Рожденные беспределом

- Гарри, придурок, вставай! – сквозь сон услышал Поттер. – Гарри! Хватит дрыхнуть! – слизеринец уже понял, кто, пытаясь разбудить, чуть не прыгает на нем, вминая в матрац, и резко подскочил на кровати, хватая с тумбочки очки. Надев их, он вопросительно посмотрел на Гермиону, стоявшую рядом с его кроватью и нетерпеливо кривившую губы. - Что? – коротко поинтересовался Гарри, приглаживая растрепанные волосы и вставая с кровати. - Жду тебя в гостиной, - ответила она, подавая ему футболку. – Ничего особенного не случилось, объясню потом. И да, - добавила она, уже стоя в дверях, - надень спортивный костюм и кроссовки. Девочка вышла из комнаты, а Поттер начал быстро одеваться. С кровати, на которой спал Уизли, раздались шорохи, а затем вспыхнул огонек на конце волшебной палочки. - Гарри, ты куда? – сонно спросил он, наблюдая, как Гарри зашнуровывает кроссовки. – Разве уже был колокол подъема? Темпус, - наколдовал Рон точное время. - Еще рано, только половина шестого утра. - Не было колокола! Заткнись, Уизли, и сопи себе в подушку! – Поттер прихватил легкую куртку и выскочил из комнаты. Гермиона ждала его, расположившись в одном из кресел и задумчиво наблюдая за почти потухшим камином. - Гермиона! – окликнул ее Гарри, и она моментально вскочила. - Иди за мной, – она схватила его за руку и потащила его к дальней стене общей гостиной Слизерина, объясняя по пути: - После того, как Снейп толкнул речь на вчерашнем собрании, а потом забрал тебя, я села писать эссе по трансфигурации. Кстати, хочу заметить, эти эссе – полная хуйня, сдираешь несколько абзацев с учебника и приписываешь свой вывод. Единственное, чему можно научиться благодаря этим письменам – это хорошему почерку. Но почерк-то мы и сами, если захотим, улучшим, не спеша, переписывая Британскую энциклопедию и тщательно выводя каждую букву, в результате чего формируя каллиграфический почерк, которому любой аристократ позавидует, вот только нафиг. Ладно, я не об этом, - она подошла к стене, и надавила рукой на украшавшую ее змейку, шепча при этом какие-то слова. Стена, тихо заскрежетав, отодвинулась в сторону, открывая проход. – Староста рассказала, - пояснила Гермиона в ответ на вопросительный взгляд Гарри. – Ну, так вот, я писала это чертово эссе, и вдруг меня кто-то словно по башке стукнул! И думаю – ну и дура же я! Магия, бля, и мне в голову ударила! Совершенно забыла о наших тренировках и о том, что мы хотели изучать еще программу магловской школы! - Нужно написать Розе, помнишь, мы ведь с ней договаривались… - начал Поттер, но Грейнджер его перебила: - Да я вчера написала, Ворон уже должен быть у Розы, - Поттер довольно улыбнулся. - Сегодня прилетит обратно и принесет ее отчет. Но вчера я поняла, что с магловской школой нифига не получится, пока тут с учебой не наладится. Поэтому сейчас нужно заняться физической подготовкой. В Хогвартсе ведь вообще нет элементарных уроков физкультуры, даже в футбол никто не играет, да и вообще не знает о нем. Единственные физические усилия - это пройти из кабинета в кабинет и от столовки до койки. Мы скоро жиром заплывем и махаться разучимся. Я и подошла к старосте, спросила, есть ли выход из подземелий на улицу, чтобы не переться через весь замок по этим дебильным лестницам. Знаешь, не особо верила, что он есть. Но, ты прикинь, как нам повезло – выход действительно есть. Только им практически никто не пользуется, только старшекурсники на свиданки бегают, да и то, иногда. Климат Шотландии не способствует утехам на свежем воздухе, а когда способствует, уже каникулы, кроме июня, пожалуй. Да еще типа невместно аристократам по тоннелям ползать, надо чинно и благородно вышагивать по коридорам и лестницам. Я не стала тянуть кота за яйца и вчера на разведку сходила. Ровный каменный тоннель, сухой, метра два на два. Выход – возле Черного озера, примерно километра через два с половиной. - За самовольный уход из замка может влететь, снимут баллы, а Снейп еще и шкуру спустит, - осторожно напомнил Гарри. Гермиона хмыкнула, всем видом демонстрируя возмущение только самим фактом предположения, что она могла не учесть нечто подобное. - Со старостой все чики-пики, разрешение получено, хотя, конечно, она и была дико удивлена. Но о подобном она слышала от старост других факультетов. Их маглорожденные тоже пытались заниматься зарядкой, но никого не хватило больше, чем на неделю, ведь гораздо приятнее в кроватке нежиться, да в одиночку и не особенно хочется в темноте куда-то переться, - поставила точку Гермиона в надежде Гарри вернуться в постель. – Люмос, побежали, - скомандовала Гермиона, увлекая за собой Поттера. - Да, для тренировок шикарное местечко, - довольно кивнул слегка сопящий от пробежки Гарри, когда они вылезли из тоннеля, который привел их в небольшую круглую пещеру диаметром метров двадцать пять и примерно такого же размера ровной каменной площадкой перед входом в нее. Все вокруг пещеры было покрыто густыми зарослями сосны, а землю густо устилал крупный папоротник. В редких прорехах зарослей проглядывалось Черное озеро и песчаный пляж, которые находились невдалеке. - Ну что, упор лежа принять! – скомандовала Гермиона, подражая сержантам, обучающим новобранцев в фильмах про войну. Новобранец послушно рухнул на землю и принял указанную позицию. - На кулаках, - тут же поступила новая команда от сержанта, который занял аналогичную позицию рядом, правда не на кулаках, а на ладонях. – Начали, раз, два, три…, - ответила Гермиона на вопросительный взгляд Гарри. Гермиона не стала объяснять, что хоть она и пацанка, но совершенно не хочет, чтобы ее руки были загрубевшими, в будущем это будет только мешать, вызывая ненужные вопросы. Не