У кошек девять жизней

Море встретило меня туманом и изморозью. Воздух дымком сорвался с губ, растворяясь в утреннем мареве. Несмотря на то, что на мне был теплый плащ, я порядком продрогла пока мы ждали на пристани корабль с трудом ориентирующийся при такой видимости. Как бы не ошибся рулевой причаливания к пирсу. Не хотелось бы откладывать еще хоть на малейшее время возвращение к команде. Выдохнула на ладонь. Капли влаги осели на смуглой коже. Руки стали грубыми за последние месяцы, мозолистыми и сухими от постоянной соленой воды и ветра. Подозреваю, что лицо тоже. Давно не была у нормального зеркала, впрочем, как и в нормальном спокойном месте с горячей едой и ванной. Леди? Л— э— эди… овца на пастбище большая леди. — Вы уверены, что вам ничего не нужно? — Джек сидел рядом на бочке и покуривал самокрутку смолящую черным дымом и сладковатым запахом, — Мне не трудно выделить провизии и воды, или что вам еще угодно? До Эльбафа путь займет неделю при попутном ветре, если не больше, островов на этом направлении больше нет, если в дороге приспичит. — Не стоит, «Быстрый» домчит нас за три дня, — вежливо отказался торговец стоявший рядом. Я не лезла в их разговор. Собственно я никуда не лезла, все еще пребывая в неопределенном состоянии от своего решения. Поступила ли правильно? Как бы на моем месте поступил более рассудительный, опытный и мудрый правитель. Шанкс? Отец? Леон? Как оказывается тяжело брать на свои плечи ответственность и принимать решения одним словом. Да. Нет. И решится судьба всего острова, где я могла понять и жителей, и пиратов пришедших сюда на смену Белоусу. Ньюгейн — я приняла решение противоположное твоему. В глазах тебя и твоих людей я сейчас не лучше тиранов самодуров из Мировой Знати? Убийца? Нахмурилась, закусывая губы. Как же сложно, черт побери, принимать на себя правду для каждого свою. Я всегда смотрела на все лишь с одной стороны, а проблемы — они многогранны и зачастую верное решение может быть правильным для двух сторон совершенно противоположным само себе. Тяжело. Подняла глаза к небу затянутому грузными серыми тучами. Мама, ты оставила меня дома, чтобы я впоследствии заняла свое место в совете по праву рождения и крови. И если бы я осталась там, в родном гнезде, то насколько справедливым правителем я могла стать, видя мир только сверху? И смогу ли я теперь стать мудрым руководителем зная как неоднозначны ситуации в мире для тех, кто смотрит сверху и тех, чьими руками происходит действо? Народ небесных драконов. Мама, как поступил бы мудрый дракон? Или королей неба не должны волновать проблемы добычи внизу? — Энн, — ладонь мужчины легла на плечо, но я поморщилась, отстраняясь, — Ты все сделала правильно. — Не хочу об этом говорить, — ответила сухо, никак не реагируя на прикосновения Синдбада. Он осторожно погладил меня по спине и замолчал, видя, что я никак не реагирую на его слабые попытки наладить физический контакт. Так же как и с Санджи — не вызывая во мне тех эмоций и это опустошало еще больше, словно я обязана была что— то дать, почувствовать, но не могла и была от этого ущербной. Тело должно реагировать, плевать на душу, но нет… Пальцы, едва касающиеся шерсти на животе, безумно медленно, сводя с ума, движутся вверх к груди, отстраняются не касаясь шрама на шее и ложатся на подбородок почесывая. Необдуманное действие, он все равно сейчас поглощен своими мыслями, что— то случилось где— то там, а мне достаточно. Отстранилась, не глядя в лицо. Ветер резко подхватил шелк тумана, всколыхивая его и ударяя в лицо наотмашь холодом и мелким колючим снегом. — Корабль. — Что? — Корабль причалил, — махнула рукой на море. «Быстрый» выскользнул подобно призраку, цепляя мачтами клоки паутины. — Спасибо за… правду, — я обернулась к Джеку внимательно с прищуром рассматривающего нашу странную компанию. — Ты не обязан был это показывать. И спасибо за то, что прикрыл. Не жалеешь? — Не стоит, — он криво усмехнулся, — Все же это я должен вас благодарить, что не стали вмешиваться в дела этого острова. А с этой… Знаешь, у меня было время все взвесить и я решил, что расположение девчонки с такой ценой мне больше по душе нежели призрачные угрозы фаворитки революции. Кивнула. — Если все же увидите Горлодера, дайте знать, мы заберем его в любом случае. — Конечно. Мы уже поднимались по трапу, Син услужливо перепрыгнул через борт протягивая мне руки чтобы помочь