***
В одно прекрасное утро Драко оказался вознагражден не только увеличивающейся силой и выносливостью, но и частичкой драгоценной информации. Едва выйдя из дверей замка, чтобы отправиться на ставшую уже привычной утреннюю пробежку и гимнастику, и словив традиционные приветы от Грейнджер и Поттера, Драко побежал, традиционно начав отставать, хотя, конечно, не так быстро и значительно, как в первые дни. Однако в отличии от предыдущих дней на обратном пути парочка впереди бежала не молча. — Гарри, не стоит спешить, Маркус с Пэнси ещё не были в том коридоре, — обратилась Грейнджер к Поттеру, явно продолжая ранее начатую беседу, когда Драко отвлекся на водные процедуры. — Я вовсе не хочу, чтобы ты погиб. И хватит уже возиться с Уизли! Я понимаю твое желание, но то, что он вчера попал в Больничное крыло… — Гермиона… — осторожно начал Поттер. Драко, забыв об усталости, прислушался. Он считал, что имеет на это полное право — Гермиона с Гарри не стали бы вести какие-то важные разговоры, не предназначенные для чужих ушей, в его присутствии, но все же Малфой рассчитывал получить хоть какую-нибудь мало-мальски значимую информацию о странной парочке, которая волей случая, с натяжкой, но могла назваться его друзьями. — Это навредит нашей репутации! — перебила Поттера слизеринка. — А лишние подозрения нам вовсе не нужны. То, что директор или декан присматривает за нами, или, по крайней мере, за тобой, это очевидно — ты ведь «герой и спаситель». Да и вообще, ни один студент не пользуется таким вниманием, как ты. Наверное, даже Иисус, вновь спустившись на землю, не привлек бы к себе столько внимания, по крайней мере, среди магов. И посмотри на ситуацию со стороны — мы уже два раза ощутимо опустили Уизли. Пусть второй раз невозможно доказать, все равно лучше не светиться. Поэтому больше не пускай свою булавку в ход. Тем более, что она здесь особо сильного вреда не нанесет, ведь то, что у нас лечится очень долго, тут решается одним движением палочки или одним глотком зелья. — Ты права, — согласно кивнул мальчик, когда все трое закончили пробежку и теперь бежали к замку. — Уизли утром в больничку умотал, а после ужина уже вернулся в спальню — здоровый причем, скотина! — Вот я о чем тебе и говорю! — Гермиона улыбнулась. — Эй, Малфой! — она наконец обратила внимание на Драко, который впервые на её памяти не отставал от них, а наоборот незаметно, тихонечко, навострив ушки, словно мышка, бежал у них прямо за спинами. — А с вашего факультета уже лазили в Запретный коридор? — Пытались, но были пойманы еще на подходе то Снейпом, то Филчем, которые лишили баллов и отправили кого в теплицы с навозом возиться, кого кубки драить, — честно ответило Драко, немного не понимая ее интереса к Запретному коридору. Насколько он сумел узнать эту парочку, Поттер был человеком агрессивным и импульсивным, который быстро вспыхивал и так же быстро успокаивался. Конечно, успокаивался он обычно от взгляда Грейнджер, но все же. И это было действительно в его стиле полезть в Запретный коридор только чтобы развлечься. А вот Гермиона Грейнджер была несколько другой. В отличие от взрывного Поттера, девочка всегда была чрезвычайно спокойна. Даже когда она злилась, то становилась все невозмутимей. Как ледяная статуя. Поэтому Драко, хоть и предполагал, что может ошибаться, все же думал, что Гермиона не пошла бы в этот коридор просто ради интереса. Нет, она бы скорее всего сначала узнала бы, что там, затем подумала, нужно ли это ей, потом пустила бы кого-то на разведку, и только потом зашла бы туда сама. — Просто дети малые! — вплеснула руками Грейджер, о которой Драко в процессе своих размышлений почти забыл. — Неужели нельзя было отвлечь Филча какой-нибудь шкодой в другом конце замка и подождать, когда Снейпа в замке не будет! Ему же может понадобиться какие-то ингредиенты или, например, какая-нибудь баба из Лютного. На крайний случай, можно выбрать время, когда профессура будет у директора на совещании! Теперь Драко окончательно уверился, что Грейнджер нужно что-то в этом коридоре. Чтобы как-то доказать ей свою верность, он твердо решил узнать все, что только возможно, об этом коридоре. Сам он туда лезть считал опасным, даже в компании здоровенного Маркуса, который был капитаном квиддичной команды Слизерина. Всю оставшуюся дорогу до замка он бежал молча, раздумывая, где бы найти информацию. Слизеринцы тоже уже не обсуждали эту тему, но Драко не сомневался, что наедине они еще раз поговорят об этом. Ему было немного обидно, что его не допустят к этому разговору, однако и то, что он сумел наладить с ними ровные отношения, уже было плюсом. — Иди, давай к себе, помойся, переодевайся и спускайся на завтрак. Ты помнишь, чего надо жрать побольше? — напутствовала его Грейнджер, когда они повернули к лестнице. Драко кивнул и посчитал нецелесообразным рассказывать, что за их столом и так уже немного посмеиваются на тему, как в него столько влезает. А уж какой темой для шуток стала его внезапно появившаяся привычка постукивать костяшками об стены при любой возможности, даже в библиотеке! Сам он до сих пор с ужасом вспоминал первое время постукиваний и избиения деревьев, когда внезапно огромное