Из лесу, вестимо

Глава девятнадцатая, в которой Эллис всех убивает       Эллис почему-то был на коленях в грязи. Сверху лил уже не дождь — ливень.       Кейра стояла в полный рост напротив, держа меч наизготове, ее руки дрожали, да и сама она дрожала — то ли от холода, то ли от страха.       «Странно…» — подумал Эллис, с трудом осознавая свое положение и сложившуюся ситуацию.       Он попытался оглядеться краем глаза, но понял лишь то, что где-то неподалеку сражаются: раздавались звон металла, ругань и громкие вскрики.       Эллис повнимательней посмотрел на Кейру — снизу вверх.       Она была серьезна и, судя по всему, собиралась его убить. Казалось, что она плачет, но скорее всего это был дождь…       — Ты одержим. Я должна казнить тебя, — сказала она словно под гипнозом, но с угадываемой в голосе паникой.       Тут-то до Эллиса и добралось понимание. Сострадание. Демон проявил себя, захватил власть в теле, и это не смогло остаться незамеченным.       Эллис вздохнул.       Ну конечно. Конечно, всё должно было закончиться именно так.       — Полагаю, что так. Должна, — покорно ответил он, опуская взгляд.       Ему, конечно, не хотелось умирать. Но Кейра боялась, а ему еще очень не хотелось, чтобы она боялась, ведь она сильная, гораздо сильнее него. А потому он пытался ее поддержать. Если она должна его убить, то пусть знает, что он не в обиде и понимает это решение.       Эллис напрягся и зажмурился, но рядом раздался глухой удар — Кейра упала на землю. Потому что Блэкледж толкнул ее.       — Вы рехнулись?! — взревел он, не переставая отбиваться от разбойников… хм, Блэкледж отбивался от разбойников?.. От своих же сообщников?.. Эллис ничего не мог понять. — Не время рассиживаться и сводить счеты!       Эллис потянулся к храмовнице, помогая ей встать.       — Не притрагивайся ко мне! — вскричала она, отдергивая руку.       Нет, она действительно плакала, понял Эллис, и послушно отпрянул от девушки.       Кейра поднялась сама, и он последовал примеру. Они, вымазанные в грязи с головы до ног, вынуждены были присоединиться к бою.       Он делал, что мог. Магии в нем не было, поэтому он просто махал палкой, которую держал в руке… и удивлялся, что всё еще жив и ничто не проткнуло его физическую оболочку настолько, чтобы выпустить наружу слишком много крови или повредить какой-нибудь жизненно важный орган.       А может, и проткнуло, но он этого не чувствовал.       В какой-то момент Эллис заметил рядом с собой Тревельян. Она зачем-то встала так, будто они всё еще маги-напарники, хотя и у нее отсутствовала мана, и она тоже орудовала какой-то палкой, похожей на его посох… Эллис перевел взгляд на свое оружие и понял, что держит посох Тревельян.       — Ой, — просто сказал он на это, но вынужден был снова махнуть, давая черепушкой в лоб какому-то ослабленному от алкоголя разбойнику. — Прости, кажется, я присвоил себе твой посох раньше времени…       — Ничего, осталось совсем чуть-чуть…       Голос Тревельян был зловещ в своей серьезности и обреченности. Это был даже не ее голос, а какой-то потусторонний, отстраненный, слишком мертвый голос для живого человека.       Эллис бросил на нее обеспокоенный взгляд.       Девушка выглядела растрепанной и болезненной. Пустой. Эллис не мог почувствовать, проанализировать ее состояние — магии не было совсем, даже на это. Блэкледж обесточил их… И всё, что Эллис смог ранее, было благодаря демону, да тот куда-то запропастился. Наверное, даже у духов есть пределы.       Тревельян с криком ненависти отбила очередного нападавшего и вдруг упала в грязь. Эллис схватил ее под локоть и попытался поднять. Она же со своей стороны попыталась подняться, перенеся центр тяжесть на руку, удерживаемую Эллисом, но оступилась и потеряла равновесие, сев на землю.       Эллис замер, заметив, что тонкая струйка крови тянется из уголка посиневшего рта. Он нервно втянул в себя воздух и присел рядом с девушкой, продолжая удерживать ее руку.       