Мёртвый Легион

У Наполеона чесался нос. Странно если вдуматься, ведь он точно знал, что умер, помнил, как задыхался в белой комнате, до боли сжимая в руке пальцы напарника. А тут – такая простая и знакомая щекотка. Но ведь у мертвеца не может ничего чесаться – он же мертв, не так ли? Или – нет? - Открывайте глаза, Соло, - раздался смутно знакомый голос. Акцент, американец точно знал этот говор, так говорили русские – он успел привыкнуть к этому кошмарному произношению за пару лет работы с Курякиным. - Где я? – проморгался он, наконец, с усилием растирая лицо. - Нигде. Соло дернулся и перевел взгляд на человека, стоящего у окна. На нем был темный костюм - старый, но добротный, отметил он про себя. Яркий свет из окна не давал разглядеть лицо, но Наполен был уверен, что этот человек ему знаком. - Где агент Курякин? – его голос окреп, в нем прибавилось уверенности. - Возможно, вы увидитесь с ним, - отозвался мужчина, не отворачиваясь. – Но сначала ответьте мне на один вопрос – что с вами произошло, агент Соло? - Кто вы? – тревога все сильнее сжимала его сердце, ведь если жив он, то возможно жив и этот невыносимый Большевик. - Отвечайте, - как же Соло не любил, когда его игнорировали - его дух противоречия просто надрывался, громогласно вопя и требуя сатисфакции! - Мы проверяли информацию о партии оружия и наркотиков, которые переправлялись через… - Это неважно, - перебил мужчина. – Я спрашивал не об этом. Что с вами произошло? - Я умер! – воскликнул Наполеон, вскакивая с места. – Но… - Именно, - в голосе явственно послышалось одобрение. – Не тешьте себя иллюзиями, вы действительно мертвы. Советую принять это и не спорить со свершившимся фактом. - Так это Ад? – отчего-то Соло стало смешно. Если уж он и вправду умер, то ему туда самая прямая дорога. - Ну что вы, - мужчина рассмеялся и, наконец, подошел ближе. Соло вздрогнул. На него смотрел своими темными глазами прямой начальник напарника – Олег-как-там-его-непонятно. Смотрел и улыбался. Нет, он точно попал в ад – ад для американских капиталистов. - Вы?! – только и смог выдохнуть Наполеон. – Но… но ведь… - Это не ад, смею вас заверить, - словно мысли прочёл. – И не Залы Ожидания. И не Чистилище, и не Обочина. - Я не понимаю… - Конечно, не понимаешь, - вновь улыбнулся мужчина. – У меня есть к тебе предложение, но прежде чем ответить, подумай хорошенько, от этого зависит твоя дальнейшая судьба. - Я… я внимательно вас слушаю, - выдавил он, присаживаясь на край кресла. - Ты можешь сейчас встать и выйти вон в ту дверь, - «совет» кивнул куда-то за его спину. – Она ведет в новую жизнь - твоя душа родится заново в одном из многочисленных миров многочисленных вселенных. Ты, разумеется, ничего о своей прежней жизни помнить не будешь. - А другой вариант? – предвкушающе сощурился Соло. Он почувствовал странный азарт, ведь если с ним говорят, значит, он для чего-то нужен и стоит попробовать выжать из этого максимум. - Ты пойдешь со мной, - просто ответил Олег. – Сохранишь прежнее тело и память, обучишься, станешь несравненным бойцом, полноценной боевой единицей с почти неограниченными возможностями. - Но? – и Наполеон выгнул бровь, понимая, что просто так ему такое могущество обещать не станут. - Но все свои знания и умения до самого конца службы ты употребишь для спасения людей в самых разных мирах, для спасения самых разных миров. - По-постойте! – вскинулся тот. – Как это понимать?! Каких миров?! Каких людей?! - Делай выбор, мальчик, - неожиданно мягко проговорил русский. – Но помни, выбираешь ты сейчас раз и навсегда. Не ошибись. - А… а Илья? – Соло попытался прочесть хоть что-то на лице стоящего напротив мужчины, но не мог. - Он тоже делает свой выбор, - обронил Олег. – Прямо сейчас. Но не спрашивай, какой – решай сам. - Я пойду с вами, - как в омут кинулся Наполеон, не давая себе шанса передумать. Олег пару минут смотрел на все больше нервничающего Соло, не говоря ни слова. А потом кивнул, улыбнулся уголками губ и с чувством проговорил: - Мальчишка. Вижу, что твердо решил, даже спрашивать больше не стану, - и протянул руку, помогая подниматься с кресла. – Идем, нас уже ждут. - Илья? – с непонятной, но совершенно оправданной надеждой спросил Наполеон. - И не только, - вдруг хмыкнул Олег. – Знаешь, твой куратор – Эдриан, он не стерпел самоуправства от британца и влез в его игру. - Сандерс? – Соло едва с шага не сбился, когда услышал. – Зачем?! - Ну, он не любит оставлять последнее слово за кем-то другим, - тот пожал плечами, а затем провел раскрытой ладонью перед второй дверью. – Идем. - И что Сандерс? – напомнил Соло, выходя