перебраться с шаткой доски на палубу, когда Джек поднялся со своего места и с легкого размаха кинул мне мешочек предварительно окликнув. Сюрприз я поймала и вопросительно посмотрела на пирата. — Передай своему капитану привет от Тича, — мужик оскалился во все зубы, — Свой нос не суй лучше, лично в руки. — Последние слова, прежде чем корабль вздрогнул всем корпусом. Поднятые паруса подхватил ветер, относя судно от берега. Торговец, выругавшись под нос, подхватил меня за талию, перетаскивая на борт и тотчас же давая команду отплывать, уводя нас в каюту. — Зачем ты поймала? — гнев обрушился на голову, едва меня довольно грубо втолкнули в каюту. — Потому, что кинули, а потом сказали, логично?! — взвилась в ответ, скидывая с плеч пальто с меховым воротом и оставаясь в простом домотканом платье, выделенном с барского плеча Джека. Посмотрела на сжатый в руках мешочек. Кулек, как кулек — мешковина с перетянутым горлышком бечевкой, по ощущениям внутри что— то плоское и круглое. Монета что ли? Но легче металла явно. На запах ничего особенного, деревом пахнет. — Отдай! — мужчина попытался схватить подарочек, но не успел.  — Нет! — резво отскочила в сторону, пряча передачку в рукав, — Я передам ее только Шанксу. Там не яд, запах не выдает, значит, ничего ему не угрожает, а попросили передать меня. Уйди! — последний приказ рыкнула, выпуская наружу кошачью ипостась и вынуждая мужчину отступить на шаг назад. Пусть он продолжал сверлить меня гневным взглядом, но по крайней мере больше не лез отбирать не принадлежащие ему вещи. Назойливость раздражала. Желание сделать мужчине плохо всколыхнулось в душе, липкими лапками цепляясь за настроение. — Перестань так делать! — буквально прорычал Синдбад, обхватывая ладонями виски и тяжело садясь на стул рядом. — О чем ты? — я недовольно отошла в сторону, глядя в иллюминатор, как стремительно удаляется остров пожираемый туманом. — Перестань издеваться, ты это делаешь каждый раз специально, но я не понимаю как! — он выглядел измученным, хотя всего пару минут назад был бодр и свеж, а сейчас под глазами наливались синяки и кожа становилась все бледнее и бледнее, словно человек передо мной долго и упорно старался бороться с некой болезнью. — А если серьезно сказать нормальным тоном? — и все же ловлю себя на мысли, что не могу общаться с этим человеком спокойно. Так и хочется иногда его мысленно порвать, втоптать в землю…доминировать! Глухо зарычала, выдыхая сквозь зубы злость наружу. — Ну вот, ты опять! — скрипнув зубами Синбад едва не свалился со стула, благо я успела подхватить одеревеневшие тело и приложить к спинке стула. Уже не на шутку испугавшись, всунула ему в руки графин с водой со стола. Как заботливо, между прочим, там и фрукты лежат с холодным мясом, но сейчас не об этом. — Синдбад! — коснулась ладонями болезненно покрасневших щек. Торговец поднял на меня лихорадочно блестящие глаза, медленно выдохнул и потерся щекой о ладонь, неприятно царапая кожу щетиной. — Что же ты со мной делаешь…— руки уверенно притянули меня ближе к телу, насильно усаживая на колени. Хотела вырваться, но мужчина так спокойно затих, уткнувшись носом мне в висок, что даже растерялась от непонимания происходящего и внезапного отклика тела на простые прикосновения ладоней к талии. То ничего, то, как огнем, и не знаешь, как реагировать. — Если не объяснишь, что происходит, я тебя собственноручно за борт выкину, — пробурчала, ерзая на коленях. — Каждый раз, когда ты злишься на меня, то давишь волей, — пальцы растерянно перебирали шнуровку на спине, — Но это не воля наблюдения или вооружения, или королевская… — Чего? — не до конца понимая о чем речь отстранилась, вглядываясь в синие глаза. — Я не понимаю… — Верю, — дыхание защекотало макушку, — Я слышал, что некоторые люди используют особые стили «воли», но никогда не встречал их лично, возможно ты особенная, Энн. — Да что ты говоришь. Тогда тебе не повезло со мной связаться, — ткнула пальцем в мужскую грудь, — Но я правда не специально, — добавила виновато, ведь правда не хотела, просто он злил меня, а я неосознанно хотела его приструнить, а оно…вон как. — Верю, принцесса, все нормально, просто постарайся не делать так больше, это не самое приятное чувство. Да я уж вижу. Мы посидели в тишине каждый в своих мыслях. — Син, — первой нарушила я тишину, задавая вопрос, беспокоящий меня уже несколько дней, — Я правильно поступила?

