Время падших королей

      Утром я проспал непростительно долго, поэтому не удивился стуку в дверь. Гостей не ждал, но Гарен Талл наверняка решил лично узнать, почему до сих пор не явился рыцарь-командор. Не рассказывать же ему, что мы с Элерис вернулись только поздно вечером, а часть ночи я провел в ее покоях? Это не оправдание.       Кроме меня, в моей комнате никого не было, а я как раз заканчивал умываться над тазом, полном уже подстывшей воды. Поэтому, не оборачиваясь к двери, только сказал:       — Заходи.       Подхватив полотенце, я вытер лицо и, обтирая капли с груди, обернулся.       Но прикрыв дверь, стоял вовсе не Гарен Талл. Это была Таль Мар-Шайал. С любопытством, которое она даже не пыталась скрыть, леди оглядела меня.       — А ты неплох.       — Я могу одеться?       — Тебе нужно разрешение?       Не отвечая, я подхватил рубашку, заметив, что Таль с любопытством оглядывает комнату, как будто хочет обнаружить в ней что-то необычное.       — Даже у придворного мага покои в несколько раз больше твоих, — сказала Таль.       — Мне хватает. А что, благородная леди успела побывать и у придворного мага?       Она ничуть не смутилась:       — Сол Лиссири — сын давнего друга моего отца. Хотела проведать его.       — И как всё прошло?       — Быстро.       Я с трудом удержался, чтобы не хмыкнуть. Значит, семейство Лиссири живет на территории Дома Мар-Шайал, и Таль хотела поговорить с юнцом. Но тот быстро ее выпроводил. Что ж, Сол, молодец. Но это не значит, что я перестану за ним наблюдать.       Хотя в большей степени это проблема Алавара.       — Что угодно леди? — Не хотелось казаться невежливым, но я успел понять, что с Таль Мар-Шайал лучше говорить начистоту. Она знала правила благородных леди — знала, чтобы их нарушать.       — Торопишься?       — Меня ждут.       — О, тренировка гвардии! Каждое утро леди отправляются гулять по замку и, по странному совпадению, исключительно у тех окон, которые выходят во двор.       Элерис рассказывала со смехом, что все ее фрейлины с нетерпением ждут, когда можно будет подсмотреть за потными и грязными воинами, которые бьют друг друга во дворе кулаками или тренировочным оружием.       Хорошенькое лицо Таль Мар-Шайал, еще мгновение назад усмехающееся, стало очень серьезным. Она негромко сказала:       — Я хочу поговорить. Но не в замке. Рыцарь-командор сопроводит леди на прогулку в город? Или ему нужно спросить разрешения?       На последних словах Таль все-таки допустила в голос яду, уж не знаю, насколько намеренно. Меня ее слова не задевали, но вот само предложение выглядело странным. Но я и сам собирался в город, поэтому если есть возможность узнать что-то у Мар-Шайал, то почему бы нет.       Я вежливо поклонился:       — Буду рад, миледи. Но чуть позже.       — Еще бы, не позже: не пропусти тренировку. Все леди ждут.       Я не знаю, отец ли завел такой порядок или кто-то из королей до него. Я слышал от Беатрис, что среди женщин замка ходит красивая легенда, будто бы один из рыцарей-командоров был влюблен во фрейлину королевы. Но им не позволяли быть вместе, поэтому командор завел порядок ежедневных тренировок воинов во внутреннем дворе. Каждое утро в одно и то же время. И фрейлина вместе с остальными девушками робко выглядывала из окна галереи, а рыцарь смотрел на возлюбленную.       В итоге, конечно же, король растрогался и разрешил женитьбу. А тренировки остались.       Беатрис фыркала, что всё это чушь собачья, но неплохое развлечение и для женщин замка, и для гвардейцев.       Никогда не спрашивал у отца, но подозреваю, он бы практично сказал, что пусть будут зрелища, раз это улучшает навыки бойцов.       Сегодня, как и многие годы до этого, тренировкой руководил Седрик Сонд. Опытный воин, его иссохшее лицо казалось мне старым еще в тот момент, когда я впервые его увидел, едва научившись ходить. Ну, может, то время я и плохо помню, но многие годы после именно Седрика я видел больше всего, он стал не только главным наставником гвардии, но и моим.       Говорили, его предки откуда-то с Островов, поэтому он заставлял нас не только управляться оружием, но и врукопашную. Я не видел в этом ничего странного, пока мне не сказали, что не только в других странах, но даже в Домах принято воевать с оружием.       Что ж, может, именно поэтому воины Дома Крандор считались лучшими. Мы сами были оружием.       