* * *
Из информации, найденной Ярославой в интернете: Сосан — поминальный обряд после первой годовщины смерти. Корейцы придают поминальному ритуалу особое значение, поскольку он связан с культом предков — основой основ конфуцианской этики. Испокон веков корейцы верили, что душа покойного остаётся в доме с семьёй. Согласно традиции, на стол перед поминальной табличкой предков ставят ритуальную пищу. Самый старший в семье мужчина первым подносит чашку с рисовой водкой и дважды делает поклон. Затем то же повторяют младшие члены семьи. После этого передвигают по столу палочки для еды и ложку к разным блюдам, как бы имитируя приём пищи. Через некоторое время подносят чай из сушёного риса и читают молитву. Ритуал заканчивается двумя поклонами всех участников поминальной церемонии. Затем происходит общая трапеза, где все должны отведать ритуальной еды.* * *
«Вроде не так всё сложно», — подумала Ярослава, закрывая статью и запихивая телефон в карман. Она скосила глаза на сидящего рядом ЧонСока. «Да блин! Неужели я так же закусываю губы от волнения и тереблю волосы?» — Прекрати так делать, лучше расскажи мне о церемонии. — Залесская высвободила светлые локоны из взволнованно трепавших их пальцев, провела ладонями, поправляя причёску. ЧонСок неуверенно улыбнулся в ответ и рассказал. Не считая отступлений с именами родственников, которые Яра всё равно не запомнила, информация о ритуале в статье была идентична. — Хорошо, поедем в Пусан, если это настолько важно. — Спасибо! — ЧонСок неожиданно порывисто обнял Ярославу. Это было так странно и приятно. На миг Залесской показалось, что видит раскосые карие глаза напротив. На неуловимую долю секунды она провалилась в информационный поток ноосферы, а вынырнув, стала самой собой. Яра не успела даже осознать, что случилось, как всё вернулось обратно: она опять «смотрелась в зеркало» и видела себя. «Отражение» ошарашенно хлопало глазами. — Ты это тоже почувствовал?! — Да! К изумлению Яры, не очень высоко оценивавшей интеллектуальные способности корейца, ЧонСок сразу же сообразил, какое действие породило произошедшее, и опять кинулся ей на шею. Но чудо не повторилось. — Хватит уже меня тискать, ничего не происходит, — отпихнула Залесская актёра Ли минут через пять, заметив слишком пристальный взгляд корейской старушки, цокающей языком и ругающейся себе под нос о распустившейся молодёжи. Не то чтобы Яру смущало мнение этой озабоченной нравственностью современного общества бабки… Но она решила, что дальнейшие эксперименты лучше проводить в более уединённом месте. — Физический контакт! Ведь дело в нём?! — ЧонСок активно сопротивлялся, желая снова слиться в тесном объятии, и это у него почти получилось, несмотря на то что сейчас именно Яра была больше и сильнее. — Оппа! Оппа! — Крик, пронёсшийся по парковым аллеям, заставил парочку отпрянуть друг от друга. О СуХён бежала со всех ног к лавочке, размахивая сумочкой. «Она не бить меня ею собралась?!» — понадеялась Яра, малодушно мечтая сбежать, чтобы не общаться с девушкой ЧонСока. Всю прошедшую неделю Ли сам переписывался со своей подружкой в чате, и Залесская уже успела немного подзабыть о её существовании. О малоприятных и обременительных событиях лучше не вспоминать. — Оппа! — СуХён остановилась около них, упираясь ладонями в колени и переводя дыхание. — Откуда ты здесь? — Это подал голос ЧонСок. — СынГи… — Кореянка выдохнула имя менеджера. Она сейчас была чудо как хороша: щёки раскраснелись от бега, губки алели, растрёпанные рыжие волосы живописно обрамляли личико. Ярослава вздохнула про себя, поднялась, подошла к О СуХён, легонько приобняла девушку, целуя её в щёку. — Привет, Котёнок. Рад тебя видеть, — сказала она, совершенно не чувствуя никакой радости. Но выслушивать очередную истерику не хотелось. Это не её девушка, да и вообще она не лесбиянка! Залесская поймала ревнивый взгляд ЧонСока и подумала, что СынГи тоже мог сказать о их расположении из ревности. Вот только было неясно, кто к кому ревновал. Всё было настолько запутанно, что Ярославе даже не хотелось в этом разбираться. Вот когда они поменяются обратно телами, всё решится само собой. Вместо того чтобы распутывать гордиев узел — проще его разрубить. — Оппа, почему ты не сказал, что уезжаешь завтра в Пусан? — Мы сами не знали, это решилось сегодня, — ответил ЧонСок, и СуХён метнула злой взгляд в сторону «сестры своего оппы». Яра