***

Ранее Я расположилась на крыше одного из домов между двумя печными трубами. Тень удачно скрывала меня от посторонних глаз, а местоположение отлично подходило для слежки. Крыша выходила на главную площадь деревни, на той стороне, расположившись на лавке, кормил голубей Син. Непривычно было его видеть с убранными под соломенную шляпу волосами и в простой одежде, но уж очень его национальные тряпки бросались в глаза. Так что пришлось своровать с бельевой веревки одежду не только ему, но и себе. Впрочем, кошке она особо не пригодилась, но на будущее была бы полезна человеку. Не ранее, как пару часов назад мне удалось удачно подслушать разговор двух пиратов, правда для этого пришлось попотеть: не просто прогуляться по крышам, но и остаться незамеченной возле открытого окна. Я совсем отвыкла от жизни бродячего животного. Однако это была не самая главная проблема. Когда я странствовала, времена до корабля йонко, то была в кошачьей шкуре легче и мельче, а сейчас едва ли уступала размерам взрослой львице и скрываться от глаз стало заметно труднее. Впрочем, как и бесшумно передвигаться. Больший вес доставлял больше проблем и несколько раз я едва не выдала себя, неаккуратно задевая слабую черепицу или скрипящие доски. Но пока небесные силы были на стороне кошачьих и мы действовали по плану. Мужчины порой сплетничают хуже баб, а два пирата в наказание перебирающие бумаги в два раза больше. На этих ребят мы вышли тоже окольными путями. Вообще у нас получилась интересная цепочка. Не заходя в деревню, мы украли вещи и разделились. Синдбад личности не скрывал, но особо старался не афишироваться, прогуливаясь по пустынному городу, а я следовала за ним по крышам, прислушиваясь к тем людям, что были в домах и оставляли окна открытыми. Так, удалось узнать о сгоревшей телеге, с опилками, оставленной на жарком солнце, но само дерево загореться не могло, значит, его подожгли. В то время как случился инцидент — в окрестностях было всего несколько человек, но именно за двумя было замечено, как они развлекались, поджаривая увеличительным стеклом букашек. Сделать из этого выводы не составило труда — их не только хорошо оштрафовали, но и посадили на неделю разгребать торговые бумаги, сортируя их по папкам. Пока двое занимались сортировкой, а я грела ушки на небольшом карнизе над окном, мне удалось узнать о подцепленной Джеком болезни «ночной бабочки» высыпавшей по телу неприятной зудящей сыпью. Зараза переставала чесаться только в прохладном помещении без контакта с прямыми солнечными лучами. Быстрый осмотр города с крыши вывел нас только к одному зданию, что могло подходить для пирата — центральная ратуша была единственным зданием, в поселении сделанным из камня, а неделя выдалась жаркой и, даже в деревянных домах, было не особо комфортно. И вот сейчас я устроилась на соседнем доме, высматривая охрану на территории и внутри. Нужная комната, где был кабинет Джека, выходила окнами на внутренний узкий колодец, где всегда было сыро из— за нехватки солнечных лучей, в том дворике должна была расти именно под окнами пирата курохвостка: паразитная травка любящая сырые и темные места и обладающая отличными свойствами противоядия от большинства ядов и дурманов. Одного запаха ее цветков хватает для нейтрализации ароматов ферментов или трав подмешанных в пищу. О свойствах травы мало кто знает, но и присутствию ее у кабинета пирата я не была удивлена, а информацию любезно подсказали мне садовницы в годах шедшие со смены. Что была помоложе жаловалась товарке, что после каждой работы в дворике и прополке цветов у нее ночью тянет грудь и словно душит кто— то, а это как я