***
Лене почти удается расслабиться в компании своих знакомых подруг — Евы Тешмахер и Аланы, что вырвали её из заглатывающего в себя потока заданий, курсовых работ и прочих гнетущих мыслей. Она ловит на себе взгляды Дэнверс, молясь, чтобы эта идиотка отвернулась. Не хватало только, чтобы это ещё заметили посторонние. Холодные ладони, сжимавшие кружку обжигающего латте с корицей, до сих пор помнят изгибы стройного тела, милых плеч, маленькую грудь, что прижималась к груди Лютор. Она торопит болтающих девчонок, беря в руки черную кожаную сумку и доставая из портмоне купюры. Лена угощает их, ей так проще — думать, что они с ней из-за денег четы Лютор. Почему-то ей противна сама мысль, что она может быть кому-то дорога и кто-то отчаянно не хочет её терять. Лучше думать, что с тобой только из меркантильных побуждений. Дверь со скрипом распахнулась прямо перед лицом брюнетки и в паб ввалился Джек Сфир. В чью грудь и не преминула впечататься носом Лена, ощущая сильный слишком сильный запах одеколона, практически выедающий глаза. Тут же чьи-то руки сжали её плечи, прижимая к себе. — О, какая встреча. Младшая Лютор наконец-то оказала честь встретить меня объятиями, — голос Сфира показался слишком громким. То ли потому, что он действительно громко говорил, то ли из-за того, что вопил ей буквально на ухо. Она торопливо толкнула его плечи, однако крепкие руки всё ещё прижимали её к себе, и от ощущения его тела так рядом начало подташнивать. — Отпусти меня, кретин. — Ну что ты, мне нравится обнимать тебя, детка. Пока Лютор бросала просящие о помощи взгляды в сторону Евы и Аланы, которые делали вид, что не замечают происходящего, Кара изо всех сил стараясь сохранить непринужденный и безразличный облик, спросила Джеймса, который был знаком практически со всеми студентами университета Нэшнл-Сити, кто этот чёртов тип, что смел прикасаться к грёбаной, мать его, Лютор. ЕёгрёбанойЛеныЛютор. До неё доносятся обрывки фраз Джимми Олсена: «пытался ухаживать», «послала ко всем чертям», «ревновал её к каждому прохожему», «проявлял настойчивость», она как в тумане видит, что выпирающая ширинка касается бедра Лютор. Он, кажется, возбудился. И от осознания этого хочется плеваться прямо здесь. А еще отвести Лютор в душ и смыть с неё всю эту гадость. Щёки Лены пылали, а дыхание сбилось от ярости и отвращения. — Сфир. Ей кажется, что все сидящие мгновенно повернулись в её сторону. Кара молит Солнечного Бога, чтобы на её лице не отражало той поживающей жалости к этой зазнайке, которую ежесекундно хотелось спрятать ото всех. Они обернулись — и Лена, и Джек. Кара смотрела на них со спокойным отрешением, облокотившись спиной на деревянный стул и сложив руки на груди. В глазах её невозможно было разобрать ни единой эмоции. Лишь сжатая челюсть портила облик абсолютного безразличного человека. — Отпусти её. Не трать на такую время. — Дэнверс скорчила лицо в гримасе презрения и кивком указала на Лютор. Сфир на секунду опешил, ослабив хватку, Лена тут же отскочила от него. — Только тронь меня ещё хотя бы раз, урод, — прошипела она, чувствуя, как через сетчатку глаз наружу рвётся заряд яростных искр, и искренне желая дать ему выход прямо в голову Сфира. Бедром она чувствовала, как в бедро ей упирается топорщенная ширинка. — И я сделаю всё, чтобы стереть твою вульгарную усмешку. — Мм, ты знаешь, как я люблю твои пустословные угрозы, — смазливая и самодовольная рожа Джека зашлась в хохоте. — Скажи спасибо Дэнверс, она права: тратить время на таких шавок, как ты — себя не уважать. Лена на мгновение коснулась мутным взором Кару, которая даже не удосужилась посмотреть на неё, садясь на место. Это заставило её поверить, что Дэнверс действительно больше волновало, что Джек попусту тратит время, чем то, что он только что упирался своим стояком ей в бедро. И почему её вообще должно волновать состояние Лютор?***