количество барышень атаковали его с просьбой позволить залечить его руки. Пару раз некоторые девицы из хороших семей даже залечивали ему руки из-за угла и, стреляя глазками, ожидали от него благодарности. В последний раз Драко, осмотрев руки, с которых вновь впустую исчезли все его усилия, внезапно осознал, что ему придется заново сбивать руки в кровь о деревья и стены. И это его разозлило — после стольких затраченных усилий и перенесённой боли явно вновь найдется очередная идиотка, пытающаяся завязать с ним знакомство. От этих мыслей Драко дико взвыл и на глазах всех присутствующих в библиотеке придушил соискательницу на роль будущей леди Малфой. К счастью, находившие поблизости старшекурсники его довольно быстро оттащили от уже переставшего хрипеть тела, которое впрочем, мадам Пинс тут же вернула в сознание, да так ловко, что даже не понадобилось вмешательство мадам Помфри. Счастливый Драко получил на некоторое время иммунитет от внимания со стороны девочек, и даже последующая отработка не испортила хорошего настроения. — Вот и чудненько! — Гермиона, не подозревавшая о мыслях Драко, улыбнулась. — Вот и ешь, а то улетишь вместе с метлой! Кстати, у тебя, когда полеты? Сегодня после ланча? Драко снова кивнул. — С Пуффендуем, — добавил он. — Жаль, — протянула Гермиона. — У нас с Гриффиндором. Ну все, иди давай! Грейнджер, схватив Поттера за руку, устремилась вниз. Драко посмотрел им вслед и медленно поплелся по лестнице, мысленно проклиная тот факт, что гостиная Когтеврана находится на одной из самых высоких башен.***
Пока Драко уныло тащился на свою башню, Гарри и Гермиона, быстро сгоняв в уже ставшие родными подземелья, сидели за столом в Большом зале, дожидаясь завтрака. К их огорчению, сегодня рано встали не только они одни — за столом сидела Эмма с толстенной книгой «История квиддича» и Рональд, полностью оправившийся после встречи с булавкой Гарри. По бокам от него сидели Крэбб и Гойл, два более чем весьма упитанных и абсолютно тупых парня. Они были настолько неспособные к учебе, что даже несмотря на потраченные годы и титанические усилия нанятых родителями репетиторов, сделавших все возможное и невозможное, чтобы подготовить наследников родов к учебе, еле-еле тянули хогвартскую программу. Да и в сам Хогватрс они были приняты исключительно благодаря родителям, которые задействовали все имеющиеся у них связи. В противном случае им грозило исключительно домашнее образование или, что ещё хуже, в одной из школ Министерства. После чего, в силу действующего в течение столетий закона, если бы они даже каким-то чудом блестяще сдали экзамены по Стандартам Обучения Волшебству и Жутко Академической Блестящей Аттестации, то всё равно никогда бы не смогли работать в Министерстве и рассчитывать на политическую карьеру, плюс они получили бы неофициальный статус вырождающихся родов. И самое главное — Грегори и Винсент автоматически лишались статусов наследников своих родов, которыми, как известно, могут быть исключительно самые сильные и талантливые маги, в противном случае их жизнь в статусе главы Рода будет слишком короткой. Настолько короткой, что вряд ли предыдущего главу успеют похоронить. Однако на счастье Грегори и Винсента, все эти ужасы им не грозили, поскольку они были последними представителями своих родов, и других наследников уже не предвиделось. Несомненно, после окончания Хогвартса, этих ярких парней вполне могла ждать блестящая карьера в Министерстве, ведь они обладали для этого всеми необходимыми качествами. Главными из которых были: тупость, исполнительность, отсутствие лишних вопросов, готовность собственными руками творить не самые чистые дела и абсолютно полная безынициативность вкупе с ограниченной фантазией. Последние два качества должны были гарантировать их будущему покровителю сведение на нет возникновение желания подсидеть его, ведь им было вполне достаточно плыть за буксиром, постепенно делая карьеру и при этом особо не напрягаясь. На фоне этих уникумов даже Рон Уизли казался гением. Наверное, именно поэтому он и сумел привлечь их на свою сторону. Также в зале присутствовала половина старшекурсников их факультета и большая часть Гриффиндора. За столом Пуффендуя и Когтеврана было почти пусто. Эмма утомляла всех сидевших за столом, цитируя советы и подсказки начинающим летать, размахивая при этом книгой о квиддиче. Правда, Рональд слушал ее очень внимательно, не пропуская ни одного слова и постоянно переспрашивая. Но потом это надоело и ему, и он начал хвастливо рассказывать, как однажды взял старую метлу своего брата и чудом избежал столкновения с дельтапланом. При этом он искоса смотрел на Гарри, словно желая понять, какое впечатление произвел на него этот рассказ. Гарри, помня предупреждение Гермионы, едва сдерживался, чтобы не показать Рональду, желательно с применением рук, ног и нежно любимой булавки, какое именно впечатление он на него произвел. Поэтому он был очень рад, когда рассказ Уизли оборвался с появлением почты. Гарри и Гермиона давно не получали письма — последним было письмо от Розы с недельным отчетом, пакетом конфет и дюжиной наручных часов, которые были выгодно проданы старшекурсникам предприимчивой