знала, давал корневой сок этой самой курохвостки насыщающий почву вокруг нее. Так что можно было спуститься во внутренний двор через крышу, однако этот вариант я быстро отмела: путь по крыше привлечет много внимания из— за своего обзора со всех сторон, а во внутреннем дворике редко окна проектируют с подоконниками, да и спрыгни я вниз, окажусь в окружении без пути назад. Но и биться с толпой вооруженных пиратов, даже вдвоем, было бы глупо, поэтому я искала лазейки в защите так, чтобы проникнуть внутрь незамеченной. Что я буду делать дальше, мы представляли смутно — тягаться в одиночку с пиратом, назначенным йонко я не смогу. Силенок маловато, но вот вдвоем с Сином, а тот меня уверил, что уж с Джеком его сил хватит, если не придет подмога, вполне. Значит, сейчас я должна была найти проход для себя. Торговец спокойно мог пройти, назвавшись своим именем, и внутри мы уже встретимся с ним. И, в целом, я путь себе приметила. Неспешно поднявшись, скользнула за трубы, там по тени с соседней крыше юркнула к стенке прилегающего к ратуше дома — от здания меня отделяла только дорога. Хорошо прицелится и … ух! Задние лапы заскользили по металлической трубе вдоль дома, но я все же сумела выровняться и не упасть, хотя была на грани этого. Панически оглянулась, но, кажется, никто не заметил моего маневра, поэтому, от греха подальше, поторопилась по трубе добраться до наружного подоконника и открытого окна. Перед тем, как скользнуть внутрь оглянулась на торговца — тот неотрывно следил за мной. Зоркий гаденыш, но это только на пользу. Махнув хвостом подавая знак и убеждаясь, что мне кивнули, вступила лапками на подоконник и, запрыгнув внутрь, тотчас же скользнула в первое попавшееся убежище — под тахту уже оттуда разведуя обстановку. Кабинет какого— то канцелярщика — деревянный стол с лампой заваленный бумагами, штемпели, запах чернил и пыли. Прислушалась, но тишина была мне ответом. Что ж рискнем. Вперед перебежками до выхода из кабинета, там остановиться и вновь принюхаться, прислушаться, отдать чувства животному сохраняя разум человека. Никого нет, лишь слабый запах духов — смело выскальзываю через приоткрытую дверь в темный коридор. Темный, но не мрачный — лучи солнца косыми склонами падают из приоткрытых дверей со стороны, где я зашла, по всему коридору. Видимо, в этом здании не принято оставлять двери запертыми, а вот между дверями полумрак. Прислушиваюсь еще раз — голоса на улице, шелест занавесок где— то в соседней комнате. Кошка позволяет услышать даже хлопанье крыльев пташки пролетающей мимо окна — шелест пера, упругость ветра раздвигающего пером и обтекающего тело… Контроль нехотя возвращается человеческой половине. Пользуясь отсутствием препятствий, тихонько добираюсь до середины коридора выходящего на главную мраморную лестницу укрытую потертым ковром закрепленным штангами в углах ступеней. Осторожно просунув голову между столбиками ограждения, глянула вниз — два этажа и пролет, ведущий в подвал, между ним и первым стоят, опершись на перила два вооруженных пирата — по сабле точно вижу, нос же чует порох и алкоголь. — Черт, башка раскалывается, какого хрена я так нажрался вчера? — низкорослый коренастый мужчина с рыжей бородой. — Это все ты виноват! Давай свалим с поста, давай выпьем по бутылочке рома, никто не заметит. — Хрен тебя знает, — в ответ фыркнул длинный тощий, как доска, старик с лысиной и висячими седыми усами, — Вы, щенки, вечно рылом столы протираете. Учу, учу уму разуму, а все одно — блевать себе под ноги. Сказано было — не пей пока вся шваль малолетняя не уйдет — думаешь местные дураки? Они всю выпивку бодяжат речной водой и