Тревельян вроде бы смотрела на Эллиса, но ощущение того, что смотрела она мимо, не покидало его. Сейчас она сама напоминала одного из поднятых некромантом мертвецов.       — Тре… Эвелин, — позвал Эллис, привлекая к себе внимание. — Держись, пожалуйста. — Он старался звучать твердо и не пропускать в голос панику, чтобы не напугать Тревельян. — Довольно потерь. Ты сильная. Держись. — Эллис ободряюще сжал ее ладонь.       Тревельян приблизилась к нему, будто хотела прошептать на ухо. Эллис рефлекторно подался навстречу. Но она просто положила голову ему на плечо и… и заплакала. Из распахнутых, не моргающих глаз, наперекор дождю, потекли слезы. А потом вдруг прекратились. Глаза застекленели, и рука в ладони Эллиса ослабла.       Невзирая на то, что Блэкледж и Кейра сражались изо всех сил, защищая его от разбойников, Эллис некоторое время посидел так, в обнимку с Тревельян.       Ему почему-то был невыносимо больно. Даже смерть Кети не оказалась для него столь болезненной. А ведь они с Тревельян и друзьями-то не были! Почему же ему было так мучительно больно?..       Он даже представить ранее не мог, что переживет такую сильную и смелую девушку! Неужели действительно жизнь настолько несправедлива, что трусливые слабаки всегда умирают последними?..       Эллис медленно опустил Тревельян, к сожалению, в грязь, где лишь дождь слегка омывал ее тело. И вдруг нестерпимо захотелось лечь рядом, забыться вечным сном. Он так устал. Ему всего шестнадцать, но он уже так устал!.. И дело было не в физической и сиюминутной усталости. Нет, просто жизнь практически никогда не давала ему передышки, всегда держа на острой эмоциональной грани.       Хотя, наверное, не жизнь, а он сам виноват в своих чувствах. Можно было бы чувствовать иначе, менее болезненно воспринимать. Но нет, он всё никак не мог очерстветь... И вот опять его сердце разрывалось от боли.       Эллис дернулся, невольно выпустив руку Тревельян, когда за его спиной раздался женский крик. Кейра!.. Он резко встал, оборачиваясь.       Кейра была на коленях, а меч ее валялся рядом. Она держала обе ладони на животе и тяжело дышала, словно рыба, выброшенная на берег. Ладони окрасились красным. Кровь, смешиваясь с дождем и грязью, стекала вниз. Слишком много крови… Девушка белела на глазах.       Эллис хотел было подбежать к ней, но опомнился. Бросив лорда Гектора, он снова опустился над телом Тревельян.       — Прости... — пробормотал он, распахивая ее мантию и с треском разрывающейся ткани вытаскивая и без того изрядно порванную большую и длинную белую сорочку.       Эллис подбежал к Кейре и приложил то, что некогда было нижнем бельем, к ране. Храмовница переместила ладони поверх, удерживая ткань, и тогда Эллис убрал свои руки.       — Сзади! — вдруг послышался возглас Блэкледжа.       Сначала он посмотрел за Кейрой и только потом обернулся: разбойник несся на него с кинжалом. Эллис не придумал ничего лучше, кроме как просто перехватить руку. Хватило ума не останавливать ладонью лезвие… Но, конечно, убийца был проворней мага Круга. В другой руке он держал второй кинжал, нацелившийся прямехонько под поднятую левую руку, в зазор между ребер — прямо в сердце.       Эллис широко распахнул веки, с леденящим ужасом понимая, что это конец. Он смотрел в равнодушные глаза своего убийцы — последнее, что должен был увидеть.       Но появившийся из ниоткуда истертый щит Кейры заслонил его сердце в последний момент, и раздался лишь лязг металла.       Эллис со страхом обернулся.       Кейра вставала с щитом и мечом, превозмогая боль. Толкнув разбойника ногой, она с криком нацелила на него меч. Разбойник ловко отклонился. Эллис встал с намерением хоть как-то помочь серьезно раненой храмовнице…       Ее движения питались лишь злостью и ненавистью, но сил у нее не было. Она с трудом держалась на ногах. Конечно, разбойник с легкостью уходил от вялых атак.       