Insanity

Уилл открывает глаза. Половина четвертого ночи, он в Вулф Трэп, Вирджиния, в собственной постели. Футболка промокла насквозь от холодного пота, сердце бешено стучится в ребрах, дыхание срывается на хрип. Перед глазами темно, он смотрит в потолок, и ему кажется, что оттуда капает кровь. Уилл выбирается из-под одеяла, путаясь в нем, дрожащими руками стягивает с себя футболку и идёт в ванную. Тяжело опирается на раковину, включает кран и подставляет лицо и руки под струю ледяной воды. Поднимает голову, не смахнув даже капель со лба, смотрит в зеркало — и внутри у него все цепенеет. Он замирает неподвижно на одном месте, задержав дыхание, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, а из зеркала на него смотрит монстр — такой же, как он увидел сегодня в своём кошмаре. Рогатое чёрное чудовище — лишённая волос голова, сверкающие белки глаз, блестящая угольная кожа, худое, словно обтянутый кожей скелет, тело. Чудовище смотрит на него из-за спины, и он не может найти в себе силы повернуться — но когда пауза между вдохами затягивается настолько, что начинает шуметь в ушах, Уилл вдруг чувствует тёплое прикосновение на своей обнаженной спине. Чья-то ладонь проводит снизу вверх по позвоночнику, мягкие пальцы массируют напряженную шею, и вторая рука обхватывает его за талию. — Пойдем со мной, Уилл, — шепчет ему в ухо тихий голос. — Я заберу тебя отсюда. Он прекрасно знает этот голос. Ганнибал. Теплые руки касаются тела неожиданно волнующе, в то время как Уилл смотрит в зеркало, не отводя взгляда от пустых белёсых глаз рогатой черной твари, с каждым прикосновением пытаясь ухватить губами воздух. Но воздуха не хватает. Чужие пальцы обжигают кожу, вжимаясь в тело, гладя спину, опускаясь по груди и животу ниже, аккуратно скользя под пояс домашних брюк. — Уилл, — шепчет Ганнибал в ухо, и его дыхание обжигает так же сильно, как и его касания. — Пойдем со мной. Ты мой. Он чувствует жар, разливающийся по всему телу, чувствует, как темнота поглощает его, как он тонет в глазах рогатого чудовища, тонет в голосе, не смея обернуться, не смея увидеть того, кто стоит за спиной, тонет в ощущении горячих пальцев на своем теле. Он стискивает зубы до противного скрежета, с трудом поднимает руки и зажимает ладонями глаза — отчаянно и сильно, надавливая так, что под закрытыми веками пляшут разноцветные искры. Через несколько секунд он снова может дышать. Судорожно втягивает носом воздух, с трудом открывает глаза… Но видит вокруг себя только пустую ванную комнату и слышит шум воды из-под крана. Шум воды, журчание ручья, плеск соленых волн в океане… Уилл чувствует, как тонет. Как растворяется в себе, в глубинах своего подсознания, в чем-то тягучем, горячем и тёмном, как битум, в том, что по ночам овладевает разумом и телом, заставляя выходить из дома в одном белье и гулять по полям, сбивая в кровь босые ноги. Он это чувствует. И ничего не может с этим сделать. — Ганнибал… Уилл шепчет в трубку, хватая телефон с тумбочки и ещё даже не набрав номер. Руки дрожат, пальцы не слушаются. Он с трудом находит нужное имя в списке контактов. Вызов — гудки — мучительное ожидание… — Слушаю. — Ганнибал… — Половина пятого утра, Уилл. Что случилось? Голос на том конце провода очень раздраженный и очень уставший. Уилл пытается угадать, чем Ганнибал занимался ночью, и странное чувство настойчиво твердит ему, что он не должен этого делать. Даже не так: что он не_хочет этого делать. — У меня приступ, — шепчет Уилл, и голос срывается, переходя в хрип. — Помоги мне… Трубка молчит мучительно долго, хотя проходит всего десять или пятнадцать секунд. Уилл мысленно умирает дважды за это время. — Поговорим завтра. Твой сеанс в половину седьмого, — наконец отвечает Ганнибал. Уилл роняет телефон, и он с громким звуком падает на кафель. Сквозь мутную пелену перед глазами Уилл видит, как по экрану бежит паутинка трещин. *** Он просыпается на холодном полу в ванной комнате. Шум льющейся воды теперь действует странным образом успокаивающе, и Уилл с трудом поднимается на ноги, хватаясь за стены, жадно пьёт прямо из-под крана, подставляет голову под ледяную струю… И замирает, заметив чуть в стороне лежащий на тумбочке целый и невредимый телефон. Проверить вызовы — дело пары секунд, но он ловит себя на мысли, что не может решиться слишком долго. Минута, две… Все же он находит в себе силы просмотреть список исходящих. И сдавленно смеётся, закрыв лицо руками, когда не видит там имени Ганнибала. Ночь отступает, забирая с собой свои кошмары. И у него есть время отдышаться перед новой.