говоря уже о том, что Гермиона в силу своего сложения все равно никогда не станет настолько сильной, чтобы противостоять мужикам, даже если костяшки у нее будут набиты до полной потери чувствительности. Ее сила в ее уме. - … сорок, встать – скомандовал сержант, который сам выдохся после четырнадцатого отжимания, но требовал от Поттера продолжать сколько он может. - А теперь приседания, раз, два… пятьдесят, - удовлетворенно констатировал сержант, который в этот раз не уступил новобранцу. – А теперь... - вдруг сержант осекся и пробормотал себе под нос: - Да, это я упустила.. На земле ведь не полежишь и пресс не покачаешь, слишком она холодная, прямая дорога к воспалению легких. Но ничего, я что-нибудь придумаю. Упор лежа принять! - добавил сержант погромче. Гарри послушно рухнул на землю. - Интересно, а каким на вкус будут стейки из русалки? – с интересом спросила Гермиона, умываясь озерной водой, после минут сорока активных отжиманий и приседаний. – Как думаешь? - Нужно поймать парочку и пожарить, - согласился Гарри, который, умывшись холодной озерной водой и подставив лицо под приятный ветерок, блаженно улыбался, чувствуя, как приятно ноют его мышцы. - Хотя если верх у них человеческий, то это уже людоедство будет. Лучше тогда кальмара завалить и к пиву завялить, - мечтательно добавил он, отходя от озера и думая о том, что бутылочка холодного пива ему не светит минимум до рождественских каникул. Гермиона, тоже закончив водные процедуры, подошла к нему. – Как пойдем – через тоннель или через главный вход? - спросила совета девочка, которая иногда позволяла Гарри самому принимать решения, поддерживая его самомнение и авторитет перед другими. - Через главный, - медленно ответил Гарри, завидев метрах в трехстах невысокую белоголовую фигуру, которая, оглядываясь по сторонам, скрылась зарослях ивняка. – Кажется, это Малфой, - прищурился он. - Интересно, что он там прячет... - Пойдем, поглядим, - предложила Гермиона и скомандовала: - Бежим! Гарри с Гермионой побежали трусцой с небольшого песчаного пляжа, спеша к блондину, чтобы выяснить, чем он там занимается. Подбежав к зарослям, они перешли на шаг, пытаясь подкрасться незамеченными, что им и удалось. К своему удивлению, они увидели, как Драко с остервенением избивает ни в чем не повинную иву. Руки, ничем не защищенные, он уже содрал о грубый ствол, но, не обращая внимания на кровь и занозы, продолжал свое занятие. Однако следов позавчерашних побоев на нем уже не было, причем Гермиона точно помнила, что в Больничное крыло он не обращался. - Эй, Нюниус! – удивленно крикнул Гарри, и тот нервно дернулся. – Тебя Уизли с Бутом так сильно по голове приложили, что ты умом тронулся? Драко зыркнул на них со смесью злобы и испуга, но от избиения дерева не отвлекся. Гермиона подошла поближе, схватила за мантию и резко, как нашкодившего котенка, встряхнула – Малфой был таким худым и легким, что даже ей это удалось с легкостью. - Ты только хуже сделаешь, придурок, - она недовольно покосилась на его руки. – Хотя, конечно, я не могу не оценить этого… хм… занятия. И ты ешь вообще? - Тебе какая разница? – огрызнулся он, доставая палочку и бормоча какие-то заклинания. Кровь остановилась, раны на руках начали затягиваться. Гермиона с Гарри удивленно присвистнули и посмотрели на Малфоя уже с более явным интересом. - Это медицинские заклинания? – риторически спросила Гермиона. – Откуда ты их знаешь? Это не программа первого курса. Так откуда, а? Отвечай! - После того… - он запнулся. – После нашей встречи летом в Косом, я подумал, что они мне пригодятся. Весь август в семейной библиотеке сидел. - Похвально, - кивнула Гермиона и повернулась к Гарри: - Видишь, что я тебе и говорила. Гарри закивал и с обожанием уставился на девочку. Малфой несмело улыбнулся. - Только ты зря руки полностью вылечил, остановил бы кровь и довольно. Руки набивать-то для чего надо, - принялась Гермиона читать лекцию Малфою, цитируя некогда прочитанное по памяти, - Чтобы кулак не превратился в фарш с перемолотыми костями, необходимо его подготовить к встрече с жесткой поверхностью. Набивка позволяет трансформировать костную структуру, чтобы кость стала крепче и больше. При столкновении костяшки с чем-либо твердым происходят микроповреждения, которые заполняются костной массой снова и снова. Постепенно кожа на ударной поверхности грубеет, и нервные окончания становятся значительно менее чувствительными. Благодаря этому боль при ударе становится все меньше. Добившись успехов в набивке кулака, можно стать обладателем своеобразных кастетов из костяшек или, по крайней мере, кистей, способных нанести более ощутимый удар. Так что зря ты полностью руки залечиваешь. Гермиона замолчала. Малфой посмотрел на нее с легким восхищением и уважением. - Идем на завтрак, Малфой, - наконец сказала Грейнджер. – Если ничего не есть, то ты никогда не сможешь нормально драться. Бывают, конечно, исключения, - она с гордостью посмотрела на Гарри, и тот расцвел еще сильнее от такой завуалированной похвалы. - Я ем, - возмущенно ответил Малфой. – Просто… - Стресс, напряжение, смена обстановки, смена рациона, понимаю, - закончила Грейнджер. – Тебя бы на неделю в наш приют, выдержишь – значит, тебе уже ничего не страшно, нет… - она сделала недвусмысленную паузу. – Короче, идем жрать. А пока запомни, что есть такие ситуации, когда нужно не рожу бить, а уносить ноги. Это тебя особенно касается. И еще, заниматься набивкой костяшек лучше на других поверхностях. Стен в Хогвартсе много, идешь по коридору в одну сторону и постукиваешь легонько по стене рукой, через пару лет зубы будешь выносить даже семикурсникам. - Благодарю за совет, - сопроводил Малфой