Загляни страху в глаза

Мы ещё долго гуляли в парке, держась за руки. Наши сердца стучали в одном ритме, а взгляды были направлены друг на друга. Тёплый летний ветерок приятно ласкал кожу, и всё же ближе к ночи стало немного прохладно. Предусмотрительный (в отличие от меня) Бэкхён снял свою ветровку и нежно накинул её на мои плечи, немного смутившись. Я поблагодарила его, на что он одарил меня детской сияющей улыбкой, которую я увидела на его лице впервые. Показалось, что мне явилось самое настоящее солнце, несмотря на то, что был уже поздний вечер. Бэк стал для меня олицетворением всего светлого, всего живого, что есть на этом свете. Ведь он сиял изнутри, имея на сердце тяжёлую ношу; и я верила, что в глубине души Бэк хотел бы дарить этот внутренний свет людям через свою музыку. Ему оставалось лишь побороть свой страх, лишь забыть о том ужасе, что он пережил. И тогда он смог бы засиять с новой силой; он смог бы вновь ощутить ту страсть от исполнения мелодии на скрипке, от сцены, от зрителей. Поднявшись на наш этаж, мы распрощались: я чмокнула Бэкхёна в щёчку, от чего он покраснел, и скрылась в своей квартире. Приняв душ, я улеглась на кровать и стала ждать, когда начнётся игра на скрипке. Однако было тихо. Неужели он ещё не ложился спать? Через несколько минут мне пришла смс от Бэка с пожеланием спокойной ночи и, видимо, после этого он и заснул. Потому что некоторое время спустя я уже могла сполна насладиться звуками, издаваемыми скрипкой моего молодого человека. Эту мелодию я слышала впервые: она была настолько плавной и трогательной, что чувствовалось, будто её сочинитель вложил в неё все свои тёплые чувства. Это определённо талантливый человек… Однако его невероятный талант скрывался от посторонних глаз и ушей. Я уже давно решила для себя: во что бы то ни стало, я верну Бэкхёна на сцену. Мелодия прервалась, а затем послышался звук закрывающейся двери: Бэк снова вышел в подъезд. У меня в голове созрел план, ведь в этот раз я не собиралась накрывать его пледом. Я подошла к входной двери и заглянула в глазок. И тут мысли о моём плане разбудить его и уложить снова в кровать разбились на мелкие осколки, потому что Бэкхён, к моему удивлению, не лежал на полу. Он со скрипкой в руках стоял напротив моей двери и, не решаясь позвонить в звонок, переминался с ноги на ногу. Это было так мило и смешно одновременно: Бэк хотел прийти ко мне, но боялся разбудить. Я же привыкла к его ночным выходкам, поначалу вообще не могла спать из-за него, а сейчас этот парень стеснялся позвонить в звонок. Я резко открыла дверь, из-за чего глаза Бэкхёна от удивления стали большими как чайные блюдца. Он так и замер на месте, не понимая, что ему делать дальше. — Ну, ты долго собирался здесь стоять? — Я… Не хотел тревожить тебя, но… Это снова произошло. И я хотел попросить тебя кое о чём. Ты не могла бы мне помочь? Прости, что доставляю столько проблем… — Бэкхён, я сделаю всё возможное, чтобы помочь тебе. — Тогда… — Бэкхён вошёл в мою квартиру, я попятилась назад. Улыбнувшись мне, он направился в сторону спальни. Бэк бережно положил скрипку рядом с кроватью, а сам лёг на постель, что повергло моё сознание в шок. — Можно я посплю с тобой? — Бэк, это немного… — Пожалуйста! В качестве эксперимента! Я специально принёс с собой скрипку. Мне интересно, что случится, если рядом будешь спать ты. — Ты невероятен, Бён Бэкхён. Что с тобой поделаешь? Я легла рядом с ним, и наши лица оказались друг напротив друга. Было жутко неловко, — не только мне, но и Бэку тоже. И всё же мы решили попробовать. Придвинувшись ко мне поближе, Бэкхён взял меня за руку и закрыл глаза. «Спокойной ночи.» — произнёс он. Да уж… Какая там могла быть спокойная ночь, если человек, который заставлял сердце биться как бешеное, лежал так близко ко мне. Я не могла уснуть, и просто любовалась своим молодым человеком. Умиротворенное выражение лица и тихое сопение вызывали улыбку. Я ничуть не жалела о том, что выбрала сложный путь, ведь если бы нам удалось его вылечить, думалось мне, он смог бы сделать меня счастливой. Ведь если Бэк уже сейчас дарил мне тепло, то потом, когда он полностью раскроется, насколько ярко