Рожденные беспределом

- Как спалось? – ехидно спросила Гермиона, внимательно рассматривая недовольную физиономию Гарри, когда они в сопровождении старосты шли на завтрак. - Просто охренеть как круто! – в тон ответил Поттер. – Угадай, с кем меня поселили? С Уизли, бля! - Староста вроде сказала, что мы сами можем выбрать пару, - недоуменно протянула девочка. - Так и есть, - сказал Гарри. – Но с ним никто не хотел селиться. Поэтому нас и поселили вместе. Добровольно-принудительно! - И что дальше? - Уизли приспичило поболтать, - начал рассказывать Гарри. – Я ему говорю – дай мне поспать, а он мне – Гарри, ты ведь мой друг! И снова рассказывает, какой Снейп – кстати, кто это? – гад! - А чего ты ему не врезал? - Охота об него руки пачкать! – фыркнул Гарри. – Я полог задернул и завалился спать. Уизли что-то бубнил, но я уже не слышал. Но ничего, сегодня я ему точно врежу! В подтверждение своих слов Гарри довольно потер костяшки. Гермиона, увидев это, криво усмехнулась. Они зашли в Большой зал. Гермиона подтолкнула Поттера к столу и коротко приказала: - Ешь. Сначала еда, потом все остальное. Гарри кивнул и неторопливо принялся за еду. Грейнджер присела рядом и вытащила данное им сегодня утром расписание. Зал постепенно наполнялся другими учениками. Послышались разговоры. - Вон он, смотри! - Где? - Да вон, рядом с этой странной девчонкой. - Это который в очках? - Ты видел его лицо? - Ты видел его шрам? Услышав этот шепот, Гарри отложил нож и вилку, начав медленно подниматься. Гермиона еле успела схватить его за рукав мантии. - Ты забыл, чему я тебя учила? – прошипела она ему в самое ухо. – Сдерживайся, я не хочу тебя потерять, если тебя выгонят из школы или хуже того – отправят в Азкабан за то, что покалечишь пару идиотов и поймаешься. Продолжат мозги засерать - отомстим, только подождем, пока мстя остынет. - Хорошо, - послушно согласился Поттер, вновь принимаясь за еду. – Какой у нас первый урок? - Трансфигурация, - ответила девочка. – Староста тут дописала, что ее ведет декан Гриффиндора, профессор МакГонагалл. - Старая баба в шляпе? – лениво спросил Гарри, бросив короткий взгляд на преподавательский стол. - Она самая, - подтвердила Гермиона, вставая. – Ты доел? Пошли! Нужно прийти пораньше. Гриффиндорцы не любят слизеринцев. Только… Гарри, не знаешь, как туда дойти? - Даже карты не дали! – тут же начал возмущаться Поттер. – Замок в восемь этажей, куча чокнутых лестниц, фальшивые двери и на закуску – обкуренные портреты! Чего им не… - Хотите, я покажу вам, где кабинет? – не дав Гарри разойтись на полную мощность, вежливо предложила неожиданно подсевшая по другую руку от Гарри Персефона Паркинсон, которая первой сообразила, что установить хорошие отношения с Поттером невозможно, игнорируя его подругу. – Родители заставили меня выучить всю карту замка. - Значит, карта все-таки есть? – алчно поинтересовался Гарри, рассматривая Персефону. - Я могу ее вам дать, - слизеринка вновь заулыбалась. – Не навсегда, но на пару дней точно. - Персефона, я тебя люблю! – расчувствовавшись, выдал Гарри, трезво подсчитывая выгоду от этой карты. - Пэнси, - поправила девочка. – Не люблю свое полное имя. - А это действительно карта всего замка? - недоверчиво уточнила Гермиона, рассматривая небольшой кусок пергамента, протянутый слизеринкой, который быстро увеличивался до нужных размеров. - По крайней мере, всей его официальной части, конечно же, никаких тайных ходов или помещений на ней нет. Такую карту можно спокойно купить в магазине вместе с учебниками, но обычно этого никто не делает, для одних это лишние траты, для других традиция… - честно призналась Паркинсон. - Какая еще традиция? - не поняла Гермиона. - Когда-то любые карты стоили очень дорого, и мало кто был готов выложить крупную сумму за карту, которую все равно школьники запоминали за пару недель. Поэтому когда карты Хогвартса стали доступными, они уже не вписывались в традиционный набор первокурсника, - терпеливо пояснила Паркинсон, удивляясь, как можно не знать самых элементарных вещей. - Традиция рулит! Ну и что, что идиотизм, зато традиция! И никому не пришло в голову добавить в «Историю Хогвартса» один листик с его картой! Как же тебе позволили карту Хогвартса изучить? – искренне поинтересовалась Грейнджер. - Род Паркинсон очень прогрессивных взглядов, мы не боимся отступать от традиций в пользу нового, - гордо ответила Персефона. От такого критерия прогрессивности у Гарри с Гермионой отвисли челюсти. - А, что такое «рулит»? – решилась все-таки спросить Паркинсон, которая разрывалась между нежеланием продемонстрировать свое незнание и боязнью уже в ближайшем будущем произвести на Поттера впечатление дуры, которая не понимает, о чем он вообще говорит со своей Грейнджер. - Э-э-э, - подвис Гарри, - это тоже, что рулить авто, мопедом или велосипедом, - Поттер, увидев реакцию Пэнси на его последние три слова, так растерялся, что понял, что совершенно не знает, как объяснить известное любому ребенку. Но, на его счастье, объяснение в свои руки взяла Гермиона: - Рулить - это значит управлять транспортным средством. Вот маги, наверное, тоже на чем-то