Yuri!!!On Race

От слова «Арденны» веяло чем-то упоительно милитаристским. Лязг мечей, стук копыт, бодрая бравурная музыка. Юра усилием воли отвел взгляд от фотографии на стене. Какие-то офицеры времен Первой Мировой. Наверняка важные и уважаемые люди, раз их портрет в гостиничном номере вешают, только он в душе не представляет, как их зовут. — …Еще сводить будут, — продолжал жизнерадостно вещать Леруа, — наверняка придется лететь записывать заново какие-то фрагменты. Но главная работа сделана. К ноябрю обещают выпустить диск. Подарю вам по экземпляру. — Не надо, мы купим, — вяло буркнул Юра, — должен же его хоть кто-то купить. — Тогда для тебя — два автографа, — сердечно отозвался Леруа, — один на обложке, второй на самом диске. — Можешь себе на лбу автограф оставить. — Доброта моей королевы не знает границ. — Жан-Жак, — вздохнула Изабелла. — Юра, — одновременно с ней произнес Отабек. Эмиль фыркнул в кулак, но промолчал.  — Извини, — скрепя сердце, проворчал Юра. По-хорошему, ему было совершенно не до Леруа. Но и покинуть спонтанную вечеринку даже в его исполнении оказалось бы чересчур невежливым. Строго говоря, Леруа не собирался праздновать запись нового альбома, просто поделился новостью с Отабеком. Но рядом случился Эмиль, и выбраться из торнадо его энтузиазма не осилил никто из присутствующих. Фельцман, конечно, велел расслабиться и заниматься своими делами, а организационные трудности предоставить ему. Даже почти не орал, хотя тут Юра совсем не чувствовал себя невинной овечкой. — Юр, что случилось? — тихо спросил Отабек, когда Эмиль усадил Леруа за гитару, а сам потащил танцевать Изабеллу. Юра вспыхнул, опустил голову: — Да так. Мелкие проблемы. Все будет хорошо. — Николай Степанович в порядке? — Да. И кошка тоже. Отабек молча обнял его за плечи. Юра не стал шипеть и вырываться. Леруа в курсе, а Эмилю, по ходу, безразличны чужие отношения. Здоровое у человека мировоззрение. Получай от жизни кайф и не мешай кайфовать другим. Цепенея от собственной смелости, он придвинулся еще ближе. Облизнул губы, чувствуя себя голышом посреди Красной Площади. Отабек широко распахнул глаза, посмотрел вопросительно. Блин, ну здесь все свои. Залившись краской, Юра неловко притерся, клюнул уголок рта. Леруа на мгновение запнулся и тут же заиграл вдвое энергичнее. Отабек едва слышно выдохнул, невесомо поцеловал в ответ и отодвинулся. Юра потер щеки, стянул резинку, позволяя волосам упасть на лицо. Что на него нашло? — Ладно, — Леруа отложил гитару, — спасибо, что собрались. Но, наверное, на сегодня достаточно веселья. Приглашаю всех вечером в воскресенье отметить мою победу. — Еще чего, — проворчал Юра, поднялся. Поколебавшись, пожал ему руку, — удачи. Отабек вышел следом. Молча поравнялся, приподнял бровь. Юра пожал плечами: — Мне еще к Фельцману зайти надо. — Тогда увидимся завтра? — Спокойной ночи, — Юра коротко пожал локоть и быстро пошел к своему номеру. Захлопнул дверь, вытащил телефон, на ходу сбрасывая кроссовки. Привычно задернул штору перед тем, как включить свет. — Да, Юрочка? — Привет, — он сел на стул, подтянув колени к подбородку, — не спишь еще? — Нет, от Зои Аркадьевны только вернулся, у нее бачок подтекает. Юра прикусил язык. Сейчас не время рассказывать дедушке о существовании организации, в которой сантехникам начисляют зарплату из денег жильцов. — Я тебя должен кое о чем предупредить. — Что случилось? — голос мгновенно стал строгим. — Я принимаю меры, все будет хорошо… — Ближе к делу. — Мамин козел объявился. — Чего он от тебя хочет? — в трубке зашуршало, скрипнуло, приглушенно мяукнула кошка. — Ну денег в конечном итоге. Он сначала меня в… кафе увидел. Начал докапываться, я послал. И тогда он вышел на Фельцмана. Поставил условие, что я буду пиарить его бизнес, а он тогда не будет действовать на нервы. Больной, блин. Мы отмашемся, Фельцман уже задействовал юристов. Просто если он к тебе припрется… — Не беспокойся, Юрочка, — в голосе появилась едва уловимая насмешка, — он уже тут был, и я дал ему отпор. — Блин, — Юра закусил