Синий кит

Игрок. Вчера я даже ходил на учебу. Посидел на лекциях, посмотрел на преподавателей невидящим взором, вызвал интерес одного приятеля: замерз ли я («Апрель на дворе, а ты в свитере!»). Не помню, что я ему ответил. Не говорить же правду. Придумал что-то. Никакого интереса учеба у меня не вызвала, я все время думал о Белиале, игре и предстоящей ночи. И она оправдала себя. Он ведь наверняка оценил дополнительные порезы на руке вместе с моим признанием? Ему ведь нравится то, что я делаю? Я делаю все это ради него. Это как тест. На что ты готов ради своей любви. Иные не могут сделать ничего, я же ради любви причиняю себе боль, удовлетворяя жестокий интерес моего мучителя. Я был очень воодушевлен своим поступком. Несмотря на то, что очень болело тело, я был горд собой и уверен в том, что все делаю правильно. Я не знал про игру почти ничего, но подсознательно направлялся по кровавой дороге наиболее безопасным путем. Мне помогали смелость и непосредственность. И то, что я умудрился повлиять на куратора своей в него влюбленностью. Мне было интересно, что будет дальше, меня жгло изнутри желание испытать. Все самые ужасные вещи в этом мире происходят со скуки. Впрочем, прекрасные тоже. То, что произойдет в этот раз, зависело лишь от того, кто первый нарушит правила. Кто выйдет за грань игры, захочет иного, большего, прервет привычный сюжет и вырвется за рамки. Все эти рассуждения пронеслись отголоском воспаленного сознания. Струи душа лились по моему израненному телу, принося боль, очищение и смывая даже остатки мыслей. В голове была космически-синяя пустота, в центре которой билось одно-единственное имя: Белиал. Я ведь даже не знаю, как его по-настоящему зовут. А он не знает ничего обо мне. И что сделать? Сказать ему имя? А зачем? Будет он меня по нему называть или нет? Он ведь даже Асмодеем не называл ни разу. Не переходил на «ты». Один раз похвалил и все остальное время лишь выдавал текстовую информацию различного содержания и настроения. Информативную, приказную… Может быть, я ошибся? Может быть, во мне нет ничего особенного для Белиала? Может быть, он ведет одновременно с пяток переписок, и я для него такой же, как и все? Что же сделать, чтобы доказать ему, что я особенный? Как дать понять, будучи ограниченным всего лишь безликим текстом по ночам, что я хочу всего того, чего хотят обычные люди? Увидеться, насладиться его улыбкой, почувствовать прикосновение его пальцев к бинтам на моих руках, спросить, почему он вообще решил стать куратором в этой игре… Я не хочу спрашивать ничего о самой игре. Ведь так не интересно. Пусть он испытывает меня каждую ночь. И пусть список заданий для меня будет неисчерпаем. Я хочу, чтобы игра продолжалось как можно дольше. Втерев гель в тело, я смыл его, выключил душ, приложил к влажному телу полотенце и, стараясь не обращать внимания на кровавые всполохи на ткани, принялся избавлять себя от влаги. После чего вышел из душа обнаженным, прошел в комнату, нашел аптечку и принялся накладывать бинты на порезы, предварительно смазав их заживляющей мазью. До назначенного времени было еще полтора часа. Успею привести себя в порядок и чего-нибудь перекусить. Я живу один с прошлого года. Переехал в большой город для поступления в университет. Заручившись поддержкой родителей, снял однокомнатную квартиру… Так время и идет. Учусь и иногда живу для себя. В чем выражается? Рисую. Художественная школа давала возможность поступления в художественный институт, но родители отказали в материальной поддержке при таком раскладе, и я подчинился, поступил на технический. Но продолжаю заниматься любимым делом. У меня неплохо получается, по мнению знакомых. Лично мне каждый раз кажется, что сделал отвратительно и мог бы гораздо лучше, но это кредо всех творческих людей, не стоит этому доверять. Еще люблю кофе и литературные кофейни. Вот и все обо мне, пожалуй. Такой же, как и все, ничем не примечательный, ни для кого не особенный. Разве