Экспедиция к поясу Койпера.
Разведывательный пилотируемый малый челнок Харон 1 в 100 000 километров от Плутона.
Интерлюдия. Джозеф Моро. — Ну вот скоро мы и узнаем твои секреты, Харон, — немного добавив тяги на шестой паре маневровых двигателей, Джозеф аккуратно, вручную выравнял орбиту своего куцего кораблика. Даже скорее не кораблика, а миниатюрной капсулы. Где помимо простейшей, но очень хорошо экранированной наблюдательной аппаратуры, двигателя, маневровой системы, топлива и жизнеобеспечения, не было практически ничего. Ему даже приходилось, как в каком-то шестидесятом году прошлого века, управлять капсулой почти полностью вручную, где из компьютерной помощи у него были только электромеханический арифмометр да примитивная инерционная система навигации. Что тут сказать - паранойя, во всем ее параноидальном великолепии. И, если честно, то Джозеф Моро в этом с пославшими его сюда, в жопу мироздания, командованием NАSA был полностью согласен. Ибо если что-то на его скорлупке, случайно, повлияет какими-то действиями на то, чего якобы нет, и быть с точки здравого смысла и вовсе не может, и эта якобы несуществующая хрень, внезапно под воздействием какого-то фактора, все же случайно активируется, то… Некто, под условным прозвищем Властелин, которого кстати, тоже с точки здравого смысла существовать не может, очень скоро узнает о еще одном виде разумных идиотов, добравшихся до бесплатного сыра в виде ретрансляторов и активно ждущих своей неминуемой жатвы. Так что исключительно маленькая капсула, астронавтские подгузники, двенадцать суток лета от материнского корабля, только ручное управление, только оптические приборы да гироскоп на рубиновом подвесе, только Хардкор! Моро предполагал, что именно из-за его умения виртуозно управлять любой техникой сложнее самоката, такого раздолбая, как он, и взяли на эту, что там греха таить, очень ответственную роль. Из-за этого, а еще из-за фамилии. Да-да, той самой, что внезапно стала очень уж популярна. Собственно, как и другие фамилии и имена, упоминаемые в одной небезызвестной игре. Да, особенно в этом деле не повезло людям с фамилией Шепард. Бедняги. Но и Моро доставалось не по-детски. За то, стоит признать, клеить цыпочек в барах стало намного проще. Не смог не найти плюса в своей текущей действительности Джозеф. Он даже бородку отпустил, и кепку стал носить, как у очень может быть его далекого героического потомка. — Джокер, ответь Нормандии, — внезапно раздался голос из динамиков шлема. — Да-да, Нормандия! Джокер на связи. — Моро, как у тебя там дела? — Через четыре минуты телескоп окончательно развернется и наконец начнёт отправлять вам неприличные картинки обнаженных космических тел, так что ждите. — Хорошо, Моро, — в ушах раздался легкий смешок, — ждем с нетерпением. Давай, конец связи. Так о чем он... Ах да! Возможно, на эту разведывательную миссию его и выбрали именно из-за фамилии, так сказать, на удачу. Что не говори, а пилоты, особенно космонавты, очень серьезно относятся к этой даме, несмотря ни на какие доводы разума и прочие вопли рационалистов. Кстати, именно поэтому в команду ни одного Шепарда не взяли. Так, на всякий случай. Ибо геройствовать, идти на абордаж, захватывать планеты и прочее - это дело последнее, особенно на плохо протестированном экспериментальном корабле с первым рабочем двигателем на чёртовом Эффекте Массы. Проклятие, Моро иногда до сих пор не до конца верил в то, что он реален. И что всё остальное, включая гигантских космических роботов-креветок с тентаклями, жадных до Жатвы, тоже вполне может существовать. Оттого сейчас он, космонавт Джозеф Моро, идёт на маленьком шаттлике, отделившемся двенадцать дней назад от материнского корабля "Нормандия", чтобы получить, возможно, один, но очень четкий снимок, во всех мыслимых и немыслимых