Пэнси, получившей за это свою долю прибыли и, что для нее было гораздо важнее, — возросшее уважение Гарри. Сегодня им тоже не было писем — зато Уизли вовсю хвастался сладостями, которые прислала ему мать, и даже сделал попытку предложить их Гарри. Увы, тяжелый взгляд «светлого Поттера» заставил его передумать. Быстро поев, Гарри и Гермиона, а также другие первокурсники Слизерина торопливым шагом подходили к площадке, где обучали полетам. День был солнечным и ясным, дул легкий ветерок, и трава шуршала под ногами. Ученики дружной толпой спускались с холма, направляясь к ровной поляне, которая находилась, как ни странно, недалеко от Запретного леса, мрачно покачивающего верхушками деревьев. Первокурсники из Гриффиндора были уже там — как и двадцать метел, лежавших в ряд на земле. Гарри вспомнил, как Уизли жаловался на школьные метлы, уверяя, что некоторые из них начинают вибрировать, если на них подняться слишком высоко, а некоторые всегда забирают влево. Наконец появилась преподавательница полетов, мадам Хуч. У нее были короткие седые волосы и желтые как у ястреба глаза. — Ну и чего вы ждете?! — рявкнула она. — Каждый встает напротив метлы — давайте, пошевеливайтесь. Гарри посмотрел на метлу, напротив которой оказался. Она была довольно старой, и несколько ее прутьев торчали в разные стороны. — Вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Хуч, встав перед строем. — И скажите: «Вверх!» — ВВЕРХ! — крикнуло двадцать голосов. Метла Гарри прыгнула ему в руку, но большинству других учеников повезло куда меньше. У Невилла метла вообще не сдвинулась с места, а у Гермионы метла почему-то покатилась по земле. Девочка тихо зашипела и призвала метлу заклинанием «Акцио». Затем мадам Хуч показала ученикам, как нужно садиться на метлу, чтобы не соскользнуть с нее в воздухе, и пошла вдоль шеренги, проверяя, насколько правильно они держат свои метлы. Остановившись возле Невилла, мадам Хуч резко сообщила ему, что он неправильно держит метлу. Бедный мальчик побледнел, и, казалось, готов расплакаться. Уизли, Крэбб и Гойл гадко заухмылялись. — У нее, что похмелье? — спросила Гермиона у Гарри, присматриваясь к Невиллу. — Это не дает ей право наезжать на него и так базарить, ведь он ничем не накосячил! — Гарри на мгновенье увидел в Невилле себя, но не нынешнего, а такого, каким он был до встречи с Гермионой. Поэтому, поддавшись жалости, он крикнул: — Мисс, какая на хер разница, как Лонгботтом держит метлу? — учительница развернулась и уставилась на Гарри. — Пусть держит ее, как ему удобно, в конце концов, это проблема его личной жопы и яиц! Мадам Хуч недовольно открыла рот, но потом быстро его закрыла. Видимо, ее уже просветили насчет «милого мальчика Гарри», и она решила с ним не связываться. — А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли, — вместо этого сказала она. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по моему свистку — три, два… Но Невилл, нервный, дерганый и явно испуганный перспективой остаться на земле в одиночестве, рванулся вверх прежде, чем мадам Трюк поднесла свисток к губам. — Вернись, мальчик! — крикнула мадам Трюк, но Невилл стремительно поднимался вверх — он напоминал пробку, вылетевшую из бутылки. Два метра, четыре, шесть — и Гарри увидел бледное лицо Невилла, испуганно смотрящего вниз. Увидел, как Невилл широко раскрыл от ужаса рот, как он соскользнул с метлы, и… БУМ! Тело Невилла с с неприятным звуком рухнуло на землю. Его метла все еще продолжала подниматься, а потом лениво заскользила по направлению к Запретному лесу и исчезла из виду. Мадам Хуч склонилась над Невиллом, лицо ее было даже белее, чем у него. — Сломано запястье, — услышал Гарри ее бормотание. — Она вот так с первого взгляда поняла, что с ним случилось? — прокомментировал Гарри. Гермиона и стоявшая неподалеку Пэнси, которая проспала и поэтому вынуждена была пропустить завтрак, согласно закивали. — Техники безопасности, как я понимаю, здесь вообще не существует, — добавила Гермиона. — Я вот не понимаю, если бы мы все поднялись в воздух, и несколько человек одновременно начали бы падать, то как бы она это остановила? И Запретный лес близко, чья-то метла вполне может туда залететь. Как потом искать? Но ладно это, нам даже песочком не посыпали, не говоря уже о каких-то отталкивающих или смягчающих чарах! — Вставай, мальчик! — не услышав тихой реплики Гермионы, скомандовала Хуч. — Вставай. С тобой все в порядке, — она повернулась к остальным ученикам. — Сейчас я отведу его в больничное крыло, а вы ждите меня и ничего не делайте. Метлы оставьте на земле. Тот, кто в мое отсутствие дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово «квиддич». Пошли, мой дорогой, — мадам Хуч приобняла заплаканного Невилла и повела его в сторону замка. Невилл сильно хромал. Как только они отошли достаточно далеко, чтобы мадам Хуч могла что-либо услышать, Уизли расхохотался. — Вы видели его физиономию? Вот неуклюжий — настоящий мешок! Крэбб, Гойл и несколько первокурсников из Слизерина присоединились к нему. Судя по всему, Рональд потихоньку решил набирать авторитет. — Смотрите! — довольный произведенным впечатлением, крикнул Уизли, метнувшись вперед