с удовольствием сейчас почитала бы книгу, посмотрела фильм, но ей пришлось развлекать СуХён, поить её соком, угощать мороженым и слушать её нескончаемую болтовню. ЧонСок уныло тащился следом за ними и иногда, делая вид, что напевает себе под нос, подсказывал Яре по-русски, что говорить. Прогулка вымотала Залесскую до предела. Ещё и поцелуй этот в метро на прощание! Организм очень остро отреагировал на податливое женское тело рядом и теперь совершенно не желал успокаиваться, прося о разрядке. ЧонСок явно заметил состояние тела, хотел что-то сказать, но осёкся и покраснел, только встал так, чтобы загородить Яру от взглядов прохожих. «Неужели я так легко краснею?» — подумала Яра, рассматривая женское лицо. Она легонько коснулась алеющей щеки, убрала упавшую на лицо прядь волос. Дыхание ЧонСока сбилось, он облизал губы. Залесская заглянула в голубые глаза с расширяющимися зрачками. «Он что, меня вожделеет сейчас?!» Эта мысль Яру совершенно поразила. ЧонСок отвёл глаза в сторону. — Наш поезд прибывает, — сказал актёр Ли по-корейски. — Повтори, что ты сейчас сказал?! — Наш поезд прибывает. — На этот раз предложение звучало по-русски. — Ты только что говорил на корейском! Ты же не прочитал это предложение? А как ты это сделал? ЧонСок недоумённо заморгал, потом опять скосил глаза в сторону. — Я смотрю сейчас на название станции. Я говорю по-корейски? — Эврика! Как я раньше до этого не додумалась! Текст — это триггер, с помощью которого можно переключать контекст! Яра быстро набрала слово «привет» на телефоне, потом нажала значок микрофона и с радостью убедилась, что её речь распозналась как русская. — Я бы и так мог тебе сказать, что у тебя получилось, — почему-то обиженно протянул ЧонСок. — Надо потренироваться, чтобы не путаться в языках и не сболтнуть лишнего при посторонних. — Яра была слишком увлечена открывшейся возможностью, чтобы обратить внимание на эмоции корейца.* * *
Поезд Сеул — Пусан шёл со скоростью не меньше двухсот пятидесяти километров в час. ЧонСок сидел у окна и равнодушно смотрел на мелькающие за стеклом пейзажи. «Я что, предал страну в прошлой жизни и теперь заслуживаю такое наказание?!» Он покосился на сидящую рядом Ярославу, точнее, на самого себя, своё собственное тело. Это сводило с ума. Его мама как-то говорила: «После твоего рождения, сынок, я почувствовала, как будто моё сердце отделилось от меня и теперь гуляет самостоятельно. Я почувствовала такую беспомощность и желание защитить часть себя!» И вот сейчас Ли ощущал нечто подобное. И это тело, в котором он сейчас находился, такое маленькое и слабое! ЧонСок посмотрел на свои руки — до сих пор непривычно! Женскую кисть накрыла мужская, и голос рядом произнёс: — Ты уверен, что ДунгХо стоит представлять как девушку Ли ЧонСока перед твоими родителями? — Да, это наилучший вариант. — Только знаешь, может быть, всё-таки назовём тебя по-другому? Храбрый Тигр! Даже СынГи это имя показалось подозрительным. — Твоё «Ярослава» ещё хуже! Я понял перевод. Не могу поверить, что русские так называют своих дочерей! — Ты же у нас европейка, зачем тебе вообще корейское имя? Пусть будет, например, Глория Рейдж, — ответила Залесская, не обратив внимания на выпад по поводу своего собственного имени. Казалось, ей плевать на него как на личность, для неё имело значение только тело. Это раздражало, хотелось доказать этой самоуверенной узурпаторше, что он что-то да значит и с его мнением стоит считаться!* * *
Встреча прошла неплохо. На «подругу из Европы» родственники покосились, но без ажитации. Поминальная церемония тоже не принесла сюрпризов. Яра молчала и кланялась, а большего от неё и не требовалось. А потом ей представили новую старшую сестру ЧонСока. Его отец женился второй раз на женщине, у которой была взрослая дочь. «Странно, получается, он на свадьбе своего отца не присутствовал, раз только теперь происходит официальное знакомство?» — подумала Яра, улыбаясь новоиспечённым членам семьи. Мачеха тоже улыбалась, но взгляд оставался холодно-змеиным, совсем не рада была она видеть своего пасынка. А вот «сестрёнка» МэРи, наоборот, метала огненные взгляды. Чем-то она показалась Залесской знакомой. Или, может, это потому, что все корейцы для неё до сих пор на одно лицо?* * *