сможет выражать свои чувства! С такими мыслями, спустя некоторое время, заснула и я. Проснулись мы, всё так же держась за руки. Видимо, это была за долгое время первая ночь для Бэкхёна, когда он с утра обнаружил себя в постели. Удивившись такому феномену, всё ещё не отпуская моей руки, он сказал: — Риса, у нас получилось! Я спал, представляешь?! — На его глаза навернулись слёзы. Бэк поцеловал меня в лоб и, чуть не расплакавшись, уткнулся мне в плечо. — Риса, спасибо тебе. Не зная, что ответить, я заключила это хрупкое существо в свои объятья. Бэк тоже приобнял меня за талию и придвинул поближе к себе. Он прижался так сильно, что я побоялась, что мне не хватит воздуха. Но мы пролежали так некоторое время, а потом Бэкхён приготовил нам завтрак. Я и не знала, что он умел готовить… Мы рассказали об эксперименте Бэкбому, на что он попросил сделать так ещё несколько раз. Мы послушались его, и оказалось, что, засыпая со мной, Бэкхён не просыпался во сне. Потом это просто стало привычкой. Мы каждую ночь засыпали вместе, а первое, что видели по утрам, — это лица друг друга. Так шли дни, и Бэкхён уже не мог спать без меня, а я — без него… Видимо, лечение и вправду помогало. Я решила, что настало время рискнуть, для того, чтобы помочь в лечении. Мне уже давно хотелось кое-что сделать, и, рассказав об этом Бэкбому и получив от него разрешение, я решилась на этот отчаянный шаг. — Бэкхён, нам нужно съездить кое-куда, — сказала я однажды утром. — Куда? — Я не могу рассказать, но это нужно для лечения. Ты… Доверишься мне? — Я доверяю тебе целиком и полностью, так что… Делай всё, что угодно. — Но… Тебе нужно завязать глаза. Я взяла машину у мамы. Отвезу тебя в одно место. Но пока не разрешу, ты не должен будешь открывать глаза. — Боже, ты меня пугаешь. Это что-то страшное? — Не бойся, Бэк… Я просто хочу помочь. Усевшись в машину, я завязала глаза Бэку своим шарфом. Мы отправились в путь. По дороге Бэкхён рассказывал смешные истории и пытался шутить, чтобы хоть как-то прикрыть своё волнение. Мне правда было смешно: его шутки были настолько остроумными и жизненными, что я представила себя на каком-нибудь юмористическом шоу. Оказалось, что Бэкхён очень болтливый: рот у него не закрывался всю дорогу. Мы в первый раз ездили куда-то на машине, поэтому я не знала, как он ведёт себя в пути. Но мне правда было весело. Однако стало страшно из-за того, что могло произойти, когда мы доберёмся. У меня было такое ощущение, что я предавала его, человека, который верил мне все душой. Я прекрасно понимала, что должна помочь, но именно этот способ был жестоким. Мы добрались до пункта назначения. Это был концертный зал, где некогда выступал Бэкхён. Предварительно договорившись с охранником, я провела Бэка вовнутрь. Как только мы оказались в зале, Бэкхён начал нервничать: я почувствовала это. — Риса, что это за запах? Где мы? — Успокойся, сейчас всё узнаешь. Я помогала Бэку подняться по ступенькам на сцену, но он резко остановился, схватив меня за руку. — Риса, — дрожа всем телом обратился он ко мне, — мне здесь не нравится. Пойдём отсюда. У меня плохое предчувствие, это нехорошее место! — Потерпи немножко, мы скоро уедем, — я обняла Бэка за талию, и мы поднялись на сцену. Я всем телом чувствовала дрожь и волнение любимого. И моё сердце обливалось кровью. Волнение Бэка передалось ко мне, и я прямо тогда готова была всё бросить и забрать его из этого места. Но, вспомнив о том, что это для его же блага, я собралась с духом. Я должна была быть сильной… Ради него, ради нашего будущего. Он должен был побороть этот страх, должен был заглянуть ему в глаза. Мы встали посреди сцены. Дыхание Бэкхёна стало рваным и неравномерным. Руки тряслись, и он постоянно нервно облизывал губы, которые пересыхали ежесекундно. Я встала за его спиной и спросив, готов ли он, и получив неуверенный положительный ответ, я одной рукой обняла грудь Бэка, а другой развязала шарф. В ту же секунду я услышала звук резкого удара сердца, что исходил из груди Бэкхёна. Бэкхён увидел, где он находился. Его руки стали трястись сильнее, дрожь усилилась, а ноги подкосились. Он зажал уши ладонями и, закрыв глаза, упал на