Я стоял в стороне, наблюдая, как Седрик показывает приемы, а другая часть воинов бьет манекены, отрабатывая удары. Некоторые гвардейцы отдыхали вдоль неровной каменной стены, поглядывая на окна галерей. То тут, то там мелькали цветные платья, но я не обращал на них внимания.       Подошедший Гарен Талл пытался перевести дух и хлопнул меня по плечу:       — Киран, ты сегодня что-то задумчив, — он усмехнулся. — Больше чем обычно.       — О леди Мар-Шайал. Но это совсем не то, что ты подумал.       Гарен почти восстановил дыхание после того, как его хорошенько погоняли по тренировочной площадке. Он усмехнулся:       — Да ладно, никто не осудит! Первая красотка Менладриса. Слышал, ее пророчат в жены кому-то из Амлатрисов. То ли старшому, который стал главой Дома, то ли среднему. Младший-то давно урвал одну из девиц Ашайи Мевран. Гм… покойная королева Азалин была из Дома Амлатрисов, значит, если Таль выйдет замуж за одного из них, то станет какой-то там родственницей Элерис?       Гарен изображал работу мысли целых несколько мгновений. После чего рассмеялся:       — Ох, в этих связях сам Одноглазый не разберется!       — Твои боги сами все в родстве друг с другом.       — Они не мои, они общие. И это только подтверждает их благородство!       — Как скажешь. Но если кто услышит, как ты отзываешься о леди…       — Все так говорят! А ты меня не выдашь.       Гарен Талл наконец-то восстановил дыхание и покосился на воинов у стены.       — Пойду тоже присяду, надо отдохнуть. Седрик совсем загонял!       — Да ты просто хочешь поглазеть на дам, — улыбнулся я. — Иди уже.       Я попытался сосредоточиться на том, что происходит на тренировочной площадке. Кто справляется лучше, у кого какие сильные и слабые стороны. Но вместо этого в голову лезла странная просьба о прогулке от Таль Мар-Шайал. И вся история о королях-колдунах, Ордене и Даре. Интересно, о чем думает Верховный маг Нира Ялавари, когда смотрит на меня? О том, что я ошибка? Неучтенный элемент? От которого нужно избавиться или использовать?       Она поймет, как велик Дар Элерис. Если уже не знает. И что тогда сделает Орден? Зачем им нужно восстановление Дара? И если они этого хотели, то почему хотя бы несколько сильных магов на стороне заговорщиков? Невозможно, чтобы Нира Ялавари о них не знала. Не может поймать? Или не хочет, потому что одобряет их действия?       — Киран.       Я и не заметил, как рядом появился спокойный Седрик Сонд. Его голос казался таким же высохшим, как он сам. Но с внутренней силой ивового прута: можно согнуть, но сложно сломать.       — Киран, — повторил он. — Давай-ка на площадку.       Я не спорил. Когда-то я видел, как даже отец, будучи королем, в вопросах боя всегда слушал Седрика. Когда-то Сонд обучал и моего отца.       — Рукопашная.       Я не знал имени гвардейца, который только сдержанно мне кивнул. Но тело помнило движения, а теснившиеся в голове мысли наконец-то отступали, я ощущал только мышцы, удары, что-то простое, понятно и близкое.       Пока этот идиот напротив не ткнул под ребра, больно, подло и совсем не по-учебному. Мне захотелось ответить, дать понять, что не стоит со мной связываться. Я жаждал убить его. И почти физически почувствовал, как по венам вместе с кровью струится Дар.       Удар, еще удар, еще…       — Киран!       Я ощутил, как кто-то удерживает меня, не давая нанести новый удар. С усилием заставив себя остановиться, я судорожно вздохнул и опустил руки. Краем глаза заметил испуганное лицо Гарена Талла, который был одним из тех, кто меня держал. А противник уже не стоял передо мной, он лежал на земле, утирая с лица кровь. И он тоже боялся.       — Хватит, — спокойный голос Седрика Сонда будто разрезал напряжение на площадке. — Отдохни, Киран.       Меня отпустили, и я, всё еще тяжело дыша, отошел к стене, где уселся на землю, прислонившись к камням спиной. Прикрыв глаза, откинул голову, ощущая затылком прохладу, которая невольно успокаивала — то умиротворение, которое я в последнее время начал терять.       Ветерок лизнул пропитанную потом рубашку. Я открыл глаза и поднялся на ноги, нашел взглядом Седрика Сонда. Он кивнул, и я, обходя тренировочную площадку, двинулся в замок. Пусть продолжают без меня, сегодня я не хочу кого-нибудь случайно убить.       — Лорд Киран!       