— Ходори! — Тихий голос раздался совсем рядом. Женская рука крепко схватила запястье Ярославы. — МэРи? — Залесская позволила сводной сестре ЧонСока утащить её в какое-то полутёмное подсобное помещение. — Ходори! Ты делаешь вид, что мы не знакомы, это невыносимо! — Кореянка всхлипнула и прижалась к Яре. «Что? Когда он успел со своей сводной сестрой замутить-то? И это имя «Ходори»… Тогда, в Сеуле, на улице это была она? Ащ-щ! Что теперь делать?» Залесская неподвижно стояла, опустив руки вдоль тела, не отталкивая МэРи, но и не поощряя её действия. А девушка продолжала цепляться за Яру и всхлипывать. — Это так жестоко! Наши родители, зачем они сотворили такое со своими детьми? Мы же не знали… — Кореянка была так безутешна в своём горе, что Ярослава, не выдержав, погладила её по волосам. Девчонку было откровенно жалко, да и не понимала Залесская, от чего все эти шекспировские страсти. Ну поженились их родители, стали они номинальными родственниками, и что теперь? В западном мире этот вопрос никого бы не волновал. Неужели на востоке всё по-другому? Поощрённая даже такой мимолётной лаской МэРи прижалась к Яре сильнее, нашла губами губы. Поцелуй получился солёный, с привкусом слёз. Нынешнему телу Залесской нравилось происходящее, слишком сильно нравилось! Ярослава из последних сил цеплялась за логику, но мысли не хотели собираться в стройные ряды и обрывками носились в голове. В висках стучала кровь, тело налилось истомой и предвкушением. В какой-то момент Яра поняла, что брюки расстёгнуты, а её собственные руки, задрав юбку МэРи, стягивают с «сестрёнки» трусики. «Надо прекратить, надо остановиться»… Но мысли были сами по себе, действия — сами по себе. «Вот же шь!» — только и успела ругнуться про себя Залесская, как ноосфера снова пришла и воцарилась в её голове. Теперь это не был захлёстывающий поток, скорее дополненная реальность. Как будто всё, что творилось сейчас в этой кладовке, происходило не с Ли ЧонСоком и МэРи, а с Ли ЧонСоком и Ярославой Залесской! Она уже не понимала, где её руки и чьи губы так настойчиво её целуют. Удовольствие накрыло её внезапно и как-то слишком бурно. Будто ударом кувалды по голове до звёздочек в глазах. МэРи опять плакала, прижимаясь к её плечу, а у Залесской не было желания и пальцем пошевелить. Но надо было двигаться, надо было поправить одежду и выбраться отсюда, пока их кто-нибудь не хватился. Яра поднялась, застегнулась и отряхнула поднятый с пола пиджак. МэРи сидела, уткнувшись лицом в колени, не поднимая на неё глаз. — Я люблю тебя, — произнесла Яра, почувствовав, что просто должна что-то сказать этой девчонке, которую только что поимели в подсобке на полу. «Пусть лучше думает, что это всё чувства и страсть, а не похоть вкупе с неизвестным чудовищем по имени ноосфера». К Залесской опять вернулся разум и способность рассуждать. А вместе с этим проснулась злость на ЧонСока: «Как он мог не сказать про МэРи! Тогда бы я была осторожна и не влипла в эту дикую историю». Залесская вернулась в гостиную, чем-то ещё перекусила, что-то выпила, чтобы не вызывать подозрений семьи своим слишком поспешным бегством, а потом, раскланявшись (самым прямым образом) и подхватив под руку ЧонСока, ретировалась.* * *
— Ты заставил меня выучить имена своих своих родственничков до третьего колена, а о том, что ты встречался со своей сестрой, как-то забыл упомянуть?! — Залесская прижала ЧонСока к стене номера, пылая праведным гневом. Она была удивлена, как эта злость не выплеснулась раньше, как она смогла дотерпеть, пока они не остались наедине! Ярослава готова была убить этого корейца, если бы он сейчас не сидел в её теле! — Я не думал, что МэРи… — Не думал он! Пока мужиком был, только одним местом думал, а теперь, когда и его не стало, совсем, что ли, разучился это делать?! — Но… Залесская впечатала кулак в стену рядом с головой ЧонСока и зашипела от боли. Произошедшее в кладовке всё ещё стояло перед глазами. Этого можно было избежать, если бы она знала об их отношениях с МэРи! — Да чтоб тебя! Кого бы я сейчас ни ударила, всё равно буду саму себя бить! Яра ушла в ванную, громко хлопнув дверью. Побыть одной и остыть было сейчас жизненно необходимо. И она ещё считала себя спокойной и разумной! Всего один вечер в компании семейки этого ЧонСока, и уже кажется, что её нарекли Ярославой не зря. Уже вытираясь, она почувствовала головокружение и слабость. Желудок взбунтовался, и её неожиданно вырвало прямо на пол. — ЧонСок! — только и успела она негромко позвать, перед тем как весь мир накрыла тьма.