Глушь

Высадившись на остановке в какой-то глуши, Дима растерянно осмотрелся вокруг и потоптался на месте в нерешительности, не зная, в какую сторону лучше пойти. Это был не парк и не заповедник с указателями, а самый натуральный лес, в котором единственными ориентирами служили природные объекты и оставленные людьми пометочки. Может, ему повезет нарваться на какого-нибудь грибника или охотника, кто знает. Ларин одернул куртку и вытащил из кармана телефон, сменив плейлист. Связь тут была плохая, но это его не особо расстраивало — можно было в полной мере насладиться природой, не отвлекаясь на внешние раздражители. Когда в наушниках заиграла достаточно приятная мелодия, а автобус успел уехать далеко, он решил, что не будет переходить пыльную дорогу и спустился по продавленной тропинке чуть ниже, сразу же обходя грязную лужу, в которую он ненароком чуть ли не наступил. Конкретных планов у парня не было, зато было желание найти какое-нибудь уютное местечко и засесть там за писательством. Однако, в голове даже образ этого самого пристанища на пару-тройку часов не вырисовывался, поэтому сейчас его основной задачей был поиск более-менее приемлемого для перекуса места. Не то, чтобы есть очень хотелось, но через некоторое время голод наверняка начнет ощущаться. Дима брел по зеленым зарослям ровно до того момента, пока лес не поредел слегка, при этом не теряя своего объема, своей ширины и величия: массивные деревья возвышались над писателем и там, и тут, обступая его со всех сторон, сухая трава хрустела под ногами, трещали ветки, на которые он наступал, шуршала листва и шумел ветер. За всем этим время текло абсолютно незаметно, можно было расслабиться и забыть о каких-то глупых заботах и суете. Сейчас существовал только он сам — человек, и природа кругом, и ничего плохого он в этом не видел. Местами, пока Ларин шел вдоль дороги, попадался мусор, выброшенный небрежными туристами. Его это раздражало: он считал, что люди в принципе должны заботиться о чистоте своих городов и загородной территории, потому что жить в, грубо говоря, помойке — не особо приятно. Но стоило ему только пройти дальше, как легкое негодование сменилось довольной улыбкой: создавалось ощущение, что сюда не ступала нога человека — такой обособленной выглядела небольшая полянка, на которой было бы неплохо остановиться, но Дима не чувствовал пока усталости, поэтому решил, что вернется сюда позже, если не найдет ничего получше. Если с утра, пока он ехал в автобусе под ненавязчивый аккомпанемент музыки в наушниках, светило солнце, а небо было голубым, то сейчас оно затягивалось тучами, за которыми пряталось солнце. Вполне вероятно было, что может пойти дождь. Однако, и это не беспокоило Ларина — ровно настолько, что он уверенно продолжал свой путь, ловко перескакивая корни деревьев и обходя лужи. Довольно скоро дошел он до небольшого ручейка, который брал свое начало, наверное, из скважины или озерка — в этом Дима не был силен, но можно было пойти против течения и посмотреть, что да как. Однако — позже: во-первых, он бродил достаточно времени и, наконец-то, почувствовал легкий голод и желание прямо здесь умять фалафель из любимой забегаловки, заботливо упакованный в термоконтейнер, а потом запить его крепким чаем из термоса — как раз для того, чтобы согреться, потому что пальцы ног начинали замерзать. Кроссовки — несомненно удобная обувь для походов в лес, но сегодня было, отчего-то, прохладно. Может, так же и потому, что Ларин промочил носки, и те высохли только снаружи. Присев на небольшой удобный камень, он снял с плеч ранец и, распахнув его, начал копаться внутри, выуживая оттуда блокнот с карандашом, которые отправились на близлежащий плоский камень, а следом — свой обед. Парень неторопливо откупорил крышку герметичного контейнера, довольно потянув носом приятный запах пряностей, следом обтер ладони влажной салфеткой, и только после этого приступил к трапезе. Говорят, еда на природе даже полезна. Дима и тут толком не понимал, что к чему, но был согласен на все сто процентов с теми, кто так считал — хотя бы потому, что на свежем воздухе и на еще не до конца ушедшем солнце так приятно перекусить, слушая журчащую рядом маленькую речку и любуясь зелеными листьями молодых и старых деревьев. Прикрыв глаза, Ларин тихо выдохнул, доедая фалафель и открывая термос, наливая чай в крышку, используя