Держать лицо, просто держать лицо. Я поклонился леди Ашайе Мевран, шагавшей под руку с новым Верховным жрецом. Вместе с Элерис и еще каким-то юношей, которого я не знал. В замке так много коридоров, ну почему нам обязательно надо было встретиться сейчас?       Может быть, не будь рядом Жреца, леди Ашайя вообще бы ничуть не смутилась. Сейчас же она подала мне руку, по всем правилам этикета, я прикоснулся к ней губами.       На моих ладонях все еще оставалась чужая кровь. Это не укрылось от леди Ашайи, я заметил, как ее глаза расширились. И готов поспорить, Жрец тоже увидел.       — Мы не были представлены друг другу, — сказал он ровным голосом. — Верховный жрец Таланис Рен.       Он обошелся без пышных титулов и длинных формулировок. Я вежливо поклонился и ответил тем же:       — Рыцарь-командор Киран Крандор.       Когда я называл свой Дом, чаще всего, мои благородные собеседники невольно кривились. Это напоминало им, что пусть я бастард, но король признал своим сыном, а значит, я имею право на принадлежность к Дому Крандор. К королевскому Дому.       Но Жрец оставался спокоен, он только кивнул:       — Рад познакомиться. И буду рад поговорить.       Я не сомневался, что Таланис Рен успел осмотреть и пропитанную потом рубашку, и оставшуюся на руках кровь.       Что ж, Верховный жрец, ты не первый, кто хочет со мной поговорить. Разговоры, разговоры! Я не создан для бесед. Я не умею их вести. Я могу только убивать.       Элерис молчала, но я заметил ее встревоженный взгляд. Она не стала спрашивать при посторонних, только леди Ашайя всплеснула руками:       — Ах, мой мальчик, эти ваши тренировки порой столь жестоки!       — Не жестче реальной схватки, леди Ашайя.       — Я слышал, его величество отправлял вас в бой, — сказал Жрец.       С удивлением я глянул на него. Это не было тайной, но казалось странным, почему Таланис Рен решил вспомнить о таких деталях при первой же встрече.       Я кивнул.       — Да, во время стычки с Канлакаром на границе года два назад.       — Слышал, вы показали себя умелым воином, лорд Киран.       — Как любой другой, — вежливо ответил я. Всё еще не понимая, к чему он ведет.       Но Таланис Рен ничего не добавил, снова предоставляя леди Ашайе вести беседу. Я заметил, что она тоже дольше чем стоило, задержала взгляд на Жреце. Ее явно привели в замешательство его слова.       — Мой сын тоже участвовал в той стычке, — сказал она. — А внуки, увы, были слишком малы. Киран, позволь представить одного из них, Нэрис Мевран.       Я наконец-то обратил внимание на четвертого из этой компании, паренька в цветах Дома Мевран. Он вежливо поклонился, бормоча что-то несущественное, а я с любопытством его оглядывал.       — Очень хороший мальчик, — улыбнулась леди Мевран. — Первый раз при дворе. Обладатель неплохого Дара, кстати.       Я посмотрел на него по-новому. Первый раз при дворе, и леди Ашайя тут же знакомит его с Элерис. Леди Мевран могла относиться к нам хорошо, но это не значит, что она не мечтает породнить кого-то из своих многочисленных отпрысков с королевским Домом.       К тому же, у него есть Дар. Может, именно его имя стоит в плане Ордена магов напротив имени Элерис? Может, он, по их мнению, станет ее мужем.       Я рассказал Элерис обо всем. Она действительно знала о королях-колдунах, но отец ничего не говорил о плане Ордена. И он крайне разозлил ее. Крайне.       — Я им что, племенная кобылка? — бушевала она тогда. — Буду спариваться согласно великим планам магов?       Сейчас сестра стояла с таким видом, будто внука леди Ашайя ей навязала — и, скорее всего, так и было. Взглянув на Нэриса Меврана, я улыбнулся и подал ему руку:       — Приятно познакомиться, лорд Нэрис.       Я мог легко ему поклониться, этого достаточно. Рукопожатие было менее формальным, как будто я действительно рад. А Нэрис Мевран с ужасом уставился на протянутую руку, всё еще испачканную в крови.       Прикосновение его пальцев оказалось не сильнее, чем у крыльев мотылька, а после он украдкой почти вытер руку об камзол, но замер под взглядом бабушки. А после леди Ашайя грозно посмотрела на меня:       — Я буду рада, если вы подружитесь.       Это звучало почти как угроза, и мне захотелось ответить что-то в том же духе. Да никто не заставит меня быть другом этому юнцу!       