диапазонах, да чтобы прояснить раз и навсегда все тайны самого большого спутника Плутона. Подумать только, а ведь они добрались сюда за каких-то три месяца. Почти семь миллиардов километров от родного голубого шарика. А всё благодаря пресловутому нулю среди элементов. Именно благодаря ему путь, который должен был занять чуть меньше двенадцати лет, они пролетели за три месяца. И то, большую часть времени они потратили на разведку, корректировку курса и ожидание связи с Землёй. Просто магия какая-то, а всего-то пузырь из жалких сотни грамм чудо-жидкости, висящей в центре Нормандии под постоянным током, регулировка силы которого и даёт им возможность преодолевать немыслимые до этого расстояния. А ведь в игре говорили, что Нулевого Элемента на Земле нет. Нет, в принципе, это правда. Только с маленьким таким уточнением. На Земле почти нет Нулевого Элемента. Но русские все же оный нашли. И что самое удивительное, добывают на территории их дикой Сибири. Как сказала связист и по совместительству специалист по низкочастотной связи экспедиции, Карина Аленкова, на территории России есть всё, в том числе и нулевой элемент. Да, по сравнению с Марсом его чертовски мало и добыча в высшей степени нерентабельна, ибо за четыре года, до начала миссии, русские смогли в своей Сибири нарыть меньше трехсот грамм. Но тем не менее, именно благодаря земному Нулевому Элементу был построен первый человеческий корабль, теоретически способный добраться до чужих звезд. А до богатых залежей Марса человечество еще доберется. Уже заложен первый грузовой корабль, который будет регулярно, каждый месяц, курсировать между орбитой Марса и Земли. Пусть его и приходится, как и их Нормандию, собирать в космосе, на базе МКС, из блоков доставляемых по старинке на орбиту ракетами с планеты. Но это ненадолго, и скоро подобные их Нормандии кораблики будут бороздить сначала близкие просторы космоса, вроде Марса, Юпитера, и добывать ископаемые с поясов астероидов. А дальше? Кто знает. Моро слышал, что у NASA планы просто грандиозные. Включающие уже в этом десятилетии полноценные экспедиции, а то и колонизации близ лежащих звездных систем. Из радужных мыслей о бурном развитии космонавтики Моро вывел писк, сообщающий о начале передачи данных, видимых датчиками и телескопами Харона-1. К слову, идущий узконаправленным простейшим радиосигналом, едва ли отличимым от радиочастотного мусорного излучения исходящего от газовых гигантов, вроде того же Юпитера. Да, паранойя - она такая. Пусть даже и к нарисованным космическим креветкам. — Нормандия, начата пересылка данных. — Видим Джокер, начинаем обработку. Но не прошло и десяти минут, как внезапно из наушников Моро звонким девичьим голосом полился отборнейший русский мат специалиста по низкочастотной связи. Впрочем, скоро к ней присоединилась английская забористая портовая ругань капитана экспедиции, Джека Тейлора, а так же сочная немецкая матерщина астрофизика Ганса Мордина, и французские певучие выражения навигатора Манфреда Лоусона. Впрочем, не отставала от команды и переливчатая, но не менее экспрессивная речь на фарси второго пилота, Замалы Массани. — Нормандия! Да что там такое? — всерьёз обеспокоился Джозеф Моро. — Неужели авария? Ведь если так, то шансы на благополучное завершение экспедиции на таком расстоянии от дома, становится исчезающе малыми. — Все в порядке, Джокер. Просто мы, б*ядь, его нашли. Проклятье, до последнего не верила. Но этот сраный Ретранслятор на месте. А это значит, что ё**ные Жнецы всё-таки существуют. Сука! Как же я зла! — экспрессивно закончила Аленко. — Ладно, Моро, — раздался более спокойный голос капитана корабля — можно считать, мы свое чёрное дело уже сделали. А значит, давай обратно. Только умоляю тебя, очень, ОЧЕНЬ аккуратно сворачивайся, и возвращайся на Нормандию. Конец связи.