Холодный синий.

Магнуссон задумчиво оглядывал меня, когда я пригубила бутылку виски. Он невесомо коснулся виска Нуры Сатре и тяжело вздохнул, раздумывая над тем, как начать этот разговор. - Вильям, говори, мне уже все равно, что будет, кажется, весь пиздец уже произошел, - прошептала я после очередного глубокого глотка. - Я немного знаю, но все же, - Магнуссон подошел ко мне и вырвал бутылку из рук, делая глоток. - Я не знаю, честно, почему ты не помнишь, но Кристофер еще в средней школе бредил мыслями о тебе. Он всегда хотел отомстить, говорил, что некая Мелисса Грин загнется так же, как и ее отец. Какого было мое удивление, когда ты заявилась к нам в школу. Все будто шло по его сценарию, черт, - говорил Вильям, сидя рядом со мной и смотря прямо в глаза. В них я не видела ничего, кроме сочувствия и жалости. - Слушай, Лис, почему ты не позволяешь другим называть себя Мел? - Вильям вздохнул, обращая взгляд на Нуру. - Мне не раз об этом говорила Нура, но только потом я вспомнил... - Я не знаю, Вильям, просто это отдается такой тяжестью в душе. Такое ощущение, что тысяча осколков впивается в мое нутро. - Я недавно вспомнил, как в выпускном классе средней школы Кристофер говорил о тебе. Он рассказывал много позитивного, много того, что хочется запомнить до конца жизни. Вроде посиделок вечером за теликом и общим разговором или шептания друг другу секретов и мыслей о собственной семье. Дело в том, что он вспоминал это все с озлобленностью, говоря, что ты его просто покинула на развилке, когда судьба отняла у него мать. Ты тогда была с ним в машине, когда вы врезались в проезжающий фургон. Мама Криса умерла на месте, ты и он просто пострадали. После этого инцидента он тебя не видел. И его злоба начинала расти. Он говорил, что обязательно тебе все припомнит. Всю эту боль, которую ты, якобы, взгромоздила на его плечи. Тогда он начал строить свой план. Пойми, мне сложно собрать все моменты воедино, но я пытаюсь донести до тебя всю суть. Я сначала не понимал, кто ты такая на самом деле, но потом вспомнил, рассказал Нуре, надеясь, что Крис либо не вспомнит ничего, либо оставит это в прошлом. - Вильям, но что он сделал? - меня накрывало, я просто теряла свое сознание, но все же пыталась себя сдержать, чтобы дослушать. Почему я ничего не помню? Из-за аварии? - Отец твой был жив, это я точно знаю. Он спонсировал школу, что меня удивляло. Мне об этом говорил отец, ведь он тоже посылал неплохие суммы на счет директрисы. А потом он пропал, как и его зачисления. Однажды Крис упомянул его имя, говоря, что он и его отец потопят ублюдка, но я не придал значения, ведь ничего не понимал. С твоим появлением картина начала складываться. Особенно, когда Шистад рассказал о псевдо контракте, который поможет ему тебя задержать и уничтожить. И я понял, что все пойдет по пизде. Мне не казалась ты таким злом, каким расценивал тебя Крис, поэтому я подумал, что тебе нужно помочь. Шистад тонет в трясине собственных расстройств и боли из прошлого. И я пока не знаю, как тебе выбраться из нее, Мелисса, но мы поможем тебе. Я понимаю, что все звучит сумбурно. И да, Мел - так тебя всегда называл Шистад, он никогда не говорил полное имя. Только фамилию максимум. Только Мел. Возможно, это и стало причиной твоего отношения к такому сокращению, - Вильям вздохнул, пытаясь успокоить поток своих мыслей. - Мелисса, знай, что ты не одна. И если ты что-то вспомнишь, мы никому ничего не скажем. Но ты правда ничего не можешь вспомнить? - спросила Сатре, подойдя ко мне и присев на корточки, в то время как я сидела на кресле. - Ничего, - отстраненно пролепетала я, пытаясь нормализировать и классифицировать всю информацию. - Я помню только то, что меня врачи заставляли принимать какие-то препараты, которые могут помочь в мыслительной деятельности, но мама отказала. Сейчас я понимаю, что это, быть может, были таблетки, которые помогли бы мне вернуть все воспоминания. У меня правда серьезный провал, начиная с 7 лет, а