ездят, - уточнила она. - На чем они перемещаются на расстояния? - На метлах, порталами, через каминную сеть, на гигантских буревестниках, на коврах-самолетах, хотя они уже несколько лет запрещены, взрослые маги могут аппарировать. Еще есть зачарованные кареты и корабли, но их очень мало. Еще есть «Ночной рыцарь», это зачарованный магловский автобус, правда, я не знаю, что это такое, - перечислила Персефона. - Дело ясное, что дело темное, - подвела итог Гермиона, тем не менее, объяснив Паркинсон, что рулить это то же самое, что управлять, и напомнив, что им уже пора спешить на первый урок. Гарри закивал, прихватил пару булочек и, обнимая Гермиону, послушно направился за Пэнси. Та, уверенно передвигаясь по замку, привела их к нужному классу. Возле класса еще никого не было – они пришли первыми. - Вы долго дружите? – не в силах молчать, полюбопытствовала девочка. - Вроде кажется, что целую вечность, - ответила Гермиона, доставая учебник и равнодушно его листая. - А вы не против, если я с вами общаться буду? - осторожно спросила Пэнси. - Вы мне нравитесь, с вами интересно. Гермиона соизволила оторваться от учебника и критически уставилась на слизеринку. Та слегка вздрогнула от такого пронизывающего взгляда. - Ну-ну, - скептически покивала Гермиона. – Знаешь, я пока не против. Но если твой папочка заставит нас кинуть… - она сделала паузу, демонстрируя небольшой нож. – Мы тоже не останемся в долгу. - Как ты догадалась? – побелев, спросила слизеринка. - О, дорогая, это так просто! – Гермиона засмеялась. – Но ты хотя бы умнее Малфоя с Уизли. Они действовали… более неаккуратно. Гермиона замолчала. Повисла неловкая тишина. Ну, неловкой она была только для Пэнси, ведь Гермиона вновь вернулась к учебнику, а Гарри прислонился к каменной стене и закрыл глаза. Через некоторое время возле класса столпились остальные первокурсники Слизерина, приведенные старостой. За ними пришли и гриффиндорцы, возглавляемые рыжим парнем, который, как догадалась Гермиона, был тоже Уизли. Только после этого их всех и запустили в класс. Гермиона кивком указала Пэнси на вторую парту, а сама, прихватив Гарри, уселась за первую. На учительском столе сидела кошка. Гермиона несколько долгих минут сверлила кошку взглядом, но потом отвернулась и пихнула в бок Гарри, который положил голову на стол и делал вид, что спит. - Кошку видишь? – свистящим шепотом спросила Гермиона у Поттера, который оторвал голову от стола. - И? – лениво поинтересовался он, больше внимания уделяя обстановке кабинета, а не кошке на преподавательском столе. - Странная она. - И что? – Поттер жадно рассматривал покрытый позолотой кубок, мысленно прикидывая, сколько можно за него выручить. Потом, вспомнив, что птичка в своем гнезде не гадит, с сожалением отвел от него взгляд. – Наверняка это наше наглядное пособие. Будем на ней заклинания отрабатывать. Кошка, сидевшая довольно близко, возмущенно мяукнула. Поттер мельком посмотрел на нее и снова разлегся на столе. Но поспать ему все-таки не удалось – раздался странный звон какого-то колокола. - И где препод? – спросил Гарри, доставая палочку и выравнивая карандаш (перья Гарри искренне ненавидел), пергамент и учебник по одной линии - Гарри не любил беспорядок. – На собственный урок опаздывать! Лучше бы я в «Хай Камероне» пошел! Дверь неожиданно открылась. Гарри с Гермионой синхронно обернулись, но вместо профессора там оказался рыжий Уизли и соседка Гермионы – Эмма Спенсер. - Ух, успели! – довольно громко выдохнул Уизли. – Профессора еще нет. Кстати, - спросил он у Спенсер, когда они сели за последнюю парту, - что это еще за комок шерсти на столе? – голос у Уизли был далеко не тихий. - Минус десять баллов со Слизерина за опоздание! – раздался строгий голос, и Гарри с Гермионой, повернувшись к преподавательскому столу, увидели вместо полосатой кошки даму строгого вида – профессора МакГонагалл. – И еще десять с Вас, мистер Уизли, за оскорбление учителя! Рональд покраснел, что выглядело совершенно ужасно на фоне его огненно-рыжих волос, и смущенно пробормотал слова извинения. - Ну что ж, я рада, что вы все в сборе, - начала профессор, расхаживая вдоль своего стола. – Как я уже говорила, меня зовут Минерва МакГонагалл, и я преподаватель трансфигурации. Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе. Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса с потерей баллов его факультетом и отработками. Я вас предупредила. После такой речи всем стало немного не по себе. Пока все отходили от легкого шока, декан Гриффиндора провела перекличку. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол. - Профессор! – Гарри, как примерный мальчик, поднял руку. – А можно вопрос? - Да? – профессор посмотрела на него с легкой заинтересованностью. – Слушаю Вас, мистер Поттер. - Скажите, а свинья съедобна? - Простите? – МакГонагалл приподняла брови. - Ну, я имел ввиду, ее можно разделать там, пожарить… - Гарри попытался донести до профессора свою мысль. – И съесть. - Боюсь, это невозможно, мистер Поттер, - недовольно отозвалась она. – Еда – одно из пяти исключений из закона об элементарной трансфигурации Гэмпа. - Тогда зачем превращать качественный стол в бесполезное животное, которое даже съесть нельзя? – не отставал настойчивый Гарри. - Гарри, ты не наелся? – едва слышно спросила у него Гермиона, но он только отмахнулся, продолжая пытливо взирать на учительницу. - Это к теме урока не относится, - резко ответила МакГонагалл. – Сегодня мы превращаем спички в иголки, - с этими словами профессор МакГонагалл продиктовала им несколько очень непонятных и запутанных предложений, которые предстояло выучить наизусть. Затем она дала каждому по спичке, которые и должны были стать иголками. - Хуйня все это, - тихо пробормотал Гарри, когда после нескольких попыток спичка не изменила свою форму. - Попробуем по-другому, - так же тихо ответила Гермиона. – Помнишь, Роза готовилась к зачету по наукам? Помнишь, она еще вслух физику читала? Там говорилось, что все тела состоят из атомов? - Помню, - Гарри медленно кивнул головой. – Кристаллическая решетка… как-то так, - выдал он обрывочные сведения. - Идем дальше, - Гермиона направила палочку на спичку. – И спичка, и иголка – по сути дела одно и тоже. Трансфигурация потому и возможна, что вещи состоят из одних элементов. Поэтому нам нужно представить… ну, как эти атомы перестраиваются. Заменяются… Ну, просто воображение включи! - Мистер Поттер, мисс Грейнджер, минус десять баллов со Слизерина за болтовню на уроке! – тут же отреагировала МакГонагалл. - Кошка драная, - пробормотала Гермиона себе под нос. – Профессор, мы тут пытаемся понять, как спичку в иголку превратить… - добавила она погромче. - А чего непонятного? – возмутилась она. – Вы не успели записать заклинание? - Ваше злоебучее заклинание ни черта не работает! – теперь возмутился и Гарри. - Или объясните нормально, или идите в жо... - Мистер Поттер… - несколько угрожающе начала профессор. - Мэм, простите его, - тут же вмешалась Гермиона, пиная Поттера под столом. – Он ошибается. Лучше посмотрите, правильно? – пытаясь отвлечь профессора, Гермиона взмахнула палочкой и произнесла длинную формулу. К удивлению профессора и самой Гермионы, спичка действительно приняла форму иголки, правда без ушка. - Неплохо… - выдала женщина, критически осмотрев иголку. – Десять баллов Слизерину. Мистер Поттер, а Вы? - Сию секунду, профессор, - получивший еще пару пинков безукоризненно вежливо ответил Гарри и тоже взмахнул палочкой. Его спичка тоже поменялась, причем не просто поменялась, а приобрела идеальную форму иголки. - Еще десять баллов Слизерину, - недовольно добавила профессор, покрутив его творение. К концу урока иголка Гарри так и осталась самым лучшим результатом – только у Эммы Спенсер спичка немного изменила форму: заострилась с одного конца и покрылась серебром. МакГонагалл похвалила и ее, добавив Слизерину еще пять баллов. - А теперь скажи мне, нахуй ты вообще начал спорить с учителем? – как только закончился урок, Гермиона приказала Пэнси подождать их и затащила Гарри в одну нишу, удачно скрытую гобеленом. – Магия, бля, в голову ударила, и ты забыл, о чем мы договаривались? - Гермиона, я виноват, исправлюсь, - ответил он, зная, что Гермиона ненавидела, когда члены ее банды просят у нее прощения, предпочитая, чтобы они просто признавали свою вину. Извинения и необоснованные фактами оправдания Гермиона считала слабостью и дуростью. - Надеюсь, - холодно сказала она, давая Гарри понять, что она очень разочарована. – А теперь идем! - Гарри, друг! – только они вышли в коридор, к Поттеру тут же метнулся Уизли. – Ты чего меня не разбудил? - Я твой личный будильник или в слуги нанялся? – язвительно поинтересовался Гарри, смерив Рона презрительным взглядом. - Нет, но… - Уизли запнулся, но тут же продолжил. – Тебе сложно, что ли? - Мне не сложно, - усмехнулся слизеринец. – Но у меня просто нет желания с тобой общаться. Гермиона, Пэнси, пошли! День был довольно скучным. Самым утомительным предметом оказалась история магии — это были единственные уроки, которые вел призрак. Профессор Бинс говорил ужасно монотонно и к тому же без остановок. Но была и хорошая новость - на этих уроках можно было нормально выспаться, а бесконечный монолог профессора был хорошей заменой колыбельным. Гарри с особым нетерпением ждал урока профессора Квиррелла по защите от Темных искусств, однако занятия Квиррелла скорее напоминали юмористическое шоу Бенни Хилла, чем что-то серьезное. Поэтому Гарри едва удержался, чтобы не сорвать урок парочкой неудобных вопросов или демонстративным обнюхиванием преподавателя. Сдерживало его только присутствие Гермионы. Наконец, последним был совместный с Когтевраном урок зельеварения. - Ведет его профессор Северус Снейп, - просветила Гермиона Гарри, когда они спускались в подземелья к нужному классу. – Он наш декан. - А-а-а, это тот гад, о котором вчера так распинался Ронни, - хмыкнув, прокомментировал Гарри. – Любопытно. Пэнс, а ты что скажешь? - Он неплохой человек, - ответила слизеринка. – Строгий, конечно, но к нам относится нормально. Зелья очень любит, хотя грифы говорят, что он их ненавидит и хочет занять место преподавателя защиты от Темных искусств. Вообще он очень талантливый и интересный человек. - Ты его хорошо