колени. У Бэка начался приступ паники: такое я видела впервые в своей жизни. Я со слезами на глазах села перед ним и заключила в крепкие объятья, но его истерика только усиливалась. Он плакал навзрыд, его голос срывался на крик. — Зачем ты это сделала? Мне страшно! Забери меня отсюда!!! Забери, умоляю! Прямо сейчас… Давай уедем отсюда! Бэкхён задыхался, а из моих глаз ручьями текли слёзы. Я обнимала его крепче, гладила по голове и шептала на ухо: — Бэкхён, я с тобой, я рядом! Пожалуйста, будь сильным! Верь мне, я всегда буду рядом. Ты должен посмотреть своему страху в глаза. Любимый вцепился ногтями в мою спину и, сильно сжав ткань футболки, прижал меня к себе. — Риса, я умоляю тебя, — задыхавшись и всхлипывая говорил он, — забери меня. Я не могу здесь находиться. Я вновь увидел то, что произошло тогда. Эти крики… Они сидят у меня в ушах, а эти картины вновь всплывают перед глазами. Мне страшно, забери меня! Я хочу домой. Мне пришлось прекратить всё это, ведь мой эксперимент сделал Бэкхёну больно. С тревогой в сердце я привезла его домой. В машине я дала Бэку выпить успокоительное; всю дорогу он молчал, мы не обронили ни слова. Дрожь в теле Бэкхёна не унималась. Я помогла ему добраться до моей квартиры, потому что его ноги были словно ватные, и, уложив на свою кровать прямо в одежде, накрыла одеялом. Бэк смотрел в одну точку, и меня это пугало. Я до вечера поила его чаем, и постепенно он успокоился. — Прости меня за такую реакцию, — внезапно сказал он, когда мы сидели на кровати. — Ты всеми силами помогаешь мне, даже пошла на такое, а я… Даже не стараюсь преодолеть свой страх. — Прекрати, Бэкхён. Это мне нужно извиняться. Надо было постепенно… А я так резко бросила тебя туда, куда не следовало. У тебя же уже такой прогресс! Ты хотя бы можешь спать по ночам! — Это только благодаря тому, что ты рядом. Повисло неловкое молчание. И всё же Бэкхён решил нарушить его. — Знаешь… Ты мне очень дорога. И каждую ночь спать с тобой рядом было невыносимо. Я видел твоё безмятежное лицо, держал тебя за руку… И… Как бы эгоистично это ни звучало, я хотел сделать тебя своей. Знаешь, как бывает у нормальных парочек, где оба могут любить друг друга по ночам. Но я не буду этого делать, пока не вылечусь полностью. Пусть мне постоянно будет трудно, но я буду просто спать рядом с тобой, чтобы достичь прогресса в лечении. — Я чувствовала печаль в его голосе. И всё же это признание заставило моё сердце биться так быстро, что я не успевала отсчитывать удары. Я понимала его состояние, всё же, он мужчина; и я решилась на отчаянный шаг. — Бэк… А кто тебе запрещает? Я придвинулась к нему поближе и мазнула носом по гладкой шелковистой шее. Удивлённый такими действиями Бэкхён посмотрел на меня так, будто видел впервые. Но потом, словно получив разрешение, он положил свою ладонь на мою щёку и нежно прикоснулся к губам. Сначала поцелуй был чувственным, но после Бэкхён стал действовать увереннее. Наши губы слились в жгучем танце, передавая друг другу жар и любовь. Бэкхён гладил мою спину, а я пыталась избавить его от рубашки, пуговицы которой как назло не хотели расстёгиваться. Моя блузка в два счёта оказалась на полу, и я своей кожей ощутила мягкие подушечки пальцев Бэкхёна и горячие ладони, которые нежно исследовали моё тело. Наконец и рубашка Бэка присоединилась к моей блузке. Его шелковистая кожа плавилась от моих прикосновений, а мне было до жути приятно чувствовать его тело под своими пальцами. Ни на секунду не отрываясь от моих губ, Бэк обнял меня за талию и аккуратно уложил на постель. Нежно поцеловав меня за ухом, Бэкхён спустился к шее и начал покрывать её сладкими тягучими поцелуями. Жарко, но бережно, чтобы не оставить кровавых меток. Бэк старался делать всё чувственно и нежно; он прислушивался к языку моего тела и делал так, чтобы хорошо было в первую очередь мне. Бэк дарил тепло и энергию; наши тела горели от движений друг друга и сплетались в страстном танце любви. Он вёл себя так, будто я была его единственным сокровищем, хрупкой драгоценностью, которую нужно беречь и опекать. Милый мой, любимый Бэкхён… Я была рада, что в моей жизни появилось это невероятное чудо.