и поднимая что-то с земли. — Это случайно не Лонгботтом потерял? Прозрачный шарик непонятного назначения заблестел в лучах солнца. — Отдай это мне, Уизли, — негромко сказала Гермиона. Как и Гарри, она была весьма заинтересована в Невилле и даже испытывала к нему сочувствие. Уизли нагло усмехнулся. За выходные он явно пересмотрел свое поведение и решил пойти другим путем. — Я думаю, я положу ее куда-нибудь, чтобы Лонгботтом потом достал ее оттуда, — например, на дерево, — он схватил метлу и запрыгнул на нее. — Я сказала — отдай это мне, Уизли, — тихим голосом, от которого особо впечатлительные вздрогнули, сказала Гермиона. — А ты отними! — рыжий совершенно потерял тормоза — он оттолкнулся от земли и взмыл на несколько метров и понесся к ближайшему дереву. — Акцио, шарик! — лениво вытащив палочку из кармана, произнесла Гермиона. Рон почувствовал, что шарик вырывается из его руки, но вместо того, чтобы отпустить его, только сильнее сжал, одновременно пытаясь увеличить скорость. Закономерно Уизли развернуло в воздухе, и он свалился с метлы, рухнув на кустарник ракитника. Шарик же, благополучно выскользнув из рук Уизли, прилетел к Гермионе. Девочка поймала его быстрым движением и запрятала в карман мантии. — А теперь я ему рожу набью… — Гарри, тоже достав палочку, решил угостить Уизли одним из выученных заклинаний. Увы, применить эти заклинания Гарри не успел. — РОНАЛЬД УИЗЛИ! — раздался громкий крик, и, обернувшись, Гарри с Гермионой увидели бегущую к ним профессора МакГонагалл, которая, очевидно решив немного подышать воздухом, прогуливалась неподалеку. — Никогда… никогда за все то время, что я работаю в Хогвартсе… Профессор МакГонагалл осеклась, от волнения ей не хватило воздуха, но очки ее яростно посверкивали на солнце. — Как вы могли… Вы чуть не сломали себе шею… В это время Уизли, раскинувшись на земле, изображал умирающего, с вызовом уставившись на профессора, всем своим видом пытаясь показать страшные мучения, пока его несправедливо отчитывают. Однако МакГонагалл была опытным профессором, и с подобными клоунами, старавшимися избежать ответственности, она сталкивалась не в первый раз. Быстро кинув на Уизли диагностические чары, она убедилась, что перед ней наглый симулянт, и начала свой курс лечения. — Встать! Двадцать… нет, тридцать баллов со Слизерина! И отработка! — Уизли отчаянно покраснел, но глаза не опустил. — Идемте со мной, мистер Филч будет рад с вами пообщаться. Что касается остальных… — декан Гриффиндора обвела взглядом первокурсников. — Урок окончен, можете быть свободны! — Пойдем, отнесем этот шарик Невиллу, — предложила Гермиона, когда МакГонагалл с Уизли и спешащими за ними Эммой, Крэббом и Гойлом удалилась на значительное расстояние. — Это напоминалка, — кивнув, добавила Пэнси. — У меня тоже была такая, но потом я ее потеряла. Неудобная, кстати говоря, вещь — нужно еще вспоминать, что именно ты забыл. — Лучше в блокноте записать, — кивнул Гарри. — Я все больше убеждаюсь, что процент ненужных магических предметов явно приближается к сотне. — Ты не совсем прав, — тактично сказала Паркинсон, когда они подошли к больничному крылу. — Есть вещи, которые очень качественные и нужные. Мадам Помфри, — увидев медсестру, она прервала дискуссию с Поттером и вежливо улыбнулась, — мы можем навестить Невилла Лонгботтома? Он тут потерял кое-что, мы хотели передать. Медсестра тоже улыбнулась и, кивнув, провела их к кровати Невилла. Тот очень удивился и даже немного испугался, увидев троицу слизеринцев, но когда Гермиона с милой улыбкой протянула ему напоминалку, а Гарри, пошарив в карманах, вывалил на тумбочку горсть маггловских конфет, которые прислала им с Гермионой Роза, расслабился и тоже искренне заулыбался. Грейнджер же была полностью довольна, она усвоила и воплотила на практике ещё один урок дона Корлеоне: к личному вниманию к человеку дон всегда придавал очень большое значение. Несмотря на это, разговор не клеился, и Гарри с Гермионой обрадовались, увидев мадам Помфри, которая принесла Невиллу кубок с каким-то дымящимся зельем. — Мэм, а что это за зелье? — не выдержав, спросил Гарри, наблюдая, как Невилл морщится, но пьет зелье. — Костерост, — ответила медсестра, забирая пустой кубок. — Мистер Лонгботтом, — обратилась она к гриффиндорцу, — побудьте здесь еще полчаса и можете быть свободны, — с этими словами она вышла. — Но ведь там перелом… — удивленно посмотрев на совершенно здоровую руку Невилла, воскликнула Гермиона. — Костерост может даже новые кости вырастить, не говоря уже о том, чтобы залечить простой перелом, — пояснила Пэнси. — Правда? — обрадовался Гарри. — Нужно Розе написать, может она тоже сможет его сварить. А нет, то мы сможем. — Да, данное зелье обладает весьма полезными свойствами, — задумчиво пробормотала Гермиона, забыв о Пэнси и Невилле. — Оно нам пригодится. Надеюсь, в библиотеке можно найти рецепт. Только я Розе уже отправила письмо. Надеюсь, хоть завтра Ворон должен прилететь, его ведь уже долго нет. — В крайнем случае, спросим у декана, — Гарри устремился к выходу. На полпути он затормозил, вспомнил о Невилле, крикнул ему: — Выздоравливай! — и вместе с Гермионой отправился в библиотеку. Они не