свои слова легким поклоном головы, получив очередное подтверждение наличия у Грейнджер в отношении него каких-то планов, ведь иначе она ни за что не рассказала бы ему всего этого. И, честно говоря, он уже был совершенно не против ее планов. По крайне мере, происходящее смело можно представить в выгодном свете, отчитываясь отцу о выполнении его поручений. Гермиона, словно прочитав его мысли, довольно заулыбалась. - А теперь побежали, - и она с Поттером устремилась к замку. В глубине души завидуя их крепким отношениям, Драко сам не знал, почему кинулся вслед за ними, правда, сразу же изрядно отстав. Возле самого входа в замок Грейнджер обернулась и увидела отставшего примерно на километр Малфоя, который бежал, судорожно хватая ртом воздух и держась рукой за правый бок, в котором у него явно немилосердно кололо от непривычной нагрузки. Все-таки пройти пару километров и пробежать это же расстояние - две большие разницы. Дождавшись Малфоя, который последние двести метров передвигался вовсе шагом, хотя и пытался бежать, Грейнджер вынесла свое решение: - Малфой! – он устало поднял голову и посмотрел на нее. – Если действительно хочешь стать сильным, то мы ждем тебя завтра, в пять тридцать утра на этом же месте, возле ивняка. Смотри, не опаздывай! До ивняка передвигаться исключительно бегом! И мяса, рыбы, яиц ешь побольше, если хочешь мышцы нарастить. Драко, который не мог отдышаться и стоял, упершись руками в ноги, смог лишь молча кивнуть. Грейнджер с Поттером скрылись в замке, а Драко остался стоять на улице с совершенно безумной улыбкой. Уроки отца не прошли даром, и Драко хорошо помнил, что в любой битве нужно находиться возле самой опасной твари, а не напротив нее. Настроение не могло испортить даже откровенно неважное самочувствие - голова у него немного кружилась, в правом боку дико резало, сердце, будто тролль сжал своим кулаком, а во рту был металлический привкус. Хотя было и непонятно-приятное ощущение от усталости, словно он на одну каплю стал сильнее. *** - Ты была права, - с восторгом сказал Гарри Гермионе, когда они сидели за столом Слизерина. – Малфой, конечно, дебил еще тот, но уже начал активно исправляться. Уважаю за это. Но ты не скажешь, зачем все-таки пригласила его на наши тренировки? Гарри и Гермиона, дожидаясь начала завтрака, могли поговорить спокойно, не опасаясь быть услышанными. Они совершили утренние процедуры и переоделись в форму еще за десять минут до подъема. Поэтому первыми из всех студентов пришли на завтрак в Большой зал, в который, кстати, сегодня впервые умудрились дойти без карты Пэнси. - Он может быть нам очень полезен, - ответила Гермиона, - Его папашка явно не последний человек в этом мире, да и сам Малфой человек не глупый. Нам совершенно не нужно, чтобы он вынашивал месть за первое знакомство. Не знаю, станет ли он нашим другом, но степень его вражести снизить вполне можно, - девочка достала из школьной сумки «Крестного отца», привезенного из Лондона, и принялась его перечитывать, пока не начался завтрак. Гарри тоже покопался в своей сумке и выудил оттуда расписание. - У нас сегодня первым уроком История магии, - сообщил он, откладывая расписание в сторону. – И какой, блять, дебил додумался ввести этот предмет в школьный курс? Причем три раза в неделю? Кому надо, тот и по учебнику почитает! - Не понимаю, чем ты недоволен, - Гермиона оторвалась от книги. – Во-первых, учитель ничего не требует, только длиннющие эссе, которые запросто сдираются с учебника, во-вторых, на истории можно заняться своими делами, например, уроками по другим предметам, чтобы потом у тебя было больше свободного времени. Ну и, в-третьих, на них можно поболтать или выспаться, что, согласись, нам вовсе не помешает, нехватку сна надо же как-то компенсировать. Кстати, ты мне так и не рассказал, о чем там вы со Снейпом болтали! - Вот на истории и расскажу, - ответил Гарри, улыбнувшись подсевшей рядом Паркинсон. - Привет! – она тоже заулыбалась. – У вас есть планы на выходные? Сегодня все-таки пятница. Я говорила с Маркусом, он хотел показать нам что-то в одном коридоре. - И что, интересно? – равнодушно спросила Гермиона, взглянув на часы и запихивая книгу в сумку. - Сказал, что это сюрприз, - заулыбалась слизеринка, посыпая овсянку сахаром. - Не знаю, не знаю, - пробормотала Гермиона, но вдруг ее лицо оживилось. – Гарри, смотри, почта! Гарри поднял голову и, действительно, увидел летящего к ним ворона. Приземлившись, птица довольно сильно клюнула Гермиону в руку и протянула ей лапку с письмом. Пока Гарри угощал Ворона беконом, Гермиона отвязала письмо. Ворон сожрал угощение, клюнул теперь уже Гарри и, оглушительно каркнув, улетел обратно. Что он этим хотел сказать, ни Гарри, ни Гермиона так и не поняли. - Что Роза пишет? – полюбопытствовал Гарри. Гермиона посмотрела на него недоуменным взглядом и спрятала письмо в сумку. Ни читать, ни тем более обсуждать прочитанное в окружении чужаков она не собиралась. - Приятного аппетита, - пожелала она, послав Гарри еще один взгляд. Поттер намек понял и начал наполнять свою тарелку. Гермиона тоже приступила к завтраку. Ели они быстро, так как хотели пораньше прийти на урок, чтобы сесть на вечно занятые последние места. - Нам нужно идти, - сказала Гермиона, отодвигая от себя кубок. - Персефона, ты скоро? Пэнси уже допивала сок, но ответить не успела. - Гермиона! – вдруг воскликнул Гарри. – Смотри, эта сова тоже к нам летит! И правда, к ним летела обычная коричневая сова из школьной совятни. Приземлившись, она, однако, протянула лапку не Гермионе, а Гарри. Поттер хмыкнул, но отвязал письмо. Сова не улетала. - Ждет, что я его прочту? – удивился Гарри и, распечатав конверт, начал читать