Иные миры

      Первым припёрся Джин. Нагло, никого не спрашивая, он облюбовал самый затемнённый угол белой и стерильной лаборатории, кутаясь там в своё пальто и зло зыркая на всех, кто осмеливался предложить ему белый халат с бахилами.       И всё, что он делал — смотрел. Самым наглым образом, будто пытаясь загипнотизировать Шихо своими странными зеленовато-голубыми глазами, вечно спрятанными под чёлкой и совершенно диким взглядом.       Но он почти никому не мешал, лишь только Сидр иногда вдали от Джина позволял себе ехидные комментарии по поводу него и чувств к учёной. На это Шерри закатывала глаза и принималась вновь за куски кода, словно пытаясь игнорировать чужие слова, так тешащие самолюбие, пока Сидр делал какие-то ставки.       Пару раз Джин даже как-то помогал: например, исхитрился выбить им вытяжку получше, а однажды притащил целую клетку лабораторных мышей, что было лучше всяких букетов, с точки зрения девушки. Мыши были почти сразу пущены в расход под довольную ухмылку мужчины.       В среднем, Джин просто пытался стать неотъемлемой частью жизни Шерри, что с переменным успехом ему удавалось. Он медленно, по капелькам, вкраплялся в её быт, даже прощая Сидра в том, что обычно никому не прощал. Тот же явно иногда давал Джину какие-то советы, вроде тех же мышей или предпочтений девушки на обед.       И последующий этап Шерри не удивил: она с достаточной циничностью относилась к сексу, любви и прочим людским заморочкам. Как типичную асексуалку, её секс и поцелуи интересовали больше с практической и научной точек зрения. Верности никто из них у друг друга не требовал: к чему такие условности, когда даже не знаешь, доживёшь ли до завтра?       Жизнь в Организации — это война со всем миром, а потому такие детали никого не волнуют. Напротив, излишние привязанности всегда могут использовать против попавшегося на них.       Потому Шерри было глубоко плевать, есть ли кто на стороне у Джина, а тот и не спрашивал про её личную жизнь вне их постели и лаборатории. Не то, что бы эта жизнь вообще существовала, конечно, но всё же. Сидр не в счёт, они всегда относились к друг другу, как деловые партнёры. Тот, конечно, был ехидной заразой, от которого сама Шерри тоже понабралась ехидства, но ничего большего оба и не пытались устроить. Этакий брат для одинокой сироты.       Следующим в лаборатории появился Дай, начавший слегка выбешивать Шерри. Никогда не отвечал прямо на вопрос, лишь усмехаясь фальшивой насквозь улыбкой и усаживаясь рядом с Джином в угол, где они сверлили друг друга взглядом и пытались тайком закурить, огребая от Шерри. Как правило, хватала она случайно почему-то всегда штангенциркуль и плоской частью несильно била по хохочущему Даю, пока Джин весело скалился и пытался притвориться, что он-то точно не курит в лаборатории. Сидр после такого валил в туалет, откуда на полздания раздавался громкий ржач. И штангенциркуль, похоже, тоже подкладывал он, исключая моменты, когда сама Шерри вытаскивала его для измерения изменений.       Детский сад какой-то, не серьёзная лаборатория крупной криминальной организации.       А ещё Дай не умел готовить и вообще формально был Раем, но это у него тоже не получалось. От него вечно пахло двумя марками сигарет, в одной из которых нюх Шерри безошибочно определял как любимую марку Джина.       У Дая вообще хорошо получались лишь две вещи: убивать и раздражать Шерри. Наверно, в постели его тоже можно было бы охарактеризовать как хорошего любовника, но вот это её уже не так интересовало. Наука более захватывающая, чем такие мелочи жизни.       Ещё однажды она поймала Джина с Даем за поцелуем, но это никак не взволновало её. Она почти сразу же забыла об этом инциденте, из-за которого чувствовавший себя немного виноватым Дай притащил ей красивое украшение аж из США. Или ещё откуда-то. Она не спрашивала, он не говорил.       