в помещение, стены которого тонули в темноте. - Не отставай, мальчик, не то потеряешься в Пустоте, - предупредил Олег. – Что же до Эдриана, он смог не только доказать, что вас подставили, но и передать данные мне. А я распорядился ими по своему усмотрению. Могу сказать лишь то, что вы, ребята отомщены. - А… - А он умер, - буднично заявил Олег, не оборачиваясь. – Взял и словил пулю – молодость вспомнить решил. Но упрямый, что уж тут скажешь – дожил, чтобы лично мне сведения передать. - Странно, - поёжился Наполеон. Он не ожидал такого от своего, как он считал, тюремщика. - Эдриан может быть отменной сволочью, когда захочет, - говорил тем временем русский (а русский ли?). – Но тех, кого он считает своими, он не предаст. Даже и мертвых. А вот британцы свое еще получат, поверь. Теперь, когда у Штатов и Союза есть данные о настоящей работе А.Н.К.Л. – и их настоящей цели. - И какой? Мы ведь вроде бы преступников ловили, - немного растерялся Соло. - Они хотели кормить нас дезой через наших агентов. Ну, и еще кое-что, - пояснил Олег. – Англии не нужны ни сильные Штаты, ни сильный Союз. У них комплексы взыграли, вспомнили свою «славную» колониальную историю. Решили кукловодами побыть. - И теперь у них этого не получится? – засомневался Наполеон. – Из-за двух мертвых агентов? Ну, трех? - Их сейчас начнут прижимать КГБ и ЦРУ, - зло хохотнул мужчина, наконец, обернувшись и взглянув в глаза Соло. Тот вздрогнул. Было что-то такое в этом взгляде, что все сомнения вдруг стали испаряться. – Англия давно не давала нам покоя – с самого окончания войны. Стравить они нас хотели, однако мы еще поборемся. Глядя на вас с Курякиным, начинаешь думать, что у наших стран еще не все потеряно. - Это был комплимент? – бывший ЦРУ-шник заставил себя усмехнуться. Уверенности он не чувствовал, как и собственной правоты, но ему просто необходимо было занять мысли чем-то незначительным и знакомым, лишь бы не думать о смерти. Ох, зря это он - это как стараться не думать о розовом слоне. - Мы пришли, - и Олег распахнул еще одну дверь. Помещение, если его можно было так назвать, представляло собой некий атриум, но только в совершенно своеобразном смысле. Круглая площадка бело-голубого камня, колонны, неглубокий бассейн в центре, удобные даже на вид кожаные кресла, легкие стеклянные столики с резными коваными ножками и… синее небо кругом. Казалось, будто вся конструкция висит в воздухе. Внезапно из ниоткуда соткались еще четыре фигуры. До боли знакомые четыре фигуры. Наполеона даже не удивило, что рядом с Ильей и Эдрианом тоже стоял Олег. Два Олега. Не было ни вспышек, ни молний, ни ветра ураганного - просто все трое, простите, Олегов подернулись дымкой и исчезли, что бы возникнуть на одном из диванов. Точнее, возник один Олег. - Волков! – рявкнул вдруг Эдриан. – Ты кто такой?! - Сядь и выпей, - того совершенно не впечатлил злобный рык души. Он махнул рукой и на столике появился бокал с янтарной жидкостью. Все верно, это был виски. – А потом поговорим. Поверь, у меня есть, что сказать тебе о твоей самодеятельности. Возмездитель, мать твою! И вы садитесь, чего встали, как не родные! – и грозно уставился на замерших друг напротив друга Соло и Курякина. – Успеете еще поговорить, время у вас точно будет – хоть ртом его хоть…! Сядьте! Так они и сидели минут несколько, пока мистер Сандерс увлеченно пытался ощутить блаженное опьянение. Однако у него получалось из рук вон плохо. - Я предложил выпить, а не напиться, - аккуратно так заметил Олег. - Рассказывай! – выдохнул наконец Эдриан. – Ты сказал мне, что я умер. Да я и сам это помню, но ты! Ты-то тут каким боком?! - С самого начала говорить не стану, поскольку долго это и несвоевременно, - он откинулся обратно на спинку дивана, разглядывая троих новобранцев, усевшихся напротив него. И те, что помладше - аккурат по обе стороны от ЦРУ-шного куратора. Как, однако, интересно! – Начнем с главного – вы мертвы, вы это знаете, я это знаю. К этому не возвращаемся. Дальше – я тоже мертв. И уже давно. Лет примерно уже пару… тысяч. Так – все вопросы потом, ясно? Теперь на счет обещанного – тела эти, в которых вы сейчас прибываете, они идентичны вашим с некоторыми дополнениями и улучшениями – потом разберетесь, я даже инструкцию по пользованию выдам. Что же касается вашей работы, то ее пока не будет – сначала обучение. А вот когда закончите, там и поговорим более… предметно. - Ты мертв, но это не помешает мне набить тебе морду! – вызверился Эдриан. – Не смей говорить с нами снисходительно! И даже будь тебе хоть… - У вас сейчас найдется дело поважнее, - перебил его