письмо. Дорогой Гарри, — было написано в письме неровными буквами. — Я знаю, что в пятницу после обеда у тебя нет занятий, поэтому, если захочешь, приходи ко мне на чашку чая примерно часам к трем. Хочу знать, как прошла твоя первая неделя в школе. Пришли мне ответ с этой совой. Хагрид. - От кого? – поинтересовалась Гермиона, когда Гарри закончил читать. - От информатора, - ухмыльнулся Гарри. – Приглашает на чай. - Пойдешь? - Это конечно, - Гарри негромко засмеялся и, одолжив у Гермиону магловскую ручку, нацарапал на обороте письма: «Да, с удовольствием, увидимся позже, спасибо» — и вручил письмо сове. Сова улетела сразу же, как получила письмо. Гарри с Гермионой проводили ее задумчивыми взглядами, а потом, прихватив Пэнси, поспешили на историю. Засев на последней парте в кабинете истории, Гермиона приступила к допросу: - Ну, о чем вы болтали? – спросила Гермиона, для вида раскрыв учебник где-то посередине. – Ты вчера поздно пришел. - Не стоило меня ждать, - Гарри положил голову на парту и уже привычно попытался заснуть. – Короче, после этого «посидим-потрындим» мы со Снейпом пошли в его кабинет. Он мне чайку налил. Я не пил, мало ли, но декану было похуй. Он нормальный тип, не так и быстро мне поверил. Присматривался, вопросы разные задавал, о себе практически ничего не говорил. Но одно я все-таки сумел понять – он проболтался, когда я ему слезно сказал, что ничего о предках не знаю. Кто же знал, что он еще в детстве втюрился в мою мамашу и страдает уже лет пятнадцать! - Папочкой он тебя еще не просил называть? – ехидно спросила Гермиона, гоняя карандаш по столу. - Еще нет, но все впереди, - оптимистично сказал Гарри, поднимая голову. – Я ж говорю, он нормальный тип, мрачный только немного. Ну, ничего, его бы вымыть, откормить, на солнышке выгулять, бабу нормальную дать – и будет шикарный мужик. Пока он меня пытал своими вопросами, я его кабинет хорошо осмотрел. Знаешь, там в одном углу его награды стоят… Скажу сразу – он гений. Такое сварганить может, что ты не поймешь, отчего у тебя глюки, и были ли они у тебя вообще. Нет, точно – гений! Одна эта загадка чего стоит! - Мне вот интересно, как ты догадался? – задумчиво протянула Грейнджер, листая учебник по зельям, который достала из сумки. – Ладно, я поняла, но ты… - А ты думала, что я полный кретин? – с легкой обидой спросил Гарри, отнимая у нее книжку. – Да, меня зелья особо не интересуют, но это не значит, что я не должен их учить. Хотя загадка была нехилая. Корень асфоделя с настойкой полыни, надо же! А на самом деле – «Я горько сожалею о смерти Лили», красота, никто не поймет. - Ну, асфодель – это все-таки лилия, а полынь символизирует горечь, так что не совсем это и сложно, - ответила Гермиона, но все-таки решила больше не развивать эту тему. – Эй, Паркинсон! Персефона! – она кинула скомканным пергаментом в сидящую перед ней девочку. Та недовольно повернулась. – Скажи, есть способ, чтобы не долбиться с этими гребаными заунывными лекциями? - Учебник почитай, там слово в слово написано, - ответила слизеринка, недовольная, что ее отвлекли от чрезвычайно важного занятия, а именно – пририсовыванию усов одной немолодой ведьме в старинном платье, изображенной на волшебном фото в учебнике истории. Ведьма была, мягко говоря, далеко не в восторге от этого и изворачивалась в пределах рамки, безуспешно пытаясь прикрыть лицо руками, поэтому настойчивая Паркинсон тут же принималась рисовать рога и хвост. – Бинса вообще никто не слушает, - продолжила она. - Ну и мы не будем, - Поттер вновь улегся на парту, подложив учебник под голову, наблюдая в ожидании сна за работой начинающего художника-портретиста Паркинсон. Гермиона недовольно покосилась на него, но ничего не сказала и от нечего делать начала читать историю магии. Проснувшись в конце урока, Гарри увидел, что негодующую Персефону, которая, успешно пририсовав хвост и роскошнейшие оленьи рога, так и не смогла решить вопрос с усами – вредная ведьма повернулась к ней спиной и никак не хотела подставлять лицо. - Паркинсон, она что, что-то тебе лично сделала? - зевая, поинтересовался Гарри. - Не мне, а моему прапрапрадеду, да повернись ты, скотина, - требовала Персефона, твердо решившая довести задуманное до конца. Однако подлое фото лишь продемонстрировало ей средний палец, вызвав усиленную работу фантазии Паркинсон, жаждавшую мщения. Однако Гарри ее опередил, схватив учебник и в два счета нарисовав член, который на метр вылез из под подола платья ведьмы, как змея, и принял позу кобры с развернутым капюшоном. Ведьма, судя по ее реакции, поливала Поттера всеми известными в ее время нецензурными выражениями, которые, к его огромному сожалению, не могло озвучить волшебное фото. - Поговори мне тут, - припугнул ее Поттер, - не дашь Паркинсон усы нарисовать, будешь принимать участие в актах скотоложства на каждом уроке истории! Как хочешь, чтобы ты или тебя? Урок уже заканчивается, дай, наконец, человеку усы нарисовать! Ведьма на волшебном фото обреченно опустила руки и тут же получила от Паркинсон испанскую бородку. Поттер же в свою очередь стал обладателем обожающего взгляда, который обычно посылают поп-звездам их самые преданные поклонницы. Остальные уроки прошли довольно скучно, поскольку не требовали от них проявления какой-то особенной сообразительности или приложения особых усилий. Уроки трансфигурации и чар свелись до примитивного «делаете палочкой вот так, прочтите это, упражняйтесь до звонка, подробности прочитаете в учебниках и не трахайте мозг профессору дурными вопросами раньше, чем за двадцать минут до конца урока». То, что даже у более чем половины слизеринцев не было часов, во внимание не принималось. Впрочем, и