У него в принципе было больше совести, чем у Джина с Шерри вместе взятых в числе ста штук каждого, что не могло не удивлять обоих. Но никто не был против, ведь у каждого свои недостатки.       А когда в лабораторию начал приходить Бурбон, Сидр едва не впадал в перманентную истерику прямо на месте. Сотрудник, конечно, он ценный, друг тоже ничего, но в такие моменты выбешивал до невозможности.        — Ш-шерри... — рыдал он как-то от смеха, чуть стуча кулаком по столу и не в силах даже поднять голову, — да ты у нас просто нарасхват!       Девушка фыркнула, погружаясь было в очередной отчёт, но немного не успела.        — Что? Совсем нарасхват? — внезапно заинтересовался Бурбон, не без любопытства глядя на Шерри. Сам он изначально явно шастал больше из-за Дая с Джином, с которыми иногда эпизодически пытался поцапаться и которых явно считал соперниками.        — Да вообще! — мгновенно успокоился Сидр, хитро щурясь и явно развлекаясь с проблем девушки. — Эти двое такие тут драки за неё устраивают! Целый комплекс соперничеств! Марафоны!       Наглая ложь, на которую купится лишь идиот. Ах да.        — А по ней и не скажешь, — медленно протянул Бурбон, откровенно разглядывая Шерри и что-то прикидывая себе, после чего очаровательно улыбнулся ей.       Сидр свалил в туалет с тихим похрюкиванием, весь склонившийся до земли и сползающий по стенам. У Шерри задергалась бровь, а желание отравить наглеца увеличилось втрое. Вопрос, какого же именно наглеца, был очень хорошим. Наверно, обоих.       Так что теперь нахалов в лаборатории было аж три штуки. Последний эпизодически шумел, действуя чутка на нервы. И цветы он исхитрялся выбрать исключительно вонючие и некрасивые. Лучше бы мышей таскал, они полезней.        — Дай-сан, — однажды вновь расшумелся Бурбон, махая руками. Девушка скрипнула зубами, пока Сидр готов был бежать за попкорном ради такого зрелища. Предатель и зараза.        — Ш-ш-ш, — пристыдил его Дай, недовольно смахивая пепел в банку. Совсем обнаглели, нахалы.        — Я всё так... — продолжал шуметь Бурбон, весь недовольный игнорированием своей персоны. Или он умело изобразил раздражение? Парень немало нахватался от Вермут и явно разбирался немного в людях. Только с темпераментом проблемы были небольшие, да представление о девушках немного устаревшее.        — Ш-ш-ш, — присоединился к Даю Джин, также стряхивая пепел и убирая свои волосы немного в сторону. Обычный диковатый взгляд лучился чем-то ехидным, как и ухмылка самого мужчины.        — Да что с ва... Ай! — очередную реплику Бурбона прервал легкий удар девушки планшетом для бумаг. Благо, стопочка там была совсем небольшая и удар действительно был не очень сильным. Так, лёгкий подзатыльник.        — Здесь вам лаборатория или проходной двор с курилкой?! — прошипела она, недовольно скрещивая руки на груди, всё так же удерживая планшет в руке. — Вон отсюда с сигаретами! И ты вон отсюда, мешаешь сосредоточиться!       Постепенно она выгнала всех троих, после чего устало рухнула за стол, заварив себе кофе: это было действительно выматывающе, поскольку Дай снова валял дурака немного, Джин же ему потакал в этом, а Бурбон глупо вёлся, якобы наивно хлопая глазками.        — Вот только попробуй их впустить, — выдохнула она Сидру, потирая виски и желая обзавестись замком получше на двери. Например, не пускающий всяких идиотов. Такие продают хоть? Вряд ли, а жаль.        — Не буду, не буду, — миролюбиво отозвался тот, поднимая руки. — И приставать к тебе не буду. В конце концов, я, как и ты, женат на науке.       Шихо недовольно фыркнула, но спорить не стала. В конце концов, тот прав: основной её интерес — наука, а эти придурки — иногда недурственное дополнение к ней в жизни девушки.       Но только не когда они устраивают хаос в лаборатории.