У кошек девять жизней

Аромат жареной курицы с чесноком и травами защекотал ноздри, но тело к еде отнеслось равнодушно. Пусть на столе громоздилась птица с золотой хрустящей корочкой, свежие овощи и фрукты, стоял кувшин терпкого ежевичного вина - нутро просило сырую рыбу. Толстый шмат трески украденной из сетей, усы в чешуе жирную печень. И бочку свежей дождевой воды. Я откинулась на спинку стула, поднося к губам бокал с вином. Сухое, хороший урожай. Память услужливо подтолкнула к жизни до. Запасы в доме всегда были на уровне королей. Усмехнулась мыслям, игнорируя вопросительный взгляд мужчины разделяющим со мной трапезу. Вино там никогда не отдавало спиртом и сивухой. Сок и не сок - тянущаяся нега, амброзия для вкусовых рецепторов приносящая не алкогольный угар, а нежное томление в каждой клетке тела. Что еще нужно в пятнадцать лет, как не украсть бутылку из под носа гувернанток и не выпить ее, спрятавшись в саду развалившись на траве. Когда-то я морщилась, если в ягодах вишни оставались косточки и совсем не представляла, откуда берется пища на столе, кто и как ее готовит. Для маленькой девочки, воспитанной как благородной, были чужды такие мысли, да и зачем думать о каких-то там вещах, которые тебя не касаются, ведь это не ты гнешь спину на грядках под палящим солнцем, не твои руки грубы, словно кора дерева, и не ты отдаешь лучшее не оставляя себе ничего и приходя домой смотришь в голодные глаза детей мечтающих хоть о горбушке хлеба. Дракон, летящий между облаков, не смотрит себе под брюхо - там лишь те, кто слабее. Но он не смотрит и ввысь - нет хищника способного угрожать королю неба. - Энни, ты не притронулась к обеду, - Синдбад пододвинул ближе ко мне серебряный поднос с тонко нарезанными ломтиками соленой белой рыбы. Энни. Под маской равнодушия лицо перекосило, так никто и никогда не смел меня называть. - Извини, аппетита нет. - Но тебе нужно питаться, ты едва притрагиваешься к еде каждый раз начиная с момента, как мы отплыли с Тавроса. Тебе нездоровится? Укачивает? Неопределенно повела плечами, не поднимая взгляда. Бессмысленно коснулась пальцами, разглаживая невидимые складки на подоле платья. Чужая одежда. Отвыкла. Сама не представляла, как сильно отвыкла от прошлой жизни за эти месяцы на пиратском корабле. Даже в кошачьей шкуре года казались мазком по сравнению с пережитым за короткий срок рядом с ним. Была бы я красива в глазах капитана в одежде, полагающейся по статусу? В этом приталенном темно-зеленом платье из тяжелого бархата закрытого по самое горло, с корсажем, стягивающим и приподнимающим грудь, делая визуально ее более желанной и утягивающий талию настолько, что от вдоха болели ребра. Конечно, я позволила себе просто надеть его, не затягивая, но вполне была уверенна в том, что ради капитана могла бы затянуться и настолько, что талию можно было бы обхватить двумя пальцами. Россыпь черного жемчуга... Это все было чужое. Да, красивое, но это была леди Эннилизабет, но никак не матрос Лиза, впрочем, моральную компенсацию одежде выданной торговцем за смену домотканому платью с Тавроса, приносил новый комплект нижнего белья. После скромных маек и шаровар на корабле, а я все никак не успевала зайти в магазин за приличным бельем, да и негде было по-сути, тончайшее черное кружево лифа и трусиков, вкупе с чулками и поясом крепившимся на талии, оставляли тлеть искорку надежды, что я могу быть привлекательной для мужчин и окончательно не растеряла свою благородную кровь. На противоположной стенке висело зеркало в массивной оправе. Отражение чужой женщины. Белый снег волос стал грязным пеплом, скулы придавали лицу стервозность, узкая полоса губ и взгляд. Злые мутные глаза без