нормальную достают только когда такие как вы, кому лишь бы нализаться любого дерьма, уходят блевать на задний двор. Нет, не туда, посудить так не станут обсуждать пираты, какие бы они отпятые не были, перед своим капитаном такие вещи — и стыдно, что пить не умеет, и за прогул дежурства можно хорошо получить. Значит, идем на этаж выше…. или не идем — аккурат надо мной стояла еще компания пиратов, но тут запахи были чище, а разговор тише. — Бонни… знакомое имечко, чай не та бабенка, что портки Джека в окно выкинула? — Она самая, — заржали в ответ. — — Говорят еще кричала на полгорода, что у старого блохастого пса с корабля и то стоит лучше, а в постель она теперь ляжет даже с подростком у которого первые усы вылезли — все будет не так противно. — Зря ржете, она орала так и десять лет назад, и пять, и сейчас, а все равно, что она никого к себе больше не подпускает, что Джек на юбки не смотрит. Капитан не самый хороший человек, но что не отнять у него так это верности к своей бабе. Вы на море посмотрите, мы с кем только не сядем, если сходимся кораблями, а все хвастаются, сколько баб взяли, да и вы не лучше. А оно ничего такого. Нечем гордиться, с годами поймете — сотня шлюх, пусть самых опытных, никогда не заменят любимую женщину на земле. Судя по голосу и молчанию в ответ там стоял кто— то из старой гвардии и молодые юнги. — Драк, так чем оно лучше — как на коротком поводке! — возмутился кто— то из молодых. — Шлюха рядом с тем, кто платит больше, а верная баба за тебя глотку порвет вперед твоего меча врагу. Ладно, хватит лясы точить, идите, проверьте в подвале пленников, а я схожу к капитану, у нас проблемы. — В смысле? — о, этот неподдельный интерес и жажда боя в голосе молодых. — Не стоит вам знать, но ладно — намедни причалил корабль с одним торговцем. Слишком он далеко от своей территории носом роет, вопросы неудобные задает и шляется за городом. Его видели у северной лесопилки — что там забыл торговец, когда дела здесь решаются? Я приказ дал не трогать, но следить — сейчас он сидит неподалеку от ратуши. Чую ждет чего— то, а вот чего не могу сказать, но не нравится не это. Пусть Джек в курсе будет. А теперь все, пошли! Я дернулась к ближайшей открытой двери, притаившись за ней, пока мимо протопали две пары сапог с набойками. Значит, они обратили внимание на Синдбада. Медлить нельзя…нет, нельзя допустить этого старика к Джеку раньше, чем мы с ним встретимся иначе он поднимет на уши всю охрану и тогда боя не избежать, а силенок у нас не хватит на целую толпу пиратов. Что же делать.что же делать? Небо, дай мне силы! Это было безумием. Если ничего не получится наш ждет полнейший провал. Но попробовать— то стоит? Едва молодые пираты скрылись за поворотом я выскользнула из убежища и рванула на следующий этаж, беря след по запаху. Ковры удачно скрадывали цокот когтей, и я двигалась практически бесшумно. Старик свернул в правое крыло, слух еще улавливал его шаги, но черт знает сколько ему надо пройти до кабинета Джека — метр или десять? А, была, не была! Толкнула лапой стоявшую на столике у стены лампу, а сама юркнула в открытую дверь, притаившись в комнате заставленным книжными стеллажами за одним из них ожидая момента. Как и предполагала — шум шагов, прекратившийся аккурат у столика. — Это еще что за безобразие?! — кряхтение, мужчина нагнулся собирая черепки, а я тем временем поднялась на ноги, схватила стоявшую у входа мутную бутылку и выскользнув из укрытия, мысленно попросив прощения у пожилого мужчины, замахнулась опуская тару на голову несчастного. Сухой вскрик и тело падает на пол. Муки совести пришлось заткнуть куда подальше — я не убила