знаешь… - протянула Гермиона. - Он близкий друг нашей семьи, - ответила Паркинсон, поправляя волосы. – Отец его уважает. - Любопытно, - повторил Поттер, когда они с Гермионой зашли в кабинет и уже привычно устроились на первой парте. Кабинет Снейпа находился в одном из подземелий. Тут было холодно – в их подземельях, то есть в гостиной, было гораздо теплее. Но Гарри и Гермионе было наплевать на температуру воздуха – они с восторгом рассматривали кабинет (хотя Гарри довольно громко и не в слишком вежливой форме пробормотал что-то о необходимости предупреждать учеников, чтобы они могли захватить с собой теплые вещи). Особенно Гермионе понравились стоявшие вдоль всех стен стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные как известные ей животные, так и вовсе неведомые существа. Снейп, черноволосый и довольно-таки молодой мужчина, одетый исключительно в черное, влетел в кабинет, пугая некоторых когтевранцев своей развевающейся мантией, и начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. Остановился, дойдя до фамилии Поттер. - О, да, - негромко произнес он. – Гарри Поттер. Наша новая знаменитость. Только благодаря обещанию, которое Гарри дал Гермионе, он сумел сдержаться и не ляпнуть что-то нецензурное в ответ. Все-таки авторитет Гермионы для Гарри был непоколебим. Ее решения – обязательны к выполнению. Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом. Глаза у него были черные, как у Хагрида, только в них не было той наивности, которой светились глаза великана. Глаза Снейпа были холодными, пустыми и почему-то напоминали темные туннели. - Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, - начал он. Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Он обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс, поэтому здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами. - Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, - продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки. После этой короткой речи царившая в курсе тишина стала абсолютной. Гарри и Гермиона обменялись восхищенными взглядами (а восхитить их могли лишь очень немногие вещи) и с еще большим вниманием посмотрели на профессора. - Поттер! – неожиданно произнес Снейп. – Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? Гарри поднялся и несколько секунд молча смотрел на профессора, оценивая и пытаясь его понять. - Профессор, - медленно начал он, - я тоже сожалею об этом. Но Вам все-таки не кажется, что о таком лучше поговорить наедине? Профессор Снейп уставился на него. На его лице на мгновенье промелькнул шок, но он быстро взял себя в руки. - Вы не ответили на вопрос, мистер Поттер, - строго сказал он, но теперь в его голосе уже не слышалось прежней резкости. - А, это… - протянул Гарри, думая, как же ответить, чтобы и еще раз шокировать профессора, но и не оскорбить его. Все-таки он боялся потерять доверие Гермионы. – Ну, когда мы с моей подругой смешали их, то у нас получилось настолько любопытное зельице, что наши подопытные скончались. - Поттер! – прорычал учитель. – Что это значит? У вас должно было получится… - Напиток живой смерти, сильнейшее усыпляющее зелье, профессор, - перебив декана, ответил Поттер. - Увы, мы поняли это слишком поздно. - Кем были ваши подопытные? - продолжил допрос Снейп. - С кем Вы его варили? И почему вы поняли слишком поздно? - Варили я и Грейнджер, сэр, - кивнул Гарри на Гермиону. - Но первый раз мы ошиблись с дозировкой и технологией, а второй уже просто с технологией, но в третий раз, после того как внимательно изучили наши записи, которые вели при варке, мы установили ошибки, и у нас все вышло правильно! - закончил Гарри, гордо улыбаясь. - Кем были ваши подопытные? – чеканя каждое слово, будто нанося удары молотом по наковальне, потребовал ответа Снейп. - А в качестве подопытных были… - Гарри замер, увидев, как посмотрела на него Гермиона. Внезапно на него накатила волна ужаса, так как из-за своего бахвальства, вызванного гордыней, он чуть не заложил Гермиону и самого себя. Еле удержав нецензурные слова, несущие ту информацию, которая вела их прямой дорогой в Азкабан или магловскую тюрьму для несовершеннолетних, он ответил, надеясь, что новых уточняющих вопросов не последует: - Крыса и пара диких собак, сэр. - Садитесь, Поттер, - устало кивнул профессор. – Ладно, вопрос ко всем. Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? Гермиона медленно подняла руку. - Мисс Грейнджер? – профессор повернулся к ней. - Сначала пойду по самому легкому пути, - поднимаясь, ответила она. – Пороюсь у себя в карманах, - Гермиона вытащила из кармана коричневый камешек, которым обзавелась сразу, как только прочитала о нем в учебнике. – Затем поищу в вашей лаборатории, он у вас обязательно должен быть. Потом пойду в аптеку. А если и там не найду, то придется искать козу и вскрывать ей брюхо. Безоар находится в ее желудке. - И зачем он нужен? – профессор больше не удивлялся или, по крайней мере, делал вид. - Безоар - это камень, который является противоядием от большинства ядов, - заученно ответила Гермиона. Надо сказать, что всю книгу под названием «Тысяча волшебных растений