имеющиеся часы были весьма архаичными луковицами или карманными часами. За любой из этих образцов антиквариата можно было снабдить приличными современными хронометрами весь факультет. Для Гермионы и Гарри стало очевидным, что маги и не подозревают, что часы уже давно перестали быть исключительно статусным и очень дорогим предметом роскоши. Поэтому Гермиона решила при первой же возможности привезти партию разнообразных часов в Хогвартс, в связи с чем Розе было дано задание при грабежах и кражах снимать с «клиентов» все часы подряд, ведь в магическом мире не существует опасности попасться на сбыте краденного. Гермионе такая ситуация поначалу была непонятна, ведь в Хогвартс регулярно приходили и полукровки, и маглорожденные, которые не могли не иметь часов и информации их доступности. Но вскоре выяснилось, что чуть ли не первое, что делают полукровки и маглорожденные - это снимают часы и другие атрибуты магловского мира. Детям казалось, что это «по-маговски», что пользуясь часами, а не «темпусом», они демонстрируют свою «простецкость» и «немагичность», а ведь каждому ребенку хочется поскорее стать настоящим магом. Стремясь всем доказать, что они настоящие маги, дети начинали охаявать все магловское, как несовершенное, глупое и бессмысленное. Так с первого дня дети начинали разрыв с родным миром маглов и уход в магический мир, из которого они потом выбирались в основном для встречи с родителями. К моменту окончания Хогвартса мир маглов уже не был для них родным, этому крайне способствовал как Статут секретности, так и учебная программа Хогвартса, которая не давала практически ничего из учебных программ магловской школы. С каждым годом приезжавшим на каникулы детям все труднее и труднее было общаться со сверстниками и родственниками, ведь они отставали в общем развитии, на что еще сильно накладывалось полное отсутствие знаний о происходящем в магловском мире. Дети не знали ни новые популярные хиты, ни новых исполнителей, ни новые фильмы с мультфильмами, они вообще не знали ничего из того, что любят обсуждать все подростки. Ситуацию усугубляла необходимость постоянно придерживаться Статута секретности и врать всем подряд: и родственникам, и еще недавно лучшим друзьям. Поэтому дети предпочитали безвылазно сидеть дома, говоря всем, что не появляются на улице, так как готовятся к занятиям в следующем году. Они сидели дома, в одиночестве уткнувшись в телевизоры, наверстывая потерянное с предыдущих каникул, проклиная эти самые каникулы и мечтая, чтобы они поскорее закончились. В результате маглорожденные начинали ненавидеть и избегать магловский мир, сведя с ним контакты к минимуму. Даже более того, маглорожденные, если им удавалось занять должность хоть самого незначительного клерка в министерстве, становились самыми ярыми врагами не только чистокровных, но и магловского мира, как бы мстя им за свою неудавшуюся судьбу. После Хогвартса подростки даже не могли появиться у родителей, а если появлялись, то аппарировали прямо в дом, причем исключительно тогда, когда никого, кроме родителей, там не должно было быть. Иначе начинались неизбежные вопросы - в какой университет поступил или собирается поступать выпускник частной закрытой школы, в которой согласно легенде учились все маглорожденные. Ведь было немыслима сама ситуация, что, окончив частную школу, ребенок не поступал в университет. И приходилось врать, врать и врать… В результате выпускникам Хогвартса было невозможно строить какую-либо карьеру в бывшем родном мире, даже работать они могли только на низкооплачиваемых местах, не требующих квалификации. А какой волшебник пойдет работать уборщиком или официантом у низших примитивных существ? И это все начиналось с часов... Отсутствие часов приводило к тому, что вторую половину каждого урока большинство школьников мешали друг другу, постоянно наколдовывая «темпус», чтобы успеть получить разъяснение у профессора и понять, почему у них ничего не получилось. Сил наколдовать темпус хотя бы на пять минут не было ни у кого, а профессора отказывались, мотивируя, что постоянное применение заклинаний, в данном случае темпуса, раскачивает магический резерв маленьких волшебников, не говоря уже о том, что повторение любых заклинаний полезно уже само по себе. Гарри и Гермиону эта участь миновала уже целую неделю, ведь примерно за десять-пятнадцать минут они выполняли задание урока и, получив награждения баллами, уже не знали, чем им заняться, кроме как бесконечного повторения или углубленного изучения теории. Что впрочем, они и делали. Из-за таких уроков Гарри с Гермионой не могли дождаться окончания ланча. Быстро поев, они первыми вылетели из-за стола. Уизли, обгладывающий куриное крылышко, сначала было дернулся за ними, но, посмотрев на свою наполненную всевозможной едой тарелку, только мысленно махнул на них рукой. А Гермиона с Гарри в это время, держась за руки, чуть ли не бегом спешили в один из неиспользуемых кабинетов. В нем они тайно организовали свою штаб-квартиру, и в свободное время обсуждали прошедшее за день и определяли планы на следующий день. Сев на парту, девочка вытащила из сумки письмо и начала его читать. - На будущее, не забывай, что мы не обсуждаем наши дела в присутствии посторонних, - словно вскользь сообщила Гермиона, пряча письмо, но Гарри быстро осознал свою ошибку. - Исправлюсь, - ответил он и осторожно спросил: - Что Роза пишет? - Только неделя прошла, а уже все знают, что мы уехали, - начала пересказывать прочитанное письмо Гермиона. - Правда, я сказала распустить слух, что мы находимся в частной школе неподалеку от Лондона и будем появляться, регулярно держа руку на пульсе. Гарри согласно закивал, восхищаясь такой