Bravery

      Утренний стук в дверь заставил меня нахмуриться и сразу потянуться за очками. Часы на тумбочке показывали только десять утра. Кто мог прийти так рано, если Тревиса и Хилари нет? А Хантер не пришел извиниться вчера, а значит, не придет и сегодня. Особенно после того, как я отправила ему сообщение…       Я поежилась от холодного воздуха за пределами одеяла и влезла в толстовку, валяющуюся неподалеку. Стук повторился еще раз, только уже более настойчивый.       — Ребекка, это я, — донесся голос Брайана.       Я незамедлительно приоткрыла дверь, впуская парня в комнату.       — Что случилось? Я думала, ты дома и приедешь в воскресенье, а сегодня только суббота.       — Я тебя разбудил, да? Прости, — он приобнял меня и снова отступил на шаг.       Я пожала плечами и уселась на кровати, подзывая его сесть рядом.       — Да ничего, все в порядке. Что произошло?       — Ты не хочешь прогуляться?       Выглядел парень расстроенным — плечи опущены, а взгляд совсем не радостный. Его губы сложились в одну тонкую линию после глубокого вздоха.       Отчасти Брайан и Хилари были похожи — я никогда не видела их расстроенными, не считая дней после того, как на Хилари напали. Ребята всегда улыбались, всегда хохотали, излучая непонятное тепло, которое охватывало всех рядом стоящих.       Я кивнула и спрыгнула с кровати, хватаясь за джинсы. Брайан не стал засиживаться и вышел в коридор, чтобы я переоделась. Кое-как расчесав волосы и засунув мобильник в карман джинс, я вышла к парню, стоящему прислонившись спиной к стене. Увидев меня, он молча двинулся к лестнице на первый этаж.       — Расскажешь, что случилось? — подала я голос уже на улице.       — Я так устал находиться там, — покачал он головой, и отросшие светлые волосы скользнули ему на глаза. — Праздничный ужин был просто отвратительным. Все только и ждали, когда можно будет выйти из-за стола.       — Вы поссорились?       — Нет, — хмыкнул Брайан невесело. — Просто мы больше не семья.       Я скользнула рукой по предплечью молодого человека и чуть сжала пальцы.       — Все будет хорошо, не беспокойся.       — Нет, Бекс, все уже не будет хорошо.       — Поедешь к ним на Рождество, — я улыбнулась и придала голосу радостные нотки, — и все будет прекрасно. Как сестричка?       Брайан чуть улыбнулся и опустил глаза на меня:       — Все с ней хорошо. И спасибо тебе большое. А у тебя тут как дела?       Я пожала плечами и спрятала руки в карманы кофты, поеживаясь от ветра, норовившего забраться под одежду.       «Стоит с ним поговорить? Рассказать ему все?» — мыслями я витала где-то далеко, обдумывая случившееся вчера, и даже не заметила, как мы подошли к столовой.       Я машинально проверила карманы и, удостоверившись, что ключ-карта на месте, кивнула на немой вопрос молодого человека о завтраке. Столовая в праздники напоминала скорее больничную столовую — отсутствие улыбок на лицах оставшихся студентов, отсутствие каких-либо разговоров, смеха, постоянно присутствующего здесь в учебные дни, а лишь монотонное звяканье вилок о тарелки.       После вчерашнего аппетит куда-то испарился, и я взяла себе лишь фрукты с водой — есть не хотелось совершенно из-за отсутствия настроения. Брайана постигла та же участь, поэтому мы, наполнив тарелки только фруктовыми салатами, уселись на мое любимое место — стол около окна, откуда открывался вид на аллею, идущую до общежитий.       — Я могу с тобой поговорить? — начала я тихо после минуты молчания, отрывая взгляд от тарелки и поднимая его на парня.       Брови Брайана взметнулись вверх, скрываясь за волосами, но тем не менее он все же кивнул, чуть прищурив глаза.       — Почему не с Хилари?       — Боюсь, она не поймет, — призналась я, утыкаясь носом опять в тарелку. — Ты будешь откровеннее со мной в этом вопросе.       Легкий и быстры кивок Брайана — как зеленый свет с началу разговора. Да, я не ошиблась в выборе собеседника. Именно человек, не скрывающий своей ориентации, спокойно говоривший правду и принимающий ее в любой форме, — именно он был нужен для решения моей возникшей проблемы. Проблемы с Хантером.       Рассказывать кому-то о том, что творится в голове и обо всех мыслях, оказалось намного труднее, чем мне думалось ночью. А ночью мне думалось очень долго, так как заснуть я не могла до самого рассвета.       Опустив подробности о случившемся со мной в доме тети и о нападении на Хилари, я все-таки поведала другу, что с начала занятий мы с соседкой посещаем курсы самообороны, кто именно их преподает, и что происходило в моей жизни последние месяцы — с Хантером. Пришлось даже рассказать о нападении на меня тем вечером, когда меня ударили по голове и обокрали. Рассказ давался с трудом, и на протяжении всего часа я почти не смотрела на Брайана. Будто боялась увидеть на его лице… Что? Непонимание? Обиду, что не сказали ему раньше? Или и вовсе боялась, что он меня остановит и не захочет слушать дальше. Потому что если бы так случилось, одна бы во всем этом я не разобралась.       Крутя закрытую бутылку в руках, я рассказала ему о двух ночах, проведенных у Ханта, о подаренном телефоне, о Ворчунье, о помаде, о злости, о поцелуе, упомянула даже о Маркусе — вскользь.       — И, когда я пришла домой, — запнулась я, уже заканчивая повествование, — написала ему сообщение.       Доставать телефон и зачитывать сообщение мне не нужно было — я помнила каждое слово наизусть, потому что ночью перечитывала его не один раз.       — Нам стоит ограничить наше общение только тренировками. Я не думаю, что сверхурочные занятия, которые ты предлагал, хороший вариант. И мне бы хотелось впредь отрабатывать приемы на тренере, — я закрыла глаза, возвращаясь в момент написания текста — к трясущимся рукам и всхлипам. — После того, как я отправила, он не звонил. И не писал, — набравшись смелости, я наконец взглянула на Брайана, но он, как оказалось, даже не смотрел на меня. Парень уставился в окно на деревья, то и дело прикусывая губу.       — Почему ты мне раньше не рассказала обо всем? — подал он голос спустя минуту и все же перевел на меня взгляд.       Я виновато пожала плечами и снова схватилась за бутылку, чтобы хоть чем-то занять руки.       — Ладно, — выдохнул он и хлопнул себя по коленям, — не в этом дело, верно? В чем, собственно, суть всего рассказа?       — Я не могу… Я не могу разобраться…       — В чувствах к нему?       Я кивнула.       — Знаешь, что я понял за последние несколько лет? Людям ты можешь говорить, что угодно. Если ты умеешь вдохновенно врать, то тебе с легкостью будут верить. Но главное — не врать себе. Обманывать самого себя — последнее дело. Пока ты врешь себе, у тебя и жизни как таковой не будет. Надо жить так, как хочется. Так, как велит тебе сердце. Я не имею в виду делать глупости, — улыбнулся он, — но если ты хочешь что-то сделать — сделай. Хочешь поцеловать — поцелуй. Не стоит бояться жить, Ребекка. У тебя впереди вся жизнь, чтобы делать ошибки и учиться на них. Чего сейчас хочешь ты?       Я вновь пожала плечами, говоря, что не знаю. Но в глубине уже знала.       — Когда он меня поцеловал… Знаешь, такое чувство внутри появилось — странное… — говорила я тихо, вспоминая момент поцелуя и поеживаясь от мурашек, бегающих по коже. — Мне хотелось, чтобы этот момент не заканчивался.       — Но ты боишься, — подхватил мою мысль Брайан.       — Очень.       — Чего именно? Боли, которую он может причинить? Серьезные отношения это всегда риск. Да и вообще любые отношения, пусть даже дружеские, это риск. Риск быть обманутым, отвергнутым, непонятым. Пуская кого-то в свое сердце, мы всегда рискуем. Но быть одной — не выход. Нельзя от всех закрываться и никого не пускать — зачахнешь внутри. В дружбе, как и в отношениях, рискует ведь не только одна сторона, рискуют оба. Но когда ты кому-то доверяешь, ты уверен, что и тебе доверяют в ответ. Когда ты кому-то открываешься, ты можешь быть уверен, что и тебе откроются в ответ. Помогая кому-то, ты знаешь, что и тебе помогут. Но невозможно любить, не испытывая при этом боли. Так всегда будет. Одинокие люди не бывают счастливыми, потому что они никого не любят и их не любят. Жизнь без любви — пустая и серая. Ты же храбрая, да? — улыбнулся Брайан, покачивая головой. — Будь же храброй, Брейвери.       Хилари и Брайан были схожи одной чертой характера, что я больше всего не любила — чтобы поднять настроение, они устраивали глобальный шопинг. Именно поэтому после завтрака парень заставил меня собраться и отправиться с ним за новыми вещами в торговый центр, открывшийся пару недель назад.       Переходя из бутика в бутик и кивая невпопад на вопросы Брайана о том, подходит ли тот или иной галстук, я думала вовсе не о шопинге, а об утреннем разговоре. Может быть Брайан прав и стоит дать ему шанс? Но к чему все это приведет, если у Хантера репутация бабника, не очень-то заботившегося о чувствах девушек?       — Ты слушаешь меня вообще?       — Что? — я обернулась на друга, держащего в руках футболку.       — Посмотри, — он приложил ее на себя, расправляя. — Как тебе?       Я кивнула, улыбнувшись.       — Ладно, я тебя видимо загонял. Пошли попьем кофе внизу и поедем домой. Но ты так себе ничего и не купила, — огорченно произнес Брайан, вздыхая. — Может хотя бы платье присмотришь или какую-нибудь симпатичную кофточку?       Я жалобно глянула на молодого человека, покачивая головой. Закупаться новой одеждой мне сегодня определенно не хотелось.       — У меня не так много средств, чтобы я могла себе позволить одеваться в таком дорогом магазине, — сказала я чистую правду. — Да к тому же у меня очень много вещей, ведь Хилари почти каждые две недели тащит меня за новыми шмотками.       Он махнул рукой в мою сторону, разворачиваясь к кассам, а я тем временем вышла из бутика и остановилась на небольшом балкончике, осматривая весь этаж. Мысли о Хантере не выходили из головы, как я не старалась. В голове флешбеками всплывали фрагменты предыдущих дней — лицо Хантера над моим, сильные руки, широкая спина, серые глаза, прикосновения, от которых перехватывало дыхание, жар, исходивший от его тела, когда он находился так близко ко мне, дыхание на ухо, тихий шепот, поцелуй…       — Я закончил.       Брайан материализовался позади меня, и от неожиданности я подпрыгнула.       — В следующий раз ты будешь обязана что-то купить или я насильно куплю тебе что-то настолько сексуальное, что даже для Хилари это будет через чур, — угрожающе проговорил он, стараясь спрятать усмешку.       Спустившись на первый этаж, мы быстро отыскали кофейню по запаху и устроились на мягких креслах. Я откинула голову назад, закрывая глаза и молясь, чтобы мысли о руках, глазах и других выдающихся частях тела Хантера покинули мою голову, но увы, засели они там прочно.       — Два горячих шоколада и два пончика с шоколадной глазурью, — услышала я голос Брайана сквозь закрытые веки. — Шоколад вырабатывает в нашем мозгу гормон радости — серотонин, — обратился он уже ко мне, когда официантка отошла от стола. — Именно радости тебе сейчас и не хватает. Ты что, уснула? — он толкнул меня локтем в бок, и я на автомате открыла глаза, садясь прямо.       — Нет, просто думаю о нашем разговоре. Не знаю, как поступить, — прошептала я, качая головой. — Мысли одолевают меня.       — Рано или поздно тебе придется что-то делать и переступать через свое нежелание общаться с противоположным полом, через свой страх, потому что ни один человек не может быть счастлив в одиночестве. Чтобы кто ни говорил, одинокие люди всегда несчастны, пусть и живут только ради себя. Какое может быть счастье, если не с кем делить прекрасные эмоции?       Подошла официантка и расставила на столике вначале белые чашки, заполненные ароматным шоколадом, который, кажется, отдавал немного мятой, а потом пончики, которые по размеру были где-то с две мои ладони.       Дальше Брайан продолжать разговор не собирался, так как выразил свою мысль четко и ясно, но тем не менее, от его пояснений легче мне не стало. В то время, как я поедала пончик, запивая его горячим шоколадом, нерешительность и мысли поедали меня изнутри.       В машине Брайан включил радио, и я более менее смогла расслабиться с закрытыми глазами, уплывая еще глубже в свои мысли на мелодичных волнах. С каждой минутой мысль о том, что мне придется довериться какому-то парню, мужчине, казалось мне все более и более безумной, но в то же время — единственно верной. Ведь правильно сказал Брайан — рано или поздно мне придется это сделать, чтобы жить в мире и в гармонии с собой и своей головой. И решить эту проблему лучше сейчас, когда я в колледже и меня не терзают мысли о замужестве и детях, нежели когда мне будет за двадцать пять, когда придется думать не только о том, как устроить свою личную жизнь, но и разбираться с карьерой.       Машина остановилась, и я на автомате открыла глаза. Въезд на стоянку женского общежития перегородила полицейская машина, отгораживая еще несколько таких же машин с мигалками и мужчин в форме, стоявших около входной двери с одним из начальников колледжа, отвечавших за безопасность.       — Опять что-то случилось? — застонала я в волнении, вытягивая шею, чтобы лучше видеть происходящее за стеклом.       — Я припаркуюсь на другой стороне, — быстро сказал Брайан, выкручивая руль в сторону, и машина двинулась в бок. По инерции я почти-то развернулась всем телом к боковому окну, пока вход совсем не скрылся из виду.       Когда машина остановилась по другую сторону дома, я сразу же вскочила и чуть ли не бегом двинулась прямо по газону, переступая через бордюры. Брайан догнал меня уже у самого входа.       — Здравствуйте, — я подняла глаза на человека из администрации, а потом по очереди на всех стоящих рядом полицейских, — тут что-то произошло?       — Вы из какой комнаты? — сразу же поинтересовался один из стражей порядка, переводя взгляд с меня на Брайана и обратно.       — Из триста четвертой, а он, — я махнула рукой позади себя, не оборачиваясь, — из квартирного общежития. Так что случилось?       — За последние несколько месяцев на территории было несколько нападений на студенток из этого общежития с целью кражи и изнасилования, — подал голос полицейский №2. — Сегодня ночью было совершено еще одно нападение.       Я сглотнула ком в горле. В какой-то момент я на секунду пожалела, что меня не держит за руку теплая мужская ладонь.       — Нами задержан подозреваемый, пострадавшая девушка спустя несколько часов обратилась в полицию и опознала его.       — Он сознался? — спросил до сего момента молчавший Брайан из-за моей спины.       — Да, — быстро кивнул полицейский №1.       — Мы можем пройти в комнату?       В этот момент мысль о поимке преступника вытеснила из моей головы мысль о Хантере. Но Хантер не заставил себя долго ждать. Не прошло часа с того момента, как мы поднялись в комнату, как громкий стук в дверь оторвал Брайана от рассказа очередной истории, и мы переглянулись, нахмурившись.       — Неужели Хилари тоже вернулась раньше и где-то потеряла ключ-карту? — усмехнулась я. Но улыбка сошла на нет после того, как стук повторился.       — Открывай скорее, — пробормотал Брайан, вставая за моей спиной. — А то еще дверь выбьют такими стараниями.       Я потянула ручку на себя, выглядывая, и мой взгляд вначале встретился с мужской грудью, а потом с нахмуренным и взволнованным лицом Хантера, у которого глаза по виду напоминали две тарелки.       — Я сейчас, — бросила я через плечо, выскальзывая в проем и становясь спиной к двери, все еще придерживая ручку на всякий случай. — Что случилось?       — Слава Богу, ты в порядке, — выдохнул он, убирая руки за голову и чуть наклоняясь вперед, переводя дыхание. — Я только что узнал, что на очередную девушку напали, и… — он помедлил, — сразу приехал… Подумал, что это ты опять вляпалась в какое-то дерь…       — Хантер, — шикнула я, оглядываясь, будто нас могли отчислить за ругательство. — Все нормально. Со мной Брайан. И мы тоже слышали про нападение, но парня поймали, — сказала я тихо, чтобы успокоить молодого человека, грудь которого все еще вздымалась от пробежки по лестнице, а зрачки меньше не становились.       Он отошел на несколько шагов, потирая лоб, и вернулся обратно, становясь еще ближе — почти вплотную ко мне, прижатой к двери. Отступать было некуда. От него шел такой жар, что мои щеки в мгновение вспыхнули огнем, заставляя дыхание участиться, а сердце забиться быстрее и громче.       — Не выходи на улицу вечером одна.       — Я и не выхожу, — родной голос показался мне хриплым и тихим, говорила я почти шепотом.       — Я готов закинуть тебя на плечо прямо сейчас и унести в свою квартиру, чтобы не сводить с тебя глаз. Привязать, приковать к кровати, — зашептал он с закрытыми глазами, чуть опустив голову к моей шее, — все, что угодно, лишь бы с тобой ничего не случилось.       Я набрала в грудь побольше воздуха и выдохнула, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце.       — Со мной все нормально, ты же видишь, — полуулыбка далась мне с трудом. — Езжай домой. Скоро вернется Хил, тебе за меня не стоит волноваться, — последние слова я произнесла уже резче и громче, дабы придать голосу уверенности. На секунду показалось, что я будто бы оправдываюсь и уговариваю его уехать, но я отогнала эти мысли. — Если ты чувствуешь вину за то, что случилось тогда… — я пожала плечами, переводя дыхание, — в общем не стоит.       После сказанного мною парень отшатнулся, как от удара. Я даже не сразу поняла, что произошло. Мне и в голову не пришла мысль о том, что в моих словах он может услышать какой-то другой подтекст, совсем не тот, что я в них вкладывала. Но, видимо, так и получилось. И теперь нас разделяло минимум два шага. Он нахмурился, оглядывая меня с ног до головы, будто не веря, что перед ним стою я, и что именно я отсылаю его домой.       — Уже поздно, — добавила я, высматривая причудливый узор на деревянном полу, и изо всех сил стараясь не смотреть на него. — Пока.       — Ты была права, — крикнул вдруг Хантер на весь коридор мне в спину, когда я была уже почти в комнате. — Нельзя, чтобы нас связывало что-то больше, чем тренировки. Да ни один человек в здравом уме не сможет понять, что творится в твоем воспаленном мозгу! Ты… Ты просто невыносима!       Я захлопнула дверь с такой силы, что стакан, стоявший на тумбочке, звякнул.       — А утром мы договорились, что ты наладишь с ним контакт, — прошептал Брайан, округлив глаза от увиденного или услышанного.       Я лишь махнула рукой, показывая, что говорить мне больше не хочется, и плюхнулась рядом с ним на кровать, обнимая подушку.       «Что я наделала? Что я наделала? Что я наделала…»