и грибов» она не учила, но на самые важные ингредиенты все-таки обратила внимание. - Хорошо, мисс Грейнджер, пять баллов Слизерину, - кивнул профессор, и Гермиона села. – И последний вопрос – в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? Гарри, Гермиона и даже Пэнси одновременно подняли руки. Почти сразу после них взметнулись руки Малфоя и Бута. - Мистер Малфой, - вызвал Снейп. - Волчья отрава и клобук монаха – это одно и то же растение, также известное как аконит, - вежливо, без всяких лишних подробностей, ответил когтевранец. - Десять баллов Когтеврану, верно, - Снейп благосклонно посмотрел на Малфоя и жестом разрешил ему сесть. - Итак, я вижу, некоторые из вас все же соизволили прочитать учебники, - завернувшись в мантию, сказал декан. – Это радует. Сегодня мы не будем варить зелье. Поговорим о технике безопасности… - Классный урок, верно? – усмехнулся Гарри, когда они собирали вещи. – И Снейп… я чувствую, это моя родственная душа. «Родственная душа», услышав слова Поттера, как-то странно искоса посмотрела на него, и сказала: - Поттер, задержитесь, - профессор желал побыстрее разобраться со странным слизеринцем. – Это только на пару минут. - Подождешь, ладно? – спросил он у Гермионы, отдавая ей сумку. – И это… - обернувшись, добавил он, подходя к преподавательскому столу, - ты не злишься? Гермиона, уже стоя в дверях, как ни в чем не бывало, ответила: - Нет, конечно, за что? Я не думаю, что кто-то будет сожалеть о крысах и диких собаках, которых нам и так предстоит потрошить на уроках, - ответила она, выходя из класса. На самом деле она была просто вне себя от бешенства, но, не выдав свои эмоции, она, прислонившись к стене, стала ждать отступника. Ждала она, однако, недолго – Гарри выскочил сразу после нее. Новоявленный отступник был бы вовсе не против, чтобы Снейп задержал его на пару часов. Гарри ни на секунду не поверил, что Гермиона не злится, и прекрасно понимал, что наказание неминуемо. Хотя, конечно, учитывая окружающие условия, оно не будет таким, каким было бы для любого другого члена банды, распустившего свой язык. - Ну? – вопросительно посмотрела на него слизеринка. - О чем говорили? - Ни о чем, - ответил он, и они двинулись по коридору в сторону лестницы ведущей к факультетской гостиной. – Снейп сказал прийти к нему после собрания факультета. - Какого собрания? – потребовала уточнения девочка. - Снейп сегодня к нам придет, речь толкнет, это буквально на пару минут, - пояснил Поттер, – Думаю, он… Договорить ему Гермиона уже не дала. Она, убедившись, что в коридоре никого нет, даже портретов, вызывающих у нее недоверие, прервала Гарри, нанеся удар кулачком сначала между глаз, а потом методично по всему телу. - На колени, - Поттер послушно принял коленную позицию, после чего по его телу посыпались еще и удары ногами. Гарри не пытался сопротивляться и молчал, свесив голову. Он понимал, что крупно накосячил. - Что же ты не раскрыл все подробности, а? Рассказал бы всем, что это были за дикие собаки и крыса, - тихо шипела Гермиона, не прекращая наказания. – Чего не похвастался успешным зельем, рассказал бы, сколько отбашлял нам один чертов некрофил, который, как он думал, платит за развлечение со свежим трупом девочки? И чего не добавил, как мы дважды расчленяли трупы бродяг, а Роза с Томом в полиэтиленовых мешках вывозили топить их в Фенские болота Кембриджшира под видом парочки, отправившейся на пикник, когда это зелье у нас не вышло? Просветил бы профессора, как полезны бытовые заклы, особенно Диффиндо, в расчленёнке, а Редуцио просто незаменимо при транспортировке трупов. Гарри продолжал молчать. - Я могла ожидать подобного от кого угодно, но только не от тебя! Как я могу теперь тебе доверять, если ты не можешь контролировать свой язык! Тебе, что фарт последнего месяца совсем мозги отключил, думаешь, что теперь можно расслабиться и фарт сам по себе попрет! – не унималась Гермиона. - Значит так, если не дай Боже что-то подобное повторится, ты вылетаешь из банды и из моей памяти, и возврата уже не будет. Гарри ничего не ответил, он едва не плакал. Он не мог перенести осознание того, что, он пусть даже и не специально подвел, даже чуть не предал Гермиону. Единственного в мире человека, которого он искренне уважал и любил. Единственного в мире человека, которому он боялся нанести вред и от которого боялся получить наказание. Единственного в мире человека, ради которого он готов был не только убивать - умирать раз за разом. Ради нее он способен был даже покончить с собой. И Гермиона тоже это знала. Она знала, что Гарри навсегда и безраздельно принадлежит ей. Он был единственным человеком, к которому она не боялась повернуться спиной. Именно поэтому она не била его по лицу и била голыми руками. Она не хотела нанести ему физическую боль. Она хотела его душевной боли, которая навсегда ему запомнится и не позволит в будущем повторить ошибку наподобие той, которая чуть не стала катастрофической. Еще она не била его по лицу потому что не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о происшедшем и задавал Гарри ненужные вопросы, например, почему у него одежда в крови