видели, как им в спину задумчивыми глазами смотрел Невилл, у которого одно из главных убеждений дало пусть очень тонкую, но все-таки трещину, в которую к вечеру были вбиты два клинья. Во-первых, никто из гриффиндорцев так и не пришел его навестить. Во-вторых, рекомендованный ему еще до поступления в Хогвартс в качестве лучшего друга Рон Уизли, воспитанный светлым семейством, члены которого были соратниками его родителей во время войны, не просто поступил в отношении него очень подло и унизительно, но даже не попытался принести извинения. В результате, в голове Невилла «свет» несколько потускнел, а «тьма» чуть-чуть посветлела. По крайней мере, он уже не хотел мстить всем подряд слизням, как требовала от него бабушка. Хотя внутренне он признавал, что всегда соглашался и поддакивал бабушкиным наставлениям и требованиям, касающихся уничтожения всех слизеринцев и темных, которые он без каких-либо изменений в тексте выслушивал ежедневно несколько раз изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц, из года в год. Бабушкины нотации могли длиться часами и разрывали ему мозг до такой степени, что он временами чуть не терял сознание. Иногда ему начиналось казаться, что проклятые Пожиратели вместе с родителями свели с ума и его бабушку, которую он отчаянно боялся. Только в отличие от родителей Пожиратели специально оставили её в сознании, чтобы она могла издеваться над ним, и где-то в глубине души, он даже начинал жалеть, что ее не убили. Поэтому Лонгботтом решил делать то, к чему он привык — затаиться, молчать, наблюдать и слушать, а главное — совершенно не выделяться. Неожиданно сидящая рядом слизеринка Паркинсон, которая не ушла вместе со своими друзьями, тронула его за руку. — Гермиона как-то упоминала, что ты в растениях разбираешься, — осторожно начала Пэнси, которой однажды довелось увидеть блокнот Грейнджер, где та составляла подробное досье на некоторых однокурсников. Имя Невилла было в этом списке, как, впрочем, и ее собственное. — Ты не мог бы мне немного рассказать о них? Какое, например, твое любимое растение? Невилл оживился — это была его самая любимая тема, и он мог часами говорить о растениях. — А хочешь, сходим в теплицы, и я покажу тебе его? — вдруг предложил он. — Мадам Спраут обещала отдать мне один черенок и выделить место в теплице, чтобы я сам его вырастил. — С удовольствием, — Пэнси посчитала, что будет не лишним прогуляться с Лонгботтомом до теплиц, тем более, что это был человек (пусть и гриффиндорец), с которым она могла свободно общаться: Гарри и Гермиона выросли в других условиях, и то, что было ей привычным, для них было невозможным и непонятным, с родителями отношения тоже были прохладными, Слизерин ее тихо ненавидел, а сэр Джонатан, который был ее единственным другом, все же был гораздо старше, а главное — совершенно недосягаем в Хогвартсе. Невилл же был чистокровен, неглуп (о растениях сколько знает, и плевать, что на зельях у него ничего не выходит!), тоже не общался тесно с родителями (хоть и по другой причине, что она), к тому же был ее ровесником и наследником своего рода. Поэтому Пэнси искренне надеялась, что сумеет с ним подружиться. А тем временем Гарри с Гермионой быстро выпросили у мадам Пинс трактат, где описывалось приготовление костероста, и, пользуясь хорошей погодой и отсутствием других уроков, вышли из замка. Правда, пока Гермиона перебирала другие книги в библиотеке, Гарри успел сноситься в подземелья и прихватить своего ужа. — Вот зачем ты его взял? — недовольно спросила Гермиона, когда они подошли к Черному озеру. — Выкупать решил? — Моему Салли в террариуме уже тесно, — нежно придерживая черного ужика, ответил Гарри. — Я сначала хотел ему новый заказать, но тот как-то узнал про озеро и сразу мне начал плешь выедать, требуя выпустить поплавать. — А он там не зажмурится от холода? — скептически поинтересовалась Гермиона. — Шотландия как бы ни для него, я уже не говорю о том, что ему впадать в спячку пора? Нет, я как бы не против, но ты ведь расстроишься! — она ехидно улыбнулась. — Да ни хрена с ним не будет, он же магический. Вернее, еще не совсем магический, но питание разной живностью, пропитанной магией, ему пойдет на пользу. — И раз мы уже затронули тему жмуриков, то не будет потом проблем? — Гермиона всегда была очень осторожна. — Змеи ведь в озере не водятся, мы же типа нарушим природный баланс и всё такое. Он вообще какого размера вырасти должен? Вдруг он сожрет какого-нибудь детеныша русалки, с рыбой перепутав, а те Дамблдору нажалуются, — слизеринка с сомнением посмотрела на друга. — Да хрен с ними! — отмахнулся Гарри, выпуская Салазара в озеро. — Хотя и такое не исключено, но точно не сейчас, учитывая, что Салли еще детеныш, и вырастет он до начала второго курса до двух метров, не более. Он первый год растет очень быстро, второй помедленнее, а потом и вовсе по чуть-чуть, относительно, конечно, — после знакомства с ужом Гарри тщательно изучил все немагические, а потом и магические справочники по змеям. Гермиона усмехнулась, но продолжать бессмысленный спор не стала и протянула другу книгу. Тот поправил очки и погрузился в чтение. Гермиона же достала другую книгу, по истории