капли былых эмоций - я показалась себе той, кем боялась стать. В камнях и зеленом бархате. С поднятыми волосами и обнаженными ключицами. Высоко держащая голову и до хруста развернувшая плечи. Как она. Как Эстер на том пыльном портрете, лишь тон волос другой, да черты лица. - Энни? - Все хорошо, - ответила мягко. Мужчина сухо поджал губы несколько с остервенением хватаясь за бокал с вином и залпом отпивая добрую половину. Я нравилась ему, но видела в этом влечении лишь желание получить новую игрушку. Необычный редкий цветок в свою коллекцию. Запретное всегда манит сильнее. Иногда ловила себя на мысли, что отдайся ему еще на Зиме и Синдбад потерял бы ко мне всякий интерес. За последние дни торговец если не привык, то смирился с моими частыми перепадами настроения, растерянностью и постоянным витанием в мыслях и старался без лишнего повода не начинать разговор первым, при этом не оставляя меня в течении дня одну. Сам ли он, его тень или подручный человек - всегда кто-то стоял в поле видимости и словно караулил меня. Это раздражало первое время, но после отошло на второй план. Куда фруктовик сбежит в открытом море? Паранойя Синдбада была только его. Меня с каждой пройденной милей все сильнее гложило беспокойство. Раз за разом прокручивая в голове то как предстану перед капитаном, что скажу ему, как объяснюсь - не давало покоя. А если не выслушает меня? Не поверит? Скажет, что если я не справилась, то и делать на корабле йонко мне нечего? Раз за разом я ходила вдоль борта бубня под нос слова, написанные на красном камне боясь в один прекрасный момент их забыть. - Не стоит так много выпивать за раз, вино требует к себе уважения, это все же не ром, - качнула головой, отросшие волосы упал на глаза, - Если тебе неприятно мое общество, я не настаиваю на том, что бы ты был рядом. Если же ты боишься, что я нарушу договор - зря. Благородные леди не бросают слов на ветер. С неким удовольствием проследила, как резко мужчина поднимается из-за стола и отходит к иллюминатору, старательно сдерживая ярость. Его злила моя холодность. Девушка может фальшиво истереть и ломаться перед мужчиной, может вспыхивать от его взглядов, а может быть холодным равнодушным бревном. Не сопротивляться, не настаивать сама, без флирта или агрессии - просто стоять равнодушно, когда мужские губы пытаются разбудить страсть, касаясь обнаженной шеи, мочки уха. Даже когда ладони хозяйски скользят в лиф платья и сжимают грудь, оставляя синяки на белой коже. Никому не интересно заниматься сексом с куклой. - Твое настроение портит еще больше аппетит, - промокнула губы салфеткой, - Я подышу воздухом и вернусь, надеюсь, к тому времени ты уймешь свой гнев. Стоило выйти на палубу, как легкие обожгло ледяным ветром. Непогодилось. Море дышало в ноздри соленой силой своего безграничного могущества. "Быстрый" скользил по широким волнам подгоняемый попутным ветром. Бакштаг, поднявшийся с утра, не менял курса, облизывая изнанку парусов и надувая ткань до треска в швах. Бывалые моряки довольно потирали подбородки, глядя как тугая парусина возбужденно рвется вперед подгоняемая ледяными ветрами. Курс лежал на север - чем дальше судно шло от Тавроса тем хлеще бил по лицу сухой ветер и крепче схватывался за ночь иней на бортах, однако по воде пока не шли льдины, а от холода в каютах спасали шерстяные одеяла и раскаленные камни, которые приносили с жаровень камбуза. Но среди матросов шли разговоры, что на завтра, если не к вечеру сегодня, курс пройдет параллель и до самого Эльбафа носу никто не поднимет от горячей кружки и мехового воротника. С маской безразличия жадно ловила разговоры мужчин - зиму я не видела толком. Дома она была сухой и