палец, — слушай, давай охрану тебе наймем? Мало ли, что ему в голову взбредет. — Перестань. Кому нужен старик? Разбирайся с ним, он ко мне больше не придет, я уверен. Он еще двадцать лет назад слишком много о себе думал и не терпел, когда его спускали с небес на землю. Чтоб он был здоров, — с неожиданной злостью добавил дедушка. — Ты не психуй там, хорошо? Он не заслуживает, чтобы из-за него переживали. — Конечно, Юрочка. И не думал из-за него переживать. Вот футбол сейчас включу… Тоже еще умиротворяющее зрелище. — Я буду держать тебя в курсе, — пообещал Юра. Могло быть и хуже. Если бы папаша спился, стал инвалидом, а теперь подал на алименты, грозясь дать интервью в прессе, было бы намного неприятнее и сложнее. Фельцман обещал, значит, разберется. Томас, загадочно улыбаясь, вручил сверток, пестрящий наклейками с машинками. Юра в недоумении ощупал подарок: — Спасибо. Это что? — Мой ребенок передал тебе баварских колбасок. Очень впечатлился, что тебе надо соблюдать пищевой режим, решил побаловать. — Круто. Ну это… Спасибо ему. — Передам, что ты обрадовался, — Томас хлопнул по плечу, — посмотрим, что у нас тут? Юра кивнул. Отложил угощение. Вот мужик продолжает общаться с сыном. Наверняка возил его куда-то во время перерыва, в школе ведь каникулы вроде. Но из-за чего развелся-то со своей Ренатой? Тоже не ангел, нельзя его идеализировать, наверняка есть недостатки, но блин! Фельцман решил работать на опережение. Дал от имени Юры согласие на участие в передаче, посвященной всяким семейным ценностям. Строго-настрого велел не материться. Юра только вздохнул. Ну кто знал, что у этого козла включенная запись в кармане? И можно подумать, вот совсем никто не ожидает от агрессивного Плисецкого грубости. Да с его репутацией и драка никого не удивит. Перспектива изображать на съемках несчастную сиротку вызывала тошноту. Фельцман велел засунуть тонкие чувства подальше, потом смягчился и прочитал лекцию о специфике формирования общественного мнения. Юра и сам всё понимал. Но легче от понимания не становилось. Хорошо хоть, дедушку не придется в этот цирк тащить. Ну как в таких условиях думать о гонке? Юра сходил за новой бутылкой, прихватил и для Томаса. Тот благодарно кивнул: — Да, жарковато. Ты в порядке? — В полном. — Ну хорошо. А то выглядишь кислым. Что-то случилось? Юра потер нос. Отвел глаза. — А из-за чего вы с Ренатой расстались? — Да так. Не сошлись во мнениях насчет моей работы. Рената жаловалась, что меня вечно нет дома, что нам сложно планировать отпуск летом. Решили, что лучше остаться друзьями на расстоянии, чем взаимно поедать мозг, живя вместе. Она мудрая женщина. Не стала закатывать сцены, мол, работа тебе важнее семьи… А почему ты спрашиваешь? — Ну… — Юра поколебался. После честного ответа нехорошо сливаться с темы. — Мой отец нас бросил через несколько месяцев после моего рождения, никак вообще в моей жизни не участвовал, денег от него мы не видели, выкручивались как могли, а пару недель назад объявился и хочет получить выгоду от того, что у него сын — успешный спортсмен. Томас сочувственно покачал головой, тронул плечо: — Отвратительно. Мне жаль. Я могу чем-то помочь? — Нет, спасибо. Мой менеджер занимается проблемой. Я просто никак не могу перестать об этом думать. Я злой. Как он вообще осмелился? — Очень цинично, — согласился Томас. — Я еще не хочу, чтобы он моего деда нервировал. Дед — человек простой. Может и пнуть под зад. Тогда его будет нервировать уже полиция… Томас, я хочу перестать крутить это в голове, раз прямо сейчас не могу ничего сделать. — Организуем, — пообещал Томас, — посмотри-ка на этот график. Это — прошлогодняя телеметрия Георгия. Как бы нам адаптировать? Давай вместе поразмыслим. Юра охотно углубился в работу. Конечно, плестись в конце пелетона и фейлить — радикальный способ отпугнуть маминого козла. Но еще не хватало ради такой фигни перестать бороться за титул! Квалификация прошла блестяще. У Юры был поул, Попович оказался третьим. Между ними вклинился Леруа, соперник, конечно, сильный, но не стоящий