Судья умер, да здравствует Король!

      Клод уже полтора месяца жил у Гая, так звали бородатого ледоруба, и его славной жены Айне. От них он узнал, что он появился в этом мире из ниоткуда, просто другие ледорубы увидели, как он упал в дыру, которую они уже успели прорубить в скованном льдом озере.       — Тебе крупно повезло, что тебя не уволокло под лед, Клавдий, — сказал ему тогда Гай, — иначе пиши пропало, никогда бы мы тебя оттуда не вытащили.       Клоду рассказали, что после того, как его достали из озера, он долго болел, почти не приходя в сознание. Гай даже думал, что он умрет, не вытянет. Но у Клода оказался очень крепкий организм, и провалявшись две недели в постели, он начал поправляться. Он уже медленно перемещался по дому и помогал Айне, как мог.       Судья Фролло никогда бы не снизошел до такого, восприняв все, что делали для него эти люди, как должное, но, поскольку он умер, то Клод решил, что нечего тут гнушаться — они вытащили его с того света, и он будет неблагодарным ублюдком, если не выкажет хоть какую-то признательность.       Когда он окреп и вошел в прежнюю силу, то стал вместе с Гаем рубить лед. Эта работа была тяжелой и выматывающей, и поначалу все его тело стонало от боли. Но потом Клод привык, и его мышцы обрели стальную крепость.       Наконец, он решил, что больше не вправе стеснять ледоруба и его жену, хотя они всячески это отрицали. Он решил найти себе дом. И вот тут его постигло потрясение. Они сказали ему сегодняшнюю дату. Раньше он об этом не задумывался и не спрашивал, ему было просто не интересно. Но сейчас Клод был близок к тому, чтобы выйти из своего гармонично-равнодушного состояния и начать нервно икать: промежуток между его исчезновением из Парижа и появлением в этом королевстве составил чуть больше четырехсот лет.       Клод достал свои кольца, которые носил теперь в маленьком кожаном мешочке, и задумчиво посмотрел на них. В Париже он знал одного сумасшедшего, который за огромные деньги готов был приобретать всякие древние вещицы.       «Сочтут ли мои кольца достаточно древними? — подумал Клод. — Скорее, да. Во всяком случае, надо попытаться, если я смогу их продать, у меня будут средства. Вопрос в том, насколько мне их хватит».       Он спросил у Гая:       — Скажи мне, Гай, в этом вашем городе…       — Эренделле.       — Да, Эренделле… Там есть какая-нибудь лавка, куда можно продать старую вещь? И желательно, чтобы лавочник был более-менее честный.       Гай и Айне переглянулись.       — Пожалуй, знаем мы одного, Теодор Бернс его зовут. Говорят, он — нормальный, сильно не обманывает, с процентами не грабит, — заявил Гай. — Завтра мы поедем в город, можем тебя туда отвезти.       — Я буду тебе очень благодарен, — сдержанно кивнул Клод.       На следующий день Гай и Клод двинулись в Эренделл.       Пока Гай отвозил свой лед покупателю, Клод нашел ту самую лавку. За прилавком стоял пожилой, круглый, как мячик, мужчина, и радушно улыбался.       — Славный денек сегодня! — поприветствовал он Клода. — Чем вам может помочь старый Теодор Бернс?       Клод вынул из кармана штанов мешочек с кольцами, достал одно с изумрудом и протянул лавочнику.       — Во сколько вы бы оценили вот это кольцо? — спросил Клод.       Бернс взял кольцо и начал внимательно осматривать его через увеличительное стекло. Румянец сошел с его пухлых щечек, и он слегка вспотел от волнения.       — Боже мой! Этому кольцу по меньшей мере четыреста лет! — просипел он. — Откуда у вас такое сокровище?       — Оно принадлежало моему отцу. Старик недавно скончался и передал его мне, — ответил Клод. — Так сколько оно стоит?       Ростовщик назвал такую цену, что у Клода перехватило дух. А Бернс тем временем продолжал лопотать:       — Но вы понимаете, это только приблизительно, может, и больше! Мне надо посоветоваться с коллегами, и в любом случае, у меня нет таких денег, здесь нужен покупатель!       — Вы могли бы найти покупателя? За определенный процент? — Клод пронзительно взглянул в глаза ростовщика, и того прошиб холодный пот. Бернс понял, что с этим человеком лучше всего не юлить и вести дела честно.       — Думаю, что да, — сказал он.       — Хорошо, — надменно кивнул Клод. — Тогда я оставляю это дело на вас.       — А куда и кому мне подать весточку, когда я найду жаждущего коллекционера?       — Мое имя Клавдий де Молендино, я живу в доме ледоруба Гая Каллена, — ответил Клод и объяснил, как его найти. — Желательно, чтобы дело было сделано побыстрее.       С этими словами он вышел из лавки и направился к оговоренному с Гаем месту встречи.       Старый Теодор Барнс судорожно выдохнул, спрашивая себя, а почему, собственно, он так трепещет перед этим человеком в одежде ледоруба? Но потом он вспомнил взгляд, которым одарил его этот Клавдий: холодный, пронизывающий до глубины души, Клавдий словно видел его, Теодора Барнса, насквозь. И не был он вовсе похож на простого неотесанного ледоруба. Да, Клавдий был высокий и крепкий, с широкими плечами, но у него была слишком гордая осанка, черты лица суровые, резкие и… Барнс бы даже назвал их аристократическими. А его руки… Таким рукам пристало бы больше держать не инструменты для добычи льда, а перо или книгу.       Барнс покачал головой. Нет, не будет он юлить с Клавдием, темная он лошадка, себе дороже.