и битая физиономия. Гарри, продолжая стоять на коленях, схватил руку Гермионы и припал к ней губами. - Только не гони, только не гони, - шептал он, - я докажу, что заслуживаю доверия…. - Дорогой друг, встань, - услышал он в ответ. Гарри встал и увидел мягко улыбающуюся Гермиону: - Я верю в тебя, и ты верь, что больше не подведешь меня. Оставь свои тревоги, - после этих слов он почувствовал, что за спиной у него растут крылья счастья и радости. А когда Гермиона предложила ему взять ее под руку, Гарри показалась, что он переживает самое счастливое мгновенье в своей жизни, для осуществления которого, как оказалось, надо так мало… Внезапно Гермиона остановилась. – Слышишь? Гарри, вырванный из состояния эйфории, прислушался. В одном из заброшенных ответвлений коридора явно шла драка. - Драка, - констатировал он. - Ага, - кивнула Гермиона. – Что это за драка, где нас нет? Идем! Они быстро свернули в ближайшее ответвление и вскоре наткнулись на любопытную компанию – рыжий и Бут из Когтеврана дружно избивали хлипкого блондинчика, который при ближайшем рассмотрении оказался Драко Малфоем. Малфой, который, судя по всему, драться так и не научился, все же пытался сопротивляться, нелепо махая руками и даже сумев встать на ноги после того, как упал. Но вскоре он опять был сбит на пол. Удары сыпались на него, больше не давая подняться. От отчаяния он вцепился зубами в ногу одного из нападавших. В другой ситуации Гарри бы или прошел мимо, или присоединился к Уизли и Буту, но, помня предупреждение Гермионы, что Малфоя трогать не надо, он вопросительно взглянул на подругу, которая кивнула головой в сторону Уизли. Поттер и так испытывая жуткое желание навалять рыжему, а тут еще и сказался недавно перенесенный стресс, который требовал выхода. Гарри рванул к Уизли и Буту. Сначала с разбега он впечатал ногу в спину когтевранцу, и тот, будучи склонившимся над избиваемым Малфоем, впечатался лицом в каменную стену и рухнул на задницу, привалившись к стене с дезориентированным взглядом и обливаясь кровью из разбитого носа и рассеченного об неровные камни лба. Уизли сначала застыл, не понимая, почему его товарищ вдруг налетел на стену и разбил себе голову. Потом увидел Поттера, и лицо его стало медно-красным, как и его волосы. - Гарри ты чего, это же Малфой! - ошарашено закричал он. - Это сынок Пожирателей, он темный! Он… Что еще не так с Малфоем, Уизли сказать не успел, поскольку у него внезапно подсеклась правая нога, и он упал на колено, прикусив язык. Вдобавок он получил несколько раз под дых ногой от Поттера, который от души бил с носока. Уизли сразу же захрипел, не имея возможности вздохнуть. При этом кто-то сзади раз за разом наносил ему довольно сильные удары чем-то очень твердым прямо по темени, от чего его немного начало подташнивать, и он, схватившись руками за живот, упал навзничь, скрутился калачиком и затих. Поттер, с досадой ударив Уизли ногой в последний раз, вернулся к Буту, который по своей глупости пытался подняться и у которого уже почти получилось встать на ноги. Поттер это решительно пресек и взялся методично вколачивать Бута ногами в стену. После того как Бут стал зеркальным отражением Уизли, Поттер повернулся к Малфою. Тот дрожал, но все равно с вызовом посмотрел Гарри в глаза. Flashback. Draco. Драко возвращался после посещения своего крестного, который вызвал его, так как хотел узнать, как дела у его крестника. Нет ли у него проблем, ведь вопреки всей логике Драко попал не на Слизерин к себе подобным и под крыло крестного, а на Когтевран. К тому же он остался без своей свиты в виде Крэбба и Гойла, и ему приходилось теперь рассчитывать только на себя. Выпив чаю и заверив крестного, что у него все в порядке, и никто не вспоминает ему прегрешения рода Малфой, он, получив пару советов на ближайшее будущее, довольный жизнью отправился в факультетское общежитие Когтеврана. Настроение ему не могло испортить даже будущее объяснение с отцом по поводу необычного решения шляпы, которое более чем не понравилось его отцу. Так как, по его мнению, оно свидетельствовало о недостатках в качествах, которые обязательно должны были быть присущи наследнику рода Малфой. Но, благо дело, у Люциуса Малфоя варианты с наследниками были сведены к минимуму – к самому Драко. И надежды на появления еще одного сына у него не было в принципе, ну не рождалось в роду Малфоев более одного сына в одном поколении, а согласно кодекса рода Малфой, дочь не могла его унаследовать. Хотя и количество случаев, когда у Малфоев рождались и сын, и дочь в одном поколении, вписывались в количество пальцев на руке, минус один. И это считалось величайшей удачей, ведь внук мужского пола мог претендовать на принятие рода Малфой, прервись он по основной линии. Именно проблемы с продлением рода и привели к тому, что они стали наиболее хитрыми и коварными интриганами в магическом мире. Ведь у них, в отличие от других родов, гибель наследника практически наверняка означала гибель всего рода. И даже если случалось необычное - рождался и вырастал бесталанный наследник, то его сильный отец жил и правил родом до тех пор, пока не вырастал не менее