Решив, что лишь потеряет время, возвращаясь за посохом, Эллис углядел большой камень и, подняв его, замахнулся. Однако пока он пытался нацелиться, сэр Блэкледж подошел к противнику Кейры со спины и пронзил своим мечом.       Эллис выдохнул.       Да слишком рано.       Уловив крем глаза движение неподалеку, он полуобернулся.       Другой разбойник замахивался, словно камнем, какой-то колбой с подозрительным содержимым. Эллис слышал, что бандиты используют в бою некие вещества, которые могут быть невероятно опасны.       Склянка полетела в сторону Кейры, стоящей спиной и даже не видящей опасности. Эллис рванул к ней, чтобы оттолкнуть…       — Эллис!.. — услышал он ее крик как раз в тот момент, когда бутылка разбилась о его голову.       Что-то едкое иглами впилось в кожу, причиняя дикую боль. Но эта боль оказалась ерундой по сравнению с той, что разъедала душу и сердце, поэтому Эллис не издал и звука и даже не испугался. Может, он увидел в боли некое искупление…       Единственная беда состояла в том, что он опять терял сознание, встречая коленями и руками скользкую землю.       В последнее время ему не очень-то везло с пробуждениями… С другой стороны, он все-таки пробуждался, что само по себе было неплохо. Но в этот раз всё вполне могло закончиться смертельно.

***

      Однако не закончилось. По крайней мере для него.       Когда он очнулся, то бой был завершен. Землю устилали тела. Эллис судорожно искал среди них Кейру и, конечно, надеялся не найти.       Но чуда не произошло. Она была там. Он всё-таки нашел. По-прежнему магически обесточенный, он не мог так легко понять, жива ли она. Бледная, она лежала на земле, и весь ее ватник пропитался кровью. Ткань, которую он позаимствовал у Тревельян, куда-то делась…       Эллис приложил дрожащие пальцы к шее храмовницы и замер.       Пульс. Он всё-таки был. Осознав это, Эллис сразу засуетился.       Хотя бы колбочку лечебной жидкости Кети, но где ее телега?.. Эллис огляделся, и его взгляд ни на чём не задержался.       Он вспомнил, что видел зелья Кети, но, метнувшись туда, обнаружил, что ящик раскололся и все склянки оказались разбиты. Ни одного целого пузырька! Эллис даже поводил руками по земле, по стеклам, царапая руки до крови, но не наткнулся ни на что.       Он просто терял время…       И вдруг застыл.       Рука нырнула в карман. И там нащупала одну склянку, не разбившуюся, невредимую.       Правда, лишь эмбриум. Сухой эмбриум, обладающий невероятными целительными свойствами, но которого ничтожно мало в этом пузырьке, чтобы сделать зелье. Да и не было у Эллиса под рукой специальных приспособлений для варки. И времени не было.       Но было кое-что другое.       Сострадание... вера…       «Вера, любовь, сострадание — все добрые и позитивные чувства, идущие от сердца, усиливают целительный эффект, будь то речь идет о магии или о зельях…» — вспомнил он слова мага-целителя Круга Томаса, словно тот стоял сейчас рядом и читал эту лекцию.       Это было глупо, но в этом была вся его надежда.       Эллис вернулся к Кейре, падая рядом с ней на колени. Он слегка приподнял грязную плотную ткань, открывая рану.       Вскрыв зубами тщательно закупоренный пузырек, хранивший память о доме, родителях и детстве, Эллис высыпал шелуху на рану, а потом осторожно накрыл руками, еле касаясь, и сосредоточился.       Закрыв глаза, он напряженно пытался сделать сразу несколько дел: найти в себе остатки маны, достучаться до Сострадания, домолиться до Создателя и вытащить из себя все те светлые чувства, которые связывают его с Кейрой, домом, родителями и эмбриумом.       Он дрожал, по лицу струился пот, но всё это происходило будто бы не с ним.       В какой-то момент он почувствовал разрастающееся тепло на ладонях. Не рискуя открывать глаза и терять сосредоточение, он просто и дальше расширял эту энергию, продолжая и всё то, что делал до того.       — Эллис?.. — вдруг услышал он и всё же резко распахнул веки, сгоняя наваждение.       