Волков. – Поверь, ты еще успеешь с мордобоем. Думаю, у каждого из вас остались незаконченные дела «Там», - и все трое замерли соляными скульптурами. – Мы все вернемся в ваш мир и завершим… незавершенное. И только потом, когда вы будете готовы меня выслушать – полностью, не только услышать, но и понять, мы поговорим. Прислушайтесь к себе, вы ведь не верите, что мертвы, не так ли? Вам нужны доказательства. Они у вас будут. - Когда, Олег Борисович? – хрипло прокаркал Илья, поднимаясь во весь свой немалый рост. - Через час, - отозвался Олег. – И не Борисович, а Федорович. С этим он и исчез, оставляя ошарашенных людей наедине с бескрайней синью неба. - Да, Соло, не думал я что ты «так» погибнешь, - лениво протянул Сандерс, оплывая в кресле. – И ты хорош, богатырь земли русской. - Да и вы ушами прохлопали, - не удержался Наполеон. – Вы бы могли хоть намекнуть что ли, а? Хоть полсловом, о том, чего ждать от британца!? - Ага, и тебя бы пришлось хоронить на два года раньше, - покивал тот. – Уэйверли – не дурак, и не молокосос. Мы с Олегом его как могли в клещи зажимали, но поганец ужом вывернулся! И нас подставил и советов, падла! - Мистер Волков сказал, что сэру Британцу сейчас там хвост прижимают, - заметил Соло, с удивлением разглядывая раньше всегда спокойного и язвительного куратора. Забавное было зрелище – раскрасневшийся, какой-то всклокоченный, глаза сверкают в предвкушении. – И не только ему. - Да, операция «Лотос», - кивнул тот. – Это, правда, секретная информация, но мы ведь уже мертвы, не так ли? - Илья, а тебе он что сказал? – Наполеон не выдержал молчания друга. Тот выглядел убитым. Как бы по-дурацки это ни прозвучало. - Мама умерла пару недель тому, - губы на закаменевшем лице едва шевелились – бледные, искусанные. – Он мне ее письмо отдал, сказал, отмучилась. Она давно болела, - он говорил спокойно, вперившись пустыми глазами в светлый мозаичный пол. – Врачи считали, что она не протянет долго. Я знал, но не верил. Хотел приехать после этой миссии, даже разрешение получил и… все равно бы опоздал. А она ждала, письма мне писала, но побоялась отправлять сама – передавала записки через Олега Б… Федоровича. Корреспонденцию ведь проверяют, знаете, много не напишешь, да что можно в три предложения уложить? А у нее получалось. - Илья… - Я уже в порядке, Ковбой, - он поднял взгляд на напарника – прямой и ясный, в его глазах не отражалось больше горе. Там ничего не отражалось. - Да ни х** подобного! – на чистом русском рыкнул вдруг Эдриан. – В порядке он! Сопляк! В порядке! Врать кому другому будешь про свой порядок! А ну иди сюда! Иди-иди, чего столбом встал?! Схватив Илью за руки, он усадил его рядом и заговорил: - Соло, а ты чего там застыл? Корни пустил? Становись рядом! Да за руку его возьми, дурень! – и кивнул на место рядом с собой. – А теперь слушай меня внимательно, специальный агент Курякин. Слушай и запоминай. Ты боль свою не прячь, она уйдет в нутро и станет ядом. Я тебе хоть и не друг, но все же мы все из одного мира, а значит, никого другого у нас нет – только мы. Руки наши чувствуешь? Теплые они и живые, не смотря на то, что нам этот хмырь наплел. А значит, еще поборемся. И с горем твоим, и со всем, что нам жизнь предложит. И запомни, крепко запомни, пацан - ты не один. Наполеон, ничего не понимая, просто смотрел на человека, которого, как ему казалось, он изучил вдоль и поперек. И сам себе казался глупым и самоуверенным щенком, не увидевшим за маской лица. Не захотевшим увидеть. А Илья плакал. Горько, до крови прокусив губу, очень тихо, даже не шевелясь – слезы просто текли по щекам и мутными каплями срывались с подбородка. Но Соло видел, как незримый груз на его плечах становился меньше, разделенный на троих, чувствовал, что теперь суровый русский агент не замкнется в себе, не озлобится и не сойдет с ума. Слёзы вынули горе из его глаз, превращая в светлую печаль, давая возможность помнить лишь хорошее. Он… Эдриан ведь тоже воевал, подумал вдруг Соло. И вот так же вот, наверное, удерживал какого-то мальчишку на грани душевной боли. Или это его удержали. И отчего-то Наполеону стало спокойно, словно понимание заполнило в его душе какую-то пустоту, о которой он раньше и не подозревал. Жил он с этой пустотой, жил, а потом привык. Калека, не знающий о своем увечье. И вот теперь все встало на свои места. «Неужели Сандерс был прав, когда говорил, что меня исправит только могила?» - и сам себе не смог ответить, потому что упомянутый Эдриан Сандерс принялся гонять их по основам современной политологии. Ну, не дело же это – сидеть целый час и сопли на кулак мотать?!