ветреной, продуваемой песчаными ветрами с пустых земель, а в путешествии лапы не заносили дальше сырых дождей. Нет, само время года приходило на смену осени, но дорога вела по южным островам без обильных снегопадов и сугробов и потому я жадно ждала увидеть сама настоящую зиму, а, как обещали сплетни, остров великанов славился своими вьюгами. - Ветер заходит, вяжите снасти, ослабить канаты! - от резкого порыва такелаж взывал вдоль всех боков. Корабль ощутимо подкинуло на гребне волны. - Мисс, пройдите в каюту, сейчас на палубе опасно, - матрос учтиво поклонился, но я проигнорировала его, вглядываясь в клубящуюся облаками даль. Пальцы сильней сжали борт. Совсем чуть-чуть, но почему сердце заходится в таком лихом галопе и готово выскочить из груди? Порыв ветра дохнул морозом в лицо, теряя дыхание. Закрыла глаза. Ладони захолодило покрытое инеем дерево, капельки лопающихся кристалликов оставались на коже, скапливаясь и стекая вниз на сапоги. Почему так болит сердце при мысли о, ставшим родным, корабле. Как же хочется заключить в объятия Кану, зарыться в кучерявые волосы и вновь услышать ее грубый недовольный окрик, за которым скрывается львиная волна нежности и привязанности. Вдохнуть аромат табака старпома, почувствовать его одобрительное прикосновение к волосам и увидеть мягкую отцовскую улыбку. И капитан... Шанкс... Что сказать в свое оправдание? Я помню слова, написанные на этих камнях, но чем я могу подтвердить их после всего случившегося? Было время обдумать, как это выглядело для команды. Я не просто отправилась на задание и провалила его, но и потеряла Горлодера. Со стоном обхватила лицо ладонями, не позволяя набухшим слезам упасть вниз. Плечи вздрогнули от сдерживаемых рыданий. Слабая. Непростительно слабая для боя, тупая для шпиона и страшная даже для шлюхи. Какая ирония - все зовут капитанской шлюхой, портовой девкой, а сама не то, что не спала с мужчиной, но даже толком и не целовалась. - Лиза. - Оставь меня, я же просила, - я чувствовала его запах задолго до того, как мужчина подал голос. - Мое предложение все еще в силе. Сменить курс не займет много времени и до Фарсаларха мы долетим за пару дней... Все, чего ты захочешь, будет к твоим ногам - власть, деньги. Чего тебе не хватает для счастья? Любые капризы - я исполню все. Горькая усмешка тронула губы. Я устала от этих разговоров. С отплытия с Тавроса который раз торговец заводил одну и ту же песню порядком утомляя и навевая лишь грусть. - И мои слова не теряют силы - я обещала поплыть с тобой только после официального отказа команды и капитана вернуться назад. Как видишь - я его еще не получила, а значит ты обязан сдержать свое первое обещание и доставить меня к Шанксу. Если он... откажет, я приму твое приглашение и буду согласна... на все, - подняла сухие глаза к морю, так и не заставив себя повернуться к мужчине. Вздох, удаляющиеся шаги. Я уплыла с Тавроса с тяжелым сердцем. Совершенное жителями острова злодеяние было поистине ужасающим и не имеющим права на помилование, однако могла ли я иметь право решать их судьбы так же легко, как и они убивали людей ради денег? Джек рассказал о будущем этого острова. Смерть. Убийство каждого, кто знал правду, и я согласилась не вмешиваться в дела Тавроса, позволив пирату самому вершить правосудие, и за то корила себя, но не могла согласиться сделать иначе. Суд, долгие годы разбирательства, Дозор прикормленный черным деревом. Нет. Слишком долго и нет гарантий о справедливом решении. Уж очень большие суммы на кону. Поэтому я опустила руки. Отказалась от правосудия, позволив Джеку самому его вершить. - Человека на балкон! Человека на балкон! Проверить кильватер! Живее! - суматоха отвлекла от