Кейра устало смотрела на него.       Потом она недовольно нахмурилась.       — Что с тобой?.. — спросила она.       — Со мной? — осипшим от волнения голосом переспросил он.       Наверное, она об одержимости, решил он, но Кейра продолжила:       — Твои глаза… Они сильно поражены. Тебе больно?..       Она подняла вялые руки и осторожно обхватила его щеки… и вот тогда ему действительно стало больно.       — Ай! — Понадобилась колоссальная сила воли, чтобы в грубом порыве не откинуть ее руки со своего лица, а лишь аккуратно отстранить… Потом уже он сам слегка коснулся кончиками пальцев обожженной, будто бы чужой кожи.       Неровная и влажная поверхность наощупь совсем не напоминала кожу. Скорее ее внутреннюю сторону… Если животное освежевать, то шкура с внутренней стороны будет такой же склизкой и липкой…       Он не чувствовал своих касаний к лицу — только боль.       Эллис практически летуче провел пальцами до эпицентра неприятных ощущений — до глаз.       Глазные яблоки были на месте. Веки тоже. Эллис не нащупал бровей и не был уверен насчет ресниц. Но основное было на месте — совершенно точно. Кроме того, он же видел. Видел обеспокоенное лицо Кейры напротив.       — Всё не так ужасно, — сказал он ради нее и попытался улыбнуться. — Твоя рана хуже.       Кейра опустила взгляд на свой живот и скривилась.       — Я… я думаю, ты вылечишь, — не очень уверенно сказала она.       — У меня магии сейчас нет, — напомнил он.       — Но была же только что? — удивилась она. — Кажется, мне легче…       — Не уверен, что этого достаточно… — пробормотал Эллис.       — Но мне лучше… Не больно даже.       Эллис загляделся на Кейру, но из транса его вывел чей-то кашель, источник которого был где-то позади.       Эллис обернулся и увидел этот источник — воин, лежащий в отдалении.       — Я посмотрю… — сказал Эллис, и Кейра кивнула.       Казалось, что ей действительно лучше. И Эллис вряд ли мог сделать для нее что-то ещё.       Хотя, возможно, он мог помочь кому-то ещё?..       Приблизившись к воину, Эллис встал рядом с ним на одно колено.       — Выглядишь паршиво, — бросив тоскливый взгляд, сказал Блэкледж, умирающий в луже, на грязной траве. — Тебя сильно ранили. Мне жаль, что я лишил тебя магии.       — Почему вы вдруг передумали?.. — спросил Эллис о том, что в данную минуту волновало его больше всего.       — Они пытались убить тебя, — ответил он удивленно, будто ответ был очевиден. — Я бы никому не позволил, ты знаешь…       Он закашлял, забрызгивая свою и без того кровавую броню маленькими красными крапинками.       Он потянулся рукой к шее и резко сдернул с себя серебряную цепь с кулоном — так, будто она ему дышать мешала. Кулон изображал пламенный меч на фоне солнца. Блэкледж протянул цепочку и подвеску Эллису, вкладывая ему в ладонь.       — На память, — пояснил он и снова закашлял, но уже сильнее.       — Сэр Блэкледж…       — Риан. Меня зовут Риан, демоны тебя дери… — хрипел Блэкледж, давясь своей же собственной кровью. — А теперь возьми тот клинок, — махнул он головой в сторону кинжала, валяющегося поблизости, — и закончи это.       Эллис в ужасе посмотрел на Блэкледжа и замотал головой.       — Нет, нет…       — Прояви милосердие, не будь размазней. Целитель должен уметь и такое.       — Вы не умрете. Всегда есть шанс, — настаивал Эллис.       Блэкледж попытался засмеяться, но вместо этого зашелся в кровавом кашле.       — Ты просто щенок несносный!.. — выругался он, когда кашель немного отступил. — Ты мне еще в Башне обещал, что я умру. Мы все умрем. Возьми клинок. Перестань быть размазней.       Эллис почему-то разозлился. Он, может быть, и размазня, может быть, трус, но не сейчас. На самом деле это не так уж и сложно — взять кинжал и вспороть тело. Даже для него. Дело было в другом. В том, что жизнь должна быть ценна — до последней капли.       — Это вы перестаньте быть размазней, сэр Блэкледж, — злился Эллис, — и примите смерть достойно — со всей причитающейся вам болью, — твердо произнес он.       