Кисточки на ушах

      Они достигли Эдораса к вечеру следующего дня. Дозорные, посланные по приказу Теодена вперёд, известили роханцев об их прибытии. Поэтому, когда огненно-рыжее солнце лениво скользнуло к тёмной линии холмов на горизонте, в городе их ждали долгожданный отдых и горячий ужин. Небольшое празднество, устроенное роханскими воинами, сопровождалось громкими песнями и рокочущим смехом, эхом разносившимся по узким улочкам.       Никем не замеченная Хинара тенью выскользнула из душных, наполненных дымным смогом и едкой смесью всеразличных запахов залов, где собрались пирующие. Лёгкий ночной ветер, примчавшийся с сухих пустошей, мягко коснулся её лица, играя, взметнул пряди волос, в тщетных попытках стянуть ткань капюшона к затылку. Девушка, осторожно опустилась на серый каменный выступ, свесив ноги вниз. Последние солнечные лучи смазывались с неба густой синевой сумерек. Хинара прикрыла глаза и расслабилась, позволив мыслям сделаться сонными и текучими. Она умиротворённо щурилась на редкие расплывчатые пятна огней города. После целого дня, проведённого на качающейся при каждом шаге лошадиной спине, мышцы устало ныли и требовали заслуженного отдыха. - Я не заметил, как ты ушла, - услышав голос, раздавшийся прямо позади неё, Хинара вздрогнула от неожиданности и покачнулась.       Чужие руки тут же обхватили её, притягивая назад и удерживая от возможного падения. - Извини, - произнёс Мерри, помогая ей подняться с выступа. - Ничего страшного. Спасибо, - Хинара коротко улыбнулась. – Всё уже закончилось? - Ещё нет. Скорее всего, их веселье перевалит за полночь, - усмехнулся хоббит. – Почему ты ушла? - Не люблю я все эти бессмысленные столпотворения. Да и не думаю, что кто-то без меня заскучает. Добрая часть воинов смотрит так, словно ждёт от меня тихого удара в спину.       После этих слов девушке показалось, что Мерри на мгновение нахмурился, но он, поймав её взгляд, прямо посмотрел на неё. - Ты не права. Ты думаешь так от недоверия. Нельзя же всё время искать во всём хитрость и коварство. - Почему же нет? – запальчиво произнесла Хинара. – Осторожность ещё никому не навредила. Неужели ты действительно думаешь, что все эти люди обрадуются и дружелюбно похлопают меня по плечу, узнав, что делят кров с оборотнем?       Она резко умолкла, приметив стоявшего на посту караульного. - Да они рады будут голыми руками прикончить одного из нас. - Ты говоришь так, потому что уверена, что все вокруг тебя боятся и презирают. Но что, если это не так? Поверь, друзей вокруг гораздо больше, чем врагов, - ответил ей Мерри.       Хинара остановилась и посмотрела на него. Уголки её губ дрогнули в подобии горестной ухмылки. - Поживешь в моей шкуре – тоже в этом убедишься.       Они замолчали. Медленно шагая по гладкому булыжнику, спустились в город. На иссиня-чёрном небосклоне проявился молочно-бледный лик луны. Между редких рваных облаков вспыхнули яркие искры звёзд. Шум и говор пирующих людей остались позади, уступив место тихим ночным звукам. - Ты знаешь что-нибудь о том камне, что нашёл Пиппин? – нарушил молчание Мерри. - Камне? – переспросила Хинара, выплывая из своих мыслей. - Ну, тот чёрный шар, который выпал из одежд Сарумана. Мне показалось… - хоббит на мгновение замялся, подбирая слова. – Показалось, что тебя обеспокоило его появление. Ты знаешь, что это? - О нём я бы предпочла не знать ничего, - твёрдо ответила девушка. – Он пропитан Тьмой. Чем бы ни оказался этот шар, он меня пугает.       Замолчав, она почувствовала, как к скулам приливает румянец. Мысленно отвесив себе подзатыльник за излишнюю болтливость, Хинара спешно отвернулась. Тёплая рука хоббита коснулась её пальцев и ободряюще сжала ладонь. - Не волнуйся. Уверен, Гэндальф знает, как поступить с ним.       Девушка растеряно посмотрела на Мерри, на лице которого сияла тёплая улыбка, и сама невольно улыбнулась в ответ.       Минула полночь, когда они не спеша добрались до покоев, которые их отряду отвели во дворце короля. Все уже вернулись и спали, завернувшись в дорожные плащи и одеяла. Хинара осторожно ступала по узкой дорожке между спящими. Она медленно продвигалась к двери, ведущей в комнату, где жила часть женщин, прислуживавших при дворе. Запнувшись об чьё-то одеяло, девушка замерла. Краем глаза она уловила движение рядом с собой. - Перегрин Тук, – шипящим шёпотом позвала она. – Что ты творишь?! - Я только хочу взглянуть. Всего один раз, - хоббит опустился на колени, сжимая в руках тёмную каменную сферу. - Пиппин, - к ним спешно подошёл Мерри. – Пиппин, ты что, спятил?       Чёрная клубящаяся поверхность шара дрогнула, пронзённая огненно-жёлтыми вспышками, которых становилось всё больше, пока они не заполнили всю поверхность камня, обволакивая его. Пиппин отчаянно пытался отвести взгляд, склоняясь всё ниже к полыхающей сфере. Губы его беззвучно шевелились. Хинара, не двигаясь, смотрела на колдовской камень, чувствуя, как липкий животный страх обволакивает её изнутри, заглушая здравый смысл. Неожиданно хоббит пронзительно вскрикнул и навзничь упал на землю, глядя в потолок широко распахнутыми глазами. Спавшие члены отряда проснулись, всех охватило смятение. Громкий крик резкой пощёчиной вырвал девушку из объятий ужаса. - Болван Тук!- воскликнул Гэндальф, поспешно накидывая на шар плащ.       Он был встревожен не на шутку. Взяв Пиппина за руку, маг положил ему на лоб ладонь, едва слышно произнося какие-то слова. По телу хоббита прошла дрожь, он крепко зажмурился и всхлипнул. Когда Пиппин открыл глаза, взгляд его был затравленным и измученным. Губы его дрогнули, и он чуть слышно произнёс: - Гэндальф. Прости. - Что ты видел? – голос мага звучал сурово и требовательно. - Что? Скажи. - Белое дерево, - срывающимся шёпотом произнёс Пиппин. - В каменной крепости. Погибшее. Всё в огне. - Минас Тирит. Это всё, что ты видел? - А ещё я… - голос хоббита вновь сорвался, он вздрогнул. – Я видел его. Я слышал в себе его голос. - Что ты сказал ему? Говори! – сурово произнёс Гэндальф.       Пиппин снова заговорил тихим, дрожащим голосом. - Он спрашивал моё имя. Я не сказал. Он стал мучать меня. - Что ты сказал про Фродо и Кольцо? - Ничего, - уже твёрже и увереннее ответил Пиппин, приходя в себя. - Посмотри на меня, - приказал ему Гэндальф.       Хоббит взглянул ему прямо в глаза. Некоторые время маг молчал, потом лицо его смягчилось. - Хорошо. С тобой всё в порядке. Он, к счастью, недолго говорил с тобой. Но запомни, твоя жизнь и жизни твоих друзей были спасены лишь благодаря счастливому случаю.       Гэндальф отошёл к остальным, в тревоге стоящим рядом с колдовским шаром. Мерри молча сел рядом с ложем Пиппина. Хинара бросила на них быстрый взгляд и ушла к отведённому ей месту.