Не знаю, почувствовала Элерис мое настроение или она действительно хотела понять, что происходит. Но ее платье прошелестело, когда она вышла вперед и мило улыбнулась:       — Вы позволите перекинуться парой слов с братом?       Верховный Жрец подхватил леди Ашайю под руку и прошел с ней дальше по коридору. Нэрису ничего не оставалось как последовать за ними. А Элерис отошла вместе со мной к окну, из которого можно увидеть внутренний двор и еще продолжавшуюся тренировку.       — Киран, что случилось?       Она имела в виду вовсе не внука леди Ашайи. Она о другом. А я только смотрел на тренировочную площадку, где сейчас, поднимая пыль и грязь, гвардейцы отрабатывали очередной хитрый прием. Седрик Сонд ходил между взмыленных тел, указывая на ошибки.       — Киран.       — Я чуть человека не убил. Там, на тренировке.       — Что?       — Не знаю, что на меня нашло…       Я без труда уловил образ из головы Элерис: влажный лес, полный мелких красных цветов. Они все еще казались мне прекрасными, но теперь напоминали капли крови.       — Возможно, — отозвался я, — возможно, Дар может многое. Но мой стремится убивать.       — Не только.       — О, Эли, мы ничего об этом не знаем. Мятежные короли-колдуны надежно уничтожили все сведенья о Даре. И пока он был мал, никому и не нужно большее. Но может… может, темные рыцари потому и назывались темными, что ничего, кроме бездны, у них внутри и нет?       Я ощущал ее желание, но сейчас, на виду у всех, Элерис не могла меня обнять. Только тихонько коснуться кончиками пальцев локтя, и через тонкую ткань рубашки я мог ощутить успокаивающую прохладу. А вторую ладонь сестра положила на мою руку, лежавшую на окне. Положила поверх разводов чужой крови и сбитых костяшек.       — Ты сможешь это контролировать.       Она прошелестела платьем, догоняя леди Ашайю и ее внука. Прикосновение — это уже гораздо больше, чем ей стоило себе позволять.       Я стоял еще некоторое время, наблюдая за тренировкой внизу. За четкими выпадами и уверенным, спокойным Седриком Сондом. Когда-то отец говорил, что стоит ровняться на него. И я пытался.       Я — оружие. Оружие не испытывает эмоций. Я — всего лишь верный клинок короны.       Когда наконец-то оставил окно и двинулся к себе в комнату, со мной поравнялся Верховный жрец Таланис Рен.       — Леди Мевран вас отпустила?       Он позволил себе намек на улыбку.       — Она очень уверенная женщина. Но мы не договорили.       — А вы не любите откладывать дела.       — Никогда.       Мы прошли длинный коридор молча, пока мимо проходили чьи-то фрейлины, так быстро, что за ними развевались ленты с их платьев и волос.       — Моя предшественница закончила весьма прискорбно, — сказал Таланис Рен.       Я вспомнил смутные катакомбы под Храмом и тело жрицы, внутри которой остались только кости и месиво. Невольно вздрогнул.       — Да.       — Я рад, что ни вы, ни ее величество не пострадали.       — Магические щиты Храма проверены и восстановлены. Вам не о чем беспокоиться.       — Знаю. — Он помолчал. — Как вы понимаете, я многое знаю.       Мы шагали, пока мимо прошли двое стражников.       — Та схватка у Канлакара… вы должны помнить, лорд Киран. Парня, которого ранило, и он едва не остался умирать на территории Канлакара. Вы его вытащили. Доставили к лекарям. Он выжил.       — Любой сделал бы тоже.       — Мне плевать на любого. Там были вы, и вы помогли. Я такого не забываю.       Жрец остановился перед дверями моей комнаты. И спокойно сказал, прежде чем уйти:       — Его звали Амрис Рен. Это мой сын.       Я благословил богов за воду — и слуг за то, что они ее принесли. Но переодеваясь, не мог не думать о разговоре с Верховным Жрецом. Он не знал, но благодарить нужно не меня, а Седрика Сонда. Он всегда учил нас убивать десятком разных способов и не чувствовать сострадания к врагам. Если в бою они против нас — значит, нужно убить их первыми.       Но никогда — никогда! — не бросать своих.       Застегнув многочисленные крючки мундира, я отловил в коридоре одного из мальчишек-слуг, которых посылали с разными поручениями.       — Знаешь, где покои леди Мар-Шайал?       Он важно кивнул.       — Тогда беги к ней и скажи, что пора отправляться на прогулку.       Но прежде чем Таль Мар-Шайал будет готова, я успею зайти к Алавару. Он обещал посмотреть письма мага-предателя, вдруг нашел что-то кроме того, что можно увидеть обычным глазом.       