Мёртвый Легион

Это дело было, в общем-то, рядовым – выяснить настроения, сделать фото, кое-кого порасспрашивать, выйти на мелких поставщиков оружия, которые в перспективе могли привести к более крупной рыбе, найти хоть какое-то подтверждение существования «Мистера Х» и тихо уйти. Однако, судьба распорядилась иначе. Комната, где их заперли, была хоть и без окон, но с белыми стенами, удобными стульями и столом, накрытым белой скатертью. На столе стоял графин с водой и два стакана. - Не вздумай пить ее, Ковбой, - пряча беспокойство за грубостью, процедил Илья. - Не думаю, что нас собираются травить, - раздражающе беспечно заявил бывший ЦРУ-шник. – Прекрати страдать паранойей. - Если бы мы послушали мою паранойю, то не сидели бы здесь! – рыкнул тот, зло щуря светлые глаза. – А ты… ладно. - Что, обойдемся без мордобоя? – притворно удивился Наполеон. – Это явный прогресс, друг мой! - Если не заткнешься, хуже будет, - совершенно искренне пообещал Курякин, пряча улыбку в уголках глаз. Агенту КГБ трудно было признаться себе, что болтовня Соло его успокаивала – хоть что-то постоянное в цветном полотне вечно суетящегося мира. Вернее, раньше успокаивала. Но теперь все его чувства обнажились, обострились, грядущая беда довлела мутным облаком. Ему хотелось вскочить с места и начать делать хоть что-то! И с каждой прожитой минутой сил для того, чтобы оставаться неподвижным, уходило все больше и больше. Инстинкты, слепые первобытные инстинкты надрывались и вопили, разгоняя по телу огненные волны адреналина. Но единственное, что Илья мог, это до боли сжимать кулаки и ждать, ждать, ждать! Ждать шанса. Соло внутренне обмирал, но заставлял себя сидеть ровно, гордо вскинув подбородок. Он не мог позволить себе колебаний, только не сейчас, не тогда, когда интуиция высверливает мозг, все сильнее отдаваясь болью в висках. Сейчас важны лишь слова – простые и обыденные фразы, приевшиеся до зубного скрежета, ибо они стали островком стабильности. Наполеон и сам не заметил, насколько они с напарником стали зависимы – совершенные противоположности практически во всем, они прочно дополняли друг друга. Курякин волновался. Соло видел это так же ясно, как и графин с водой на столе. Угроза готовился оправдать свое прозвище. Илья не знал, сколько бы еще смог вытерпеть и не начать предпринимать решительных шагов к освобождению, когда едва заметная дверь бесшумно отползла в сторону, пропуская в белую комнату невысокого полноватого мужчинку. Он не выглядел ни опасным, ни заинтересованным, ни всемогущим. Он был никаким. И все же именно этот человек стоял за торговлей наркотиками в Европе. Никто, с незапоминающимся лицом, почти бесцветными глазками, редкими волосенками и по-крысьи мелкими зубами. Ухоженные руки, дорогой, но неброский костюм, золотые часы и перстень-печатка – ничего из перечисленного не вызывало у агентов должного эффекта, они видели лишь серенького никто. И видимо этот никто давно привык к подобному отношению. Он ни о чем не спрашивал, просто смотрел и едва заметно улыбался. Полчаса гляделок и блаженной улыбки. Илья не выдержал и оглянулся на напарника. Соло смотрел прямо на него. И тогда русский понял, что это конец. Он никогда не видел такого выражения на всегда высокомерно-насмешливом лице… друга. Наполеон Соло боялся. А теперь испугался и Курякин. - Ну что, мой дорогой друг, я смею заявить, что сегодня мы умрем, - почти весело заявил американец, окончательно расплываясь в кресле, как только «Мистер Х» изволил их покинуть. – И смерть наша не будет легкой. - Нас сдали, - тяжело выдохнул Илья, разжимая кулаки и отирая кровь о штанины. – Лорд сдал нас. - Ну, у сэра Уэйверли всегда были свои мотивы. И А.Н.К.Л. прекрасно в них вписалось, - немедленно согласился Соло. Больше они не говорили, ибо каждый обдумывал что-то свое, на проверку могущее быть общим. Напарники не хотели рисковать, ведь за ними наверняка наблюдают – камеры, прослушка, это ведь так стандартно и предсказуемо. В этот момент Илья и Наполеон как никогда раньше понимали друг друга, понимали, что выхода нет, их никто не станет отпускать, не поможет, потому что оказались они в этой белой комнате усилиями того, кому по идее должны были доверять. Не было даже обидно, ведь подспудно они оба ждали, нет, не предательства. Того, что о них забудут, когда ситуация осложнится и перед благородным начальством встанет выбор – бороться или отступиться. Отступились. Предали. Как банально. И как ожидаемо. Незаменимых нет, не так ли? - Они не увидят нашего страха, Ковбой, – шептал Илья, едва шевеля побелевшими губами. - Знаю, Большевик, - чуть заметное движение, неуловимый кивок и улыбка в уголках глаз. Они не хотели этого, но были готовы. Смертельная опасность – неизбежная и неизменная спутница каждого полевого агента. Они не сдвинулись с мест и тогда, когда в щели стал просачиваться белесый газ.