***

      Проведя остаток ночи в беспокойном забытье, Хинара, чуть только рассвело, покинула покои. Бесцельно побродив по просыпающемуся городу, она остановилась около конюшен. Из раскрытых ворот пахло душистым сеном и лошадьми. Девушка зашла внутрь. В полутьме стойл дремали лошади, опустив гладкие головы к груди. Некоторые тихо фыркали, переступая стройными ногами. В дальнем углу светлым пятном выделялся стан Серогрива. Молодой конюх бережно расчёсывал его гриву, пока конь неспешно жевал овёс, уткнувшись мордой в кормушку. Светло-гнедая кобыла мягкими губами ткнулась в предплечье Хинары, девушка протянула к ней руку и почесала белое пятно на лбу. - Доброе утро, госпожа, - юноша отложил деревянный гребень в сторону, заметив гостью. – Вы ей приглянулись. Её зовут Пустельга. Она ещё совсем молодая, необъезженная даже. Уж больно норов у неё крут. - Да, доброе, - задумчиво произнесла Хинара, перебирая жёсткий волос конской гривы. – Добрые у вас кони.       Конюх улыбнулся, гордо оглядывая животных в стойлах. - Лучше наших коней во всём Средиземье не сыщешь. Но всё-таки ни один из них не сравнится с ним, - он ласково огладил светлую шерсть на шее Серогрива. – Такой конь один на свете. Жаль, не увижу я его, наверное, больше. Маг сказал, что уезжает скоро. Вот, велел накормить и напоить.       Юноша поставил коню глубокое ведро воды и ушёл. Хинара села на широкую доску ограды денника. Постепенно мысли и догадки складывались в общую картину. «Всё верно, - подумала девушка. – Теперь Гэндальф, наверное, увезёт Пиппина, чтобы отвести взор Врага от Эдораса». Глухое раздражение комом застыло в горле, в груди заклокотала злость на всю глупость и несуразность произошедшего. Тонкие руки обернулись мощными звериными лапами, острые когти полоснули по стене, оставляя в мягком дереве глубокие борозды. Лошади заволновались и тревожно заржали. Все эмоции исчезли, впитавшись в дерево. - Тише, тише, - Хинара поймала испуганно вскинувшую голову Пустельгу за тонкий недоуздок и потянула его вниз.       Девушка обхватила ладонями рыжеватую лошадиную морду, шепча успокаивающие слова. Кобыла притихла, косясь влажным карим глазом на Хинару, неспешно гладившую её по крепкой шее.       Прошло чуть больше часа, прежде чем Гэндальф пришёл за конём. Следом за ним спешили Мерри и Пиппин. Девушка молча наблюдала за ними, скрытая тенью и лошадиными спинами. Всё вышло так, как она думала: Гэндальф увозил Пиппина в Минас Тирит. Мерри остался стоять у резных деревянных ворот, глядя на уносящегося вдаль коня. - Ты мог отговорить его от этого поступка, если бы был рядом с ним.       Хоббит резко обернулся на голос. Около одного из стойл стояла Хинара. - Боюсь, отгородить Пиппина от его любопытства не смог бы ни я, ни кто-либо другой, - спокойно ответил он.