сильный внук, который был способен обеспечить выживание и процветание рода Малфой. На действительно замаячившую проблему – резкое сокращение количества потенциальных невест из-за уменьшения желающих породниться с родом Малфоев в связи с возможной слабостью его наследника - он в силу своего возраста еще не осознавал. Тем более сам он считал себя более чем сильным и достойным. Занятый этими мыслями и радуясь, что ему не надо все время доказывать родителю, что он самый достойный из здравствующих наследников, и постоянно бояться лишиться этого звания в пользу более магически одаренного или зачастую более хитрого и поднаторевшего в интригах брата, Драко уверенной походкой двигался по коридору, не обращая ни на что внимания. Как оказалось, совершенно напрасно. После того, как он прошел мимо одного из заброшенных полутемных коридоров, внезапно кто-то сзади обхватил его шею замком (хотя тогда он еще и не знал этого приема) и повалил на пол. Одновременно второй нападавший выхватил у него палочку, помогая первому затащить его в упомянутый коридор. И если он совершенно не удивился, когда одним из нападавших оказался Рон Уизли, то вот личности второго нападавшего - своего софакультетника Терри Бута - он был откровенно удивлен. Семейство Бутов было традиционно нейтральным, а сам Терри не был в числе тех, кого Драко надо было остерегаться по какой-то причине. Ведь никогда никаких конфликтов между Малфоями и Бутами не было именно благодаря нейтральности последних, до этого момента, разумеется. В последующей драке у Малфое шансов не было изначально. Если один на один с Уизли у него вполне могла выйти ничья, то против Уизли в паре с Бутом, который комплекцией походил на Крэбба и Гойла, у Драко шансов не было. И тут на него накатили воспоминания, что недавно его также трясло от ужаса после того, как его избили Поттер и Грейнджер. Он вспомнил, как его бил озноб, словно внутри его тела был кусок льда, как его душу сковало непередаваемое, невыносимое ощущение осознания собственной беспомощности и бессилия. А все потому, что он от страха даже не пытался сопротивляться. К этому выводу он пришел позже, когда в очередной раз обдумывал происшедшее. Драко понял, что ему не было бы так гадостно на душе, если бы он начал драться с ними изо всех сил, пусть даже зная, что заплатит за это серьезными побоями. И тогда он мог бы сказать самому себе, что он проиграл, но не струсил и отступил. Малфой совершенно неожиданно для Уизли и Бута взревел и с дикими глазами кинулся на них, ударив растерявшегося Уизли в челюсть. Однако на этом его успех и закончился. Совершенно не имея опыта заурядных плебейских драк, он вместо того, чтобы продолжать бить Уизли по морде, схватил его за лацканы пиджака и попытался повалить его на пол. Разумеется, довести задуманное до конца у него не получилось, чем и воспользовался Бут, который смог беспрепятственно треснуть ему сначала в ухо, а потом в глаз и в челюсть. Малфой выпустил Уизли и рухнул на пол. Пока Бут помогал встать запутавшемуся в мантии Уизли, Малфой вскочил на ноги и… The end of Flashback. … увидел, как из-за угла за происходящим наблюдают Грейнджер и Поттер. Поэтому, издав еще один вопль, Малфой накинулся на Бута, ударив его в глаз, после чего вновь рухнул под ударами четырех кулаков, которые, на его счастье, били не намного профессиональнее, чем его. Больше подняться у него не получилось, и он, схватив руками чью-то ногу, которая пыталась попасть ему в голову, от отчаяния впился в нее зубами, присосавшись, как вампир к своей жертве, и вскоре почувствовал во рту металлический вкус. Драко понял, что это кровь, первая кровь в его жизни, которую он пустил своему врагу. Внезапно он увидел, как выскочивший из-за угла Поттер разбежался, но, к его несказанному удивлению, не присоединился к компании Бута и Уизли, а, наоборот, с разбега всадил Буту ногой в спину, от чего тот рухнул. Дальше Драко наблюдал, как под крики Уизли к нему со спины подошла Грейнджер и со всей силы ударила его носком ботинка под колено, выбивая ногу. После чего она что-то достала у себя из левого рукава мантии, принялась нижней частью кулака спокойно наносить удары по рыжей башке. Вскоре Уизли с Бутом лежали, а Драко не решался встать. Гермиона подошла к нему, оценивающе взглянула и протянула руку. Начавший активно исправляться Поттер тут же протянул и свою. - Делаешь успехи, аристократишко! – насмешливо протянул он, помогая блондину встать. – Но все-таки прими дружеский совет – не ввязывайся в драку, если не уверен в собственных силах. - Я и не ввязывался, - угрюмо пробормотал когтевранец. – Они сами на меня напали и сюда затащили. - Тогда бейся до последнего, - жестко сказала Гермиона. - Я и бился… - Я видела, хорошо еще, что за ногу укусил, а не за хер, иначе бы потом ты до конца жизни не оправдался, что случайно укусил, а не тебе в рот надавали. Если однажды получил хер в рот, то это уже навсегда. В ответ Драко издал рвотный позыв. - И отпиздил я их не ради тебя, - хмуро сообщил Малфою Поттер, поднимая свою сумку с пола и вешая ее на плечо. – Просто жутко хотелось рыжему ебло набить. Ты понял, что тебе Гермиона