Трандуил

Первый шок прошел, уступив место холодному разуму. Нас мало - всего сорок семь эльфов, но все же Гэндальф доказывал всем, что можно победить и не количеством, а смелостью, дерзостью, дружбой и любовью, только вот тогда всегда смерть забирает кого-то лучшего. — Значит, Моргот…— протянул я задумчиво без тени страха. Сейчас бы и закурить как чародей, да нет трубки и табака, а так был бы первым эльфом, начавшим курить эту гадость. — Он самый, — подтвердила Эллериан. — А вдруг не он? Его же выбросили за Грань Арды. Все… для него это конец! И Сильмариллы. Ты не права, он ощущал своей шкурой гнев Велар, просто его гордыня и самолюбие не позволяли ему расстаться с камнями. — Пусть так, но никто точно не может сказать, ощущал он боль, или нет. Он носил корону с ними, ничем не показывая, что они обуза для него. И ещё он точно знал, что раз они с ним, значит, враги его слабы. Чье имя из недостойных ты можешь ещё назвать, кто мирился с огнём света Валар? Заполучив их, они все избавлялись от Сильмариллов… Ну, кого же? — Никого… — Ночь уже, темное время, все зло выходит на поверхность, — сменила тему королева. — Но вы ведь ни разу не попадались тьме? — Нет, иначе бы она уже искала нас, чтоб уничтожить. Я знаю, что витает в твоей голове, Трандуил. Ты думаешь об отпоре злу, но мы все не сможем ему противостоять, я никого не отпущу на бойню. — И ты предлагаешь просто сидеть на месте? Теперь я уже сомневаюсь, кто из нас кто. Такие слова не принадлежат нолдор, — с упреком молвил я. — А я слышу от тебя лишь слова. Скажи мне, как победить, чтоб большинство осталось в живых? Пока ты не ответишь мне на этот вопрос, о битве речь идти не будет, — сверкнула глазами королева и встала. — Такая угроза не может быть решена за один вечер. Ещё вчера я плыл в Валинор, полный надежд, а сейчас я сижу в этом убежище, все мои мечты погибли, кроме одной, я теперь рядом с тобой… — улыбнулся и также встал, чтоб приблизится к ней и обнять, но она не подпустила. — Я не твоя… Слишком много времени прошло, — резко ответила она, яростно взглянув на невольного свидетеля разгорающейся ссоры. Люантаэлю было все равно, ни единый мускул не дрогнул на его лике. Он, как безвольная марионетка, встал и устремился к остальным, кто не посмел слушать мой разговор с Эллериан. — Мы можем все начать сначала… — шепнул отчаянно я, сделав шаг к ней навстречу. — Нет, — ещё холоднее сказала она. — Почему? — Я уже дала тебе ответ… Я не твоя. И больше не обращайся ко мне, как к супруге своей. Я принадлежу Энтариону. — Что?! — Теперь то я заметил, что один эльф не сводил глаз с меня и её. Я не придавал этому значения, ведь это был Энтарион, защитник Эллериан. С этой целью я отправил его с ней. И вот он как мне отплатил… — Я не должна оправдываться пред тобой. Ты прогнал меня, когда я надеялась ещё на то, что ты меня любил, раз народ ненавидит… — Я любил тебя и сейчас люблю. Эллериан… — И я люблю, до сих пор не могу стереть из памяти твои бесстыжие бирюзовые глаза. Люблю, впустив в себя и другую любовь, но я не предаю тех, кто мне дорог, в отличии тебя, так что не трогай меня, Трандуил, я не твоя, слышишь, не твоя! Отпусти… — прошептала она, когда я все же стиснул её в своих объятиях, и не хотел отпускать. — Владыка, Трандуил, отпустите её, — услышал я нервный и хрипловатый голос… мужской. Я отпустил, чтоб увидеть этого подлеца вблизи. Он не отказался от традиций, сохранив длину волос, море золотистых косичек обрамляли его красивое лицо, только вот очи его не были похожи на мои, угольные с золотистыми прожилками. Они делали его опасным хищником, но я все равно думал… напасть ли на него сейчас и убить, или нет? Все же нет… Я выпустил Эллериан из рук и точно также как Люантаэль пошел к остальным. Многие погибли из-за меня, и во имя чего? Я стал усталым взглядом рассматривать всех подопечных королевы, и среди них было много новых лиц, и я точно не отпускал их с ней. — Не злитесь на неё, она страдала, — вдруг нарушил тишину один из них. — От чего же не должен злится на её, Дейрод? — спросил я. — И я правильно вспомнил ваше имя? — Да, правильно… Как вы уже, я думаю, заметили, то среди нас много новых эльфов. Например, моя юная дочь Майра… и я не один такой счастливец. А теперь представь, что она видела нас счастливыми, как матери колышут своих младенцев, а отцы напевают колыбельную. Но она одна, и эта земля лишила её пути в Валинор, да и к вам. Эллериан была одна, ждала столетиями, что хоть кто-то нас спасет. Её сердце не выдержало, захотело тепла. Я понимал, что его слова верны, но все равно угрюмо молчал. Не возражал и не соглашался. Жена Дейрода Мейлот дала мне поесть, чтоб я хоть как-то отвлекся. Через какое-то время я вновь заговорил. Нет, боль не прошла, просто я хотел разделить эту боль, пусть внешне... Слышать чью-то речь. — Значит она захотела дитя…от него, — мертвым голосом я закончил за эльфа, который стремился погасить мой гнев. — В детях - смысл жизни, тем более на такой потерянной земле, — молвила Мейлот. И надежда, и горечь одновременно завоевали мое сердце. Надежда на то, что Эллериан не любит Энтариона, лишь ребенок был ей нужен. Горечь от того, что я знал свою супругу. Она бы никогда не заключила союз без любви… Я заснул самым последним, сжимая в руках подушку, набитую жесткой соломой. Как же жестока реальность. Вот она! Кудесница любви в моих руках, что не способна была даже заставить меня заснуть, была жалким подобием, что я не одинок, бездушный предмет… А в углу в обнимку спали двое влюбленных, руки их сплелись и дарили тепло друг другу, улыбки не сходили с их лиц, вместе на веки вечные… А возможно и не было все так, быть может, она коченела от холода в руках другого. Мне не узнать правды в этот миг. Одиночество и боль ныне мои любовницы.