Земля волков и драконов

Тирион уже подзабыл, как жадно морозы Севера кусают кожу, нагло лезут под нее, замедляют кровь в сосудах. И потирает ладонь о ладонь, соединяет, дует меж коченеющих пальцев. Долго стоять на отрытом воздухе не выходит. Вечер поздний, ветер рваный, снег и темень падают с закрашенных смогом небес. Но Бес не торопится вернуться в чертоги Винтерфелла, к кувшину вина и незамысловатой остроумной беседе с Варисом. Нужда заставляет врасти ногами в деревянное перекрытие над большим двором, глазами перемещаться с дали на близь и наоборот. И он поворачивает шею, смотрит на высокую фигуру девушки в мехах и дубленой коже, отчего-то подмечает, что скучал по ней, что рад видеть, что хотел бы об этом признаться вслух. Но Тирион молчит об этом. Что ей его признания? Они говорят об ином. То, что больше всего сейчас волнует каждого. И полумуж с улыбкой принимает холодное замечание леди Винтерфелла, чьи сомнения множатся относительно его мыслительных способностях, о мудрости и блестящем уме. Колко и хлестко Старк излагается. Что ж, стоит признать — перед ним более не девочка. Молодая женщина, весьма сообразительная, прямолинейная и расчетливая. У Сансы Старк больше не трясутся руки, не вытягивается в ужасе лицо, не бегают от страха глаза. Она с завидным спокойствием выдержала знакомство с королевой, показала замок и прилегающие сооружения, башни и задворки, поведала о запасах и первоочередных делах. Старк признала власть Дейенерис, хотя Бес явственно ощущал ее негодование. И теперь об этом ему не терпится спросить. — Вам не нужно ничего говорить, чтобы дать понять, что королева Дейенерис вам не нравится, — Тирион делает шаг вперед, встает подле молодой волчицы, короткими пальцами обхватывает деревянную перекладину. Кожу вновь ошпаривает холодом, и руки тянет отнять, вложить в карманы штанов. Он косит взгляд на пальцы Старк, мирно лежащие на тех же перилах. Девочка льда и мороза не чувствует, стоит неподвижно, позволяет жалам ветра целовать запястья. Закалка иль кровь горячая? Бес не знает. Знает одно. Она — истинное дитя Севера. Санса на голос ведет подбородком, шея ее напрягается. — Она не должна мне нравится, — произносит она глухо. — Подданные не выбирают королей. Подданные лишь им служат. — Весьма мудрое изречение для юной девушки, — Ланнистер хмыкает. — Я — леди Винтерфелла, — голову поворачивает, глядит сверху вниз. — Мне нельзя быть глупой. Тирион вновь кивает, позволяя губам шире улыбнуться. — Знаете, леди Старк, — не отпускает Тирион нить разговора. — Я хотел бы вас похвалить. При встрече и на собрании вы вели себя достаточно сдержанно и гостеприимно, ясно излагали мысли, и все ваши наблюдения и замечания были к месту, — ладони все-таки отнимает от заледенелых перил, сует их в просторные карманы, с удовольствием погружая в тепло материи и собственного тела. — Не каждый взрослый мужчина сможет выстоять и не прогореть, — далее поясняет. — Сложно держать при себе свое истинное мнение, когда оно норовит сорваться с губ. Вы давно не ребенок, и вы прекрасно знаете, что следует говорить, а что нет. Я могу о вас не беспокоиться по этому поводу. — Вы боитесь, что Таргариен вздернет меня на виселице или скормит своим страшным драконам за неверное промолвленное слово? — девичий лоб мгновенно бороздят хмурые морщины, а пальцы, кажется, крепче сжимают перила, а те трещат да поскуливают в ответ. — Я не могу предсказать, чем может обернуться непослушание любого из вассалов… — Вы — десница королевы, — волчица обрывает резко. — Вы должны предугадывать ее шаги, лорд Тирион, — ярко-голубые глаза прожигают в полумуже две ощутимые дыры, — а также уместным советом предостерегать от ошибок. Дейенерис Таргариен любят за Узким морем, а Вестерос еще не знает