идеей. - У них была еще одна стычка с Псами, - продолжила неторопливо рассказывать девочка. – Впрочем, даже не стычка, а просто двум шакалам бошки разбили. Роза предусмотрительно спрятала Тома за углом, и тот двух быковавших шавкок, в лучших твоих традициях, вырубил кастетом по затылку. Потом так и сказали, что это были Поттер и Грейнджер. Сразу все поутихли. Насколько этого блефа хватит, даже и не знаю. Приеду, лично ими займусь! Надо будет спросить у Персефоны, есть ли какие заклинания, чтобы причинить человеку боль и при этом не сесть в Азкабан. - Гермиона, - замялся Гарри, - ты, конечно, очень умная, с великолепной памятью и видишь наперед лучше любого, но ты, как бы это сказать, кое-что пытаешься решить только по учебнику, - Гарри прикусил губу, боясь расстроить подругу. - Продолжай, - подбодрила она его. - В твоем понимании причинить боль - это причинить ее в результате применения заклинания, или отравления зельем, или просто приказать сотворить с кем-то что-то нехорошее. Ты пытаешься к решению магических проблем подходить как магл, не учитывая всех возможностей магии. Это все равно, что дать магу пистолет, из которого его даже научат стрелять, и шпагу, естественно предварительно забрав палочку. Маг сначала начнет тебя шпагой колоть и только потом, может быть, и то если вспомнит начнет стрелять. Если, конечно, вообще не кинет в тебя пистолетом вместо булыжника. И все потому, что мага так научили, у него такой шаблон. Я уверен, если ты спросишь у Малфоя, умеет ли он шпагой махать, то окажется, что умеет, а вот про пистолет расскажет тебе только то, как пистолет выглядел лет четыреста назад, и все. И то я в этом не уверен, учитывая, что эти пистолеты тогда собой представляли, они по сравнению с палочкой были просто ничем. Между прочим, я уверен, что та же Паркинсон, учитывая, что развитие магов в значительной степени застыло после принятия Статута, тебя шпагой нашинкует. Но я отвлекся. В тебя уже вложили шаблон, что в каждом конкретном случае и в конкретной ситуации надо применять строго определенные заклинания, из соответствующих разделов магии, и даже теоретически в учебниках не допускают, что эти заклинания можно использовать для чего-то другого. Это как в случае с телескопом, все знают, что с его помощью можно смотреть на звезды, но никто не догадывается, что его же можно использовать как дубину и выбить мозги из черепа. Вспомни учебник по зельеварению и ахинею в аннотации про варку ядов, а также подробное описание варки зелья "Напиток живой смерти", при упоминании, что его можно легко сделать смертельным ядом. И никому ни в Хогвартсе, ни в Министерстве так и не пришло в голову, что собственно рецепт яда дан на первых же страницах учебника первого курса. При чем даже дана подсказка, как отмазаться от умышленного убийства, ведь достаточно просто сказать, «а я не хотел отравить, я хотел приколоться, чтобы он заснул». - Ты это к чему? - с заметным интересом спросила Грейнджер. - Я это к тому, - обрадованный, что его слова заинтересовали подругу, продолжил Поттер, - что ты сейчас кинешься выискивать заклинания боли, которые, скорее всего, и сложные, и не очень законные. Да еще ты обратишь такими поисками на себя внимание. Хочешь Снейпу объяснять, кого это ты решила болью порадовать и за что? - Согласна, - кивнула Гермиона. - Так что ты решил? - Я подумал и понял, что есть такая замечательная наука как трансфигурация, - ответил довольный Гарри. - Нас будут учить кидать друг в друга заклинания и ставить щиты. Но ты сама смотрела программу всех семи курсов. Там нет и слова о возможности банально трансфигурировать кроссовки врага из кожаных в железные да размером с кулак. Ведь после этого врагу будет писец, его просто на месте от боли вырубит. Или, например, трансфигурировать галстук или воротник футболки и отрезать голову нахер. Или просто придушить, пережав сонную артерию, ведь человек потеряет сознание от удушья раньше, чем успеет оттрансфигурировать обратно. Можно трансфигурировать конец рукава и отрезать кисть с волшебной палочкой. Можно, в конце концов, транфигурировать человека в простой камень и кинуть в озеро, где тот после действия чар опять превратится в человека и захлебнется. И заметь, если будут проверять палочку на применение заклинаний, никто на трансфигурацию даже внимания не обратит. Так можно поступить и с Псами. Нам будет достаточно сесть где-то в отдалении и трансфигурировать брюки кому-нибудь из Псов, раздавив ему яйца. И ни один врач, ни один полицейский не поверит рассказу, что брюки, внезапно ужавшись, это сделали сами. Все решат, что яйца отбили, а потерпевший боится назвать имя преступника, а если он будет настаивать, то психушка ему обеспечена, - закончил Поттер. Давно уже Гермиону никто так не удивлял. Она сидела с открытым ртом, словно пораженная молнией, и только хлопала глазами. Гарри только что вырос в ее глазах на целый порядок. - Все гениальное просто, - констатировала она, на радостях чмокнув Поттера в щеку. Тот неожиданно сильно засмущался и стал красным, как невинная девушка на первом в жизни приеме у гинеколога, причем у гинеколога-мужчины, и начал бубнить что-то невнятное. Гермионе такая реакция очень понравилась и была взята на заметку, хотя она и не подала виду. Она точно знала, что Гарри уже не раз упражнялся в целовании с девочками, и легкий дружеский поцелуй никак не должен был повергнуть его в такое состояние. - Логические выводы и предложения выше всяких похвал, но с чего ты взял, что Малфой и Паркинсон фехтовать умеют? - спросила она, переводя тему. - Я лично об этом не подозревала, не было никаких оснований даже думать об этом. - Просто однажды по Дискавери была передача, в