— Вы должны понимать, что будете вдвоём стоять на сцене, не факт, что меня в зал пустят. Поэтому обещайте, что не вцепитесь в друг друга прямо там. Маргарет Картер обреченно вздыхает, потирая переносицу и проклиная того недоумка — иначе и не скажешь, — кто учредил на должность куратора её. Смотрит на девушек, до смерти уставших и тем не менее готовых перегрызть друг другу глотки. Не поделивших часть работы, которую требовалось разделить между собой, они сами того не замечали, насколько прекрасно было их противостояние. Его можно было ощутить кожей. Вызов в глазах. Вздернутые подбородки. Еще мгновение назад они вполне миролюбиво разговаривали, а их руки не тянулись к чужой шее в немедленном желании удушить. И — бум! — оплошно брошенное кем-то из них слово, как другая тут же ощетинилась. Чёрт возьми, как можно так меняться — ещё минуту назад Пегги могла поклясться, что видела приветливость в распахнутых глазах. Девушки, сами того не замечая, увлечённо выстраивали концепцию их выступления, помогали друг другу подобрать правильное для речи слово, изредка поворачивали голову, где в стороне от них сидела Мисс Картер, советовались по какой-то мелочи, и снова отворачивались, наклоняя головы друг к другу. Пегги помнила, как единожды в одну из таких подготовок к Конференции — будь они неладны, — Кара диктовала писавшей Лене план их работы, увлечённо жестикулируя, и поправила прядь тёмных волос, упавшей студентке на лицо, и продолжила диктовку дальше. Дэнверс не заметила, как та вздрогнула. Теперь же они сжимали кулаки, выпрямив плечи. Взгляд хищно вцепился в лицо другой. Пэгги уже думала о том, что их противостояние — прекрасно? — Ты полная идиотка, если думаешь, что жюри оценит такой ход. Лена злилась, но ничего не ответила. Лишь громко фыркнула. Она по-прежнему смотрела в лицо Дэнверс, надеясь, что её собственное лицо выражает лишь отвратительную самоуверенность, не отображая ни малейшей толики того трепета, что переполнял её душу, стоит лишь ей коснуться василькового омута её радужек. И ещё. Ей нужно было отвлечься хотя бы на секунду. На что угодно, потому что Дэнверс сидела настолько близко и вводила в настоящий гипноз. Всё в ней. — Ты слышишь меня, Лютор? Улыбка приподняла непослушные уголки губ. — Какая разница, оценит ли жюри, если ты уже оценила. Кара опешила, озадаченно приоткрыв рот, забывая, что хотела сказать. Права. Лютор права. Тема, предложенная Лютор, была интересна, более того, она актуальна и имеет свою изюминку — саму Лютор, — подумала Кара. Но не признаваться же в этом? Еще чего, будто у Лютор и без того мало поводов, чтобы потешить своё эго. ЛюторЛюторЛютор. — Из-за тебя мы с мисс Картер сидим здесь четвёртый час. — Пегги хмыкнула, поднимая голову. Надо же, они ещё не забыли, что она сидит здесь в качестве зрителя, смотрящего весь этот балаган. — Если бы ты не выпендривалась, мы бы давно закончили. — То есть, это я виновата, что твоя деревянная голова отказывается воспринимать здравые мысли? — Ты где у себя здравые мысли нашли, Лютор? Такие же отбитые, как и их хозяйка. Лена уперлась взглядом в Кару, мысленно грызя её сантиметр за сантиметром. Дэнверс нахмурила брови нервным движением, потирая переносицу. — Представить себе не можешь, как я тебя ненавижу. Понимая, что это давно пора уже прекратить, Пэгги хлопнула себя по коленям, вставая. — Итак, думаю, что на сегодня наш потенциал исчерпан, поэтому Вы обе свободны на сегодня. Хотя, Мисс Лютор, пожалуй, задержится. Пэгги развернулась к своему столу, складывая бумаги в ровную стопку. Кара, терзаемая от миллиона эмоций и мыслей — оставила Её, а не саму Кару, да ещё этот грёбаный спор, неужели Лютор близка к победе? — не могла представить себе, что её ожидает целый день в компании этой кретинки в случае её проигрыша. Понимая, что