Блэкледж задумчиво уставился на него, а потом усмехнулся.       — Хочешь посмотреть на мои страдания?       — Я хочу увидеть в вас что-то, за что смогу уважать.       Блэкледж широко распахнул глаза, глядя с изумлением.       — Уважать?.. За смерть?       — Я видел достаточно смертей, сэр… Риан, чтобы понять, что перед смертью люди всегда настоящие, они становится сами собой — такими, какие они есть на самом деле. Без напускного, понимаете?.. Так вот, Риан, я хочу видеть вас настоящего — ещё немного. Столько, сколько жизнь позволит мне увидеть… Побудьте со мной еще немного.       Блэкледж накрыл своей ладонью руку Эллиса, в которой всё еще был зажат кулон. Его глаза увлажнились.       — Я хотел бы дольше… — проговорил он и, вздохнув, закрыл веки.       Некоторое время тяжело дыша, он в конце концов практически спокойно, без кашля и хрипа, умер.       Пару минут спустя Эллис положил кулон в карман и встал.       Он вернулся к Кейре. Та уже пыталась сесть.       — Не стоит!.. — предостерег Эллис, на что получил в ответ хмурый взгляд.       — Я не хочу лежать в луже!       Действительно, это не очень способствовало выздоровлению. Хотя дождь и прекратился, все равно кругом была сырость, воздух был слишком влажным, а погода — прохладной.       Эллис помог Кейре подняться, опираясь на него. Но когда он повел ее в дом, она запротестовала:       — Нет, только не туда!..       — Но куда тогда?..       Не в клетку же?       — Не знаю… Давай так постоим? — вдруг попросила она.       Она была ранена, слаба, и он не мог ей отказать.       — Ну хорошо… — пробормотал он.       Хотя она была тяжелой. Но всё-таки живая, и грех ему было жаловаться.       Эллис отворачивался от нее, избегая отвечать на взгляды, так как лишь Создателю было ведомо, во что там превратилось его лицо.       Но Кейра не выдержала и, поймав его подбородок пальцами, заставила повернуться к себе.       Она хмурилась и смотрела практически с материнским беспокойством. Наверное, там было что-то действительно серьезное…       — Ты меня видишь? — спросила она с сомнением.       — Угу. — Ему стало неловко и жарко.       Он видел ее отлично... и близко, слишком близко для его комфорта.       — Всё очень плохо?.. — рискнул-таки осведомиться он.       Кейра вздохнула.       — Кажется, это была кислота, Эллис. Так что пока, да, плохо. Но мне еще кажется, что не смертельно.       Она задумчиво провела пальцем по его губам и подняла взгляд, посмотрев в глаза.       Эллис не знал, сколько времени они так стояли и просто смотрели друг на друга. В этом молчаливом обмене было слишком много — всё то, что они пережили и еще хотят пережить. Эллис вдруг понял, что она его не убьет. Во всяком случае, не сегодня, не сейчас и не из-за его одержимости.       Кажется, он немного выиграл у бога. «Немного» — для бога и Кейры, вероятно, но для него это было очень важно: Создателю придется слегка подвинуться на пьедестале в ее сердце, и Эллиса наполняла какая-то глупая радость — глупая и неуместная, но он не мог себя остановить, не хотел.       Забыв, что с его лицом что-то не так, он потянулся к Кейре ближе… И она вроде потянулась ближе…       Но тут Эллиса пронзил безотчетный страх. Сначала он замер, а потом медленно отстранился. В глазах Кейры читались удивление и разочарование, но вскоре и она почувствовала неладное.       Эллис отвел взгляд от ее лица и огляделся: отовсюду показывались лучники.       Эльфы.       Эльфы, с разукрашенными лицами. Они виднелись, наверное, из-за каждого куста и дерева. Тетивы луков были натянуты, а стрелы указывали четко в их с Кейрой сторону.       У Эллиса озноб прошел по коже. И даже не из-за страха смерти, а из-за абсурдности сложившейся ситуации.       В этот момент казалось, что фатальная круговерть не закончится никогда. Хотя именно в этот момент она просто обязана была закончиться — раз и навсегда.