о ней ничего. Если она желает быть хорошей королевой, то должна заслужить доверие. — Победа над Королем Ночи поможет ей завоевать доверие? — Вы мне скажите. — Я думаю, народ будет благодарен ей и полон желания служить верно и преданно, — отвечает Бес. — Несомненно, — изо рта волчицы вырывается пар, который растворяется в холодном воздухе в одно мгновение. А потом Старк задумывается, пальцами постукивает по тверди деревянного бруса. — Скажите, лорд Тирион, королева Семи Королевств жестока с подданными или нет? Тирион мнется, подходящие слова подбирает. Но ведь Сансе лучше знать сразу обо всем. Именно потому он завел с ней беседу. Чтобы королева не причинила вред девочке за неугодное слово или случайно уроненный взгляд. — Когда ее не хотят признавать законной наследницей Железного трона, то да. — Значит, мне ничего не грозит. Ведь я признала ее власть. — Признанием вы, конечно, не убедили ее в вашей симпатии, но, тем не менее, признания ей всегда было достаточно. — Тогда и она не глупа, — отзывается Старк, и Тирион вновь давит усмешку, и эту усмешку с ним разделяет волчица. По лицу хлещет порыв ледяного ветра. Бес жмурится, ощущая поток воздуха откуда-то сверху, голову задирает, промаргивается, смотрит. Санса следует его примеру. Они одновременно направляют глаза в серые облака и видят двух огромных драконов, пролетающих над Винтерфеллом. Размах крыльев широкий, мощные лапы и когти, шеи, покрытые злаченой чешуей. Все еще диковина для людей Севера. И Санса взирает на зрелище, раскрыв рот, почти не дыша. Драконы мгновенно исчезают за крышей их навеса, и девочка опускает глаза. — Никогда не видел, чтобы Джон летал на драконе, — Тириону впору веки протереть, прежде чем поверить, что крылатый ящер подпустил к себе чуждого мужчину. Но Джон оседлал одного из них. Удивительные вещи продолжают происходить. — Я знаю, что он влюблен, — тихо говорит девочка, и карлик ощущает в ее интонации отголоски свежей печали и заскорузлой боли. — Вас это расстраивает? Санса не отвечает, молчит лишь, губы побелевшие кривит. И без вопроса ясен ответ. Ее расстраивает любовь Джона к Дейенерис. Возможно, то лишь от понимания, что женщина с серебром волос и тонким станом, зовущаяся королевой, ей чужая, далекая, загадочная. — У нас был свой король, — волчица воздух стылый вбирает носом, нервно губы облизывает. — Но Джон отказался от короны во имя любви или защиты Севера? — Нам ни к чему задавать подобные вопросы, миледи, — склоняет голову Тирион. — Джон никогда не оставит людей, которые его избрали, которые ему верны. — Я уже ни во что твердо не верю, — вздыхает она и останавливает на лице Ланнистера озабоченный взгляд. — Я верила в Джона. Но вернулся он другим. — Лишь во благо Севера. — Во благо Севера. Санса скоро моргает, будто ресницами стряхивает невидимые слезинки, поворачивается и исчезает на подмостках, по которым спускается ко входу в дом. Тягостные мысли полонят ее голову. Тирион это понимает. Он отрывает глаза от уходящей Старк и возвращает их во внутренний двор, где появляется Сноу и Таргариен. Говорят, что истинные чувства нельзя скрыть. Любовь меж мужчиной и женщиной явственно заметна, различима в жестах, движениях и взглядах. Им не нужно прикасаться друг к другу, чтобы поделиться столь сильным чувством. Сейчас оно молодо и сильно, почти безгранично. Но и любовь способна губить человеческие жизни. Нельзя в ней растворяться полностью, нельзя преклонять колени во имя нее. Тирион знает, какую боль приносит это похеренное чувство, эта глупая сладкая эмоция. И Бес мысленно желает, чтобы Джон и Дейенерис не сгорели в разрушительном пламени, не переступили черту, из-за которой не возвращаются. Сильные и великие нужны слабым и немощным, но не таким же сильным и великим.