того, чтобы бегать по потолку. Из-за чего стоило побегать по потолку, так это из-за погоды. На воскресенье обещали ливень. С утра Юра ходил и кусал себя за язык. Накаркал, блин. Дождь в Спа. Ну мясо же будет. К старту тучи сгустились настолько, что казалось — на дворе сумерки. Трасса, однако же, оставалась сухой. Накануне сломали голову, какие шины выбрать. В итоге Юра планировал стартовать на SuperSoft, которые в случае начала дождя позволяли хоть не улететь с трассы, пока до боксов доберешься. Самый длинный круг календаря имел и свои недостатки. Уйти со старта Юра смог лидером. Успешно прошел Ла Сурс, проскочил О Руж, добрался до девятого поворота, и на визор приземлилась первая капля. Тут же ожило радио: — Юрий! Заезжай переобуться. Черт. Ну черт. Надо было выезжать на промежуточных. На первом же круге! Ну что же это такое! Утешал лишь факт, что абсолютно весь пелетон в течение ближайших пяти минут поедет на пит-стоп. Бедняга Попович. Для него дополнительный круг по мокрой трассе чреват вылетом. Впрочем, не только для него. Интересно, кого сначала позовут Ferrari? Во время пит-стопа дождь зарядил в полную силу. Юра выбрался на трассу седьмым, но это ничего не значило… …Особенно учитывая желтые флаги. — Юрий, Ли сошёл, выезжает машина безопасности. Ну просто потрясающее начало. Угу, разумеется, Williams начали с Джакометти. Даже язык не поворачивается винить Ли. Пелетон основательно перемешался. После рестарта Юра оказался за Леруа. Тот не особо гнал, но дождь лил всё сильнее — пытаться обгонять в таких условиях даже Юре казалось самоубийством. Веер брызг ухудшал и без того ограниченный обзор. Когда в зеркалах заднего вида появился McLaren — с явным намерением атаковать — Юра сначала не поверил своим глазам. Что за психи, блин? Нишигори, поди, самурай цельнотесаный. Он поднажал сам, едва удерживая машину на трассе. И вновь появились желтые флаги. — Юрий, машина безопасности, — напряженным голосом сказал по радио Томас. — Кто? — Некола и Мерфи столкнулись. Юра угукнул и отключился. Почему во время такого сильного дождя гонку вообще не остановят? Не то, чтобы он жаждал довольствоваться половиной очков, но ведь до сорок третьего круга доберется такими темпами едва ли четверть пелетона. Нет, никакой остановки гонки! Подумаешь, ливень! На рестарте Юра метнулся вперед, игнорируя фонтаны от колес Ferrari. В Ла Сурс вошли бок о бок. Сбоку мелькнул красный шлем — совсем близко, и Юра чуть приотстал. Вовремя: беднягу Леруа повело по трассе, зад вильнул, машину явно с трудом удалось удержать, Юра висел над душой на безопасном расстоянии, дождался момента — и ломанул в гору. Леруа чуть замешкался, Юра промчался мимо, окатив его водой, вновь совсем близко, и теперь повело уже его. Каким-то чудом Леруа успел притормозить, Юра описал дугу, успел вывернуть, прикусил язык, чтобы не думать, как близко был от аварии. — Ты ненормальный, не рискуй так! — поспешило напомнить ему радио. Юра промолчал. Поднажал по прямой, стараясь заново сконцентрироваться. Почти не удивился, когда на следующем круге вновь появились желтые флаги. Через несколько сотен метров увидел и Mercedes. Машина безопасности на сей раз не выехала — видимо, не авария, а просто техника отказала, так что Попович сумел добраться до обочины, не посыпав трассу осколками. Жаль напарника. Не повезло, блин. В конце зоны ограничения скоростного режима Юра вновь поднажал, чувствуя, что в кокпите уже хлюпает. Много, много горячего чая! Машина безопасности выезжала еще дважды, дождь усиливался, но всё никак не мог дойти до отметки, после которой превратился бы в лютый потоп. До финиша Юра доплыл, уже мечтая, чтобы его кто-нибудь атаковал — хоть адреналин бы разогнал кровь. — У меня чуть сердце не остановилось, — пожурил Томас, которого выпустили за кубком конструкторов, — ты псих совсем — обгонять! В Спа! В дождь! В О Руж! Мы пожилые люди! А если бы весь мостик увезли с инфарктом? К чему такой риск? Юра отбросил с лица мокрые волосы, вздохнул. И ведь даже не может пообещать, что больше не будет.