магии, но читать ее не стала. Куда больше ее интересовал Хагрид, который копался на своем огороде. С того памятного вечера, когда Гарри пришел к нему на чай, она все время думала о весьма странном поведении великана. Больше всего ее волновал один вопрос: Хагрид на самом деле недалекий и легковерный или только искусно прикидывается? Если второе, то он становился весьма опасным неопределенным фактором, но первое тоже радости не приносит, ведь такие балбесы еще хуже профессиональных интриганов, особенно если они инициативные. Также Гермионе было любопытно, кем же были родители Хагрида. То, что один из них, разумеется, был великаном, было ясно. Не ясно было другое — как его вообще сделали? — Ах, ты ж мой умничка, какой молодец, ты поймал рыбку! — внезапно восторженно засюсюкал Поттер отрывая ее от размышлений. Как оказалось, объектом его восторга являлся Салазар, выползший на берег с весьма приличной форелью в пасти, которую он тут же принялся заглатывать. При этом Поттер выглядел настолько гордым за своего питомца, что можно было подумать, будто это он поймал форель и не простую, а самую большую в истории Британии. Гермиона же вернулась к своим размышлениям. Откровенно говоря, она слабо представляла себе процесс делания Хагрида, ведь даже тот минимум, известный ей как первокурснице о великанах, ставил под большое сомнение «общеизвестный» факт происхождения Хагрида от великана и человека. Даже с ее весьма скудным и плохо запомнившимся сексуальным опытом она прекрасно понимала, что неведомый отец Хагрида мог использоваться в процессе зачатия исключительно в виде живого дилдо с минимальными шансами на выживание. А если мать Хагрида была человеком, то у нее шансов выжить не было вообще. Не говоря уже о том, что вероятность зачатия полувеликана должна быть ненамного выше вероятности зачатия гориллы от человека. Поэтому Гермиона сделала себе мысленную заметку побольше разузнать о Хагриде. Девочка была настолько погружена в свои мысли, что к действительности она вернулась только после того, как что-то острое больно ударило ее по плечу. Оказалось, на плече сидел ее Ворон и весьма настойчиво стучал клювом. К его лапе была привязана небольшая сумочка-кошель в виде споррана с чарами расширения пространства и облегчения веса, приобретенная Гермионой еще в августе, чтобы Ворон не перенапрягался, перенося тяжелые посылки от Розы и был не сильно заметен. — Что там Роза прислала? — поинтересовался Гарри, отрываясь от книги по зельям и заглядывая в сумочку. — Вот письмо, — Гермиона выудила туго скрученный листок. — А это какие-то книги. Ты пока посмотри, а я как раз прочитаю, что у нас нового. — Это магловские учебники! — через пару минут, покрутив один из учебников, воскликнул Гарри. — Роза смогла выяснить о нашем заочном обучении? — Нет, сразу пошли ненужные вопросы, что это за дети, которые не учатся, почему, кто и где они, — дочитывая письмо, ответила Грейнджер. — Она пишет, что смогла достать только учебники и разузнать об экзаменах. Короче, этим придется заняться нам, когда мы приедем на Рождество. Также Розе нужны некоторые волшебные ингредиенты, список она написала. — В чем проблем, закажем! — оптимистично пообещал Поттер. — Кстати, — он алчно посмотрел на Запретный лес, — можем и не заказывать, а самим поискать. Гермиона проследила за его взглядом и нахмурилась. — Даже не вздумай! — воскликнула она. — Пока нам туда лучше не лезть, знаний маловато. А то нападет какой-то гигантский паук, а мы не сможем отбиться. И все, Герой магической Британии станет вкусной закуской. Вот курсе на третьем и пойдем, когда прочитаем про всех обитателей Запретного леса и выучим кучу заклинаний, трав и прочих мелочей. А пока лучше поспешить на ленч, — с этими словами она поднялась с бревна, на котором сидела, и начала собирать книги. Гарри, ворча, помог ей собрать вещи и угостил ворона парой печений. Тот сожрал их, ласково клюнул Поттера в руку и улетел. До замка и Большого зала они добрались без приключений, а вот на ленче… Гарри Поттер уже закончил есть и, задумчиво грызя яблоко, ждал, пока Грейнджер допьет свой чай, когда к слизеринскому столу подошли два представителя рыжего семейства, а именно — Фред и Джордж Уизли. — Кушаешь, Гарри? — издевательски начал один из них. Второй нагло уселся на стол. — Ты кушай, кушай, не отвлекайся! У нас к тебе дело. — Слышали мы, что ты братика нашего обижаешь, — вступил в разговор второй. — Ронни, конечно, оказался еще тем слизнем, но он все-таки наш любимый малыш. — Поэтому мы пришли разобраться с тобой, — продолжил первый. — С вами, — поправился он, наблюдая, как Гермиона невозмутимо откусывает от пирожка. — Сегодня вечером, если хочешь. Дуэль волшебников. Никаких кулаков — только волшебные палочки. Что с тобой, Гарри? А, конечно, ты же никогда не слышал о дуэлях волшебников. Гарри, надо признать, когда занимался летом, этот вопрос как-то упустил. Просто он прочитал, что дуэли, которые могут нанести ощутимый вред противнику, запрещены уже больше века, а те, что разрешены, были чем-то вроде детских шуточек. К тому же, понимая, что против сильного противника он не выстоит в открытую, Гарри предпочитал нападать неожиданно, часто