Тренировка во дворе уже закончилась, замок по-прежнему гудел, наполненный приехавшими Домами и их людьми. Я почти скучал по былому спокойствию, но смутно понимал, что вряд ли оно вновь наступит скоро.       Жаль, Дар никак не предполагает предвиденья. По крайней мере, о таком не слышал даже в легендах.       Но в то же время чем ближе я подходил к комнатам Алавара Вейна, тем отчетливее ощущал: что-то не так. Категорически не так. Хотя ничего странного в том, что Алавар не явился ко мне сам с утра пораньше: он вполне мог всю ночь провести за письмами. Или засидеться и попросту еще не проснулся.       Последние коридоры я преодолевал так быстро, как только мог, чтобы это не казалось бегом. Но на мой стук никто не отвечал.       — Да чтоб тебя, Алавар!       Дверь оказалась заперта, но я не зря достаточно тренировался — а замковые двери делали надежными только в королевских покоях.       Алавар Вейн лежал на полу посреди кабинета. Камин давно не горел, стояла прохлада, но я сразу увидел, что маг дышит. Наверное, в тот момент сработало еще одно проявление Дара: я отчетливо слышал размеренный стук сердца Алавара.       Опустившись рядом с ним на колени, я легонько похлопал его по щекам:       — Эй…       Веки Алавара затрепетали, он медленно открыл глаза, хотя не сразу сфокусировал взгляд на моем лице.       — Ты живой? — задал я самый дурацкий вопрос в мире.       Он не отвечал, и я помог ему подняться. Алавар дрожал, а руки были ледяными — похоже, он давно вот так лежал на каменном полу. Поэтому я усадил его в гостиной и распорядился слугам принести еды и подогретого вина. Потом вернулся в комнату и первым делом растопил камин. Вообще-то, в замке существовала сложная система труб с горячим воздухом и большой печкой рядом с кухней. Но сейчас из-за количества гостей ее не топили — запасов топлива не оказалось на внезапный наплыв народу.       Бесцеремонно войдя в спальню, я нашел теплое шерстяное одеяло и дал его Алавару. Он как раз перестал дрожать, когда принесли еду и подогретое вино. Последнее маг принял, но на завтрак посмотрел уныло.       — Ешь.       Возражать он не стал. И только после этого, налив вина и себе, я устроился в кресле напротив и спросил:       — Что произошло?       — Это письма, — вздохнул Алавар. — Они меня ударили.       — Еще одна ловушка?       — Не совсем. На письма ловушки не поставишь. Но можно… короче, это что-то вроде защиты от взлома. Очень тонкая, даже многие маги ее бы не разглядели. Но я хотел выяснить, кто отправитель.       — Это возможно?       — Есть довольно сложная магия… но, похоже, тот, кто отправлял письма, знал о такой возможности. Он их защитил.       — То есть выяснить, кто отправил, нельзя.       — Нет. Но не так много людей Ордена умеют ставить такую защиту.       — Ну, мы знали, что на стороне заговорщиков точно сильные маги.       — Да я готов поспорить, тут замешана сама Нира Ялавари!       Я не стал возражать. Может быть, замешана, а может, и нет. У Алавара явно с ней личные счеты, к тому же он хочет на ее место, поэтому готов обвинять в чем угодно. Но фактов пока нет.       — Давно ты там лежал?       Алавар глянул в окно, потом вздохнул:       — Я занялся письмами вечером. Не знаю, сколько было времени.       — Почему ты не приходил в себя?       — Этот удар… он направлен против магов. Конечно, учитывая, что только маги и могут попытаться выяснить отправителя! Удар — он как будто расстраивает магию внутри человека. А она как-то влияет на организм. Я не мог очнуться сам.       — Ты бы там замерз.       Он пожал плечами и опустил глаза:       — Что ж, мой долг тебе только множится.       Но мне пришла в голову другая мысль:       — А ты не думаешь, что это было ловушкой?       — В смысле?       — Письма специально зачаровали, что если б на них наткнулся сильный маг, то получил отпор.       — Зачем? О моем приезде никто не знал.       — Возможно, предусмотрели на всякий случай. Или Лорек Баррис действительно не в курсе отправителя. А если бы попробовал выяснить — получил удар.       Алавар только пожал плечами и пригубил еще вина. И посмотрел на мой мундир:       — Ты куда-то собираешься?       — В город. Постарайся не умирать без меня.       Алавар только скривился в ответ, а я поднялся с места. Меня еще ждал наверняка любопытный разговор с Таль Мар-Шайал.