заканчивая 14. Мама говорила, что в это время погиб мой отец, но из-за стресса я ничего не могу вспомнить. - А что за таблетки? - Сатре сделала глоток виски, отдавая бутылку мне. - Пентотал, - на автомате прошептала я. - Это же средство для ввода в анестетическое состояние. Я знаю, что такой препарат нужен во время операций и гипноза. - Я не знаю, я просто помню, что я его должна была употреблять перед посещением психотерапевта. - Черт, я даже не знаю, что предложить, - ответила Нура. - У меня есть идея, - через пару секунд молчания пролепетал Вильям, серьезно посмотрев на меня. - Это очень опасно, если что. - Ты о чем? - фыркнула Сатре, смотря, как я допиваю бутылку с виски. - Если это средство предназначено для ввода в гипноз или анестезию, то можно попробовать ввести Мелиссу в это состояние. - Ты понимаешь, что препарат используется в серьезных дозах как средство для умерщвления во время смертной казни в некоторых странах? Это опасно, Магнуссон, - глаза Нуры нервно забегали между мной и Вильямом. - Ты думаешь, это может помочь? - прошептала я одними побледневшими губами. - Я не знаю, Грин, - фыркнул Вильям. - Я могу предположить только, но спустя время, если все пойдет плохо, надо будет вколоть адреналин, чтобы сердце вновь забилось. - Это напоминает какой-то тупой сюжет фильмы, - я брезгливо отвернулась, пытаясь схватить очередную бутылку алкоголя. - Просто, если ты однажды потеряла память, то серьезная встряска будет кстати. Клиническая смерть, чем не вариант? Если мы сможем тебя вернуть обратно, то все должно получиться. - Магнуссон, ты бредишь? Ты понимаешь, о чем мы говорим? О жизни человека, черт подери! Мелисса может умереть! - начала вопить Сатре. - Я согласна, - ответила я, за что получила два удивленных взгляда. - Лис, это не обязательно, ты все еще можешь просто уехать. - Какой смысл, если я ничего не помню? Чтобы призраки прошлого преследовали меня до конца жизни? Я хочу знать, что с моим отцом, что я не так сделала, в чем виновата перед Крисом, хочу все узнать. Я все равно вскрылась бы, если бы осталась в лапах Шистада, поэтому не имеет значения, что мы предпримем, все равно хуже не может быть. Нура молчала, вглядываясь в коричневую жидкость в моей бутылке. Вильям не мог сосредоточиться на одном объекте, поэтому постоянно переводил взгляд. - Я предлагаю сегодня нажраться, а завтра попробовать все сделать, - наконец, выдал Магнуссон. - Нет, все будет сегодня. Аптека внизу, и мы купим все, что нужно. Алкоголь просто успокоит меня. Я тяжело вздохнула и закурила, чувствуя, как противно сжало глотку, но при этом ощущая некую кажущуюся свободу. В следующие полчаса мы нашли все, что было необходимо. Я с Нурой напополам допивала текилу, и мне уже чудились какие-то беспросветные дали, сознание летело в небытие, и мне уже казалось, что все у нас получилось, но это было только начало всего. Я взяла с полдюжины таблеток и запила их текилой, удобно устраиваясь на диване попутно. Через минут десять голова начала кружится, а сознание прыгать от реального к вымышленному. - Если что, вызовите докторов, я пока не хочу сдыхать, - шептала я прежде, чем отключиться. Мое дыхание начало слабеть, а в голове будто завели с десяток вертолетов, которые своим шумом сотрясали мой разум. Боли не было, только ожидание. Такое тяжелое, будто смерть длилась вечность. В голове всплывали непонятные образы, будто я просто засыпала, находясь в опьянении. Но разум твердил, что ты, сука, умираешь. Прямо сейчас. В эти минуты. Ты сдыхаешь, наглотавшись таблеток. Все шло будто по выдуманному сценарию. В следующие мгновения в голове родилось миллион мыслей, а затем посыпались странные моменты из прошлого, начиная от рождения. Мне было не по себе. Но я продолжала уходить от реальности, погружаясь во тьму, даже не слыша, как в скважине дверей повернулся замок. Но зато это прекрасно слышали Вильям и Нура, которые с замиранием сердца наблюдали за последним вздохом, вырывающимся из моей груди.