из-за угла, стремясь застать жертву врасплох. Гермиона понимала в дуэлях даже меньше, чем Гарри, но, решив позже выяснить все об этом вопросе у Пэнси или Драко, поняла, что надо спасать ситуацию. — Конечно же, он знает! — уверенно воскликнула она. — А вот знаешь ли ты о них, быдло? Из какой пещеры ты выполз, какие животные тебя воспитывали, если ты своей жопой на стол садишься, за которым все нормальные люди кушают? Может, ты еще свои копыта на скамью поставишь? Лица близнецов стали под цвет их шевелюры. Однако первый близнец скрипнул зубами и выдал: — Не сомневайся, Грейнджер, в дуэлях я понимаю побольше твоего! — прошипел он. — Моим секундантом будет Джордж, а вот кто будет твоим, Поттер? — проигнорировав Грейнджер, спросил Фред. — Гермиона, — твердо сказал он, зная, что подруга не подведет. — Девчонка? — вырвалось у Джорджа, но второй близнец быстро пихнул его в бок, и тот поспешил исправиться: — Ладно, сойдет! Полночь вас устраивает? Тогда в полночь ждем вас в комнате, где хранятся награды, — она всегда открыта, — с этими словами они гордо удалились. — Где эта чертова Пэнси? — занервничал Гарри. — Что я буду делать на этой гребаной дуэли? Может, у Малфоя спросим? — Успокойся! — приказала Грейнджер. — Попросим Паркинсон показать, тебе что-нибудь простое, но эффективное, чтобы пока этот мудак будет понты кидать, ты его без всяких слов приложишь. И пусть потом рассказывает, что ты какие-то дуэльные правила нарушил. В крайнем случае отбрось палочку в сторону и дай ему ногой по яйцам и кулаком в нос. Это-то ты сможешь сделать. А я в это время смогу блокировать второго. — Извините… Они подняли глаза — перед ними стояли Эмма Спенсер и Рон Уизли. — Можно здесь поесть спокойно? — многозначительно произнесла Гермиона, доедая пирожок. Эмма пропустила ее вопрос мимо ушей, тем более что она смотрела не на Гермиону, а на Гарри. Рон молчаливой статуей стоял сзади. — Я случайно услышала, о чем вы тут говорили с Фредом и Джорджем… — Бьюсь об заклад, что не случайно, — вставила Гермиона. — …и хочу тебе сказать, что ты не имеешь права бродить ночью по школе. Если тебя поймают, Слизерин получит штрафные очки, а тебя обязательно поймают. И если хочешь знать, то, что ты собираешься сделать, наплевав на факультет, — это чистой воды эгоизм. — Да, Гарри! — с жаром подтвердил молчавший до этого Рон. — Лучше не ходи туда. Мои братья очень изобретательны по части проклятий. Послушай, мы ведь хотим помочь тебе! Но если хочешь, я пойду с тобой, — добавил он, за что получил пинок от Эммы. — Они мои братья и… — Если хочешь знать, это вовсе не твое дело, — ответил Гарри, обрывая рыжего. — До свидания, — закончила разговор Гермиона, поднимаясь.***
Драко Малфой, стараясь держаться в тени и не шуметь, осторожно пробирался в гостиную Когтеврана. Крестный отпустил его задолго до отбоя, но Драко, сначала сходив и просидев до закрытия в библиотеке, а затем, задумавшись над разговором, свернул не в ту сторону. Возвращаться пришлось кружным путем, так как лестница поменяла направление. Как итог — он не успел вернуться в гостиную до того момента, когда Филч начинает обход. Поэтому сейчас он должен быть очень осторожным, чтобы не попасться Филчу. Причина, по которой его вызвал декан Слизерина, была весьма серьезной — МакГонагалл написала письмо его отцу, а тот, прочитав его, спросил у Снейпа, почему его сын, то есть он, Драко, выражается как пьяный магл и вообще ведет себя неподобающе наследнику благородного рода Малфой. Снейп, изучив письмо и поговорив с МакГонагалл, вызвал к себе Драко, пытаясь разобраться в ситуации. Как теперь понял Драко, этот разговор так ни к чему и не привел: Драко не мог перестать общаться с Поттером из-за задания отца (да и чего там — он и сам признавал, что с ним весьма интересно). Также Драко не мог перестать выражаться коротко и по-магловски, потому что ему так было проще и, как он сам считал, гораздо понятнее. А сам Снейп не мог ничего сделать, так как МакГонагалл считала Поттера в общем неплохим мальчиком (а Гарри активно поддерживал перед ней видимость приятного шаловливого ребенка) и требовала наказать именно Малфоя. И вот, задумавшись, Драко обратил внимания на две темные тени только тогда, когда одна из «теней» схватила его за воротник мантии. — Так-так-так, — услышал он довольный голос Поттера. — И кто тут у нас? — Гарри, отпусти его, — раздался голос Гермионы (Малфой, несмотря на разумные доводы, считал Грейнджер более приятной и милосердной личностью, чем Поттера, и в мыслях даже называл ее просто Гермионой). — Малфой ведь нам поможет, не так ли? Вопрос был явно риторическим. Поттер, отпустив его мантию, отошел к Гермионе и начал задумчиво крутить палочку в руках. — Что от меня нужно? — поинтересовался Драко, понимая, что отвертеться не получится — слишком хорошо он помнил тот момент, когда Поттер хотел заставить его запихнуть палочку Уизли в его же задницу. Слава Мерлину, хоть Снейп вовремя появился. — Близнецы на дуэль вызвали, — сообщил Поттер, вновь хватая его, но уже за рукав, и таща по коридору. — Мы решили спрятаться в Зале наград заранее и вырубить их кубками. Затем макнуть мордами в парашу, благо мужской туалет будет