сказала? - Да-а, - запинаясь, подтвердил Драко. – Спасибо за совет, леди Грейнджер... - она насмешливо фыркнула, но Драко дураком не был и понимал, что без ее прямого указания Поттер не кинулся бы его защищать, что бы он не говорил о желании просто избить Уизли. Да и ее личное участие в драке подтверждало его предположение. - А давайте им сейчас в жопы их палочки засунем, по самую рукоять! – весело предложил Поттер, который уже успел пустить в ход свою булавку для галстука и хотел продолжить веселье. Грейнджер только пожала плечами, всем видом показывая «почему бы и нет, что тут такого, можно и засунуть», а у Малфоя пару раз дернулись к затылку уши от такой шутки. Однако как оказалось, Поттер вовсе не шутил, а принялся энергично вытряхивать из брюк Уизли. Брюки, очевидно, раньше принадлежали кому-то из старших братьев, поэтому были на два размера больше, и Уизли легко с ними расстался. - Значит так, - инструктировал Поттер Малфоя, - я сейчас его ноги на грудь согну, а ты не зевай – быстро засовывай, ведь эта паскуда очнется и начнет вырываться и орать, пока не вырубишь… Малфой трясся и не знал, что ему делать, ведь принимать участие он не хотел, прекрасно понимая последствия персонально для него, учитывая, что он Малфой, а следовательно урожденный адепт тьмы. Поттера если и накажут, то только баллами и отработками, а над ним в лучшем случае будут смеяться и говорить, что это он Поттера заставил, в худшем же случае его отправят в Азкабан, если, конечно, отец не даст взятку. Однако, теперь зная Поттера, он всерьез опасался, что в случае отказа волшебную палочку в задний проход засунут уже ему и скажут, что это он сам Поттера еле уговорил. - А может лучше, - начал Драко… - Мистер Поттер, мисс Грейнджер, мистер Малфой, что здесь происходит? – оборвав Малфоя на полуслове, раздался голос Снейпа. - Упс… - виновато смотря на профессора, пробормотал Малфой, застыв с палочкой Уизли возле его же обнаженной задницы. Снейп замер, не веря своим глазам. «У Люциуса появился повод для гордости за сына, до такого унизительного наказания даже Лорд не додумался», - мелькнула мысль в его голове. *** - Малфой, че ты косишься на нас, как на двух живодеров? – участливо поинтересовался Гарри, когда он, Гермиона, Малфой и Бут возвращались от директора. Вернее, Бут сразу же удрал от них вприпрыжку и скрылся в коридоре. Последнего участника драки, Уизли, директор почему-то попросил задержаться. - А как я должен на тебя смотреть? – угрюмо спросил тот. – Ты избил двух учеников, а тебя назвали «добрым мальчиком Гарри, который защищает слабых, не делая различий в крови»! Причем с одного из них ты успел стащить брюки «для оказания срочной медицинской помощи путем массажа предстательной железы подручными средствами, а именно путем приема палочки вовнутрь пациента!», - процитировал Малфой Поттера. - Оказывается, ты «настолько добрый мальчик, что готов спасать жизнь, оказывая медицинскую помощь пострадавшему в результате собственного нападения на более слабого». Еще вышло, что «какое счастье, что ты владеешь магловскими методами оказания неотложной медицинской помощи», и Дамблдор лично подтверждает их действенность! Получается, ты пытался помочь вернуть сознание Буту и Уизли специальным массажем! За знание которого тебя еще и двадцатью баллами наградили. Как ты, Поттер, говоришь, ебануться можно! - Так ты недоволен, что тебя слабым назвали? – Поттер неприятно ухмыльнулся. – Не, мы можем слегка… поспорить на эту тему. Хочешь, м-мм? - Гарри, заканчивай, - тихо сказала Гермиона, и Гарри послушно заткнулся. – Малфой, а ты не привыкай к этому. Ты мужик или кто? Учись сам в рожу бить. - Вот-вот, запомни дружеский совет, - Гарри предложил руку Гермионе, и они свернули к лестнице, ведущей на нижние этажи. – А пока – до скорого, Нюниус! - Я не Нюниус! – послышалось им вслед, и Гарри краем глаза увидел, как Малфой вытирает слезы. - С него может выйти что-то стоящее, - пробормотала Гермиона, когда они спустились в родные подземелья. – Только… Ему нужно пару хороших встрясок, чтобы мозги прочистить. - Это легко! – тут же отреагировал Гарри. - Не, это не ты сделаешь, - бросив пароль, слизеринцы зашли в гостиную. – Это сделают братцы рыжего. - Ты уверена? – Поттер плюхнулся в темно-зеленое кресло и вытянул ноги. - Абсолютно, - Гермиона присела за небольшой стол и начала доставать из сумки письменные принадлежности. – У Бута родственников в школе нет, а сам он побоится снова с Малфоем связываться. Из-за тебя, - пояснила она, открывая магловскую записную книжку. – Уизли тоже порядочный трус. А вот братцев у него… штуки три точно есть. Один точно решит проучить и тебя, и Малфоя. - Логично, - кивнул Гарри, - но ничего у меня теперь полная индульгенция на применение целительного магловского массажа простаты. – Пойду в спальню, пороюсь в своих вещах, их разложить надо, пока Уизли нет. Улыбнувшись подруге, Гарри поспешил вниз. Гермиона проследила за ним долгим взглядом, а потом вернулась к своей записной книжке. Возле слов "Невилл Лонгботтом", "Блейз Забини" и "Персефона Паркинсон" появились две новые записи - "Драко Малфой" и "Рональд Уизли".