делать нечего, она, провожаемая ликующим злорадным взглядом, вышла из аудитории. Она не будет этого делать. Это ниже её. Но сейчас речь идёт о том, что вот-вот проигрыш в споре настигнет её. Да как Пегги Картер вообще позарилась на такое?! Но подслушивание не касающегося её разговора не оправдывает благих побуждения юной Дэнверс. Разрываемая противоречиями, Кары прислоняется к створке, представляя, как в геометрической прогрессии увеличивается собственное ухо. Лютор стоит к ней спиной, плотная чёрная кофта обтягивает красивое тело, позволяя хищному взгляду впиваться в осиную талию, гордый стан, эти Божественные изгибы... и их преподавателя, почему-то нахмуренную и озадаченную. В эту минуту Пегги размышляет явно о чём-то серьезным. Их беседа гораздо важнее, чем предстоящая Конференция — во время их подготовки Мисс Картер и в половину не была настолько сосредоточена. А что если та принимает приглашение Лютор, и они вдвоём пойдут в ресторан, или вовсе перескачут эту фазу и отправятся к Лютор домой? От шальной мысли новая волна ярости лопнула где-то в сердце. Что эта озабоченная стерва себе позволяет?! Кара жмурится, чувствуя, как по коже бегут мурашки, а внутри ревёт и бьёт в рёбра что-то уже знакомое большее и колючее, мешающее дышать. Прекрати. Прекрати думать о том, что скоро Лютор будет делать. Что будет чувствовать. Где будут её руки и рот. Она почти не слышит их разговора, и это злит её. Её больше беспокоит не неуёмное любопытство, а тот обеспокоенный взгляд Картер. Не позволяя себе медлить и обдумывать правильность своего решения, видя, как брюнетка идёт в след за мисс Картер зачем-то в подсобку, Кара молниеносной тенью запрыгивает в шкаф, стоящий подле рабочего стола Пегги Картер. Не понимая, зачем этим двоим скрывать в подсобном помещении, она улавливает обрывки фраз, произносимых Лютор. « Не дают точных прогнозов » « Я чувствую смирение в сложившейся ситуации, мисс Картер » А на вопрос, мучает ли её страх, ответом служит тишина. Не видя брюнетку, Кара уверена, что та кивнула. « Снова хожу к психологу » « Я не боюсь, что это повторится. Мне страшно, что не смогу оправиться » С чем оправиться? Неужели одна из её поклонниц отказала Лютор, и та уже надумала себе трагедию всей жизни? Кара ожесточенно давит зарождающую в грудной клетке непонятную жалость, она не позволяет себе допустить мысль, что у Лютор могут быть проблемы. Они не должны у неё быть.***
Лена вялым движением потирает шею, делая повороты головы. Почему-то она решила дождаться Мисс Картер, которой поступил срочный звонок, и она, извинившись, покинула аудиторию. Лютор слышала звон постукивающих по кафелю туфель, утихающий по мере удаления Картер от кабинета. Ей покажется невежественным своё поведение, если она уйдет, не попрощавшись. Тишина въедается в уши, разъедая барабанную перепонку изнутри. Она понимает, что в квартире её будет ждать то же самое чувство — ощущение загнанной в ловушку лани, которую вот-вот истерзает охотник. Она понимает, что разговоры с Пегги приносят пользы больше, чем общение с психологами. Они в буквальном смысле передают девушку из рук в руки, каждый новый, выпячивая свою псевдо-супергеройскую грудь, кичится своими достижениями и бросает слова на ветер, что поможет ей оправиться. Почему лучше не становится? Потирает шею ладонью, вбирая воздух в легкие и облизывая пересохшие губы. Собранные в пучок волосы растрепались, воротничок рубашки бесповоротно смялся, заметные синяки под глазами, и бледная щека приобрела нежно-розовый оттенок в результате опирания на руку. Она настолько обессилела, что пропало всякое желание приводить себя в порядок. Тем более, кто сейчас видит? Мисс Картер. Ей позволительно. Чуткий слух улавливает подавляемый всхлип, будто прижата ладонь ко рту и носу, не давая чихнуть. Лена в три шага пересекает