мыслей. Любопытство победило апатию, я проследовала за толпой на корму судна и посмотрела через борт на линию оставляемую судном на воде позади, но не увидела ничего такого, что могло бы вызвать переполох. Зеленые воды пенистыми гребнями расходились за судном, по бока поблескивали стайки рыб следующих по курсу и кормящиеся с объедков, что кок вываливал за борт. - Гарпуны наизготовку, внимание не юго-юго-восток, без команды не атаковать. Кому сказал, не атаковать без команды! - взбеленился боцман. Здоровый детина в годах с рукой-молотом, необъятным брюхом и слепой на один глаз, - Дейви Джонса вам под дых, Рос, Джакс, подняли сральники с бочек и бегом за порохом. Грэг, Ларс - какого хрена я вижу ваши морды, а не задницы у пушек? - Лиза, тебе лучше уйти отсюда, - ко мне быстрым шагом вернулся Синдбад и ощутимо схватив за локоть попробовал увести, но я с шипением выдернула конечность, из захвата потирая болезненное место, еще синяки останутся. - Нет, - ноздри щекотал знакомый запах поднимающейся от воды, но я не могла взять никак в толк чей он. - Ты понимаешь, что это опасно? Ты на моем корабле, я приказываю тебе... С мягкой ироничной улыбкой подняла взгляд на торговца выпуская наружу кошку. Моргнула. Вытянутые зрачки с вызовом сузились. - Не смей приказывать, - сказала едва слышно тот час же скидывая с себя кошачьи черты. Не хватало шума от команды, они и так не особо довольны женщиной на борту. Мужчина резко выдохнул сквозь сжатые зубы. В глазах плескалась плохо контролируемая ярость, мне показалось даже, что сейчас Синдбад ударит меня, но резкий и мощный толчок в борт едва не сбил с ног. Я изо всех сил вцепилась в рукав стоявшего рядом матроса, но тот не удержал равновесие и мы вместе кубарем полетели по палубе. Мужчине повезло, и он успел зацепиться за сваленные канаты, а вот я проскользнула по доскам, сдирая кожу с лица и рук и остановилась не слабо приложившись о противоположный борт. Корабль грузно качнулся, крен почти коснулся линии воды, замер, нехотя, но пополз обратно вверх выравнивая палубу. - Какого черта? - крики паники послышались отовсюду смешиваясь с воем и причитанием рабов. - Ты жива? - Син оказался рядом в мгновение ока, пытаясь схватить меня на руки и получая за это локтем в лоб. - Да, что происходит? Поднявшиеся волны вызвали такой крен, что пришлось вцепиться в борт и почти повиснуть на нем - ноги не находя опоры просто скользили по доскам. - Все в порядке? - За бортом никого нет! - Что происходит? - Лиза! Я проигнорировала последний крик не мигая, глядя на то, как из воды медленно поднимается огромная морда. Зазубренные маленькие рожки венчали череп покрытый синей, почти антрацитовая чешуей местами прерывавшейся белыми свежими шрамами едва успевшими затянуться. Монстр поднялся на высоту половины мачты и, открыв пасть, глухо затрубел, демонстрируя матросам и мне три ряда острых треугольных зубов и нежную глотку. Узкие зрачки пробежались по палубе и замерли на мне. Морской король, точнее его детеныш, с шумом втянул ноздрями воздух и плавно начал опускать массивную тупую морду ко мне. - Лиза! - рядом заискрились молнии. Лицо торговца покрылось по щекам голубыми чешуйками, вдоль рук скользнули синие разряды. Матросы вокруг ощетинились клинками и ружьями. - Не смейте! - вскрикнула, видя, как наперерез зверю кидаются люди с мечами, - Не вздумайте его ранить! - Ты с ума сошла! - ладонь мужчины сомкнулась на юбке принуждая оставаться на месте, но, взмах когтей, и я свободна, а оторванный кусок ткани остается в руках торговца, не ожидавшего такого подвоха от кошки. - Я знаю, что делаю! Морской ящер приблизился вплотную, до его морды можно было коснуться, вытянув руку. Я