что для куратора?.. Белиал появился онлайн за шесть минут до срока, и я мгновенно разулыбался. Страх каждой ночи, что куратор забудет обо мне, что исчезнет в никуда, что моя жизнь снова станет наполнена пустотой обыденности, в которой нет места ничему особенному. Такому, как наша игра. Такому, как наши отношения. В 4:20 Белиал написал мне непонятный набор символов. Здесь были английские буквы, какие-то цифры и слог «до». Я предвкушающе улыбнулся. «Это шифр. Разгадывай», — прислал Белиал, и я довольно ввел в Гугл запрос «способы шифровок». Ночь обещала быть интересной. Куратор. Я не сомневался в парне, шифр разгадывали дети, так что для его девятнадцатилетнего сознания задание было не особо сложным. Так, посидеть в интернете с полчаса, прочесть парочку статей да глав в книгах, почеркать ручкой на листке, ну, может, воспользоваться калькулятором. Я в нем не ошибся. Не было и пяти утра, как он гордо прислал мне свой приговор: «Киты тонут на пятидесятый день». Я усмехнулся. Нет, серьезно, как же это иронично: не зная о правилах игры, присылать разгаданный шифр с собственным пророчеством уже на шестой день. Игра длится пятьдесят дней. На пятидесятый я убью его. Точнее он умрет сам. Покончит с собой. Я уже решил как. Вешать его мне показалось скучным. Пусть прыгает с крыши. Последние секунды полета, что он ощутит за них? Пожалуй, ради такого и стоит играть с ним. Одна фантазия о том, как он делает последний шаг, заставляла меня жестоко улыбаться. Нет, те, кто никогда не чувствовал, как нить чьей-то жизни находится в его вооруженных лезвием руках, никогда не поймут меня. Пожалуй, я войду в историю среди кураторов. Стану легендой. Тот, кто утопил взрослого. Я хотел похвастаться, что среди наших общих жертв девятнадцатилетний, еще вчера. Когда он прислал мне дополнительное фото изрезанной руки, ввергшее меня почти что в экстаз, я почти решился раскрыть секрет. Напишу в общий чат: «Знаете что? У меня для вас интересная новость». Расскажу, покажу фото. Наконец-то уем этого мерзкого Карла, все жертвы которого пишут ему признания в любви перед смертью. В меня, в отличие от него, кто-то по-настоящему влюбился! Ненормальный девятнадцатилетний парень, готовый подвергать себя дополнительным пыткам, просто чтобы угодить мне. Такой истории не было ни у одного из кураторов, я уверен. У нас есть традиция после каждой смерти писать подробный отчет о том, как проходила игра, присылать забавные моменты из переписок, рассказывать о способе смерти. Мне хотелось одновременно дотянуть до финала, чтобы потом стать номером один, и рассказать уже сейчас. Меня сдержала мнительность. Лучше переждать. Чувство эйфории от моей особенности исчезнет, если я поделюсь тайной. Так у нас с Асмодеем появился общий секрет, о котором он и не подозревал. Он особенный тем, что в силу возраста прошел мимо невода игры, но в силу собственной глупости все равно напросился на смерть. Он особенный тем, что испытывает ко мне чувства. Он особенный тем, что делает больше, чем я его прошу. Мысль о том, что это не очень-то хорошо, когда для куратора смертельной игры становится особенным его игрок, пришла ко мне с утра, когда я, собираясь на улицу, снова обратил внимание на онлайн Асмодея. Интересно, в каком городе он живет? Интересно, кто я для него? Интернет-влюбленность? Его парень-секрет? Есть ли у него девушка? А выглядит ли он, как повзрослевшая версия тех детских фото, или они все не принадлежат ему? Мысль о том, что я стал интересоваться им помимо игры, пришла за предыдущей, и я принял ее с покорностью. Асмодей же особенный. Значит, можно. Ничего в этом такого нет, я его все равно убью. Просто… узнаю немного получше прежде. Зачем мне это, я и сам не мог объяснить. Просто на тех детских фото… Асмодей очень красив. Интересно, как он выглядит сейчас… Мне просто хочется стать последним, кто насладится его красотой, прежде чем его размозженное тело положат в закрытый гроб. Ненавижу людей.