расстояние от стола до высокого платяного шкафа и открывает тяжелые дубовые двери. Испуганные глаза округлись от страха и уставились на удивлённую Лютор. — ... — Ты чё, Дэнверс, вообще охренела? — Каких таких психологов ты посещаешь? — сразу пошла в атаку Кара, решая быстро сменить тему своего позора. — Не твоего ума дела, дорогая. — Лена стоит в полуобороте, складывая руки на груди. Её одновременно пугает и развлекает такая ситуация. Она смотрит на пол, не замечая вжавшуюся в боковую стенку шкафа Кару. Она имеет худощавое телосложение, и стоит повесить в него вещи, её не будет заметно. — Какого чёрта ты тут сидишь? — Мы договаривались использовать честные методы в споре, а не врать ей при любом удобном случае. Хотя, чего ещё от тебя ожидать. Лютор в гневе наклоняется и застывает в десятке сантиметров от неё. Этой идиотке невдомёк, что Лютор меньше всего сейчас волнует спор. Так резко, будто её слова пробурили в собственном мозгу отверстие, через которое смысл сказанного наконец-то дошёл до сознания. Она вглядывается в её лицо с такой дотошной внимательностью, будто замечает в нём что-то, что удивляет Лену. Они обе слышат характерный отклик каблуков об кафельный пол, внезапный рывок цепких пальцев — и Лена оказывается в плену платяного шкафа и Дэнверс. — Ты что творишь, идиотка? Кара накрывает мягкий маленький рот своей ладонью, сжимая пальцами худую руку. Она чувствует тепло холодного тела, и воспоминания, подобно ковшу с ледяной водой, накрывают её, окутывая с головы до пяток. Ворох мыслей, спутываясь, теребит стенки сознания, возвращая в тот вечер. Обе слышат, как хлопает дверь. Стук каблуков по кабинету даёт понять, что Пегги дошла до стола. Сейчас, наверное, она остановится, удивившись, что Мисс Лютор оставила свою сумку. — Дэнверс, я прибью тебя, как только мы отсюда выберемся. — Шепчет Лютор в тёплую ладонь. Кара с мольбой в глазах просит не шуметь. Внутренности от удушающего страха уходили в колени, громко бухнув. Пегги всего лишь поставила свою сумку на стул, собирая вещи. Кара замечает, как тень от лёгких морщинок залегла в уголках нахмуренных глаз, плотно сжатая челюсть очерчивает маленький подбородок, крылышки носа шумно приподнимаются. Её глаза. Её волосы. Она. Такая живая. Такая настоящая. Понимая, что творит полную глупость, Кара тянет руку к тёмным волосам, проводя по ним. До этого момента она не могла себе представить, что окажется в такой дерьмовой ситуации. Её напрягало больше не то, что она прячется в преподавательском шкафу, а то щемящее чувство. Онане должна этого чувствовать. Того, что, кажется было нужно ей... всегда. Всю жизнь она, давая насытиться юной романтичной душе произведениями Ремарка или Лондона, металась в поиске такого непревзойдённого, бурлящего под кожей ощущения. Ей легко удавалось подавлять эту нужду, думая, что Мон-Эл утоляет её. Но сейчас, чувствуя в нескольких сантиметрах от себя Её, она осознает всю мощь той нужды, что жила в ней всё это время. Просто Лютор никогда до этого не подпускала её к себе, а та и не проявляла попыток, всячески обходя младшую Дэнверс стороной. Но сейчас Кара чувствует, как потребность к этому человеку растёт, набирает обороты, давя на корню остатки разума. Где-то далеко слышится скрежет ключа в замочной скважине. Кара вздыхает, медленно выпуская наружу углекислый газ. Тянется к телу напротив, прикрыв глаза. — Не смей, Дэнверс. ... Но ведь они так нуждаются в этом. Поэтому Кара черпает её тепло ладонями, умываясь им, зажмурившись, вдыхая её запах, понимая, как это ужасно неправильно — обнимать Лютор. Лена стояла, прикрыв веки. Всё это казалось ей до невозможности невероятным и меж с тем самым верным исходом её жизни. Словно всё это время она на себе несла бремя тяжести, чтобы в конечном итоге позволить этой идиотке Дэнверс обнимать себя в душном шкафу.