шагнула вперед прижимаясь всем телом к теплой, влажной шкуре, перебирая пальцами не чешую, а зачатки перьев ставшие своеобразным недоразвитым панцирем. Из утробы зверя раздалось мурчанье. Он еще раз с шумом втянул воздух и выдал жалостливый скулеж полный просьбы, слез и обиды, а после отпрянув, открыл пасть и облизал мне лицо, обдавая запахом сырой рыбы и водорослей. - Прости меня мальчик, я совсем забыла о тебе, - соленые слезы смешались с морской водой. Я вновь прижалась к морде питомца ощущая как под щекой двигаются мышцы и гудит мощное дыхание. - Ты так вырос за это время, подумать только. Чинквинкс грузно ухнул и, довольный собой, ударил вытянувшимся почти в длину его тела, хвостом по воде поднимая тучи брызг . Да, маленький, чуть больше собаки, кусочек зверя вымахал в здоровенную детину мордой едва обхватываемой моими руками. - Все в порядке, этой мой друг! - отмахнулась застывшим матросам и ласково погладила зверя между ноздрей. Горячее дыхание вырывалось мне в лицо заставляя рассмеяться впервые за несколько дней.

***

За день до Эльбафа паруса застыли в ледяной корке, когда после вечернего обильного дождя ночью корабль вошел в местное течение и рванул под натужный скрип досок к острову почти в два раза быстрее. Едва небо начало сереть матросов выгнали из коек сбивать с парусины лед и поспешно стягивать их на реи пока под тяжестью не начали гнуться мачты. Чертыхаясь и кутаясь в тулупы мужчины каждые полчаса сбегали с рабочих зон на камбуз отогреть руки и лица - мороз встал страшный. Я же, пользуясь меховой шубкой и теплыми сапогами, стояла на носу корабля, отчасти наслаждаясь, как щиплет открытую кожу лица стужа и ловя носом ароматы моря. За ночь запахи сменились. От Тавроса до утра море пахло водорослями и рыбой, сейчас же ветер доносил запах стылой земли, дубленой кожи и литейных цехов, хотя до Эльбафа плыть еще было почти сутки и горизонт покоился в белом мареве мелкой снежной крошки. Кода жалобно заскулила, просясь наружу и я позволила ей взять власть над телом, не меняя ипостась, на что тут же получила импульс полный обожания и любви к человеку. Кошка замерла, привыкая к человеческому телу. Все же не так часто я отдавала ей власть полностью именно как человек. Животное поднялось на носочки, перекатилось на пятки проминая стопу, сжало и разжало ладони проверяя насколько крепко стало человеческое тело и довольно оскалилось. Ей нравилось, что человечка стала сильнее, а с ней сила выросла и у кошки - они были двумя половинками единого целого. Зверь облизнул губы и, потянувшись, легко запрыгнул на борт придерживаясь только такелажа. Тело покачнулось от удара ветра, но это только раззадорило заскучавшую кошку и та, заурчав, глубоко втянула ноздрями воздух, пользуясь своей силой и различая куда больше запахов, чем человек. Замереть. Напряжение пульсирующей искрой прошлой по всему телу. Принюхаться еще раз - медленно втягивать воздух капля за каплей, раскладывать его на оттенки и пробуя каждый по отдельности смакуя каждую ноту. Пробегавший мимо матрос оказался схвачен когтистой лапой за шиворот. - Найди капитана, живо, щенок. Стоило лапе разжаться, как побледневший парнишка рванул, что есть мочи за Синдбадом, а я, оттолкнув кошку, устремила напряженный взгляд к горизонту. Торговец пришел, на удивление быстро. Злой, как морской черт, укутанный в белую шкуру он остановился рядом. - Могу ли я узнать за каким чертом ты пугаешь моих людей до заикания? - Ты чуешь? - Что, прости? - на щеках мужчины заиграли желваки ярости, и, если с утра я успела ему испортить настроение только до хлопков дверью, то сейчас я была уверенна, что он был готов меня ударить самым настоящим образом. Но мне было