которой рассказывали об истории дуэлей. Там и говорилось, что уже в семнадцатом веке, когда шпаги стали полегче, в дворянских семьях было принято учить девушек фехтованию, а сами женские дуэли были распространены. Миледи из «Трех мушкетеров» не просто так умела и на коне скакать, и шпагой махать, дворянок с детства учили. А Паркинсоны и Малфои все из себя такие аристократы, что не могут не уметь шпагами и рапирами махать, - сообщил об источнике своих знаний Гарри. - А о чем еще Роза пишет? Что с девчонками? - продолжил он расспросы. - С девочками все пока идет хорошо, Помпушка справляется, - ответила Гермиона, улыбаясь. - А что с Томом? - Перевоспитание идет полным ходом, но Роза пока не знает, чем это кончится, - Гермиона нахмурилась, - мне очень не хотелось бы применять крутых мер к Тому, если перевоспитание не удастся. Он нужный и преданный человек, но если он будет регулярно напиваться в говно, то станет опасен и всей банде, и нам лично. Тогда придется от него избавиться, причем кардинальным способом, иначе он потом за бутылку может слить наши тайны. Но если от него избавиться, то это может вызвать проблемы с влюбленной в него Розой. Она, конечно, поймет, что я права, но это будет потом, а в начале она может психануть и неизвестно что вытворить. Хотя может и случиться, что умом она поймет, а сердцем никогда не примет. И если не встретит нормального парня, в которого влюбится, то так всю жизнь и будет обвинять меня, что ее личная жизнь не удалась. В любом случае осадок в наших отношениях останется, ведь кроме Тома у нее фактически больше никого нет. Да и первая любовь самая сильная. В итоге одна проблема порождает целую цепь других… - Нормально кончится, - ответил Гарри, расхаживая по классу. - Зная методы Розы... и вообще возвращаясь к недавнему разговору, ты, прежде чем с Томом кардинально вопрос решать, хоть бы поинтересовалась, может, есть какое-то заклинание против пьянства или зелье. Их просто не может не быть. Ну не могут маги бухать меньше маглов! Гермиона улыбнулась, радуясь простоте решения проблемы. Она хотела сказать что-то еще, но тут дверь в класс осторожно отворилась, и в него неуверенно заглянула Паркинсон. Увидев замолчавших при ее появлении Поттера и Грейнджер, она оглянулась в коридор и решительно вошла, поздоровалась и плотно закрыла дверь. Паркинсон была единственной, кого они посвятили в местонахождение своей штаб-квартиры, в которой их можно было найти, если их не было в гостиной факультета или библиотеке. В штаб-квартире они обычно скрывались вечером после ужина, кроме пятницы, в которую уроков после ланча традиционно не было, и в выходные дни. Тут они собирались, чтобы можно было спокойно пообщаться на разные темы, не вызывая ненужной реакции со стороны софакультетников. А она гарантированно была бы по ряду причин. Треть слизеринцев ненавидела Поттера за смерть своего Темного Лорда. Четверть не могли простить ему его полукровное происхождение. Еще четверть игнорировали его за дружбу с грязнокровкой, которую ненавидело подавляющее большинство, и только покровительство Поттера спасало ее от расправы и ежедневных издевательств. Остальные, хотя и получили указание от родителей подружиться с Поттером, банально не знали, как это сделать. Одни, желая подружиться ради реализации матримониальных планов, пытались всячески оттеснить от него Гермиону, доказывая, что они лучше всех, одновременно осыпая Гарри комплиментами и восторгаясь им, а потом дико удивлялись, когда Поттер начинал их откровенно игнорировать. Другие, получившие указание «дружить на всякий случай», никак не пытались оскорбить или оттеснить Гермиону, они, просто общаясь с Поттером, обращали внимание на нее так, как обратили бы внимание на его новые запонки или ручного питомца. Хотя нет, и запонки, и питомец гарантированно удостоились бы комплимента. Эта категория тоже искренне не понимала, почему Поттер смотрит на них, как на пустое место, не зная, что сравнивая себя с пустым местом, они неосознанно делали себе огромный, ничем не заслуженный комплимент, ведь Поттер смотрел на них как на говно. И всего лишь несколько человек строили с ними ровные отношения. Одни слизеринцы, как, например, Забини, общались со странной парочкой ровно, не пытаясь демонстрировать превосходство, неприязнь или игнорирование. Они не лезли в друзья и не предлагали какую-то помощь, они не пытались принять чью либо сторону, они согласно полученным из дома указаниям выжидали. Впрочем, если к ним парочка обращалась по какому-то вопросу, неважно какому, или связанному с учебой, или с чем-то непонятным в магическом мире, то она всегда получала исчерпывающий ответ. Хотя за ответом, практически всегда следовал, как могло показаться, совершенно незначительный вопрос, так или иначе связанный с Гарри и Гермионой. Поэтому парочка старалась обращаться с вопросами как можно меньше, только в исключительных случаях, когда не помогала библиотека. И, разумеется, они всегда были начеку. Хотя внимательно фильтровать свой базар у них уже было закреплено на подсознательном уровне практически полностью, тем не менее, как показывала жизнь, проколы бывали и у них, в основном, правда, со стороны Гарри. Отдельно от всех стояла Паркинсон, которая, как известно, была первой и последней, кто понял, что установить хорошие отношения с Поттером невозможно, игнорируя его подругу. Мало того, она пошла еще дальше, сообразив, что устанавливать эти самые отношения надо не просто не игнорируя Грейнджер, а подружиться именно с ней, считая, что в таком случае отношения с Поттером наладятся сами по себе. Хотя такое решение далось ей и очень нелегко, но уже через неделю она увидела, что маглы вовсе не