недалеко, и просвистеть Филчу о нарушителях. Может еще что-нибудь на месте придумаем, но лишняя пара рук нам не помешает — они все-таки третьекурсники. Ты где, кстати, был? — риторически спросил слизеринец. — Мы искали, думали, ты наверняка не откажешься поразвлечься. — А вы уверены, что они придут? — спросил Драко, пытаясь не отстать от слизеринцев. — А что, могут не прийти? — Гермиона остановилась. — Вообще-то да, — кивнул Малфой. — Они могут просто вас туда послать, а сами Филчу сообщить, чтобы он вас поймал. Это ведь близнецы, они чертовски хитрые и подлые! — Хитрые, говоришь? — зло усмехнулась Гермиона. — Ничего, на каждого хитреца найдется тот, кто окажется еще хитрее! Малфой, у тебя есть варианты, как их обхитрить? Драко задумался. Идти в Зал наград и устраивать там засаду, рискуя попасться Филчу? Нет, он этого не хотел, тем более, что дела в школе у него обстояли не радужно — и так во всех грехах подозревали. Если их поймают, то наказан будет он один, Поттер с Гермионой сумеют выкрутиться. Такие из любой жопы целыми вылезут по чужим головам, а он и так воплощение наследственных темных сил только из-за того, что он Малфой. Поэтому ему нужно было быстро придумать такой план, что и Гермиону он удовлетворит, и ему можно будет вернуться в башню. Краем глаза заметив тяжелые доспехи, стоящие по обеим сторонам коридора, ему в голову вдруг пришла идея. — Давайте протянем веревку между этими доспехами, — предложил Малфой, быстро вспоминая, как можно пройти от башни Гриффиндора к Залу наград. — В темноте ее они не заметят и обязательно споткнутся. А доспехи, упав, наделают жуткий шум, благодаря которому их обязательно поймает Филч. Гермиона несколько секунд молчала, но потом улыбнулась и хлопнула Малфоя по плечу: — Молодец, башка варит! Гарри, — она повернулась к Поттеру, — у тебя в карманах явно найдется веревка, их же надо будет чем-то зафиксировать. Доставай, и пойдем к Залу наград! Она быстрым шагом устремилась вперед. Поттер бросил на Малфоя недовольный взгляд, злясь, что такая идея не пришла в голову ему самому, но ничего ему не сделал и поспешил догнать Гермиону. Малфой не задумываясь, побежал следом. До Зала наград они добрались быстро. Также быстро они нашли еще одну пару доспехов, и мальчики быстро натянули между ним веревку, которая оказалась шнуром от портьер, который загодя срезал предусмотрительный Поттер. Гермиона внимательно посмотрела на их работу и осталась довольна. Потом на секунду задумалась, пытаясь понять, что же лучше: пойти спать сейчас или все же подождать близнецов и хорошенько их отдубасить? — Идемте-ка спать! — наконец сказала она. — Я с нетерпением буду ждать завтрашнего дня, — девочка предвкушающе улыбнулась, а Малфой облегченно вздохнул. — Но если завтра окажется, что они нас хотели подставить и кинуть, не придя на стрелку, которую же сами и забили, то сделаем так, — начала строить планы мщения Гермиона, стирая с лица довольную улыбку. — Согласно карте они в любом случае должны будут спускаться из гостиной грифов или подниматься в нее по этой лестнице. Мы же спрячемся в примыкающем к ней помещении и, когда они будут идти одни, вырубим, затащим в пустой класс и отмудохаем. Ты ведь пойдешь с нами, правда, Драко? Малфой приуныл, но твердо помня указание отца о дружбе с Поттером, которую он может потерять еще не начав, понимал, что отказаться нет никакой возможности. Хотя была еще одна причина, о которой он не хотел признаваться даже самому себе. Каждый день, когда кроме бега, атлетических упражнений, он вместе с Поттером еще занимались избиением деревьев, Драко все время представлял на месте дерева то Рона Уизли, то Терри Бута. Он никогда не забывал, как они подкараулили его в коридоре и, затащив как щенка за шкирки, избивали, а только вмешательство Поттера и Грейнджер спасло его от позора. Узнай Люциус Малфой о тщательно скрываемых мечтах его наследника расправиться с Уизли и Бутом банальным плебейским мордобоем, то Драко не ждало бы ничего хорошего. Однако жажда мести оказалась сильнее всех остальных чувств и разума. В конце концов, если их поймают, то отвечать будут, скорее всего, наравне, а Мальчика-Который-Выжил никто из Хогвартса не исключит. В крайнем случае придется напрячься отцу, который скорее одобрит его помощь Поттеру, чем осудит. — Разумеется, я с вами! — Драко попытался скопировать усмешку Гермионы. — Если эти мудаки решат отоспаться в своей башенке, то я с удовольствием набью им рожу! Вернувшись в факультетскую гостиную Гарри и Гермиона, как и ожидали, нашли стоящую на стрёме Паркинсон, которая сидела в глубоком кресле у камина и усиленно делала вид, что читает учебник. В задачу Пэнси входило проконтролировать, будут ли их искать после отбоя, а также обеспечить им алиби, что они усиленно занимались все втроем. Изначально они хотели прихватить Персефону с собой, но из-за того, что она где-то пропадала весь день, было решено оставить ее в гостиной. За Рона и Эмму они не волновались, ведь всего по капле зелья для сновидений в чашки чая, от которых они не смогли отказаться, гарантировало их крепкий сон до самого утра. А утром факультет Гриффиндора обнаружил, что разом лишился всех своих баллов…