не до его страданий по воздержанию и невыполнимым обещаниям. - Ты чувствуешь этот запах? Син принюхался и подозрительно посмотрел на меня взглядом с тонким сомнением, что я не тронулась умом. - Не понимаю о чем ты, морем пахнет, на камбузе что-то сгорело, от матросом разит, но мыться сейчас негде, если ты об этом... - Нет. Прикажи марсовому проверить горизонт. Где-то рядом корабль и я хочу чтобы мы его нагнали. - Ты с ума сошла? Я не стану приказывать ничего своим людям и тем более отклоняться от маршрута пока ты нормально не объяснишь. - Ты. Будешь. Подчиняться, - произнесла рваными приказами подкрепляя каждое слово хлыстом воли и вынуждая торговца припасть на одно колено и побледнеть в лице от накатившего напряжение. Молодец, старался бороться с собой, но пока ему это давалось плохо. - Нет...ты не станешь мне приказывать! Мой рык заставил палубу замереть в тишине. Промежуточная ипостась тряхнула усами, выпуская на волю кошачью силу. Воля полной прокатилась в радиусе от меня принуждая матросов замереть на местах. В этот момент я действительно желала заставить их делать то, что я говорю. - Вы все подчиняетесь мне, если я этого хочу, - чужая воля вырывалась через рот, управляя словами и желанием заставить этих собак подчиняться всецело. В глубине нутра ворочался червячок сомнения, что такое поведение верное, однако его душило желание быть выше, сильнее, повелевать как подобает...дракону. - Марсовой, что на горизонте? - Корабль на северо-северо-восток, от нас три лиги, скорость маленькая, нагоним за полчаса при полном ходе! Скорее всего перегружен, мы с пустым трюмом пойдем по течению быстрее. Я оскалилась, кивая парню на марсе. - Чей корабль? - Идут под белым парусом и флагом шичибукая Донкихота Дофламинго, - рык заставил пиратов присесть и схватиться за рукояти клинков. Я обернулась на торговца. - В чьих водах мы сейчас плывем? - Эльбаф свободная зона не захваченная йонко, однако негласно за этими водами присматривает Шанкс. - А Дофламинго, если я не ошибаюсь, играет под флагом Кайдо... - Откуда ты знаешь? - Земля слухами полниться, - буркнула, отводя взгляд к морю. Не стоит торговцу знать откуда у меня информация о семье Донкихот и в каких отношениях Дофламинго состоял и состоит с домами Мирового правительства, - Однако, если я все верно понимаю, от Эльбафа до вод Кайдо почти неделя плаванья без остановок, что корабль делает в этих водах? - Мало ли какие дела у семьи Дофламинго к рыжему. Не для кого не секрет, что в это время года он всегда находится на Эльбафе. - В это время года? - Да,- кивнул торговец с трудом поднимаясь на ноги, - Раз в год пираты, что считают себя достойными вступить в состав команды Ред Форса приплывают на Эльбаф, если их отпускают командиры конечно же, и устраивают своего рода игрища победитель которых имеет право просить у капитана взять его в свою команду. В прошлом году в команду взяли Каха, до этого Дэша. Все дела проходят на другой половине острова, где не живут гиганты, однако последние всегда рады, когда твой капитан приплывает на остров. Они считают его потомком... а не важно. Уважают его проще говоря и есть за что. Эти игрища важны для морального духа в дивизионах и проводятся именно на территории великанов от того, что именно они уважают силу и честь как никто другой. Задумчиво склонила голову, переваривая полученную информацию. Не знала, даже не слышала о таком. - Лиза, зачем тебе этот корабль? - привлек к себе внимания Син. - От него пахнет потом, испражнениями и кровью, - поделилась ощущениями, - так пахнут корабли работорговцев. Так пах торговец шкурами и его лавка, так пахла Кана и рабы, спасенные от правительства, так смердила и Шайка Шраек.