безграмотные дикари, погрязшие в невежестве, а даже кое в чем превосходящие магов, судя по рассказам Гарри и Гермионы. Ей было трудно понять то, что она никогда не видела и даже не предполагала о существовании, хотя ее знакомые терпеливо все объясняли. Одним из ее выводов стало осознание того, что представление большинства магов о маглах застыло в момент принятия Статута секретности. Те же, кто имел более широкое представление, свои знания явно не афишировали, но таких, судя по всему, было очень не много. О своих выводах, действиях и результатах, как и обо всем происходящем, Пэнси уже дважды писала домой. К ее огромной радости, она получила максимально возможную оценку своих трудов с одновременным напоминанием, что расслабляться и останавливаться на достигнутом не стоит с требованием продолжения предоставления отцу регулярных отчетов. Совершенно естественно, что как ее успех в налаживании отношений с Поттером, так и сам факт общения с грязнокровкой и убийцей Лорда вызвал у одних зависть, у других ненависть, а у третьих взятие на заметку в качестве потенциальной невестки. - Привет, извините, что опоздала, все никак не могла отделаться от твоей соседки, Грейнджер, - сообщила девочка. - Они с Уизли все носятся и у каждого интересуются, где вы, причем с таким видом, как будто потеряли лучших друзей. Все приставали ко мне, чтобы идти искать вас вместе, мол, какая-то страшно секретная тайна у них для тебя, Поттер, есть. Едва она успела окончить свои пояснения, как в коридоре послышался отдающий эхом топот двух пар бегущих ног. Паркинсон кинулась к дверям и, направив палочку на замочную скважину, тихо произнесла «Пэк». Замок в двери тихо щелкнул. После чего она на цыпочках пошла к парочке, с интересом наблюдающей за ее действиями. А вскоре они все услышали, как Уизли дернул за дверную ручку и с раздражением кому-то, очевидно Эмме, выдал: - Вот гадство! - Уизли явно был недоволен. - И тут их нет! Куда же они спрятались? Я же говорил тебе, что надо было ближе к Паркинсон держаться! А ты заладила «она услышит, она услышит», - пытаясь подражать голосу Персефоны, кривлялся Уизли, - Вот теперь совсем их потеряли. Проклятая грязнокровкхх! Ай, с ума сошла! Я из-за тебя язык прикусил! - Рон, хотя мы вроде как друзья, но если ты помнишь, я полукровка, то есть по вашим понятиям чистокровных, от грязнокровки не сильно-то и отличаюсь, поэтому оскорблять себя не дам, ни прямо, ни косвенно, если ты вообще знаешь это слово, - четко выговорила Эмма. - В следующий раз ты подзатыльником не отделаешься. Понял? Послышалось недовольное мычание Рональда. - Хорошо, что понял, - удовлетворенно сказала Эмма. - А теперь пошли остальные кабинеты проверять, ты слева, я справа. - Забавненько... - протянула Гермиона, когда шаги Рона и Эммы затихли. - Но что же это все значит? - Мы обязательно с этим разберемся, - пообещал Гарри. - Какое заклинание ты использовала, чтобы закрыть дверь? - первым делом поинтересовалась Гермиона. - Заклинание Пэк, оно может запечатывать как двери, так и чемоданы, да и вообще все, что захочешь. Это одно из двух базовых запирающих заклинаний из группы Запечатывающих чар, относящихся к разделу Бытовых. Первое - Коллопортус и вот такое движение палочкой. Его изучают на первом курсе. Применяют, в основном, чтобы запирать двери, окна, мебель от маленьких детей, у которых еще нет палочки. Снимается заклинанием Алохомора с таким вот движением палочки. Второе заклинание запечатывания, как я уже сказала, заклинание Пэк, но его учат только на четвертом курсе, потому что им можно не только запечатать, но и перед этим сложить вещи в чемодан, или навести порядок в комнате. Но если просто для запирания Пэк особых сил не требует, то для управления вещами надо иметь практику концентрации, достаточный ресурс магического ядра и умение мысленно сосредотачиваться на множестве предметов, на которые направлено заклинание. Надо помнить, что сила запечатывания и долговечность наложенного заклинания, а, ровно как и возможность снятия, напрямую зависят от вложенной силы магов, которые накладывают и снимают заклинания. Например, Уизли понадобилось бы минут пять, чтобы снять Коллопортус, наложенный любым из нас, при условии, конечно, что он сумеет правильно произнести заклинание и выполнить движение палочкой. Сколько ему понадобиться времени, чтобы снять Пэк, я просто затрудняюсь предположить, и это при условии, что у него хватит резерва, в чем лично я очень сомневаюсь, - закончила изложение познавательной информации Паркинсон. В это время Гарри взглянул на часы. - Ох, мне уже нужно идти к Хагриду! Гермиона, а что ты будешь делать? - А мы с Пэнси еще посидим тут, посплетничаем о своем, о девичьем. А ты постарайся не задерживаться, думается, что Хагрид не лучший собеседник, - ответила Гермиона. – Мы будем тебя ждать. Пэнси кивнула, подтверждая слова Гермионы всем своим видом и выражая готовность даже остаться ночевать в этом классе в ожидании Гарри. Она была очень довольна, что вновь продемонстрировала свою полезность Поттеру и Грейнджер, а также впервые представившимся случаем пообщаться с Гермионой тет-а-тет с возможностью выведать что-нибудь интересненькое. - Это я в курсе, - хмыкнул Поттер, вставая. – До встречи, бесовки, меня не ждите, если повезет, покатаю с Хагридом! Гермиона оставалось только мысленно вздохнуть, и она была права. - Это он сейчас нас похвалил или обругал? - тут же взяла инициативу в свои руки Пэнси, которая в очередной раз убедилась, что в магловском мире развитие английского разговорного языка ушло далеко вперед. - Надо ему сказать, что кататься на летающих тварях опасно без подготовки, а у Хагрида хватит ума его и на гиппогрифа посадить!