её, как кружку. Он сам не заметил, как расправился с этой небольшой частью своих запасов: из еды в ранце лежали еще небольшая шоколадка, сэндвич с сыром, пара конфет, если захочется, и термос с чаем, наполовину полный. Теперь Дима готов был писать в полной мере. Он чувствовал себя немного лучше, чем вчера, несмотря на то, что прошел немалое расстояние и подустал, но, зато, мысли, которые появлялись на плотной бумаге, имели хоть какой-то смысл, и радовали гораздо больше, чем пустая писанина ради прибыли. В том, что он сейчас хаотично выводил карандашом, зачеркивая, приписывая и графически обозначая, была душа. Может быть, поэтому, когда половина страницы была исписана мелким плотным почерком, парень чуть ли не сиял, смахивая челку со лба. Писать можно было еще долго, но воодушевление сходило на нет, и нужно было поддерживать в себе этот огонь, ярко зажегшийся в душе. Убрав все свои вещи обратно в ранец и накинув его на плечи, Ларин решил, что пройти вдоль ручья и посмотреть, где он начинается — действительно неплохая идея. Дорога чуть поднималась в горку, поэтому он решил ускориться — так легче было подниматься по пологому склону. Войдя в раж, он разогнался не на шутку, припустив вперед, тихо пыхтя и глупо улыбаясь, чувствуя себя героем фильма — не хватало только музыки покруче. Вытащив мобильник, Дима хотел было включить что-нибудь послушать, но вовремя убрал его в карман, заметив торчащий из земли кривой корень дерева, о который чуть ли не запнулся. Зато, следующий зацепился за его кроссовок так точно и метко, что парень, ойкнув, кубарем покатился вниз, надеясь, что рукописи в небольшом количестве и айфон не пострадают. Не пострадали. Зато, когда Ларин наконец-то перестал падать, он почувствовал неприятную колющую боль в ноге, а колено сильно щипало. Мало того, Дима с глухим бульком плюхнулся прямо в ручей, поэтому теперь, осознав всю прелесть ситуации он, весь промокший, с расцарапанными коленями, прихрамывая, приземлился на первый попавшийся камень и, тихо шипя, попытался оценить ущерб происшествия: сырая одежда, синяки и ссадины… Зато ранец не намок — удача, да и только! Тихо выдохнув и издав нервный смешок, писатель, морщась, потянулся и снова достал телефон из кармана — благо, и тот не пострадал, только сети не было до сих пор, а заряд почти что сел, и смысла в своем мобильнике Ларин не видел. Так же Дима обнаружил еще одну занятную вещь: он заблудился. Пока он гулял, ел, писал, резвился и бегал, он ушел далеко от дороги, вглубь леса, а отсюда выйти без компаса было достаточно сложно. Он мог, конечно, вспомнить школьный курс ОБЖ и попытаться сориентироваться по муравейникам или мху, но… Вряд ли. Расстроенно выдохнув, парень просто побрел вперед, прихрамывая — стоило же осмотреть местность, понять, что да как, да откуда, все же, берет свое начало ручей: тут он был намного шире и выглядел, как полноценная река. Это заинтересовало Ларина, тем более, где вода — там и люди: может быть, он встретит какого-нибудь рыбака или отчаянную семью путешественников, которые выехали на природу с палатками отдохнуть и пожарить шашлыки. Так или иначе, даже с болью в ноге нельзя было сидеть на месте и стоило продолжать движение. Одно в его падении в реку радовало: вся грязь, что налипла на Диму при скате со клона, смылась, и теперь он не выглядел таким небрежным — просто до ужаса мокрым. Петляя между деревьями и стараясь идти вдоль речки, парень, все же, устал и, снова найдя местечко для отдыха, присел, прикрыв глаза, обещая себе, что надолго задерживаться он не будет: посидит немного — и все. Однако, холод не давал продолжить путешествие, поэтому Ларин достал термос и выпил еще две «чашки» чая. На дне что-то оставалось — он решил приберечь на всякий случай. И только тогда, когда напиток начал согревать, он поднялся со своего внеочередного пит-стопа и снова направился в том же направлении. В лесу было тихо и спокойно — это позволяло не думать хотя бы о том, что дома его ждут рутина и стрессы на ровном месте. Однако, тишина начала прерываться какими-то звуками, не очень похожими на пение птиц или шум ветра — то были шаги. Сначала Дима подумал, что это может быть какой-то крупный зверь, и не на шутку испугался, однако, позже понял — звери так не ходят, да и отчетливо слышалось чье-то недовольное бормотание. Неужто ему так повезло, и он встретил человека в этой глуши?