его, а оглушила, это не так плохо, как если бы я убила невиновного, или виновного, это смотря как посмотреть, человека. Его самое большее ожидает сильная головная боль, мне сил бы не хватило до сотрясения серьезного. Ух, тяжелый — оттащила в комнату с книгами и уложила на коврик подальше от входа. Еще и окно прикрыла, а то надует в спину… Кошкой скользнула притворяя за собой дверь и трусцой уже направляясь в нужный мне коридор. Поворот в светлую галерею, еще поворот, в коридор, идущий вглубь здания оканчивающийся тупиков с тремя дверями. Боязно, но делать нечего. Принюхалась к двух — пусто, никого, а вот за третьей меня ждала удача — не только множество запахов, но и голоса, правда расслышать сложно о чем речь. Подцепив левую дверь от центральной, где была предполагаемая добыча, засунула внутрь голову — секретариат, отлично! Без окон, но с решеткой под потолком ведущей в вентиляционную трубу, а оттуда так удачно тянет мужским и женским ароматами, что не остается сомнений — вентиляция выходит и в кабинет, куда мне нужно попасть. Осталось самое легкое — запрыгнуть на стол, снести пару бумаг на пол, оттуда на шкаф, подцепить лапой решетку и…. Я вознесу все молитвы небесным богам за везение, посланное мне сейчас — труба оказалась не вертикальной, а горизонтальной и одним концом уходила в воздушную шахту, а другим разветвлялась на три кабинета, так что я спокойно могла расположиться за деревянной решеткой кабинета Джека и наблюдать за происходящим. Комната полностью обшита красным деревом, стол, мебель все в нем и черно— золотой обшивке. Вентиляционное окно находилось сбоку от стола Джека, я могла видеть его, стол, но не собеседницу. Джек сидел развалившись в кресле и скрестив руки на груди буравил инкогнито недобрым взглядом. Поджатые губы и скрещенные брови не давали сомневаться в его недовольном настроении. О чем интересно это они? — Я дал ответ, Тэрэс. — Черная борода глуп и не видит ничего дальше своего носа, Джек. Что ему до какой— то девки? — Минимум десять миллиардов и расположение Горосей. Это они обо мне! Сердце пропустило удар, откуда Джек знает обо мне? Эта Тэрэс? Тот старик? Син? — Неужели, — в голосе послышался цинизм, — Деньги волнуют твоего капитана в последнюю очередь, как и шавки с правительства, а вот если он узнает, что упустил слабое место своего врага, то тебя ждут ужасные муки. Отдай мне девчонку и разойдемся мирно сохраняя все договоренности. Революция и дальше не смотрит на Таврос в обмен на трюм древесины в месяц. — Вздумала мне угрожать? — в голосе мужчины не было ничего кроме смеха, — Достаточно одного меня и моих людей для защиты острова от вашего племени. Древесина вам идет за ваши деньги, могла бы узнать это прежде чем пытаться меня шантажировать, девка. У меня с Драгоном свои договоренности и не тебе в них лезть. Ты можешь говорить мне, что Монки заинтересован в девчонке, и я поверю тебе, но не стану и пальцем шевелить по твоей приходи. Драгону надо — пускай является лично, а не пугает меня своими шлюхами. — Да как ты смеешь! — девушка взвилась, подлетая к столу и…тут у меня сердце второй раз пропустило удар. Могла бы так и села на лапы. Это была она! Та девушка, изображенная на холсте в моем сне. Только, правда, не было на ней светского платья и собранных в высокую прическу волос. Сейчас красотка облачилась в брюки и майку с вырезом до пупа, но на шее и в ушах был тот самый комплект зеленых алмазов, я не могла ошибиться. Сейчас на Джека натурально орала… Эстер! Та самая бывшая пассия капитана, о которой мне доводилось слышать, была передо мной и работала на Драгона. Не просто работала, но и была его любовницей!