь за поводья.       Сначала ворота со скрипом открылись, пропуская процессию наружу, а потом закрылись за ними.       Странное дело, воздух должен был остаться тем же, но Эллис вдруг ощутил, как легко стало дышать. Будто повеяло самой свободой. Простертая перед ним даль манила забыть обо всем и, сбежав, затеряться там навсегда.       Перед глазами Эллиса всплыл образ первой чародейки, взирающей со всей присущей ей строгостью, и он вздохнул, с усилием прогоняя глупые мысли о побеге…       — Эх, сейчас бы свалить куда глаза глядят!.. — с тяжелым вздохом мечтательно пробормотала Тревельян, чем свела все старания Эллиса к нулю. — Ты бы свалил со мной, а?..       Эллис испуганно огляделся — если кто и слышал ее, то вида не подавал.       Это была какая-то проверка?..       — Нет, — тихо ответил он.       — Почему?       Эллис немного подумал, как лучше ответить на это, и осторожно ответил:       — Мне нравится в Круге.       Тревельян рассмеялась, чем привлекла внимание впереди идущих.       — Что? Что смешного? — всполошился Дарси, который, наверное, решил, что смеются над ним, так как стал поправлять свои волосы на затылке.       — Ничего. Ему нравится в Круге, — просто пояснила Тревельян, указав на своего напарника.       Дарси посмотрел на Эллиса, вздохнул, едко так улыбнулся, а потом уточнил:       — Кому из них?..       Эллис покрылся испариной и опустил взгляд. Он не знал, поняла ли Тревельян слова Дарси, заподозрила ли что, но в любом случае уточнять она не стала. Наверное, догадалась… Некромант же. Возможно, некроманты могут чувствовать демонов и одержимых?..       Но Эллис боялся не Тревельян. Раз уж Дарси и Мэни не выдавали его, то она и подавно не будет. Он боялся, что храмовники узнают. Особенно Кейра. Что подскажет ей совесть, если она узнает?..       Эллису нравилась Кейра, она была хорошей и доброй, ему даже где-то в глубине души (отнюдь не очень, правда, глубоко) льстило, что такая девушка хотела с ним дружить. Но он прекрасно понимал: если что, то Кейра, конечно, предпочтет ему Создателя. Конечно, она убьет Эллиса, если узнает, что он одержим. И это, наверное, правильно.       Но как же было обидно! Как же страшно было стать отвергнутым чуть ли не единственным хорошим человеком в его окружении! Он-то себя не ощущал таким уж пропащим и заслуживающим смерти.       Хотя Эллис много думал о своей одержимости. Кое-что читал о демонах и духах. Ему казалось, что он пока еще не начал превращаться в чудовище. Но он мог не помнить. Вдруг демон иногда полностью завладевает его сознанием, как, например, в темнице, когда они лечили мальчика? Эллис просто исчез на какое-то время, даже не поняв, на какое. Что мешает Состраданию периодически проворачивать такой фокус?..       Мысль пугала.       Эллис с лишней сущностью в своем сознании мог быть опасен, в том числе и для Кейры. Да для всех…       Неутешительные размышления прервала Тревельян, которой, видимо, было скучно идти просто так, молча. Она шла с посохом в руках, опираясь на него при ходьбе. Девушка слега хромала, поэтому, наверное, нуждалась в подобной опоре. Но теперь она чуть ли не ткнула верхушку посоха, представляющую собой самый настоящий череп, Эллису в нос.       — Гектор. Лорд. То есть лорд Гектор, — ни с того ни с сего заявила она.       — Что?.. — опешил Эллис, неприязненно скривившись от отвращения.       — Ну, его зовут так.       — Бывшего владельца черепа?.. — рискнул предположить Эллис.       — Посох! Кто я, по-твоему?.. — праведно возмутилась Тревельян, наконец убирая черепушку от лица Эллиса. — А ты дал имя своему посоху?..       Эллис почему-то смутился.       — Нет… Нет.       — Почему?       Даже в голову не приходило.       — А зачем?.. — Ему действительно стало интересно.       Тревельян вздохнула.       — Не знаю, может быть, так не настолько одиноко?..       Эллис задумался. Неужели Тревельян было одиноко? Популярная девушка в Круге, и нравилась многим…       — А друзья? — робко спросил ее Эллис.       — Какие друзья? В Круге? Ну, мне, в отличие от тебя, не нравится ни Круг, ни люди в нем. Ты думаешь, эти вот, что перед нами, дружат? — даже не стараясь понизить голос, махая посохом, говорила Тревельян. — Вот посмотришь, когда начнется битва, они будут предавать друг друга и спасать только свои задницы. В то время как лорд Гектор будет со мной до конца. Только он мне настоящий друг! — Погладив древко Гектора, она всё-таки зашептала, слегка наклонившись к собеседнику: — Советую и тебе обратить самое пристальное внимание на свой посох, — и подмигнула, поймав взгляд Эллиса, отчего он еще больше смутился — ему даже стало немного жарче.       В чем-то Тревельян была неуловимо права. Даже Кейра, каким бы хорошим человеком ни была, не сможет стать ему настоящим другом: она храмовник, а он одержимый.       Хотя Эллис всё равно еще не настолько отчаялся, чтобы начать одушевлять свой посох. Он нравился ему, но… как предмет, как интересный предмет — не более того. Может, когда Эллис совсем одичает… но пока нет… определенно нет.       Он, конечно, не считал, что Тревельян уже дошла до крайней степени отчаяния. Просто она другая — не такая, как он. Странная. Немного не в себе. У нее какие-то свои особенные правила жизни.       Но Эллис всё же задумался над ее словами.       Сжимая в кармане свой талисман — склянку с сухим эмбриумом, когда-то росшим там, где остался его дом, — Эллис, не прекращая идти, обернулся и посмотрел на удаляющуюся Башню Круга. Отсюда она казалась особенно мрачной, и Эллис вдруг отчетливо осознал, что совершенно не видит себя и свое будущее там, в старых стенах магической тюрьмы.